i know all sorts of things i don't believe

Когда через три дня охота Шохре на Монро подходит к логическому завершению, а Скотт с охотниками возвращается в Бейкон Хиллс, Алек почти полностью осваивает упражнение Дерека, может контролировать свои превращения и по кусочкам рассказывает Тео о своей жизни. Выпустившись в прошлом году из школы, он переехал в Хорнбрук — небольшой городок на границе штата Орегон, где жила убитая стая, а Скотт с остальными спасли его от Монро — чтобы работать в строительном бизнесе двоюродного брата. — Я правда не знал, чем хочу заниматься, понимаешь? — говорит он Тео после первой ночи в Бейкон Хиллс, сидя на кухонной столешнице, вытянув руки перед собой и продолжая работать над упражнением Дерека. — И мне показалось хорошей идеей взять год, попробовать себя в чем-то и выяснить, чего я хочу. Он поднимает глаза и криво улыбается Тео, как бы говоря: «Посмотри, куда меня это привело». Тео фыркает от смеха и протягивает ему чашку свежего кофе из кофемашины, а затем приподнимает собственную кружку, условно чокаясь; аминь. Алек позвонил своему двоюродному брату по дороге в Бейкон Хиллс, сидя на заднем сиденье джипа Стайлза вместе с Малией, сказал, что нашел для себя еще одну возможность и хочет попробовать. Очевидно, большего не требовалось; брат пожелал ему удачи, и с тех пор они не разговаривали. Тео хмурит брови, чувствуя глубину истории. — А твои родители? Они не волнуются из-за этой внезапной новой возможности? В следующей попытке выполнить упражнение — выпустить когти на указательном и среднем пальцах левой руки — Алек терпит неудачу и в отчаянии сжимает кулаки, кладет их на колени и смотрит в кухонное окно. — Нет. Тео не настаивает, делает еще глоток кофе и опирается спиной о стойку, перпендикулярную столу, и ждет. Алек вздыхает и мотает головой, как будто стряхивает с себя плохие воспоминания, поднимает руки с колен и начинает упражнение снова, концентрируясь. — Вообще-то, они никогда не были родителями года, — бормочет он, и на этом разговор заканчивается. Остаток дня он работает над упражнением и засыпает Тео новыми вопросами о Монро, Скотте, стае МакКолла и оборотнях в целом. Теперь, когда он поел и хотя бы немного отдохнул, его панцирь трескается, и запах всепроникающего ужаса, который не покидал его и вспыхивал тревогой после каждого звука и всякого неожиданного движения, наконец исчезает. И с каждым часом он, кажется, расслабляется все больше и больше, то и дело заходит на кухню Тео и в целом исследует квартиру, не спрашивая разрешения. Особенно его внимание привлекает коллекция безделушек, и в итоге Тео предлагает ему угадать, кто из стаи что подарил, чтобы Алек был занят, пока Тео работает с картой и пытается выявить новую информацию для Шохре и охотников. Тео разговаривает с Натаниэлем — альфой стаи Карсон-сити, информацию от которых хотел перепроверить Арджент; кивает Алеку, если тот угадывает подаренную безделушку, и качает головой, если нет; когда слышит звук прибывшего на его этаж лифта. Алек, должно быть, слышит то же самое; маленькая фигурка койота из проволоки, которую Малия нашла в сувенирном магазине в Элк-Крике и едва не купила целую стаю таких, выпадает из его рук; он успевает ее поймать и аккуратно вернуть на полку. Когда он поворачивается и смотрит на Тео, на его лице, как и в запахе, отражается неуверенность. «Это Лиам», — одними губами говорит Тео; у Лиама окно на третьем уроке, так что Тео должен был предугадать его приход. Потом он слышит еще одно сердцебиение и понимает, что Лиам привел с собой Кори, и только вздыхает. — Спасибо, Натаниэль, — говорит он, когда Лиам открывает входную дверь, — я дам знать Ардженту и остальным. Он вешает трубку, когда Лиам и Кори уже заходят, и последний закрывает за ними дверь. — У тебя, — комментирует Тео, указывая на Кори телефоном в руке, — нет окна на третьем уроке. Кори усмехается ему, будучи явно невпечатленным тоном Тео. — Там проверка теста, который мы писали на прошлой неделе, а у меня по нему пять. — Из-за Мейсона, — уточняет Тео, но оставляет это; он уже буквально говорит сам с собой, потому что Лиам и Кори больше заинтересованы