Saving Mom / Спасти маму

      Реджина с тревогой смотрела на Эмму, продолжая прижимать руку к груди, чуть повыше того места, где у неё наверняка бешено колотилось бы сердце, оставайся оно при ней.       — Ради всего святого, что ты здесь делаешь? — прошипела Реджина. Быстро переступила порог спальни и закрыла за собой дверь. — Ты меня до смерти напугала! И потом, разве мы не договорились о том, что ты не будешь телепортироваться без меня?       Эмма лишь улыбнулась. Да и как иначе? Реджина, облачённая в шёлковую светло-серую клетчатую пижаму, была просто очаровательна в своём гневе.       Эмма примирительно вскинула руки и зашептала:       — Тише-тише, во-первых, прости, что напугала. Мне хотелось увидеть тебя, но ты не отвечала на звонки, а трезвонить в дверь я побоялась, Генри мог проснуться… — она перевела дыхание. Реджина недовольно скрестила руки на груди, но кивнула, призывая продолжать, что Эмма и сделала: — Во-вторых, я не телепортировалась, а… короче, я вскарабкалась сюда.       — Что?! — вскрикнула Реджина, но уже в следующую секунду зажала рот ладонью и прислушалась. Убедившись, что из соседней комнаты не доносится ни звука, она посмотрела на Эмму. — Что ты сделала?       — Вскарабкалась, — Эмма указала большим пальцем на двойные балконные двери у себя за спиной.       — Двери заперты, — нахмурилась Реджина.       — Как бы да, — пожала плечами Эмма.       — Чем ты только думала, когда лазила по стене? Возомнила себя мартышкой? — Реджина, ошарашенная, уставилась на неё. — Там холодно, скользко! Ты могла разбиться!       — Ты всегда так драматизируешь, если тебя разбудить посреди ночи? — невинно улыбнулась Эмма.       — А ты всегда вламываешься в чужие дома посреди ночи? — Реджина снова сложила руки на груди.       — Только в твой, — продолжала лыбиться Эмма. — Я хотела увидеть тебя…       Реджина скользнула взглядом по часам на прикроватной тумбочке:       — Без двадцати двух три ночи?       — В ночи меня посещают самые лучшие идеи! — заявила Эмма.       — Если это одна из твоих лучшей идей, мне впору бы беспокоиться, — со вздохом подытожила Реджина.       — Где ты была? — Эмма кивком указала на дверь.       — Генри приснился кошмар, — отозвалась Реджина, — но теперь с ним всё в порядке.       Эмма нахмурилась, но расспрашивать не стала, ограничилась понимающим кивком.       — Прости… Чёрт, снова я облажалась, но идея казалась мне такой классной…       Реджина вроде бы сжалилась над ней. Присела на край кровати, но на некотором расстоянии, так, что между ними могли бы поместиться по меньшей мере ещё двое.       — Что с тобой? Переживаешь из-за случившегося?       — Да, наверное, — признала Эмма.       — Мне снова придётся вытягивать тебя из-под толщи льда? — улыбнулась Реджина невесело.       — Нет, с этим покончено, — ответила Эмма. — Просто… Мне просто захотелось приехать. Скажем так, на меня снизошло откровение.       Реджина приподняла бровь, обеспокоенная тем, чем это откровение вскоре может обернуться против них.       — Оно хорошее, — Эмма уставилась на собственные ноги. — По-моему.       — Ладно, — проговорила Реджина медленно. — Не хочешь выложить всё сразу, пока я окончательно не разволновалась?       Эмма закатила глаза.       — Ого, романтично, Реджина.       Реджина ответила ей удивлённым взглядом.       — А ты ведёшь себя романтично?       Вскочив, Эмма скрестила руки на груди, в ответ на что Реджина виновато качнула головой:       — Извини, само вырвалось. Прости.       Эмма даже не пошевелилась. Стояла посреди комнаты с опущенной головой и бормотала что-то неразборчивое.       — Что? — переспросила Реджина.       Эмма глубоко вздохнула.       — Говорю… — и, зажмурившись, выпалила: — Я люблю тебя.       Эмме казалось, что прошла целая вечность, пока она застывшей статуей ожидала ответа Реджины, всё равно какого, будь-то смех, отказ или даже непринятие. Она шумно сглотнула, но глаза не открыла. Зато на краю сознания промелькнула мысль, что если магия Спасительницы на самом деле такая могущественная, как все говорят, возможно, она через секунду-другую, она, сама того не желая, провалится сквозь землю.       Минуты шли, ничего не происходило, и Эмма осмелилась приоткрыть один глаз. Реджина сидела на краю кровати, скрестив лодыжки, чинно сложив руки на коленях, и смотрела на неё с мягкой улыбкой.       — Не думаю, что мне нужно что-то отвечать…       Эмма нахмурилась. Проследила за взглядом Реджины и увидела, что болтавшийся на запястье кожаный браслет светится ослепительно белым. Она подняла руку и, открыв рот от удивления, недоверчиво оглядела его со всех сторон. Увлеклась так, что даже не заметила, как бывшая королева, бесшумно поднявшись, подошла к ней.       — Но, — прошептала Реджина, — поскольку не все мы умеем выражать наши чувства открыто или через браслет, позволь сказать тебе, Эмма Свон, что я тоже люблю тебя.       Эмма прочувствовала каждой клеточкой своего тела пронзившую её волну облегчения.       — Божечки, я думала, меня от напряжения разорвёт на миллион кусочков, — рассмеявшись, она протянула руки, чтобы обнять Реджину.       Реджина фыркнула и охотно шагнула в распахнутые объятия.       — Поверить не могу, что ты явилась сюда посреди ночи, вскарабкалась по стене на балкон, вломилась в спальню…       — Перебор? — Эмма усмехнулась Реджине в волосы, вдыхая аромат дорогих духов, и растворилась в нежных и тёплых объятиях.       Реджина немного отстранилась, коснулась её губ нежным поцелуем.       — Останешься?       Эмма кивнула и выдохнула:       — Да.