Трактир "У Висельника"

Хрясть!!! Один меткий удар топора, и отрубленная кисть человека плюхнулась в аккуратно подставленный тазик, а из раны в тонком запястье потекла густая, алая кровь. — О-о-о! — словно в предвкушении оргазма, сладострастно застонал Айрон. — Какой же великолепный аромат! Лишь бы и на вкус она оказалась столь же чудесной! — Подставляй бокальчик! — возбужденно прикрикнул на любовника молодой орк, который уже и сам вовсю давился слюнями. Вскоре фонтанирующая кровь наполнила бокал, и прекрасный вампир опасливо понюхал его содержимое, а потом залпом выпил. — Тысяча чертей! Это лучшее пиршество, которое у меня было со дня обращения в вампиры! — взволнованно произнес он. — Скорее наложи ему жгут, Клиф. Досадно, если он подохнет раньше времени. — Стараюсь, видишь, стараюсь, — усердно хлопоча над жертвой, пробормотал орк. — Не переживай, не подохнет. Будем надеется, что у молодчика здоровое сердце. Несчастный скин, тем временем, зашелся было в диком стоне, но вскоре от болевого шока потерял сознание и обмяк, что оказалось для любовников весьма кстати, так как никто из них не хотел лишнего шума. Они небрежно отодвинули бездыханное тело подальше от стола, а сами в чином порядке уселись на стулья напротив друг друга. Айрон, стараясь не утратить ни одной драгоценной капли, осторожно перелил из тазика себе в бокал очередную порцию крови и принялся ее смаковать, а Клифорд жадно впился зубами в только что отрезанную человеческую кисть. Некоторое время они молчали, с удовольствием предаваясь каждый своей трапезе, а потом Айрон вдруг скривился и негодующе произнес: — Вот, Клиф! Сколько я могу терпеть подобное свинство! Нельзя ли есть поаккуратнее? Ты при мне грызешь зубами человеческую плоть, и кровь стекает по твоему подбородку! Ведешь себя, словно нецивилизованный людоед! — А что? — обеспокоенно спросил Клифорд. — Да, я такой. И очень сильно проголодался! — Но не уподобляться же свинье! — гневно продолжал распекать его вампир. — Почему бы не положить мясо в тарелку и не вкушать его интеллигентно, с помощью вилки и ножа? Ведь я подарил тебе на прошлом нашем свидании столовый прибор и приличного размера, плюс глубокое блюдо. Где это все? Почему не привез? — Я… Взялся разводить в том блюде червяков! — с энтузиазмом отозвался орк. — И, знаешь ли, это оказалось интереснейшим занятием, особенно — наблюдать, как они спариваются. Поэтому и пришлось его оставить дома. У меня там теперь целая колония червей. Не мог же я лишить их убежища. — Тьфу! — в сердцах продолжал вампир. — Вот смотреть на тебя противно! Жрешь человеческую руку, прямо вместе с ногтями! Великий прародитель всех вампиров, меня сейчас вырвет… — Они так вкусно похрустывают! И потом, Айри, какая разница, кости, или же ногти! В целом, для меня — это отборная, молочная человечина. Прекрати уж, я же до тебя не докапываюсь. Может быть, мне тоже не особенно приятно смотреть, как ты кровь хлещешь, но я же молчу! После этой тирады любовника Айрон оскорбленно поджал окровавленные губы и высокомерно отвернулся, словно специально демонстрируя орку свой великолепный, точеный профиль. Клифорд, тем временем, проглотил последний кусочек мяса и огорченно замер, соображая, как же ему теперь поступить, чтобы не навлечь на себя новую волну гнева. — Может быть, нам спуститься вниз, в трактир, и попросить посуды для сервировки? — заискивающе предложил он, при этом умильно гримасничая. — И, да, в конце концов, у меня для подобных дел имеется слуга. Бурак! — А? Что? — задремавший было в теплом углу кентавр, заслышав голос хозяина, резво вскочил на ноги. — Мне уже можно его трахать? — Нет, нельзя. Давай, сгоняй вниз к хозяину и принеси какой-нибудь посуды — тарелок и вилок. Быстрее, тупая ты скотина, не заставляй нас долго