***
Освоенное супер юной крестовой магиней буквально лучину назад заклинание переноса сработало, но, увы, опять как-то не так — оно, вместо наружной стены Трактира, закинуло Ночу в трапезную. Тут тоже царил приятный паучонке полумрак, но не везде — лишь под потолком. — Понатыкали ламп, — зашипела паучонка, прыская в тень, — прямоходящие двуногие бяки, изверги… Фу вам… Девочка уже усвоила — свет в Трактире есть опасность, и благоразумно спряталась во тьме от ненужного внимания возможных метателей туфлей. — Почему местные обитатели, завидев меня или моих сестер, начинают вопить, как резаные, и кидаться разными предметами? — искренне недоумевала малышка. — Они сплошняком ненормальные? Падали откуда-то с большой с высоты, тормозя головами? В замке папи Мыши, вампира, паучонков окружала безграничная любовь. Все ласкали, баловали и нежили девочек — и приемные родители, и слуги. — Что во мне и моих сестрах такого страшного? — грустно размышляла малявка через зевки, сцепив на груди передние лапко-ручки. — Мех? Количество лап, глаз? Обитатели Трактира — дикие, агрессивные существа, не иначе… Хочу домой… Она почуяла пристальный, хищный взгляд якобы мирно беседующего с Трактирщиком бородатого, хмурого незнакомца без всякой магии и инстинктивно прикрылась не особо прочным защитным магическим щитом. Человек излучал угрозу. — Отсоси со смаком, чудище! — грозно клацнула сочащимися ядом хитиновыми жвалами кроха, смутно разобрав, о чем толкуют оба. — Я не арахна, я Ноча! Укушу — мало не покажется! И, от греха подальше, открыла щелчком пальчиков третий по счету за ночь пробный портал, таки надеясь выскочить к сестрам. Честно? Владеть перемещениями в пространстве, не суть важно, куда, девочке нравилось до бабочек во внутренностях.***
Увлеченная новым умением, Ноча не почуяла слежки. «Прыгнув» фактически наугад, на родные восьмилапые, мохнатые образы, паучонка очутилась в темном коридоре, вроде, второго этажа Трактира, и, материализовавшись словно из ниоткуда, нос к носу столкнулась с бесшумно скользящим в сторону ведущей вниз лестницы, взъерошенным Варданом. — Папи Мыша, — девочка, приподнявшись на задние, опорные лапки, жадно обняла колени старшего приемного родителя. — Папи Мыша, там в трапезной… охотник за арахнами, человек с бородой. Говорит — горные арахны на вес золота. Почему я на вес золота? Вардан с усилием частично спрятал выпущенные белоснежные клыки-иголки, наклонился и подхватил на руки первую найденную приемную дочь-беглянку. — Ноченька, — вампира заметно трусило, — я тебя отшлепаю. Где твои сестры? Ноча прянула вверх, подушечкой указательного пальчика аккуратно коснулась одного из папиных острейших кусачих зубок и бесстрашно вздохнула: — Собираешься испить крови наших общих врагов, да? Чур, я зрительница. И не спорь, ты давно обещал показать, как вампиры питаются! Вардан прижал малявку к груди покрепче. — Не могу, о арахна, — мужчина улыбался уголками перекошенного рта, не холодными провалами глаз. — Трактирщик запретил любые охоты на территории его заведения. Я послушный, не нарушаю установленных не мной законов. Ноча засопела, разочарованная, сдавленно мяукнула и отпихнула вампира лапками — провалилась в очередной открытый наобум пространственный портал. Малышка спасалась от падающей сверху, с потолка, мерцающей зеленью, зачарованной ловчей сети. Человеческий бородатый охотник не отказался от планов пленить детеныша горной арахны супротив запрету Трактирщика. Ох, болван в квадрате. Не, в кубе. Папи Мыша на страже, дочерей обидеть не даст!***
Дальше все произошло чрезвычайно быстро, но и тягуче, словно тонуло в озере липкой патоки. Сиганувшая стихийным порталом в коридор первого этажа, к приглашающе распахнутым дверям трапезной, Ноча прильнула брюшком к полу и снизу, змея-змеей, с угрожающим шипением цапнула шагнувшего следом за ней в смыкающийся портал охотника за икру, чуть выше голенища высокого, почти до колена, сапога, с легкостью прокусив острыми жвалами плотную замшу его штанов. К огромному удивлению девочки, бородатый охотник не умер. Сладостно застонав, он сложился пополам и, смяв в ковшике правой ладони пах, грохнулся на колени. Продолжая стонать и всхлипывать. — Подлая тварь… — бородатый чужак поднял по направлению к паучонке нечто, весьма напоминающее арбалет, и прямо в грудь Ноче ударил стальной болт. Но Вардан двигался быстрее смерти, сорвавшейся с подтянутой специальным винтом тетивы. Русый кровосос успел — поймал болт в стремительно мелькнувший кулак, ухмыльнулся и закинул слабо сопротивляющегося, теряющего связь с реальностью человека на плечо. — Я не оскверню Трактир убийством, — прорычал вампир. — Ноча, за мной! И смотри, как делает папи, бестолочь! Впредь открывай порталы правильно, не позорь отцов! Охотник, продолжая стонать явно не от смертной муки, заколотился в припадке, напоминающем мелкие судороги, и, лепечя «о-о-о, еще-е, о-о-о, да-а», упрямо швырнул в сжавшуюся в комочек Ночу нечто зловещее, гораздо темнее ночного мрака. Промахнулся — сгусток ударил в стену в волоске от позабывшей со страху дышать паучонки и глухо бахнул, взрываясь ослепительными, разноцветными искрами. Зря человек вздумал покидаться огненными ужастиками, ох, зря — Вардан отнюдь не дремал. — Ах ты урод, — необыкновенно музыкально мурлыкнул кровосос, небрежно роняя агрессора с плеча. — Северная белая лисичка тебе пухом… Мою дочу трогать не смей! Распластанный по ковру бескостным, всхлипывающим киселем, охотник без сопротивления подставил шею. Вардан наметил на его коже, где бьющийся часто-часто пульс, мимолетный, царапающий кусь и отпустил переставшего отпихиваться человека. — На улицу, — вампир откровенно веселился. — Во двор, в хлев, в огород! Опорожню подчистую, и звать тебя, охотник, никак! Прежде чем уволочь жертву, гибко наклонившйся Вардан мимолетно тронул Ночу по украшенной снежно-белым крестом спинке заклинанием на древне-эльфийском, отправляя растерявшуюся приемную дочь прямиком в объятия сонных младших супругов, Майера и Лейри. Остальных паучонков он вычислит и закинет порталом мужьям попозже, насытившись нежданно привалившей кровушкой. Охотник — здоровый, крепкий мужчина, вампиру хватит обожраться «от пуза» на год вперед. И Трактирщик не возразит поперек ни звука: Вардан в праве, защищает от посягательств священное — семью. Вне стен Трактира. Хитрый, многоопытный гад. Не придерешься.