i know all sorts of things i don't believe

После этого Тео впадает в своего рода рутину. Он связывается со своими контактами и хватается за каждую зацепку, которую они ему дают, какой бы слабой она ни была. Он патрулирует округ Бейкон, день ото дня меняя маршрут, время и вид патрульной деятельности; жители Бейкон Хиллз убеждены, что Тео-человек готовится к марафону по бегу, а Тео-волк просто какой-то странный ухоженный бродяжка. Между патрулированием и проверкой информации он ухитряется ловить слухи и выцветшие запахи, но не находит ничего конкретного; ясно, что Монро где-то прячется и все еще нацеливается на Бейкон Хиллс — на Скотта и его стаю — но она достаточно умна, чтобы держаться так далеко, насколько это возможно, вместе со своими последователями. Скотт, Дерек, Малия и Арджент продвигаются, отдаляясь от Бейкон Хиллс по мере динамики следов пребывания Монро. Их вылазки становятся все длиннее — два дня, затем четыре, приближаются к неделе — пока они ищут любой след охотницы. Преуспевают они не больше, чем Тео; иногда они находят заброшенные укрытия, базы, где прорабатывались операции, оружейные тайники. Но сама Монро словно дым, а ее последователи — змеи; они ускользают каждый раз, как только Скотт приближается к ним. Однако Скотт находит другие стаи. Из историй, которые Скотт и остальные рассказывают впоследствии, понятно, что первые встречи были напряженными и едва ли не кровавыми; появление неизвестного альфы, Арджента, выжившего Хейла и оборотня-койота на территории чужой стаи вызывало удивление и желание раскромсать их в одно и то же время. Но Скотт остается Скоттом, и вместе с Дереком — стая Хейлов хорошо закрепила свое положение в отношении других стай до своей кончины — и Арджентом — который отлично понимает динамику стаи, пользуясь принципом «Знай своего врага» — они не только избегают кровопролития, но и создают альянс. Тео привыкает получать сообщения от Скотта, соединяющие его с различными стаями, пока он распространяет информацию о Монро, создавая двухсторонний обмен информацией вверх и вниз по побережью Калифорнии. Через несколько недель, когда информации, собранной Тео, группой охотников и другими стаями, становится слишком много, Тео покупает большую карту западных Соединенных Штатов и вешает ее на одну из своих ослепительно пустых стен гостиной. Он отмечает все наблюдения, слухи и другую информацию, которую получает, пользуясь цветной кодировкой; информацию своих контактов он отмечает зеленым, ту, что собрал во время патрулирования — синим. Когда Скотт, Дерек, Малия и Арджент возвращаются из своих поездок, они начинают добавлять свои пометки красным цветом. Вместе они переносят на карту информацию, предоставленную другими стаями — фиолетовым — пока, шаг за шагом, не начинают замечать последовательность, которая помогает Скотту и остальным выбрать направление следующей вылазки. Карту он заказывает в интернете, а в его кошельке теперь есть собственная черная блестящая кредитная карта, привязанная к счету Питера Хейла. Сама карта стала чем-то вроде сюрприза, хотя, оглядываясь назад, Тео точно должен был это предвидеть. Однажды вечером он возвращался с патрулирования и нашел конверт из банка, название которого явно выделялось из обычной стопки его спама, да и сама качественная жесткая бумага пахла как-то неестественно дорого для него. Буквально через секунду после того, как он вскрыл конверт и, сощурив глаза, прочел свое имя на карточке, на его телефон пришло новое сообщение; Лидия, предопределяя любые возражения, прислала ему список вещей, которые, по ее мнению и желанию, он должен был иметь под рукой для разных «чрезвычайных происшествий стаи». Тео про себя фыркнул, но купил различные сорта волчьего аконита и древних трав в магазинчиках, строго указанных Лидией, а затем засунул кредитную карту в свой бумажник к бонусным карточкам продуктовых и купонам на кофе, которые также вручали ему другие члены стаи. В итоге он использует карту для покупок еды, оплаты газа и аккаунта на Netflix — по указу Лиама. Один раз он достал карточку при Питере, который пришел на собрание стаи скорее для того, чтобы лишний раз пораздражать Дерека и попытаться растопить сердце Малии, чем для того, чтобы действительно помочь, и тогда Питер бросил на него сухой взгляд — очевидно, семейная особенность Хейлов — и полностью проигнорировал