Алеком. Они догадываются хотя бы не толпиться вокруг него; Кори машет от двери. — Алек, да? Я Кори. — О! Другая химера, — понимает Алек, вспоминая информацию, которую дал ему Тео во время марафона его вопросов. Но затем он бледнеет, будто уверен, что сказал что-то не то. Но Кори только беззаботно соглашается. Лиам берет инициативу в свои руки и тащит Кори к Алеку, что стоит перед книжными полками, и уже болтает со скоростью тысяча слов в минуту. Тео наблюдает за ними несколько секунд, но все, кажется, в порядке, если не учитывать широко распахнутые глаза Алека, так что Тео берет телефон и звонит Ардженту, чтобы рассказать, что нового он узнал от стаи Карсон-сити. Кори и Лиам пользуются его занятостью и пропускают остальные уроки, хотя Тео — заставив себя отвлечься от стратегии, которой он слишком увлекся, изучая карту и обмениваясь звонками со Скоттом и охотниками — все же заставляет их пойти на тренировку по лакроссу. Как только они уходят, Тео сажает Алека на диван, пока сам готовит — ничего особенного, обычное жаркое — и заставляет Алека определять по одной специи, которые он пускает в блюдо. Сначала у него получается плохо, но когда Тео впускает его на кухню и дает миску, он может определить почти все из них по мере того, как Тео открывает баночки. Он уже достаточно освоился, чтобы поддеть Тео, потому что тот, цитата, помешан на имбире. Тео, втайне довольный тем, что Алек расслабляется, но вынужденный поддерживать репутацию, в отместку заставляет его заняться посудой, а Алек добродушно жалуется на внезапно заполонивший все вокруг запах лимонного мыла. Следующим утром Тео встает рано, чтобы провести патруль и проверить пару своих знакомых — бариста в кафе рядом с отелем Бейкон Хиллс, официантов на стоянке грузовиков у главной магистрали штата, которая ведет в город и из него — а после возвращается домой, забирает Алека и едет обратно в заповедник. В ту же секунду, как Алек ступает за порог дома, становится ясно, что он, будучи запертым в одном месте два дня, привык к ограниченному количеству и определенным типам раздражителей в квартире Тео. Сидя на переднем сидении пикапа, он вздрагивает от какофонии шума и появляющихся запахов, которые появляются из-за приличных размеров города. Краем глаза Тео видит, как между его стиснутыми пальцами сочится кровь — без сомнения, длинные когти впились в ладони. — Не понимаю, как ты с этим справляешься, — спустя десять минут признается Алек, кривясь от боли, когда мимо них по шоссе проносится грузовик. — Будет легче, — заверяет его Тео. Легче правда становится. В течение следующих нескольких часов Тео гоняет Алека по заповеднику, позволяет ему трансформироваться, когда инстинкты берут свое, и говорит Алеку, чтобы он растворился во времени, и его посыл ясен: отдайся. Где-то через час Алек правда доверяется ему, и когда начинает понимать, что делает Тео — который сказал сперва выбрать направление и бежать, а сам последовал за ним, отставая на несколько шагов и отгоняя от звуков и запахов людей — он отдается. Тео сразу же понимает, как сильно Алеку нужно было это освобождение — он три дня отчаянно пытался держать себя в руках — и как сильно оно помогает Алеку перестать бороться, принять свои новые инстинкты и способности. Когда спустя несколько часов он падает посредине небольшой поляны, то тяжело дышит; он покрыт потом и грязью, но его запах наконец чистый; никакой тревоги, никакого страха, только чистый адреналин и восторг. — Итак, — говорит Тео, присаживаясь на корточки рядом с тем местом, где Алек упал плашмя на спину, поднимает пригоршню упавших сосновых иголок и лениво перебирает их. — Может, быть оборотнем не так уж и плохо? — Да, — соглашается Алек, беззвучно смеясь, — может, не так уж и плохо. В пикапе Тео он засыпает практически сразу, и звуки шоссе вместе с запахами города — приятными и не очень — больше не держат его в напряжении. Тео будит его уже у дома и умудряется затащить наверх, но Алек не успевает даже раздеться, когда падает на раскладной диван, мертвый для всего мира. Тео, издав смешок, оставляет его там и идет в душ, а потом возвращается вниз и начинает работу над картой и