ждать. — Я не пойду! — решительно мотнул кучерявой башкой Бурак. — Хоть убейте меня или сожрите живьем — не пойду! Я недавно выглядывал из номера, и знаете, что увидел? Пауков! Огромных, наверно с метр в диаметре! Штук десять или даже сто! Они неслись по коридору и забежали в комнату напротив! Так что, режь меня, хозяин, я даже с места не сдвинусь. Я страсть, как боюсь пауков! — Ах-хах! — развеселился разрумянившийся и подобревший Айрон. — Паучки — это так мило… Я их просто обожаю, особенно кровососущие подвиды. Наряду с комарами, мы, вампиры, их обожествляем. У страха глаза велики, Бурак. Слышал такую поговорку? Открою тебе один секрет. У каждого паука имеются восемь лапок, а бегают они очень быстро. И запросто можно подумать, что их в десять раз больше, чем на самом деле. Простейший обман зрения! Скорее всего, несчастный ты трус, их было всего два или три. — Один собачий хрен, но я из номера не выйду! — упрямо набычившись, заявил кентавр. — Вот, какой мне от тебя толк! — яростно вспылил Клифорд. — Слуга, называется, не можешь даже принести тарелку! Клянусь, завтра выгоню тебя вон. — Гоните, ваше дело! И Бурак улегся на пол, поджав под себя копыта, всем своим видом показывая, что решение его окончательное. Клифорд безнадежно махнул рукой, внеся, однако, в продолжение темы и свою лепту: — Невкусные эти пауки, гадость. Я их не ем. — Удивительно, хоть кого-то ты не ешь! — продолжал хихикать вампир. От выпитой крови щеки его порозовели, глаза заблестели и светились теперь яркой синевой. Клифорд, пожирая его жадным, полным обожания взглядом, придвинул свой стул ближе и робко взял друга сердца за ладошку. Тот, вроде, не был против и не отнял руки. — Ну же, Клиф, что сидишь, как в гостях! Отрезай себе еще кусочек и наполни мне бокал. Орк бросился исполнять, но на этот раз отрезанное предплечье он положил в тазик и стал есть с помощью ножа. А Айрон, уже без спешки, принялся смаковать содержимое преподнесенного бокала. Наконец, нервная суета и первичное волнение улеглись, любовники смогли расслабиться и поговорить по душам, наслаждаясь обществом друг друга. — Ну, рассказывай, как поживаешь! — Клиф, разрумянившись от смущения, чмокнул Айрона в щеку и деликатно приобнял его. — Ты все еще встречаешься с тем вампиром? — Нет, — с горечью в голосе отозвался Айрон. — У нас с ним ничего не вышло. Вернее, все было отлично, пока мы не съехались и я не узнал о нем всю правду, которую тот тщательно скрывал, а она оказалась ужасна. Он такими жуткими и позорными делами занимается, Клиф, что даже стыдно сказать! — Но мне ты можешь довериться! — с поддельной тревогой, однако, отворачиваясь, чтобы скрыть довольную, ликующую улыбку, пробормотал орк. — Что же, дорогой мой, меж вами случилось? — Ох, — Айрон смахнул слезу с длинных ресниц. — В самом деле, тебе сказать могу. Ну, слушай. В общем, в начале нашего знакомства я был им просто очарован — такой весь ухоженный, гламурный, да еще и интересный собеседник. Я даже влюбился в него и надеялся, что обрел, наконец, того, с кем можно коротать вечность. Поэтому и согласился переехать к нему, оставив свой склеп на кладбище. Квартира его, надо сказать, мне тоже очень понравилась. Он живет в подвале, в морге. Там, как раз, располагается целый склад новеньких гробов. Выбирай любой, какой захочешь. И желанные тишина, полумрак, прохлада. Но потом мне открылась вся страшная правда. Оказывается, этот вампир совсем не истинный. То есть, он не пьет свежую человеческую кровь! Знаешь, что он сделал? Устроился работать на донорскую станцию переливания ночным уборщиком и пробавлялся замороженной кровью из холодильников! Когда он рассказал мне это, меня сразу от него отвернуло. Но, увы, не это самое страшное… — А, что же может быть еще страшнее? — стараясь казаться