его, так что Тео воспринял это как разрешение использовать эту карту так, как ему заблагорассудится. С этими рутинными привычками — проверкой наводок от его контактов, патрулированием, участием в стратегических обсуждениях со Скоттом и охотниками, когда они возвращаются в Бейкон Хиллз — он примиряется, ожидая их от той жизни, на которую согласился; чего он не ожидает, так это остальных входящих привычек. Тео обманами, уговорами или силой затаскивают на ставшие уже традиционными воскресные ужины достаточно часто, так что он начинает приходить сам после своих разведок. В первый раз, когда он появляется без сопровождения, миссис МакКолл открывает дверь и просто начинает смеяться, чего Тео не понимает, пока не видит свое собственное отражение; он выглядит как человек, наконец смирившийся со своей тяжелой судьбой. Они не успевают и перекинуться парой слов; Лиам кричит из гостиной, и вот тут начинается хаос. Сезон лакросса в средней школе в самом разгаре, Тео оказывается на трибунах каждый пятничный вечер — вместо того, чтобы патрулировать окраины — втиснувшись между миссис МакКолл, шерифом и Мейсоном, вместе с ними болея за Лиама и Кори. Он не собирался присоединяться к этой маленькой зрительской секте, но и миссис МакКолл, и шериф заметили, как он сновал где-то рядом с трибунами во время первых нескольких игр. И миссис МакКолл начала заваливать его сообщениями, непрерывно и все более язвительного и колкого содержания, пока он не сдался и просто не начал встречаться с ними на краю поля до начала игры. После первого собрания стаи по обсуждению стратегии, проведенного в квартире Тео, Кори замечает, что бумажный журавлик Лиама, сделанный из салфетки от пиццы, все еще сидит точно там, где тот его оставил, а Дерек обнюхивает стоящий рядом пластиковый Капитолий Стайлза с озадаченным интересом, и Тео начинает получать все больше безделушек, побрякушек и других мелочей, который обычно создаются для бедных туристов. Кори находит на поле для лакросса камень интересной формы — отшлифованный в эту форму, несомненно, из-за какого-то сверхъестественного бедствия — и приносит его с собой в следующий раз, когда приходит к Тео, устраивая его рядом с набором новеньких рюмок, которые Малия подобрала в баре на пляже Ла-Хойя. Лидия, зацикленная на странном новом способе общения стаи через письма и сообщения, посылает ему откровенно пугающую мягкую игрушку — бобра-талисмана МТИ* и книгу по криптоанализу, которую написал один из ее профессоров и которая никогда не попадет на полку, потому что постоянно живет на тумбочке Тео. Стайлз, чтобы не оказаться побежденным в своей собственной случайно начатой игре, посылает ему достаточно пластиковых копий различных достопримечательностей Вашингтона, и Тео уверен, что он мог бы сам сделать детальную миниатюру города, если бы ему это было вообще нужно. А еще есть Лиам. Так как он больше не мог просить Стайлза, Лидию или кого-то еще из стаи подбрасывать его — и так как Тео принципиально отказывался оказывать услуги личного водителя — Лиам наконец-то чинит свой внедорожник. Тео думает, что теперь-то будет видеть Лиама реже, но на деле все получается наоборот — они встречаются даже чаще. Лиам врывается в его квартиру с Кори и Мейсоном, чтобы оккупировать кухонный стол Тео для своей домашней работы (здесь тише и никто не задает вопросов, если Лиам недоволен и его глаза начинают светиться, объясняет Мейсон, в который раз — второй или третий — пожимая плечами, когда Тео, уже слегка раздраженный, открывает им дверь), или приходит один с едой из какого-нибудь ресторана навынос, чтобы вызнать у Тео какую-нибудь информацию об их охоте на Монро. Каждый раз, когда Лиам пытается это сделать, Тео слышит в голове голос Скотта — они заслужили нормальный выпускной год — и ненароком пытается сменить тему. Однако он почти всегда терпит неудачу — и только наполовину из-за упрямства Лиама. На другую половину из-за воспоминаний о том, как Лиам сломал руку, чтобы не тронуть Нолана после убийства Бретта и Лори, как он оплакивал их и других убитых сверхъестественных существ, и его тихое проникающее горе было похоже на рябиновый пепел, который Тео мог чувствовать в собственном горле. Таким образом, он фильтрует информацию, насколько может; говорит Лиаму не намного больше того, что он мог бы услышать на собраниях стаи, и потом Тео молча сидит