охотой на Монро. Лиам снова пытается уговорить Тео позволить прийти всей компании школьников, но Тео — смотря на Алека, что только проснулся и вяло сидит с затуманенным взглядом, но все еще испытывает блаженство от утра — думает, а затем пишет ответ: «Дай мне еще один день». Он заставил Алека выпустить часть своих накопившихся эмоций и дал возможность принять новые способности, но это был только первый шаг, и теперь Алек без преград должен был научиться действительно контролировать их. «Параноик», — отвечает Лиам, но не спорит. Тео повторяет тот же процесс на следующий день, только на этот раз в заповеднике он дает Алеку всего около часа на бег, после чего останавливает его. Первое, что он делает, это заставляет Алека пробежаться по упражнению Дерека, которое тот выполняет с незначительными ошибками. Затем он заставляет его сесть — к большому разочарованию Алека — и закрыть глаза. — Скажи мне, что ты слышишь, — приказывает Тео и щелкает Алека по лбу, когда тот отвечает «ветер», языком оттягивая щеку; Алек отшатывается и трет это место, но затем успокаивается и действительно делает, как просит Тео. Они продолжают в том же духе несколько часов, работая с обонянием, слухом и даже сверхъестественно усиленным зрением Алека. Тео заставляет его удерживать волчью форму различных органов чувств, но недолго и по очереди — глаза и когти без клыков, клыки без глаз или когтей — а затем, когда он уверен, что Алек справляется с этим достаточно хорошо, то поднимает ставку. — Ты сейчас досчитаешь до двухсот, — говорит ему Тео, заставив снова закрыть глаза, — а потом будешь меня искать. — Мы серьезно будем играть в прятки? — с недоверием спрашивает Алек, но не открывает глаз. — Серьезно, — соглашается Тео, и добавляет: — И я бы настойчиво посоветовал тебе постараться выиграть. Чего он не говорит Алеку, так это что он не собирается стоять на одном месте, а также не собирается играть честно; интересно не то, как Алек будет использовать свои новые чувства для поиска Тео, а что он будет делать, когда Тео его найдет. Несколько раундов он поддается Алеку, чтобы тот почувствовал себя смелее — даже самоувереннее, — а потом меняет правила игры. В следующий раз, когда Алек начинает искать его, Тео кружит вокруг, пока не подходит сзади, а затем бросается вперед, врезаясь в его спину и сбивая с ног. Алек падает на землю, а затем поднимается, рыча и полностью превратившись. Ему удается довольно быстро прийти в норму, и по его расстроенному выражению лица можно сказать, что он понимает этот урок. — Хочешь попробовать еще раз? — многозначительно спрашивает Тео. Алек кивает, и на этот раз, когда Тео снова хочет сбить его с ног, становится ясно, что Алек настороже. Но Тео в этом деле куда опытнее, и ему не нужно много времени, чтобы определить слепое пятно Алека и воспользоваться им; очевидно, что тот все еще сильно полагается на глаза и недостаточно — на уши и нос, что позволяет Тео подкрасться сзади и зацепить одно из его коленей, заставляя парня упасть и растянуться на спине. Но в этот раз он не трансформируется. — Ладно, — хрипит он, смотря на Тео с земли. — Ладно, давай еще раз. По факту они повторяют еще три раза, и с каждым у Алека выходит все лучше. Он учится использовать звуки и запахи до такой степени, что Тео действительно старается найти лазейку. Но все равно, когда кричит птица или бегун проходит достаточно близко от их скрытого участка леса, отвлекая Алека, Тео безжалостно пользуется преимуществом, опрокидывая его на спину, локти или живот. Однако каждый раз Алек контролирует превращение, сохраняет человечность лица, а в глазах нет и проблеска золота. Наконец Тео объявляет перерыв, Алек прислоняется к дереву и пытается восстановить дыхание. — Что там говорил Лиам, что ты раньше был большим мудаком? — пыхтит Алек, согнувшись, и держится одной рукой за бок, а второй — за дерево. — Думаю, теперь я понял, о чем он. Тео не сдерживает смешок. — Всегда пожалуйста, — он достает телефон, проверяя время. — Давай, возвращаемся. Я сказал Лиаму и остальным, что они могут сегодня прийти после тренировки, а тебе нужно отдохнуть пару часов, если, конечно, не хочешь