Трактир "У Висельника"

Вардан лежал, обнимая левой рукой мужа-оборотня, правой — второго мужа-оборотня, дремотно жмурился в темный потолок и размышлял, который из этих ровно сопящих оборотней ему дороже. Находящийся сейчас ближе к сердцу, взрывоопасный помесок эльфа с вампиром или вредный, ревнивый кот? Оба — красавцы-раскрасавцы. Оба с гонором. Оба умеют быть потрясающе нежными, страстными и любящими. Оба упрямы и одинаково страшны в гневе. Лейри — Май. Май — Лейри. Такие разные, такие, каждый по-своему, вкусные. Цветничок. Лет с двести — двести пятьдесят назад мужчине, которого четверка девочек-паучонков называла, воркуя, «папа Мыша», довелось иметь жаркую гастрономически-любовную интрижку с человеком-магом. Тот чудак рассказывал между поцелуями — есть в их мире странные пустоши без дождей и снежной зимы, именуемые пустынями. Никакого леса, никакой травы на десятки конных дневных переходов вокруг, сплошной сухой песок холмами. Вместо деревьев с травой — редкие, торчащие из песка колючие растения с плотной кожицей — какутосы. Неприхотливые, жароустойчивые, с длинными-длинными, способными добраться до спрятавшихся глубоко под поверхностью подземных вод корнями. Что Лейри — какутос, что Май. Парные неугомонные сапожки. И при них уравновешивающим звеном — он, Вардан. Если Лейри и Май ссорятся, то к кому, предварительно переругавшись вдрызг и (ох, случается) подравшись, они бегут в расстрепанных чувствах, жаловаться друг на друга? У кого ищут утешения, иногда вместе, иногда — порознь? Многомудрый Вардан вытрет с лиц супругов сопли вперемешку с кровью и слезами вынутым из кармана изящным шелковым платком. Найдет как ласковые слова, так и бранные — по надобности. Почмокает, успокоит легким петтингом и терпеливо (терпеливо, впрочем, не всегда, периодами конкретно сдают нервы) помирит. Управлять гаремом — тяжело, особенно ежели ты, хоть и владелец замка, места обитания сего гарема, самый старший да разумный в троице, но отнюдь не главный муж. Тьфу, заразы. Лейри пробормотал что-то, не открывая глаз, повернулся набок, спиной к затаившему дыхание вампиру, и в процессе переворачивания пребольно ткнул его, икнувшего от неожиданности, локтем под ребра. Словно подслушал бунтарские мысли мужчины и напомнил: бухти, не бухти, а главный в тандеме — я, я вас собрал. Внявший предупреждению, Вардан протестующе выпустил клыки-кусачки, но сдержался, не оттолкнул блондина. Вряд ли чудо ударило специально, прилетело по случаю. Ерунда, плюнуть и забыть. — Какутос, — нежно шепнул он, аккуратно выпростав затекшую левую руку из-под светлой головы возлюбленного. Ладонь и пальцы неприятно покалывало. Поразминав кулак, мужчина повторил аналогичную процедуру с правой, не менее затекшей рукой и довольно улыбнулся в пространство — фокус освобождения удался, не потревожил ни кота, ни полуэльфа. Теперь как-то перелезть через оккупировавшего край кровати Мая и прошлепать босиком проведать приемных дочек. Небось, разметались, скинули одеяло на пол и замерзают, поджав под брюшки заледеневшие лапки. Оказалось — таки скинули, но не замерзают. Хотя, может, и замерзают, весь вопрос — где. Обнаружив — девочки исчезли, Вардан сначала опешил, прижимая ладонь к губам, после — опомнился, быстро обыскал комнату, убедился — пуста и бросился одеваться. «Опять! — беззвучно выл вампир. — Вредные гулены! Трактирщик, срочно, пока никого не напугали и не укусили!» Он не стал будить мужей. Торопясь и путаясь в рукавах и штанинах, натянул портки с рубахой, сунул ноги в свои выдернутые из общей, зачарованной от вони Лейри кучи сапоги и на цыпочках направился на выход. Стараясь действовать бесшумно, отодвинул засов, медленно открыл скрипучую дверь и выглянул в коридор. Никого. Темно и тихо, трактир будто вымер. Ночь, однако, постояльцы наелись, напились, разбрелись по комнатам, уставшие с дороги, и дрыхнут без задних ног. К кому за помощью-то обращаться? В какой комнате и на каком этаже сейчас находится владелец заведения? Игра угадай-ка. Пораскинув мозгами, усилием воли унявший заворочавшуюся в груди липкую панику Вардан на пробу выпустил из кончиков пальцев мерцающие зеленью нити-поисковики и тут же с шипением втянул заклинание обратно — обожгло отдачей. — Ого, — изумился мужчина, всматриваясь в расползающийся на отдельные, угрожающе закопошившиеся черные клочки мрака магическим зрением. — Вот так защита! Он даже присвистнул от восхищения и закусил выперший коготь. Кто-то искусный проделал здесь грандиознейшую работу наивысочайшего качества! Интересно, зачем? Охрана снаружи понятна, но внутри здания? И ни следа паучонков. Восьмилапки не бегали ни по этим полам, ни по этим стенам с потолками. Зато на ковре были отчетливо различимы следы непонятного, крупного, явно магического существа, кажется, мужчины, чем-то связанного с огнем, и… ну елки зеленые, вроде, орка. Или гоблина? С налета не разберешь. Искренне ненавидящий гоблинов за агрессивность и граничащую с идиотизмом дикую тупость, вампир поморщился от отвращения и выбрал огненную магию. «Пахнущий серой и раскаленными углями мужик, — пробурчал, ступая на ковер, — куда приятней мужика, воняющего прокисшим потом, сырым мясом и плохо выделанными шкурами». Еще — гарантированно образованнее. «Не придется изъясняться на языке жестов и мычать, — решил и удивился вдогонку: — А что в трактире забыл гоблин? Как его сюда вообще пустили, и почему он шляется по этажу, полуживотное?»

