Blue chocolate

      Вулканцам НЕ снятся сны. В высшей степени ошибочное утверждение, опровергать которое нелогично. Раса, взявшая эмоции и разум под контроль, тем не менее, не властна над этой сферой своего бытия. Разве что, прошедшие Калинар снов не видят — им неоткуда взяться. Новые жизненные потрясения — незначительны, остаётся лишь чистая логика. Пережитое в прошлом остаётся таким же чётким, но эмоций от воспоминаний больше нет. Идеал для всей расы, к которому, от чего-то большинство не стремится.       Вулканцам снятся сны. И Споку тоже. Возможно, человеческая половина генома виновата, или долгое пребывание на «Энтерпрайзе», но видения, являющиеся отражениями пережитого, переживаний посещают коммандера чаще, чем хотелось бы. Не спасает медитация, долгая и изматывающая работа в лаборатории. Как же много на его долю выпало и как сложно день ото дня сохранять спокойствие, держать спину по-прежнему ровной, не допускать в голос эмоции…       Их раса неидеальна, хотя прекрасно пускает пыль в глаза остальным. Логика — основа процветания, Сурак — тот, кто положил конец непрерывной череде убийств и жестокости. Логика и Сурак, Эмоции и Контроль. Но кажется, они запутались — контролировать эмоции, не значит отказаться от них. Значит, учение все эти столетия трактовалось неверно?       Полувулканец бесшумно покидает постель. Его невеста, словно ощутив, что осталась одна, тихо выдохнув, положила руку на половину кровати, занимаемую Споком. Мужчина не нуждается во сне так часто, как Нийота, но оказалось, что наблюдать за сном дорогого тебе человека — приятно. Мог ли его отец вести себя точно также с матерью? Эти вопросы останутся без ответа — главная в его жизни женщина погибла вместе с родной планетой, а к отцу подойти и задать вопрос как-то… не хочется.       Прекрасно ориентируясь в темноте кухни, Спок налил воды в стакан и присев на широкий подоконник, открыл окно. Холодный ветер, злобно завывая, взъерошил чёлку и прошёлся по коже армадой мурашек. Неприятное, но такое нужное отрезвляющее ощущение. Ему совершенно не нравится холод и думая, как посол Спок мог столь долгое время провести на ледяной Дельта Веге, мужчину бросало в едва заметную посторонним дрожь.       Небольшой пластиковый контейнер с вещами — вот и вся память о своей старшей версии из другой вселенной. Рассматривая фото другого экипажа и не видя в их чертах знакомых, Спок, тем не менее, понимал, что сходство кроется не в «обёртке», оно гораздо глубже, сильнее. Он… так и не успел поговорить с самим собой. Миссии, миссии, миссии и век посла внезапно завершился. Сколько всего он мог бы спросить… Конечно, он на это не решился… Спок не обязан повторять судьбу своего предшественника, но зная, как рано погиб тот Джеймс Кирк, стало не по себе. Он потерял своего друга один раз, больше не хотелось.       «Эмоции нашей расы скрыты глубоко внутри», — говорил ему отец после драки в школе. Порой, для того, чтобы принять очевидное, приходится подойти к самому краю. Капитан — его друг и осознание пришло, когда яркие глаза покрылись мутной пеленой смерти. Невыносимая боль, сопоставимая испытанной от потери матери.       После победы над «Нарадой» энсин Чехов пришёл в его жилой блок. Бледный и выглядящий виновато, он долго просил прощения за свою оплошность. «Перевёл консоль на ручное управление… Это я виноват…», — повторял юный гений, трясясь в беззвучной истерике. От человеческого ребёнка фонило горем настолько сильно, что у коммандера заболела голова. И правда ведь, ребёнок с приставкой «гениальный».       — Вашей вины в произошедшем нет, кадет Чехов, — ощущая внутреннюю дрожь, сказал полувулканец. — Ваши навыки спасли жизни членов Высшего Совета Вулкана. Уверен, автоматика с поставленной задачей не справилась бы.       Мальчишку это мало утешило, и он, понурый поплёлся в постепенно пустеющее общежитие. Когда дверная панель встала на место, полувулканец съехал по ней спиной и зажал между челюстей воротник кителя. В прихожей раздался глухой вой. Кто должен просить прощения за внезапную гибель матери — так это он.       Кадет Чехов не знает, но на краю каменного уступа Аманда Грейсон оказалась по его, Споковой, вине. Он ведь мог не отстранять от себя женщину, продолжать её прижимать к себе, ощущая сквозь слои ткани испуганный трепет материнского сердца. Мог. Но не сделал. Подтолкнул к гибели собственными руками. Споку до сих пор снятся её глаза: они полны страха, смирения, любви. Мама знала, что умрёт, а он, как оказалось, не готов это принять. Извращённая, подпитанная горем логика с боем крови в ушах твердит, что убийца — он.       Смерть дышит ему в затылок — затхлое или свежее дыхание, как и внимательный взгляд требуют идеально-прямой осанки. Коммандер не покажет, как ему страшно и больно. Спок знает, каково это — умирать. Последние мгновения человеческой жизни крушат его ментальные блоки, заставляя сознание истерично биться внутри черепной коробки. Уход из жизни адмирала Пайка был болезненным — мужчина не хотел умирать — не после всего, что пережил на борту ромуланского судна. И вновь виноват он, Спок. Умолчать бы о нарушении Первой директивы и собрание бы не назначили… Человеческая жертвенность не знает границ, а Споку так легко притвориться, что он не понимает о чём речь. Апелляция к логике — беспроигрышный вариант.       Даже Нийота, всё понимающая и принимающая его таким, какой он есть не смогла смириться с неблагодарностью коммандера. Она права. Видя всё со стороны просто сделать правильные выводы — другое дело донести информацию до нужных людей. Косное восприятие, постепенно покрывается трещинами из жертв ради него. «Довольно!», — хочется закричать в лица всем, кто отдал жизни из-за него. Какой неоплатный долг…       Мифическая чёрная кошка, сулящая несчастье тем, кто окажется на её пути. Но кошка ли? Доктор Маккой бы посмеялся над метафорой и добавил: «Ты действительно чёрный кошак, Спок. И уши есть, а уж сколько проблем…». Сколько тех, кто пострадал по его вине? Сколько горя принёс он своему народу? Подсчёт займёт немного времени, потому что статистические данные можно запросить, но и слова «много» будет достаточно. Уже поздно учиться быть человеком, да и не нужно. Он может просто быть собой. Потомком двух миров, как бы сложно это ни было.       Он — Спок.