впасть в кому. Он уже поворачивается, чтобы направиться обратно к пикапу, но вдруг улавливает резкий кислый запах Алека и разворачивается на пятках, чтобы посмотреть на него. Алек выпрямляется, прикусив нижнюю губу; рука, которой он держится за дерево, напряжена достаточно сильно, чтобы содрать часть коры. — Думаешь, я... В смысле, ты не волнуешься... — он не может сложить мысли в слова, так что Тео сжаливается над ним. — Если бы волновался, не разрешил бы им прийти, — отвечает Тео и снова разворачивается. — Поторопись. Я умираю с голоду, а вся еда в квартире. Тео внимательно следит за Алеком, думая, не придется ли ему вернуться и забрать его, но через несколько долгих секунд Алек бежит, догоняя. Вернувшись в пикап, он молчит, уставившись на свои руки и проводя большим пальцем одной руки по тупым человеческим ногтям другой. Несколько раз его сердцебиение учащается, и Тео краем глаза видит, как он открывает рот, но всегда снова закрывает, не говоря ни слова; он, вероятно, осознает — как утром это осознавал Тео, поддавшийся настойчивому ворчанию команды старшеклассников — что сегодня вечером он будет впервые по-настоящему находиться рядом с людьми после укуса. Эта мысль явно пугает его, и в течение долгой минуты Тео думает о том, чтобы отменить эту встречу, дать Алеку еще пару дней, но затем отбрасывает эту мысль; Алек не может вечно отсиживаться в четырех стенах. Вернувшись в квартиру, Алек пытается сразу же пойти в душ, но Тео останавливает его: — Сначала съешь что-нибудь, если не умираешь от желания разбить голову о кафель, потеряв сознание. Алек кривит лицо — Тео бывал довольно настойчивым, когда дело касалось требований для метаболизма оборотней — и следует за ним на кухню, съедая все, что Тео ставит перед ним, а потом уходит в душ. Тео смотрит ему вслед, не говоря ни слова, и специально остается на кухне, вне поля зрения. Алек спускается вниз, забирается обратно на раскладной диван и отключается, измученный как упражнениями утром, так и подступающим страхом, который он пытается скрыть. Как только Алек засыпает, Тео сам идет в душ, а потом устраивается за столом с ноутбуком, проверяя сообщения и «Гугл Документы» на наличие новой информации от Шохре или других стай-союзников. Судя по темпу охоты, они явно уже приближаются к Монро и ее людям; две беты Шохре смогли загнать пару охотников в угол и согласились — после некоторых разногласий (по мнению Скотта) или серьезных споров (с точки зрения Тео, который читал между строк сообщений Скотта, Арджента и Дерека) — оставить их, а не убивать, и подождать, пока агент МакКолл не заберет их. Тео в неверии качает головой, думая, Господи, Скотт, и отмечает на карте местоположение схваченных охотников. Он работает несколько часов подряд, пытаясь скоординировать действия стаи. Это их последний шанс поймать Монро, даже оборотни скоро начнут ослабевать; он рассматривает облаву на Монро с помощью стай-союзников, рассредоточенных по дуге вдоль востока Орегона и запада Айдахо. Шохре, заставив Скотта соединить ее с Тео по видео, выкрикивает приказы, говорит, какие стаи следует привлечь к охоте, дает номера и имена альф, с которыми стая МакКолла еще не успела скооперироваться; они планируют загнать Монро и ее оставшихся охотников прямо в пасть одной из стай во что бы то ни стало. Тео один за другим делает звонки, отслеживает прогресс различных стай по мере их распространения. Он жует кончик одного из своих маркеров, уставившись на гвоздики и булавки, которыми он обозначает бет в стаях, перебирает сотни различных маршрутов, которые могла бы выбрать Монро, и понимает, что почти рычит от разочарования; западные Соединенные Штаты были просто чертовски велики, а Монро передвигалась в команде из еще шести человек, насколько им было известно. Можно было бы сказать, что это все равно, что искать иголку в стоге сена, только вот иголка хотя бы не меняла бы свое местоположение. Оставленный на столе телефон вибрирует, из-за чего Тео чуть не прокусывает маркер. Это Лиам, предупреждает: «Осмелюсь предположить, что у тебя там самый разгар работы и что-то не складывается, потому что от твоей квартиры несет, как