Saving Mom / Спасти маму

      У Реджины, которой волей судьбы выпало стать матерью очень любопытного мальчика, был чуткий слух. Поэтому, когда в парадную дверь постучали, она подорвалась с дивана за считанные секунды, чего нельзя сказать об Эмме, которая сонно зашевелилась, но не сдвинулась с места.       Спросонья едва соображая, придерживая рукой расстёгнутые брюки, Реджина с недоумением осмотрела себя, на мгновение задержавшись на распахнутой блузке, и попыталась восстановить в памяти события прошедшего вечера.       — Что происходит? — Эмма потёрла глаза. Её одежда была свалена в кучу прямо на полу. А сама она, с растрёпанными волосами, размазанной помадой и восхитительно припухшими губами, одетая в чёрный кружевной бюстгальтер, лежала на диване, укрытая одеялом по пояс.       Реджина шумно сглотнула. Открыла рот, чтобы ответить, но в этот самый момент на дверь обрушился новый град громких ударов. Реджина сделала пасс рукой. И уже в следующее мгновение на ней оказалось бордовое платье, колготки и туфли на высоком каблуке. Её макияж был безупречен, а волосы — идеально уложеными.       — Не вставай, — прошипела яростно она. — Оставайся здесь, не говори, не двигайся.       У Эммы не было времени ответить, потому что Реджина, развернувшись, выскочила из гостиной. Для беспокойства не было причин: открытая планировка дома и высокая спинка дивана надёжно защищали её от посторонних глаз. Поэтому Эмма, улыбнувшись, устроилась удобнее и стала прокручивать в голове события прошедшей ночи.       А вот Реджина, открыв дверь, запаниковала. На пороге стояли растерянные Генри и Мэри-Маргарет.       — Эмма просила привезти Генри после завтрака, — Мэри-Маргарет глазами указала на мальчика с таким видом, будто демонстрировала причину, по которой осмелилась прийти сюда.       — О… — Реджина посторонилась, пропуская сына, который протиснулся мимо неё и принялся стаскивать грязные ботинки. — Я была в саду и не услышала стук в дверь. Эмма… Эмма вышла позавтракать…       — Понятно, — улыбнулась Мэри-Маргарет и уставилась себе под ноги. Казалось, она хочет ещё что-то добавить, но не знает, с чего начать.       — Что-то ещё? — напряжённо спросила Реджина.       — Я… — Мэри-Маргарет осеклась. — Слушай, я знаю, мы с тобой никогда не были… — она взглянула на Генри, — подругами… но мы теперь вроде бы одна семья… — и снова умолкла.       Реджина чувствовала, как кровь пульсирует в висках, отдаваясь стуком в ушах.       — Выкладывай уже, — она старалась, чтобы её голос звучал скучающе, и украдкой посматривала на Генри, который вешал зимнюю куртку в гардеробную.       — Рецепт твоей лазаньи! — выпалила Мэри-Маргарет. — Я… Мне… Поделишься со мной?       — Конечно, я заброшу попозже, — с облегчением улыбнулась Реджина и, пытаясь устоять на дрожащих ногах, вцепилась в дверь.       Мэри-Маргарет просияла.       — Спасибо, Реджина, это… очень мило с твоей стороны.       Когда Генри закрыл дверь гардеробной, Реджина вернула внимание Мэри-Маргарет.       — Что ж, спасибо, что присмотрела за Генри…       Дождавшись довольного кивка и последовавших за ним слов прощания, Реджина со вздохом захлопнула дверь и повернулась к сыну.       — Ты в порядке? — он озадаченно хмурился.       — Да! — выпалила Реджина. — Да, конечно. Просто устала.       — Тебе Эмма спать мешала? — спросил Генри бесхитростно, а потом, не дождавшись ответа, уточнил: — Ну, пока помогала разбираться с сердцем?       Реджина, потерявшая дар речи, просто кивнула.       — Круто. Можно мне немного поиграть?       — Конечно, — выдохнула Реджина. — Иди к себе, а когда Эмма вернётся, мы займёмся чем-нибудь все вместе. Как тебе идея?       Генри, радостно кивнув, припустил наверх, но посередине лестницы остановился и оглянулся на неё.       — Ты расскажешь мне, что происходит? Я не маленький, ты же знаешь, ты можешь со мной поговорить.       — Конечно, — улыбнулась Реджина. — Когда Эмма вернётся, мы поговорим, обещаю. Но сейчас ты пойдёшь в детскую и немного поиграешь, ладно?       Несколько мгновений Генри с любопытством смотрел на неё, и лишь после того, как Реджина ответила ему самым спокойным взглядом, на какой только была способна, он побежал наверх. Дождавшись, пока хлопнет дверь спальни, она обессиленно прислонилась к стене.       — Можно встать? — на губах Эммы, выглянувшей из-за спинки дивана, играла дерзкая улыбочка.       Реджина почти бегом бросилась к ней.       — Вставай, одевайся, — затараторила она. — Нам… Нам нужно собраться, а тебе… тебе надо одеться.       