взволнованным, будто бы негодуя, вскричал орк, чувствуя, однако, как у него поднялось настроение значительно и отлегло от сердца. — Самое страшное то, что этот недо-вампир состоит в секте. Называется она — братство «Свидетели Игдегова». Слышал про такую? Нет? Она сейчас весьма популярна. Их девиз — «Иди на днище, отдай нам все, а сам будь нищим». В нее вовлекают всех истинных и благородных вампиров, страдающих от одиночества и недоедания, после там жестко обрабатывают, заставляют отказаться от своей сущности, платить членские взносы и отдавать им все свое имущество. Идеология их основывается на том, что, дескать, люди, оказывается, тоже имеют душу, способность мыслить и что-то чувствовать. Поэтому кровь их пить нельзя. И, поскольку, каждый вампир сам когда-то был человеком, то люди — это, типа, наши братья меньшие, поэтому их запрещено умертвлять и использовать в качестве доноров, напрямую, через укус. Представляешь, какой бред? В общем, когда я узнал все это, мы тут же с моим любовником расстались, потому что сектанта уже нельзя вернуть на прежний путь, он полностью зомбирован. Страшно подумать, он ведь и меня приглашал на их собрания, завлекал туда книжками с красивыми картинками и разными байками. Но я собрал вещи и вернулся назад в свой склеп. Вот. — Не расстраивайся! — пылко вскричал Клифорд, придвигаясь к Айрону еще ближе и поглаживая его по бедру. — Что ни делается, все, как известно, к лучшему. В конце концов, у тебя есть я! Послушай, давай уж пересядем на диванчик, мне со стула неудобно тебя лапать. — Давай пересядем, — неохотно хмурясь, согласился вампирчик. — Тебе бы только лапать меня, чудовище. И, вот, что — ты? Ты женат! Рассказывай, давай, как протекает твоя жизнь семейная. И налей мне еще бокальчик. Сейчас нажрусь, с горя. — Хорошо. Тебе налить с руки или ноги? — Все равно. — Вот, держи, любимый. Как, спрашиваешь, протекает жизнь семейная? Мерзко. Гадко. Орчиха моя, Эсмеральда, после родов совсем озверела, держит меня в ежовых рукавицах. Постоянно бьет, ругается, кусает. Тут, в свой выходной, я собрался было с пацанами на поле, попить мухоморовой настойки, попинать гнилую голову, так она, мегера, не пустила! Приказала сидеть дома и прогрызать в камнях дырки, для нее на бусы. И всего ей мало — мяса, костей для амулетов, секса. Говорит, что я хуже всех других орков моего возраста. Всем, грымза, вечно недовольна. И пещера у нас маленькая, она постоянно о потолок головой ударяется, и дрова я приношу сырые, и трупы недостаточно свежие. Нету уже никаких моих сил терпеть все эти упреки и видеть каждый день ее перекошенную морду. А разжирела она после родов так, что посмотреть страшно! И решился я уйти от нее, Айри. Хотя, конечно, так жаль своего орченка. Надо бы его самому воспитывать… Такие вот дела. Но я, конечно, буду исправно платить алименты. Мы, вроде, договорились с ней на пять трупов в месяц. Правда, Эсмеральда орет, что ей этого мало. Но и я, сам посуди, ведь тоже должен что-то есть!!! — Да, уж… — задумчиво протянул Айрон. — В самом деле, тоска зеленая, не позавидуешь. Вот поэтому я никогда всерьез и не рассматривал отношения с женщиной, даже с чистокровной вампиршей. Ну-ка, к дьяволу! Потом, после развода, замучаешься ей целую вечность кровь ведрами таскать. В это время в их дверь гулко постучали, и любовники, отпрянув друг от друга, разом замолчали, застыв в напряжении. Бурак же, видимо решив, что это именно за ним явились кровососущие пауки, еще плотнее забился в угол и прикрыл лицо копытом, весьма натурально притворяясь спящим. — Сиди, мой драгоценный! — решительно заявил Клифорд Айрону. — Я сам открою и посмотрю, кого там черти принесли. И, прихватив внушительных размеров топор, тяжеловесно ступая, молодой орк шагнул к дверям и распахнул их.