от школы во время экзаменов. Но мы здесь». Черт, думает Тео, а затем заставляет себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть через нос. Он вытаскивает маркер из рта и бросает его на грудь спящего Алека. — Алек, вставай. Пришел Лиам с остальными. Алек просыпается, взмахнув руками, но — напряжение в груди Тео немного ослабевает — не оборачивается. Он несколько секунд по-совиному моргает, смотря на Тео, а затем поворачивает голову, забавно широко распахнутыми глазами смотря на дверь. Тео слышит там звуки шагов и шутливые разговоры, чувствует запах... еды из, наверное, «Габриэлы»? В любом случае, что-то похоже на сальсу с хабанеро оттуда. Алек кажется испуганным, а шаги все приближаются к двери. Тео заставляет себя отвлечься от карты и гигантского вопросительного знака, висящего над тем, что же происходит с группой охотников, и идет, чтобы перехватить Лиама с остальными и дать Алеку немного времени. — Постарайся помнить, что в тебя стреляли убийцы-фанатики, — беззлобно говорит Тео, проходя мимо. — Я уверен, что с обычным ужином ты справишься. Он слышит, как Алек бормочет: «Честно говоря, я бы предпочел второй раунд с охотниками», но делает им обоим одолжение, притворяясь, что не расслышал. В следующую секунду он слышит, как Алек вскакивает с постели и идет вверх по непрактичной лестнице, чтобы переодеться; Тео говорит себе, что если сегодня не произойдет никакой катастрофы, то завтра он точно вытащит Лидию и Алека по магазинам, чтобы наконец вернуть себе свои вещи. Он распахивает входную дверь раньше, чем это может сделать кто-то из школьников, кладет ладони на грудь Лиама и Кори — которые выходят за пределы их условно образованного полукруга — и толкает их назад на несколько шагов. Нолан и Мейсон тоже машинально отступают, пока Тео не зацепляет каблуком порожек и не задвигает дверь обратно. Лиам и остальные смотрят на него так, словно он сошел с ума. В их руках куча коробок буррито, пакетов чипсов тортилья и мексиканских газированных лимонадов, которые Нолан, кажется, может уронить в любой момент, но Тео просто опускает руки и не двигается с места. — Эм, привет, Тео, — неуверенно здоровается Кори. — Вы четверо должны мне кое-что пообещать, — начинает Тео и предупреждающе смотрит на Лиама, когда тот открывает рот; Тео достаточно хорошо его знает, чтобы распознать предстоящее саркастическое замечание. — Я серьезно. — Хорошо, — негромко и искренне отвечает Нолан, и бутылки в его руках немного звенят, когда он их сжимает, — мы слушаем. Тео смотрит на него, немного озадаченный, но затем продолжает: дареному коню, как говорится. — Алек оборотень меньше пяти дней, и хоть в самоконтроле он весьма преуспел за это время, все равно есть риск. Если его что-то испугает, он может не сдержаться. — Ты нам уже говорил, — нетерпеливо вмешивается Лиам, слегка дергаясь, когда Мейсон сильно толкает его локтем. Тео игнорирует эту краткую потасовку и пристально смотрит на Нолана и Мейсона. — Если он случайно ранит кого-то из вас, даже если вы сами его спровоцируете, он никогда себя не простит. Какое бы веселье Лиам и остальные ни находили в странном поведении Тео, оно исчезает с их лиц и из манеры поведения, когда они слышат его слова. Честно говоря, он чувствует себя немного некомфортно — они не глупые, и он знает, что ребята вели бы себя осторожно даже без предупреждения, но дело в том, что Нолан и Мейсон слишком привыкли болтаться вокруг сверхъестественных существ, которые прекрасно контролируют свои способности. Алек — это не Скотт, не Дерек и даже не Малия, которая больше всех склонна к неожиданным обращениям, и у него нет каких-то связей с Ноланом или Мейсоном, которые могли бы защитить их в противном случае. — Просто не давите на него, — заканчивает Тео, сбавляя сталь в своем голосе, — ладно? В ответ ему раздается хор приглушенных соглашений, и поэтому, бросив последний многозначительный взгляд, Тео тянется назад, зацепляет ручку и открывает дверь. Кори заходит первый, за ним следуют Мейсон и Нолан. Все трое направляются к столу, рядом с которым стоит смущенный Алек, обняв себя и спрятав ладони под бицепсы, словно защищаясь. Лиам не