Эмма рассмеялась и встала с дивана. Одеяло соскользнуло на пол, следом полетела декоративная подушка. Реджина наклонилась, чтобы поднять её, и поймала себя на том, что разглядывает упругие бёдра Эммы. Сглотнув, она окинула подтянутое тело неспешным взглядом, задержавшись на крошечных кружевных трусиках, и уставилась в пол.       Эмма, усмехнувшись, подхватила джинсы.       — Вчера ты с не меньшим рвением требовала, чтобы я сняла их, — как бы невзначай бросила она.       Реджина густо покраснела.       — Я плохо помню события ночи и всё ещё в шоке от увиденного утром.       — Мы обе были измотаны, — сказала Эмма. — Уроками магии и… всем остальным.       Реджина подхватила разбросанные вещи. Передала Эмме, то и дело поглядывая на лестницу, где в любой момент мог появиться Генри.       — Ты всегда одеваешься при помощи магии? — поинтересовалась Эмма. — У тебя получилось очень естественно.       — Нет, — Реджина поправила диванные подушки. — Предпочитаю не злоупотреблять магией, но в панике чего только не сделаешь.       Эмма натянула майку. Она некоторое время с улыбкой наблюдала за действиями Реджины, пока, схватив за руки, не развернула к себе лицом.       — Успокойся, всё хорошо, никто ничего не знает. Не то чтобы меня волновало, узнают они или нет… — и целомудренно поцеловала её в губы. — Я приведу себя в порядок, а потом поговорю с Генри, — она усадила её на диван. — Тебе надо расслабиться. Ладно?       Реджина кивнула. Эмма наклонилась, подарила ей ещё один быстрый поцелуй и ушла, оставив наедине со своими мыслями. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза в попытке немного расслабиться. Вскоре воспоминания о прошлой ночи полностью захватили её разум, и она заново пережила тот момент, когда безумные поцелуи переросли в отчаянную потребность почувствовала кожу под пальцами.       Всё произошло само собой. Реджина притянула Эмму, чтобы раствориться в бесконечных поцелуях, то обжигающих, то почти невесомых и снова наполнённых страстью. Даже в самых смелых своих фантазиях она не представляла, что когда-нибудь будет заниматься подростковым сексом, но стоило её губам коснуться губ Эммы, и она не смогла себя остановить.       Казалось, прошла вечность, когда Реджина почувствовала, как внутри неё нарастает безумное желание отдавать больше, требовать, покорять и исследовать. Она выпустила из захвата белокурые волосы Эммы, провела руками по бокам, опускаясь ниже и забираясь под майку. Когда пальцы коснулись гладкой, тёплой кожи, Реджина задохнулась от восторга и впилась в губы долгим поцелуем. Чуть поменяв положение, она провела ладонями по мускулистой спине, и именно в этот момент осознала, что Эмма осторожничает. Она дотрагивалась до её лица, обнимала за плечи, но не предпринимала ничего такого, что могло бы доставить дискомфорт. При других обстоятельствах Реджина была бы ей благодарна, но сейчас она хотела чувствовать прикосновения Эммы.       Оторвавшись от её губ, Реджина посмотрела в потемневшие зелёные глаза и прошептала:       — Я хочу, чтобы ты коснулась меня… моей кожи…       Просить дважды не пришлось. Эмма кивнула и, нащупав пуговицы блузки, стала расстёгивать их с поразительной ловкостью. Встретившись взглядом, заручившись безмолвным согласием, она провела руками по талии и стала ласкать кожу. Реджина выдохнула. Конечно, до неё дотрагивались и раньше, но никогда ещё не действовали с такой нежностью и в то же время уверенностью.       Эмма с тревогой взглянула в лицо Реджины, пытаясь увидеть хоть малейший намёк на неудобство, но та лишь робко улыбнулась в ответ. Пронзённая желанием, Эмма уложила её на спину и стала покрывать шею воздушными и влажными поцелуями. Наслаждаясь тем, как восхитительно Реджина извивается под ней, Эмма сжала её стесненную бюстгальтером грудь.       — Эмма… — отозвалась Реджина на её действие.       Эмма продолжала ласкать грудь, целовать шею и ключицы, и Реджина, отчаянно желавшая большего, почувствовала нарастающее разочарование и выгнулась навстречу.       — Пожалуйста, сними… — зашептала она, вцепившись в подол майки, — пожалуйста.       И снова Эмма не подвела. Приподнявшись на коленях, она оседлала бёдра Реджины и рывком стянула с себя майку. Реджина провела рукой по груди Эммы в попытке доставить неменьшее удовольствие, чем испытывала она сама.       — Реджина, — Эмма от удовольствия запрокинула голову назад, наслаждаясь прикосновениями её тёплых пальцев. — Нам… надо… помедленнее…       Реджина отдёрнула руки, будто обожглась.       — Я что-то делаю не так?       При этом на её лице было такое восхитительное паническое выражение, что Эмма, не сдержавшись, коротко рассмеялась:       — Нет, — заверила она. — Ты слишком хорошо всё делаешь… — когда смуглые щёки окрасились очаровательным румянцем, и она добавила: — О да.       — Прости? — улыбнулась Реджина.       — Не стоит, — Эмма упёрлась руками по обе стороны от её лица и наклонилась за ещё одним волшебным поцелуем. А потом ещё одним. И ещё. С каждым следующим напряжение росло, и вскоре Реджина, обхватив Эмму за талию, притянула к себе, чтобы ощутить её кожу на своей. Эмма, обхватившая лицо ладонями, продолжала наслаждаться ленивым поцелуем. Но когда Реджина нетерпеливо заёрзала, она отстранилась:       — Всё хорошо?       — Твои джинсы… — прошептала Реджина. — Они врезаются в меня.       — Не проблема.       Эмма вскочила на ноги, стянула джинсы вместе с носками и лукаво улыбнулась. Реджина невольно облизнула губы. Тоже встала и, развернув Эмму, толкнула на диван.       — Я понятия не имею, что делаю, — улыбнулась Реджина, оседлав бёдра Эммы, из груди которой вырвался изумлённый вскрик.       — Почти одурачила, — выдохнула Эмма, почувствовав, что Реджина снова заёрзала в попытке устроиться поудобнее, и немного развела ноги. Она открыла рот, чтобы продолжить, но Реджина заткнула её поцелуем и провела рукой по её почти обнажённому телу. Поцелуй становился всё глубже, а потом колено Реджины скользнуло между ног Эммы, вызвав самый настоящий фейерверк эмоций. Реджина оторвалась от её губ и начала покрывать короткими голодными поцелуями её подбородок и шею. Эмма запрокинула голову, но уже через несколько мгновений, пытаясь вернуть хоть немного контроля, обхватила Реджину за талию. Её пронзило острое разочарование: чёртова блузка мешала добраться до желанного тела. А в следующий момент, когда Реджина снова мягко двинула бедром вперёд, всё остальное отошло на задний план. В попытке заставить Реджину ускорить движения, она схватила её за задницу, сжала и застонала от удовлетворения. Слишком давно она об этом мечтала.       Реджина со стоном подняла голову.       — Сделай это ещё раз, — попросила она и сделала ещё одно движение бедром.       Эмма послушалась, а потом Реджина, приподнявшись, сунула руку между их телами. Она замерла, гадая, что будет дальше, и вдруг почувствовала, что брюки ослабли. Реджина накрыла её грудь ладонью, сжала.       — Под… брюки…       Эмма ещё раз сжала её задницу, и Реджина, выгнувшись, надавила на пульсирующий центр Эммы, от чего та вскрикнула. Встретившись с вопросительным взглядом карих глаз, вздохнула:       — Реджина…       И Реджина поняла. Она снова надавила и не без удовольствия заметила, что Эмма закрыла глаза и выгнулась.       — Реджина… — повторила та.       Но Реджина продолжила дразнить, и на этот раз Эмма, потеряв контроль над собой, схватила её за бёдра и потянула на себя. Некоторое время она двигалась в неутомимом бешенном ритме, пока не осознала, что творит, и не выдохнула. Поменяв положение так, чтобы Реджина больше не могла касаться её, Эмма застонала.       — Не так… надо остановиться… или я не смогу…       Губы Реджины искривились в довольной усмешке. Положив голову на грудь Эммы, она прислушалась к сердцебиению.       — У тебя есть несколько минут, чтобы прийти в себя, шериф, — прошептала она.       Реджина открыла глаза. Щёки горели уже знакомым румянцем смущения. Да, прошлая ночь выдалась напряжённой и в том, что она вырубилась прямо на диване, не было ничего удивительного, но стоило бы позаботиться, чтобы это больше не повторялось. Может быть, её сердце и спрятано в заколдованной шкатулке, но гарантии, что в следующий раз оно справится с подобным шоком, нет.       — Проснулась, — подытожила Эмма. — Я заходила полчаса назад, но ты спала, как убитая.       Эмма поставила на кофейный столик поднос с чашкой кофе и найденным на кухне круассаном. Реджина с улыбкой посмотрела на неё:       — Я… я просто вспоминала… события… прошлой ночи…       — Вот оно что, — улыбнулась Эмма. — Отсюда красные щёки?       Реджина отвернулась.       — Ты не сожалеешь? — прямо спросила Эмма, присев на подлокотник дивана, и попыталась перехватить взгляд Реджины.       — Только об одном, — прошептала та. И, посмотрев в обеспокоенное лицо Эммы, добавила: — Что перестала двигать бедром…       Теперь настала очередь Эммы краснеть.