Трактир "У Висельника"

Окна кухни оказались закрыты тяжелыми ставнями — не заберешься, в трапезной же было шумно и светло. Там гуляла компания низкорослых, коренастых бородачей во главе с ослепительно белокожей, юной, по-эльфийски красивой брюнеткой. Поизучав едоков через стекла, паучонки начали было придумывать план проникновения внутрь и кражи с их заставленными мисками и тарелками стола некоторого количества яств, но тут наверху угрожающе громыхнуло нечто, весь трактир содрогнулся и на пирующих с потолка грохнулась, разлетаясь на тысячи сверкающих осколков, массивная хрустальная люстра. — Папи! — хором охнули сестры, в едином порыве отшатываясь обратно в ночь. — Землетрясение! Бедняжки совершенно растерялись, опять перепугались до икоты и понеслись, куда глаза глядят. Страх и желание спрятаться привели малышек к очередному окну, открытому в темень. Попрыгав в его проем, паучонки очутились в коридоре первого этажа и узрели бредущее куда-то чудовище. Верхнее туловище, с мускулистым, мужским торсом, человеческой, понуренной, взлохмаченной головой и сильными пятипалыми руками, причисляло существо к людям. Нижнее, опирающееся на четыре крепкие, заканчивающиеся копытами ноги и с хвостом-метелкой — к лошадям. Оба эти туловища соединялись под прямым углом, весьма естественно выходя друг из друга. — Й-а-а! — громко, в голос изумилась Ноча. — Кента-а-авр! Настоящий, живой кента-а-авр! — паучонка узнала чудовище по картинкам из умных книг папи Мыши и обрадовалась и теперь спешила просветить менее образованных сестренок. Очнувшийся от мыслей кентавр устремил затуманенный слезами взор к источнику звука, мигнул, сосредотачиваясь на увиденном… Миг, и он с хриплым вскриком подпрыгнул сразу на всех своих ногах назад и вверх. Ударился крупом о бревенчатую стену, в падении развернулся в воздухе, словно кошка, и бросился наутек, дробно стуча копытами по доскам пола и издавая звуки, весьма напоминающие паническое ржание. Убежал кошмарик недалеко — сделав буквально пару скачков, он споткнулся о край половика, кувыркнулся, нелепо дрыгнув ногами, истошно верескнул «Хозяин, спасите, убивают!» и замер, лежа на боку, типа прикинулся мертвым. Весьма неубедительно прикинулся, заметьте — передергиваясь крупной дрожью, тяжко, заполошенно дышал. Потрясенные представлением паучонки замерли, округляя ротики. Даже поверженный, кентавр казался им огромным. Такой большой, явно взрослый, явно самец — вон под трепещущим, напряженным лошадиным животом сморщивается крупное хозяйство в комплекте, не ошибешься, а получается трус-трусом. Фе-е-е. Небось, травоядный, не хищник. — Дяденька… — не спешащая приближаться к чудищу Ноча опасливо принюхивалась, покачиваясь на лапках. — Дяденька, вы не ушиблись? — Вам помочь встать? — эхом подхватила за сестрой Белка. — Может, позвать кого-нибудь? — это уже Снежка с Дымкой, хором. — Полы скользкие… Давайте мы коврик вам подсунем для опоры… Упавший подавленно молчал, жмурился, фыркал на пределе слышимости. Наверное, ждал, готовый от ужаса потерять сознание, что паучонки сейчас на него нападут, опутают соответствующей их размерам прочной паутиной, а потом сожрут живьем, без перца и соли. Но те почему-то не нападали. Слегка осмелев, кентавр открыл глаза. — У меня есть деньги, — сдавленно сообщил он в пространство сквозь выбивающие дробь, стискивающиеся зубы. — Я вам серебряную монетку, а вы меня отпускаете. Договор? Ноча повторно щелкнула жвалами. — Дяденька… — малявка укусила свой указательный пальчик. — А мы вас и не держим. За что нам монетка?.. Изрядно затянувшаяся пауза угнетала всех. Первой ее нарушила Снежка. — Берем ковер, девочки, — шепотом велела она сестрам. — Подсунем дяденьке под копыта. Он без нас не справится. Хватаемся дружно, и поволокли. Раз, два, три… Некоторое время тишину в коридоре нарушали лишь пыхтение сосредоточенно воюющих с тяжелым половиком паучонков и прерывистые вздохи упорно не понимающего происходящего кентавра. Совместными усилиями девочки подтащили половик вплотную к лежащему. — Вот, дяденька, — на правах крестоноски сказала уже давно переставшему изображать падаль кентавру Ноча. — Вставайте, пожалуйста. Самец икнул, перекатился на пузо, подобрал под себя ноги и осторожно поднялся. С половиком это не составило труда — копыта не разъежались. — Почему вы меня зовете дяденькой? — просил он мягко и встряхнулся по-собачьи, аж хвост взметнулся. — Темно же, не видно ничего. Обладающие великолепным ночным зрением паучонки захихикали в ладошки, засмущались. — Нам видно, — пискнула Дымка, — вы — дяденька. Дяденька… А вы цифры знаете? Кентавр солидно кивнул. Да, он знал цифры и даже умел складывать и вычитать на пальцах в пределах десятка. — Мы заблудились, дяденька. Где здесь комната с номером восемь? О, кентавр знал, где находится комната с прибитой на двери цифрой восемь. Выдавив кривоватую лыбу, он показал по коридору налево. — Пройдете до лестницы, — проржал. — На втором этаже держитесь правой стены. Сестры коротко поблагодарили сам… нет, мужчину, пусть и коня на половину, отказались от протянутой им монетки и побежали к лестнице. Они отчаянно зевали на ходу.