двигается, чтобы войти, и все еще стоит в коридоре, оценивающе смотря на Тео. — Не хочешь рассказать мне, что происходит? Тео выбирает между тем, чтобы огрызнуться, сказать «ничего» или защитить свои совершенно оправданные опасения, но в конце концов он просто проводит рукой по волосам, а затем трет глаза, вздыхая. — На самом деле, нет. Не хочу, — честно отвечает он, надеясь, что Лиам каким-то образом сможет понять, почему; он боится, что если заговорит о ловушке, которую они изо всех сил пытаются захлопнуть вокруг Монро, то сглазит. Лиам прикусывает нижнюю губу, на мгновение отводя от Тео взгляд, а затем снова смотрит на него. — Что бы ни происходило, мир ведь не развалится, если ты отвлечешься, чтобы поесть? Тео со смешком фыркает, позволяя себе расслабить мышцы и опустить голову, после чего поднимает взгляд на Лиама. — Думаю, нет. Корень проблемы в том, что Тео практически не контролирует события, разворачивающиеся в нескольких сотнях километрах к северу. — Хорошо, — говорит Лиам, а потом показательно поднимает в руках коробку с едой. — Тогда не дави на себя хотя бы полчаса и просто поешь. Лиам выжидающе смотрит на него, и Тео кивает. Этого, кажется, достаточно для Лиама, который толкает его плечом, а затем направляется в квартиру, громко приветствуя Алека — намеренно небрежно — и присоединяется к остальной команде старшеклассников за столом. Когда Тео закрывает дверь и направляется к столу, Алек уже садится, но все еще держит руки зажатыми между ребрами и бицепсами. Лиам и Кори то ли из-за предупреждения Тео, то ли по указанию здравого смысла садятся по бокам от Алека, создавая своего рода сверхъестественную подушку между Алеком и Ноланом с Мейсоном. Это немного помогает; по крайне мере Алек перестает прятать руки и берет буррито, а затем и протянутый Кори лимонад, но Тео почти может видеть, как дрожат его мышцы, как он напряжен. Его запах настолько тревожен, что Тео — как и Лиам с Кори — изо всех сил старается никак не среагировать на это и подавить собственную возникающую тревогу. Первые десять минут представляют собой мучительную попытку неловкого социального взаимодействия, но эта попытка только для того, чтобы доказать, насколько Тео был неоправданным параноиком последние три дня: Мейсон, Кори, Нолан и Лиам упрямо заваливают Алека вопросами, втягивая в разговор, пока постепенно, явно вопреки себе, Алек не расслабляется. И не только он; Лиам не позволяет и Тео погружаться в мысли, задает нелепые вопросы или бросается крышками от бутылок. Заканчивается его хулиганство как и всегда: Тео ловит крышки и хлестко бросает обратно, пытаясь пригвоздить парочку ко лбу Лиама, пока тот безуспешно старается увернуться. К тому времени, как вся еда исчезает, запах Алека возвращается к исходному, он шутит и смеется вместе с другими школьниками. Те несколько раз, когда Мейсон или Нолан встают из-за стола — один раз, чтобы сбегать на кухню за бумажными полотенцами, и другой, чтобы взять открывалку для бутылок, — он напрягается, рывком складывая руки на коленях, и держит их там, пока они не возвращаются на свои места рядом с Кори или Лиамом; пока они не оказываются в безопасности; но в целом, думает Тео, у него явно есть прогресс, и он продержится эту ночь. Тео ловит себя на мысли: «И может быть, даже больше», когда замечает, что Алек в четвертый или пятый раз за вечер украдкой посматривает на Нолана. Он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, когда через несколько секунд Нолан делает то же самое, но их взгляды едва разминулись. Но он не может не вернуться к карте. Арджент пишет ему так часто, как только может, поскольку группа охотников вместе с Шохре по следам преследует Монро, а Тео пытается вычислить наиболее вероятные маршруты в своей голове, скорректировать местоположение стай, где и кто должен ждать. Спустя час Лиам то ли устает от его рассеянности, то ли просто жалеет, и поэтому быстро убирается после ужина и заставляет команду школьников с Алеком переместиться. Нолан, Мейсон и Кори занимают разложенный диван; когда они спрашивают разрешение у Алека, он выглядит весьма озадаченным; а Лиам и сам Алек устраиваются на