вместе с ним на диване и ест, пока Лиам смотрит на карту, где отмечено все, что стая знает о передвижениях Монро, а его еда остывает. В первую ночь, когда это происходит, Лиам смотрит на карту достаточно долго, чтобы заснуть, сидя на диване. Тео, после нескольких долгих минут колебаний, нормально укладывает его, мягко положив руку на плечо, а затем укрывает одеялом, пока его собственные чувства находятся в беспорядке от того, что он провел последние несколько часов, отслеживая колебания настроения Лиама — гнев, горе, отчаяние и так по кругу — и он не может заставить себя разбудить его, заставить пойти домой. Той ночью он направляется в кровать и слышит сердцебиение Лиама, звенящее в ушах. Тео ожидает, что он проснется смущенным, но, когда Лиам на следующее утро вваливается в кухню, он выглядит так, будто спал лучше, чем когда-либо. Тео, который заснул ночью, полностью сосредоточившись на ровном биении сердца Лиама, который знает, что он спал лучше, чем за долгое время, ничего не говорит, просто протягивает Лиаму чашку сливочного кофе цвета ириски. В тот день Лиам опаздывает на первый урок, и это не последнее его опоздание. Но они и не становятся чем-то регулярным, очевидно, вызываемые только какими-то неожиданными триггерами, хоть Тео и никогда не может понять, какими именно. Несмотря на то, что Лиам приходит сам, суя Тео еду навынос, словно взятку, он редко хочет говорить, и Тео — которому знакомы эти чувства — не давит на него. Вместо этого, после того, как он заканчивает есть все, что Лиам принес в качестве своего символического оправдания, он оставляет его одного на диване с его горем, его гневом, и читает книги, которые Лидия — и все чаще Дерек — отправляет или приносит ему, или смотрит бессмысленные сериалы на своем ноутбуке, лежа на кровати наверху. Он не мельтешит перед глазами, но дает понять, что он здесь, обязательно громко переворачивает страницы книги или не включает музыку в наушниках. Трудно сказать, насколько это помогает; иногда Лиам уходит, ничего не сказав, а иногда он поднимается по самой непрактичной лестнице в мире и толкает Тео на кровати, пока тот не переворачивается и Лиам может претендовать на половину кровати, улегшись лицом вниз и отвернувшись от Тео, а его сердцебиение и запах медленно выравниваются, когда он засыпает. Тео пытается не сильно задумываться об этих ночах, о том, как ему снится что-то безобидное, нормальное вместо кошмаров, но он ловит себя на том, что постоянно задерживает дыхание, когда Лиам поднимается с дивана после того, как заканчивает терзать себя просмотром карты, выжидая, куда же он пойдет: к двери или к лестнице. Остальное время, когда Тео ночует в своей просторной квартире наедине с шумом водопровода, гудением холодильника и звуками жильцов дома, оседающих на фундаменте, он просыпается, задыхаясь, потея, выпустив когти и клыки, когда его сестра вырывает свое сердце из его груди, когда Трейси парализует его ядом, чтобы Джош мог посылать электрические заряды по его телу снова и снова. После нескольких таких ночей он понимает, что бесполезно пытаться снова уснуть — он просто не хочет — и встает, едет в заповедник, сбрасывает одежду, превращается в волка и выпускает пар. Он убеждает себя, что патрулирует окрестности, но на самом деле просто бежит, и бежит он инстинктивно; достаточно часто он ловит себя на том, что его маршрут состоит из домов членов стаи, возле которых он кружит, пока его уши не ловят ровное сердцебиение миссис МакКолл, Мейсона, Лиама, Кори, шерифа, Пэрриша, пока он не может наполнить свои легкие беззаботным, теплыми запахами сна. Это не стирает фантомное ощущение его трескающихся под руками сестры ребер или преданные взгляды Трейси и Джоша, когда он поворачивается к ним, но уменьшает их, и Тео оборачивает свои чувства в настоящее — в звуки и запахи стаи МакКолла, которая сегодня в безопасности — чтобы помочь приглушить причиненные самому себе ужасы прошлого. Сделав это, он чувствует, что может вернуться домой, вернуться в свою квартиру, где он сидит, скрестив ноги, на расстеленной постели и наблюдает за восходом солнца через массивные окна чердака. Он сидит и баюкает тот тлеющий огонек в груди, который Скотт зажег пару недель назад, вытащил из укрытия, спрятанного глубоко в клетке его ребер. Он больше не засыпает в такие ночи, но этого достаточно. Этого достаточно.