Сэйлор-менты

Нападение на ювелирный случилось как раз когда капитан уголовного розыска Андрей Васильевич Ларин спокойно и (что обидно!) ничего не подозревая шёл себе мимо. Нет, в ювелирный он заходить не собирался, даром что реклама зазывала всех желающих, обещая неслыханные и невиданные скидки на ожерелья, кольца и серьги. Во-первых, какие серьги на ментовскую зарплату, во-вторых, и без него там народу набилось — не протолкнуться, а в-третьих, у Ларина имелись дела. Старый знакомый просил проверить, что с его отцом. В последнее время тот вёл себя странно: в телефонных разговорах неизменно рассказывал, как обожает сына и какого замечательного ребёнка вырастил. На обычное поведение старикана это совершенно не походило. Возле витрины ювелирки Ларин всё-таки на пару мгновений задержался. Куча народу рядом с кучей брюликов — опасное сочетание, к гадалке не ходи. Но внутри магазина наверняка имеется охрана, да и вообще, вот обратятся — расследуем, а пока не его это де... Тут-то и раздались первые выстрелы. Разлетелась на осколки витрина с криво налепленной рекламой. На стоящей возле чахлого куста сирени «Тойоте» гнусаво завыла сигнализация. Ларин инстинктивно присел за монументальную чугунную урну, из которой пахло свежим пеплом и несвежей мочой. Рука метнулась к пистолету, но вытаскивать его он пока не стал — нужно было сперва разобраться, что к чему. Толпа внутри магазина качнулась было к выходу — истошно завопила и мгновенно стихла какая-то деваха, — но тут же отшатнулась обратно. Тёмная фигура вскочила на один из демонстрационных столов и выпалила в воздух. Почти против воли Ларин поморщился. Плохо, очень плохо. Там, внутри — чуваки с автоматами. Наверняка несколько. И вряд ли эти кенты побоятся кого-нибудь завалить, судя по тому, как щедро они тратят обоймы и плевать хотели на случайные ранения в толпе от рикошетов. Положение казалось не просто аховым — херовым оно казалось, с какой стороны ни погляди. Ларин потянулся было за рацией — но замер: в затылок упёрся чей-то ствол. Сказать, что Ларин перепугался до смерти, было бы всё же неправдой. Ещё не до смерти, ещё дышит. Интересно, надолго ли? Дурак, ну дурак! Ведь понимал же, что кто-то обязательно должен стоять на шухере! Эх, ну до чего обидно пропадать ни за грош! — Тихо, мусорок, — ласково произнёс незнакомый голос. — На тот свет всегда успеешь. Не мешай хорошим людям. А не то... Что именно «не то», бандит договорить не успел. Раздалось глухое «бум-м!» — с таким звуком обычно наносят травмы тяжёлым тупым предметом, — и дуло соскользнуло с затылка. Ларин выдохнул, прикусил губу и рискнул обернуться. У его ног валялся незнакомый бритый браток, а примерно на высоте его глаз парила женская жопа, кое-как обтянутая тёмно-зелёной юбчонкой. Красивая жопа, между прочим. Ни у одной из ларинских жён или подружек такой не было. — Ну что ты творишь, понимаешь, — сказала жопа с неуловимо знакомыми интонациями. А затем взлетела. В полёте дамочка несколько раз кувырнулась, и Ларин осознал, что помимо жопы у неё имелись сиськи необъятного размера, осиная талия и здоровенный стальной дрын, который, похоже, заодно работал электрошокером — по крайней мере, молнии с него срывались самые настоящие. Когда одна из таких молний угодила в лоб выскочившему на улицу громиле, тот шлёпнулся на землю так звучно, словно одновременно брякнул всеми костями. Нет, Ларин слыхал, конечно, про странную бабу, раздававшую всем пиздюлей направо и налево. А кто, простите, про неё не слыхал? Просто капитан уголовного розыска никогда не верил этой брехне. Которая — ну охренеть! — оказалась правдой. А поверить всё равно не получалось. У ног Ларина завозился бритый браток. Не вовремя это он... Ларин что было сил приголубил его рукоятью собственного пистолета, и браток опять затих. В магазине тем временем творилось светопреставление. Толпа, осознавшая, что теперь-то можно валить без риска, ринулась к двери и разбитым окнам, не забывая по пути прихватывать все вещички, которые плохо лежали. Эх, ну вот говорил же: куча людей и куча брюликов — плохое сочетание... Опомнившаяся охрана бросилась за воришками, но проигрывала вчистую, поскольку