полу. Лиам бросает сухой взгляд на оставшегося Тео, но ни слова не говорит, и Тео не может сдержать расцветающую в груди вспышку нежности. Он свободно возвращается к координации различных стай, его пальцы летают по клавиатуре телефона, когда он обменивается сообщениями с Арджентом и альфами ожидающих стай, пытаясь затянуть петлю вокруг шеи Монро, оставить ее без путей отхода, через которые можно было бы ускользнуть. Звуки разговоров старшеклассников и смеха Алека становятся успокаивающим фоновым шумом, который помогает контролировать часть его разочарования, его варианты «А что, если...» с худшими концовками; он ловит себя на том, что время от времени глубоко вдыхает ароматный теплый воздух, задерживая его в легких на долгие секунды. Он не осознает, что уже поздно, стоя перед картой и сосредоточив на ней все свое внимание — экран его ноутбука разделен несколькими панелями «Гугл Карт», а пальцы испачканы различными оттенками маркеров, которыми он регулирует местоположения стай на карте — пока он не чувствует руку на своем плече. Тео останавливает себя, чтобы от неожиданности не ударить когтями с разворота. Однако он по инерции чуть не бьет Лиама локтем в лицо, но тот быстро отклоняется назад, избегая удара. Тео закрывает глаза, резко выдыхает через нос, подавляет свою первую инстинктивную реакцию — раздраженно зарычать — и просто бормочет: — Это было не очень умно. — Ты не отзывался на свое имя, — возражает Лиам явно не извиняющимся тоном. Он некоторое время изучает карту, пробегая глазами по отметкам, пока пытается собрать воедино ситуацию; это не занимает у него много времени. — Думаешь, это сработает? Тео тяжело вздыхает, опускает голову на руки и трет глаза. — Я не знаю, — и добавляет тихо, честно; немного беспомощно: — Я на это надеюсь. Затем он моргает, немного приходя в себя, и смотрит на Лиама, на непроглядную черноту неба за окном, на Нолана, Мейсона и Кори, которые, по-видимому, уснули на раскладном диване; Кори и Мейсон лежат пластом, а Нолан неуклюже свернулся калачиком в углу. Алек тоже спит, откинувшись на одну из выдвижных ножек дивана, вытянув ноги прямо перед собой и откинув голову на матрас. — Сколько времени? — ошеломленно спрашивает Тео. — Почти час ночи, — отвлеченно говорит Лиам, все еще изучая карту. — Думаю, мы все потеряли счет времени. — Черт, — выругивается Тео и трет пальцами уставшие глаза. — Ты должен разбудить Мейсона, Кори и Нолана, отвези их по домам. — Разумнее остаться здесь, — отвечает Лиам, пожимая плечами. Когда Тео смотрит на него, собираясь поспорить, он добавляет: — Я не усложняю, это правда так. Нам всем вставать часов через пять в школу, так что лучше встать пораньше и поехать отсюда. У Тео нет ни сил, ни желания продолжать этот спор. — Ладно. Но они не могут спать вот так. В крайнем левом кухонном ящике лежит ключ от квартиры Дерека, пусть Мейсон и Кори займут его кровать. Вы с Ноланом ложитесь на моей. — И где будешь спать ты? — спрашивает Лиам. — Я не буду, — коротко отвечает Тео, а на готовность Лиама поспорить добавляет: — Будешь и дальше со мной спорить, я разгоню вас по домам. Иди, разбуди их и рассортируй. Полсекунды он думает, что Лиам собирается испытать свою удачу, но через секунду он просто сжимает челюсть и поворачивается к кухне; Тео снова возвращается к карте, но слушает, как Лиам роется в ящиках в поисках ключей. Он возвращается с ними в руке, идет к дивану — огибая Алека — и встряхивает Нолана, показывает наверх, на чердак, а затем, как только Нолан сонно кивает, соскальзывает с дивана и идет туда, он будит Кори и Мейсона. Тео слушает, как он говорит им идти к Дереку, слышит, как он отдает ключ; они, спотыкаясь, поднимаются и уходят, явно заинтересованные только в том, чтобы снова заснуть. Хоть они делают это тихо, суматоха все равно будит Алека. Он резко просыпается, выглядя смущенным, но не паникующим; Лиам улыбается ему — Тео наблюдает за ними краем глаза — и кивает подбородком в сторону теперь уже пустого разложенного дивана, ждет, пока Алек, пошатываясь, заберется на него и рухнет, а затем идет обратно к Тео. — Счастлив? — спрашивает он, понизив голос из-за Нолана и