***

Четыре мелких горных паучонки непременно бы отыскали дверь с номером восемь, но так до нее и не добрались. Едва они, быстро-быстро перебирая лапками по ступенькам, взбежали на второй этаж, в темной глубине коридора кто-то задвигался — вроде, шагал навстречу, бормоча ругательства. Большой, ростом с папи Мышу, но пахнущий совсем иначе. От мужчины веяло нехорошими мыслями, и девочки, не сговариваясь, решили с незнакомцем не сталкиваться — вдруг обидит. Попрыгали гуськом в ближайшее окошко и замерли, прижимаясь брюшками к наружной стороне стены. Уже привычно навострили ушки. — По-моему, это дроу, — прошептала Ноча, касаясь округлившегося ротика пальчиком. — Кожа смуглая, волос светлый. Сестры не ответили крестовой предводительнице — не разбирались в эльфьих видах с подвидами. В краю, где стоял замок папи Мыши, дроу не жили и дружбы со странной семейкой местного вампира не водили. Зато орков обитало — не считано. Тех привечал папи Лейри, особенно стариков-шаманов. Запирался с седыми болотниками в одной из замковых башен, магичил в их компании чего-то загадочное. Естественно, без приемных дочерей. Дроу исчез по направлению к лестнице, и девочки на некоторое время пригорюнились. Глупышки до судорог боялись соваться в коридор, где снуют туда-сюда явно опасные чужаки. Внезапно тишину ночи разорвал вопль, кричал то ли парень, то ли мужчина. Не просто кричал — дико, отчаянно, хрипло выл, срывая голосовые связки. Убивают бедолагу, не иначе, каким-нибудь особо жестоким способом. Одновременно с первым воплем несчастного где-то правее притягательно замерцала постепенно набирающая Силу воронка. Любопытно. — Магия, — пискнула во мрак обычно молчаливая Дымка и нервно почесала растопыренной пятерней бочок, — пойдем позырим, — предложила. — Маг в действии — это вай! Может, узнаем взрослое, запретное заклинание. Остальные сестры согласились нескладным, шелестящим хором — да, вай, и, отлепившись от стены, бодро потрусили к распахнутому окну, из которого раздавались крики.