оказалась в явном меньшинстве. Незнакомку с дрыном волновали исключительно налётчики, и именно с ними она разделывалась, проявляя чудеса акробатики и совершенно не проявляя милосердия. Дрын бил без промаха. Ларин хотел было отползти и зализать раны (включая нанесённые его самолюбию), но на улицу, визжа тормозами, ворвались два тонированных джипа, и из них выскочили широкоплечие мужики в кожанках. К налётчикам явно прибыла подмога. И всё, что мог сделать Ларин, — это сбежать. Предупреждать незнакомку было совершенно лишним. Ну вот совершенно... Ларин выхватил пистолет и выстрелил в ближайшего братка. Посреди лба отчаянно чесался то ли прыщ, то ли невесть откуда взявшийся синяк. *** Сказать, что Мухомор обозлился, когда увидел Ларина в беде — это не сказать ничего. Ещё не хватало, чтобы оперов из его отдела без спросу, без согласия, можно сказать, силой на понт и на мушку брали! Вот мало ему было появления в Питере старой недоброй знакомой, так теперь это... Треснув как следует нарушителя по башке, Мухомор занялся грабителями. Интересно, к слову, что нужно его старой недоброй знакомой в ювелирке? А что-то ведь нужно, не зря она сюда целое стадо баранов пригнала! И затем подогнала ещё одно стадо. Спасибо Ларину: не выстрели он — сэйлор Мухомор могла бы попасть в западню. А так — успела развернуться и выпорхнуть из ювелирного, прежде чем пространство пошло волнами, искажая реальность и заставляя людей ломаться, словно сухие ветки. Не только несчастных, не успевших убежать, но и нападавших. Такой знакомый преступный почерк... Ларин уже спрятался за урной (помещался не весь — то левое плечо, то задница вылезали и служили удобнейшей мишенью), ведя стрельбу скорее на испуг, чем на поражение. Много ли можно сделать, если у тебя «Макаров», а у противников — калаши? Но братва явно не горела желанием сдохнуть от шальной милицейской пули, а потому спряталась за джипы и пыталась понять, что делать дальше. Пользуясь возникшей паузой, сэйлор Мухомор направила жезл на урну и немного увеличила её — так, совсем чуть-чуть, чтобы за чугунной дурой смогли свободно укрыться двое. Похоже, опыта саморасползающихся во все стороны укрытий у Ларина раньше не было. Он обалдело обернулся, и у Мухомора бешено застучало сердце: на лбу капитана золотом светился полумесяц. Спасибо, родной сэйлор-главк! Пусть у тебя всё будет хорошо и премии всегда вовремя выплачивают! — Хватай! — приказал Мухомор, бросая Ларину сердечко. Тот схватил и непонимающе хлопнул глазами: — Дамочка, мне, конечно, приятно... — Заткнись, — кажется, начальственный рык удался даже в исполнении нежного женского сопрано. Ларин послушно заткнулся. Автоматная очередь вышибла крошку из старого кирпичного дома. Братки, похоже, очнулись и пошли в атаку. Рассусоливать было некогда, так что Мухомор ограничился короткой инструкцией: — Прижимаешь эту хрень к сердцу, говоришь: «Лунная призма, дай мне силы!». Ларин совершенно не желал сотрудничать и вёл себя естественно для мента — задавал ненужные вопросы: — Слушайте, дамочка, вы, собственно, кто? Чёрт подери, ну чего он кочевряжится? — Красавица-воин в матроске, — с показным терпением отвечал Мухомор. — Звать сэйлор Мухомор. Несу возмездие во имя Плутона и грибов. Во имя Плутона — потому что так положено, во имя грибов — потому что Мухомор. А теперь взял Лунную призму, сукин ты сын, и обратился к ней по уставу сэйлоров, а то дрыном по башке хряпну! Ларин покосился на дрын, потом — в сторону засевших за джипом автоматчиков и решил, видимо, не спорить с временной союзницей с таким большим дрыном и с такими прыткими тараканами в голове. — Сэйлор... как-как вы, дамочка, сказали? — Я сказала, обращайся к Лунной призме, дурья твоя башка! Братва обошла урну сразу с двух сторон, и некоторое время сэйлор Мухомор была страшно занята, отбивая обе атаки сразу и одновременно пиная Ларина, проявлявшего нездоровый (или очень даже здоровый) интерес к её трусикам. Нашёл время, понимаешь! После третьего пинка Ларин наконец решился: прижал призму к сердцу и едва слышно пробормотал: — Лунная призма, дай мне... ну это вот... Мухомор хотел подсказать забытые слова, но