Алека. — Четверо из пяти, — вместо ответа говорит Тео, — иди наверх. Но Лиам просто садится за стол, подцепляет пальцами ноутбук Тео и ставит его перед собой. — Если они так близки, то я хочу быть здесь, когда они ее поймают, — просто говорит он и смотрит на Тео; выражение его лица нейтрально, но во взгляде каменная непоколебимость. Тео смотрит на него, сжав челюсти, и все еще не может решить, как реагировать, когда его телефон жужжит; Арджент сообщает местонахождение охотничьего отряда. Он смотрит вниз на набор координат, снова на Лиама, а затем сдается сразу в обоих сражениях. — Она направляется на север вместо запада. Мне надо позвонить стаям из Чемулта и Кресвелла, правильно их расставить. Сможешь обновить карту? — приказывает он Лиаму, передает ему координаты и затем нажимает на номер Элси — альфы стаи Чемулта. Следующие три часа Лиам помогает ему ориентироваться в потоке информации, отмечает обновления стай, но к четырем часам утра все заканчивается. Стаи Кресвелла, Чемулта и Вайрики — вместе со Скоттом и остальными — загоняют охотников в угол, смыкаясь, как капкан, на пустынной стоянке склада в Сатерлине. Но когда они это делают, становится ясно сразу: Монро с ними нет. — У них была ее одежда, — объясняет Арджент, когда пыль наконец оседает и он может позвонить, чтобы сообщить новости. Тео и Лиам говорят по громкой связи на балконе Тео, чтобы не разбудить Нолана или Алека. — Должно быть, они поняли, что выхода нет, и решили пожертвовать собой, чтобы она сбежала где-то по пути. Лиам, который уже разбил костяшки правой руки, ударив кулаком в одну из кирпичных стен квартиры Тео, когда они впервые узнали о том, что Монро там нет, издает приглушенный рык; его рот полон клыков, а глаза горят. Тео сочувствует ему, но он слишком истощен, чтобы сделать что-то большее, чем просто поморщиться в знак солидарности. — А остальные охотники? — спрашивает Тео, заставляя себя оставаться отстраненным и прагматичным. Арджент колеблется, и Тео хмурится, с интересом смотря на телефон. — Помнишь нашу теорию, что те, кто охотился на Алека, также убили стаю беженцев из Вайрики? — Арджент ждет согласия Тео, а затем продолжает: — Шохре и ее беты уловили запах почти сразу же после того, как мы остановили их от убийства Алека. У них не было времени на передышки. Или чтобы помыться, осознает Тео. — Шохре поняла, что это они. — Четверо из семи, — подтверждает Арджент. — Скотт и Шохре наконец закончили друг на друга кричать, так что как только МакКолл приедет и заберет троих, что остались в живых, мы на несколько часов останемся у стаи из Кресвелла, отдохнем, а потом поедем обратно. Тео еще несколько минут беседует с Арджентом, связывая оставшиеся концы и наблюдая, как Лиам сердито расхаживает взад-вперед по замкнутому пространству. Затем он вешает трубку, складывает руки на перилах балкона, прижимается к ним лбом и просто дышит. Он слышит, как Лиам присоединяется к нему, и когда он наклоняет голову в сторону, чтобы посмотреть на него, Лиам подпирает подбородок сложенными руками и смотрит на ночной темный город с непроницаемым выражением лица. — Я не жалею, что Шохре убила тех охотников, — его внезапное заявление звучит почти как вызов. — Я знаю, Скотт думает, что это делает нас такими же, как они, или что-то в этом роде, но я так не думаю. Тео смотрит на него еще некоторое время, затем поворачивает голову еще больше, чтобы через окно увидеть Алека, растянувшегося на раскладном диване, измученного долгой ночью — на самом деле, долгими пятью днями — и отчаянно пытающегося приспособиться к своей новой реальности после того, как оказался новым пострадавшим от рук Монро. Он думает о тонком шраме на шее Нолана, к которому тот иногда прикасается, когда нервничает или боится. И он думает о Гейбе, истекающем кровью в одиночестве в больнице, и из всех людей только Тео оставался с ним до конца. — Я тоже так не думаю, — признает Тео, поворачивая голову назад, чтобы встретиться взглядом с Лиамом и позволить ему увидеть уставшую правду. Лиам смотрит на него несколько долгих, медленных минут, а потом снова поворачивается к городу, как и Тео. Они стоят там еще долго.