Лунная призма решила, что на первый раз и так сойдёт: выбившееся из-за урны сияние, моментально разметавшее братков в разные стороны, показало, что сэйлор Ларин на верном пути. А затем из-за урны выбралась и сама сэйлор Ларин. Её прекрасные золотистые волосы обрамляли совершенно охреневшую физиономию, струились по плечам и ниспадали до колен. На лбу горела диадема, и сэйлор Мухомор тут же подобралась, осознав: вот оно, могущественное оружие, способное крушить, давить, толочь и так далее (разумеется, исключительно во имя любви). Две небольшие гульки на голове поочерёдно мигали красным и синим, возвещая о приближающейся со стороны джипов опасности. Правильные такие милицейские гульки. Матроска трепетала на ветру, и сэйлор Мухомор почувствовала лёгкий укол ревности: сиськи у сэйлор Ларина тоже были очень даже ничего, матросскую форму распирали так, что непонятно было, как она ещё держится. Ветерок играл с короткой юбчонкой. А ещё у этой заразы были красные сапожки! Красные! А у сэйлор Мухомор — нет! Впору обозлиться, и если б сэйлор Мухомор была хоть чуть-чуть позавистливей, то так бы и сделала. Но она всегда ставила рабочие интересы выше личных. Потом направим в главк запрос, исправим досадное недоразумение... — Я — красавица-воин в матроске, — произнесла сэйлор Ларин высоким от волнения и охуения голосом. — Моё имя — сэйлор Ларин, я воительница любви и чистоты! Сэйлор Мухомор следила за младшей коллегой сочувственно. Поначалу реально ведёт и кумарит, она помнила. И несёшь такое, что людям в глаза поглядеть стыдно. Потом тоже несёшь ровно ту же самую пургу, но уже привыкаешь. — Вы... бляха-муха, да что ж это такое-то... Братков тоже искренне интересовало, что ж это такое-то. Настолько сильно интересовало, что один из них, осклабясь, даже вышел из укрытия. Зря он это. Жезл сэйлор Мухомор бдил, и удар электротоком прервал пошлые мысли криминального элемента. — Вы нарушили мирное течение жизни нашего прекрасного города, помешали его невинным девушкам, бля, да где там невинные, ладно, невинным, хрен с ними, рассматривать драгоценности! А что, этот дед в кожанке, который два ожерелья стырил, тоже невинной девушкой был? — Не отвлекайся, сэйлор Ларин! — прошипел Мухомор. — Всё равно сопротивление бесполезно. Чем раньше толкнёшь речугу, тем быстрей отмучаешься. Ну представь, что ты на смотре художественной самодеятельности! Ларин содрогнулся и затараторил: — Лучшие друзья девушек — это бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры и прочие драгоценные и полудрагоценные камни, а также благородные металлы, валюта и банковские счета в Сберегательном банке! За то, что вы лишаете девушек этой чистой и светлой дружбы, я покараю вас во имя Луны! Эй, а почему Луны? — Потому что Луна — твоя планета-покровительница, — с тяжким вздохом пояснил Мухомор. — Отлично. Теперь хватайся за хреновину у себя на лбу и говори: «Лунная диадема, в бой!». Второй речи толкать не придётся, не ссы. Явно ободренный, Ларин поначалу схватился за гульки (те протестующе замигали), но быстро сориентировался и нащупал диадему. — В бой, Лунная диадема, чтоб тебя! Ну что за человек такой, понимаешь? Ничего нормально сказать не может, всё переврёт! На вид надо обязательно поставить на сэйлор-собрании... В следующую секунду Мухомор забыл обо всём и зачарованно глядел, как лунная диадема расшвыривает братков во все стороны, а за одним гоняется и пинает его под зад. После третьего пинка браток расплылся и осел на асфальт грудой песка. Сверху упал калаш, восемь колец и почему-то большая пунцовая роза. — Ага-а-а, — злорадно протянула сэйлор Мухомор и тоже вступила в бой. Лидер банды явно был нейтрализован, а остальные и для вида не сопротивлялись, припустив вниз по улице, только пятки сверкали. — Так, — твёрдо произнёс Ларин, но тут же осёкся, услышав собственный нежный голос. Откашлялся и повторил, стараясь говорить басом (получалось, конечно, не ахти): — Так, дамочка, я требую объяснений! — Не дамочка, а сэйлор Мухомор. «Дамочкать» своим тёлкам будешь. Ты воззвал к силе Лунной призмы. Она откликнулась. Пособила, чем могла. Ну а побочные эффекты при любом взаимодействии с неведомыми силами случаются. После обратного превращения обычно попускает. На самом деле попускать лично Мухомора начало где-то после двадцатого обратного превращения... или после пятидесятого? Статистику он не вёл и не собирался. И Ларину открывать душу тоже не собирался. Начальство должно быть крутым, понимаешь. И вообще: он, Мухомор, терпит. Стало быть, и мелочь справится. — Что это? — в ужасе спросил Ларин, только сейчас обнаружив, что одет в юбку и красные сапожки. — Юбка, — честно ответил Мухомор. — И красные сапожки. Размер, кажись, тридцать восьмой. — С половиной, — автоматически отозвался Ларин. Хотел было скрестить руки на груди, но наткнулся на естественное препятствие и моргнул: — А это что? Вместо ответа Мухомор наколдовал зеркало. Пускай оглядит себя как следует. Со всех сторон, так сказать. С чувством, с толком, с расстановкой. Чем раньше привыкнет к своему новому облику, тем лучше. Ларин смотрел в зеркало, не отрываясь. Даже пропустил, как одна из гулек подмигнула ему. Кажется, синим. — Ы? — в этом звуке было всё: и удивление, и ужас, и запрос на получение информации от вышестоящего начальствующего лица. — Ладно, — устало сказал Мухомор, — внимай, сэйлор Ларин, и не говори, что тебя не предупреждали, понимаешь. Есть такая злобная иномирская гражданка, раньше звалась Металлия, но недавно нажралась стероидов, сделала пару пластических операций и нынче зовёт себя Хэвиметаллия. Единственная, кому удалось выбраться из портала, ведущего в неведомую хрень. Уникум, чтоб её... — Ы, — очень содержательно произнёс Ларин. — Не, ну выбралась она, конечно, не без помощи враждебных криминальных элементов, признаю... — А чего она хочет-то, эта гражданочка? — внезапно обрёл дар речи Ларин. Впрочем, почему «внезапно»? Когда речь заходила о криминальных элементах, оперативник мгновенно взял верх над охуевшим мужиком. — Власти над всем миром, вестимо, — пожал плечами Мухомор. — И пару коньков в придачу? Товарищ подполко... сэйлор Мухомор, это ж несерьёзно! Разобрался-таки в начальственной иерархии. Ну молодец. Медаль, правда, никто не даст. — Сэйлор Ларин, — проникновенно произнёс Мухомор, — ты в зеркало давно смотрелась? Ларин посмотрел в зеркало ещё раз и вновь содрогнулся. Из милосердия Мухомор развеял отражение по ветру. — Всё смертельно серьёзно, понимаешь. Начать она собралась с Питера. — Это ещё почему? — Ну, в первый раз ткнула пальцем в карту наугад, а сейчас — потому что я здесь обретаюсь. И ты вот теперь. Не сломив нас, миром не завладеешь. Ларин поёжился. Но разрешать неизвестной Хэвиметаллии себя ломать явно не собирался. И то хлеб. *** Одно Ларин знал точно: его жизнь, жизнь простого сэйлор-мента, никогда больше не станет прежней. Его грудь всё ещё помнила тяжесть сисек. Его сетчатка всё ещё хранила воспоминания о красавице-блондинке, которая с помощью диадемы-бумеранга расшвыривала врагов в разные стороны. А его бедный мозг всё ещё переваривал мысль о Мухоморе. О подполковнике Петренко. О сэйлор Мухоморе с планеты Плутон. И ведь даже не пил с утра! Или... что там было в той бутылке вместо пива? Чёртова пудреница всё ещё оттопыривала карман кожанки. Помедлив секунду, Ларин убрал её в потайной карман. Потеряется ещё... Мухомор же без масла и соли сожрёт! И не подавится. А чего ему давиться, у него фигура, как у богини, и глаза гурии, и вообще... И дрын тяжёлый. Это тоже надо помнить. Хэвиметаллия, Хэвиметаллия... Почему у Ларина возникло такое чувство, что он когда-то уже слышал эту кликуху? Но зуб ведь мог дать, что такой шмары сроду не видал! Зуб угрожающе хрустнул. Ларин дёрнулся, погладил себя по щеке. Надо бы к стоматологу зайти. В кабинете стояла непривычная тишина. Видать, народ тоже в поле побежал. Соловец ещё пару дней должен у тёщи на даче впахивать, а остальные разошлись по делам. Убедившись, что в кабинете точно никого нет, Ларин воровато огляделся, прикусил губу, помедлил пару секунд и всё же не выдержал. Достал пудреницу, на всякий случай взболтал её, как взбалтывают шампанское, чтобы пробка вылетела с хлопком и грохотом, а затем прошептал, надеясь непонятно на что: — Лунная призма, повысь мне раскрываемость за квартал!