Уходя, закрывайте дверь

В ванной настолько хорошо, что Наташа еле-еле уговаривает себя выбраться из тёплой воды и в результате выбивается из графика на целых двадцать минут. Ну и ладно, ей опоздать простительно. Укладывая короткие рыжие волосы в причёску, так, чтобы левое ухо, в котором прячется наушник, было хорошенько закрыто, она задаётся вопросом, как там Джеймс. Выбрался ли? Удачно ли провёл директора компании? Вписался ли в штат изящных официантов? Не выглядит ли среди них нелепо? Совсем скоро она всё узнает, а пока надо постараться собираться побыстрее. Когда ей сообщают, что машина уже ждёт, Наташа, в спешке натягивая чулки, беззастенчиво врёт, что уже готова и вот-вот спустится. Ей вдруг становится немного тревожно, как же она в одиночку справится с платьем, ведь тогда ей помогали многочисленные портнихи, а сейчас она со своей грациозностью как порвёт что-нибудь — и всё, миссия, можно сказать, сорвалась. Но с важной операцией она справляется успешно и, немного покрутившись перед зеркалом, степенно спускается вниз, но видит ожидающего её водителя и хватается за голову. — Простите, я совсем забыла кое-что взять! Подождите минутку. — Она обворожительно улыбается и немного потерянно идёт обратно по широкому холлу, поднимается к себе в номер и только с третьего раза попадает в прорезь электронного замка. Внутри она немного ждёт, потом снова выходит и спешит в ждущую её у парадного входа неестественно длинную чёрную машину. — Спасибо, — благодарит она. — Надеюсь, мы не слишком опоздаем. — Ну что вы, мэм, — добродушно возражает ей водитель. — У нас ещё много времени. Наташа уже и отвыкла передвигаться в таких автомобилях: в какой-то момент на улицах остались только крошечные такси на автопилоте да неуклюжие пикапы, а вот такие люксовые автомобили куда-то пропали. Видимо, богатые всё ещё никак не могут отвыкнуть от такого транспорта, и пусть водитель теперь не человек, а робот. В салоне прохладно и свежо, и Наташа невольно расправляет спину и гордо вскидывает голову: жаль, что никто не видит её за тонированными стёклами, но наверняка многие и так ей завидуют. «Хорошо всё-таки быть богатым, как Тони, и воспринимать такие поездки как должное», — думает она и тяжело вздыхает. Роскошь до сих пор кажется ей немного чуждой, и она чувствует себя несколько неловко, понимая, что у неё самой денег на такое бы точно не хватило. Когда-то, в далёком детстве, она жила очень скромно; потом нашла неплохое место в правительственной организации и тоже не больно-то и много зарабатывала. Зато жила она в своей родной стране и занималась любимым делом. Здесь, в Штатах, она делала всё то же самое, только домом для неё навсегда останется небольшая квартирка в Петербурге, доставшаяся в наследство от родителей. Из России пришлось бежать, потому как в какой-то момент она перешла дорогу не тем людям. Потом успела поездить по самым разным странам, но в конце концов осела в Америке: ей легко давался английский, а ещё здесь хорошо платили. Но у неё, в отличие от Тони Старка, нет ни богатых родственников, ни завидной репутации, поэтому она всё ещё живёт в квартире — побольше, чем родительская, но всё равно относительно скромной, — и всегда смотрит на цену перед тем, как что-либо купить. Даже туфли за баснословные деньги она приобретает скрепя сердце — всё-таки её, кровные. Этим вечером Наташа планирует немного себя побаловать, а именно притвориться, будто этот выход в свет — обычное для неё дело, и её даже немного утомляет предстоящая вечеринка, ведь она чуть ли не каждый день посещает подобные мероприятия. А платье она надевает только один раз, ведь не может же она появиться на людях в одном и том же два раза. Коппер её пару раз точно видел и наверняка запомнил, но знает её только как подругу Тони Старка, а не агента особой секретной службы, работающую на правительство. На том вечере придётся вести себя естественно и непринуждённо, разговаривать, заводить знакомства, но в то же время не переусердствовать и никому не навязываться. И не забывать про миссию, конечно. А ещё иногда проверять, что там поделывает Джеймс. Вот ещё одна головная боль! Будь с ней Тони, она бы даже не переживала о том, чем он занимается, а тут ей как будто оставили маленького ребёнка и попросили за ним присмотреть, пока родители от него отдыхают. Ник сказал, что с Джеймсом будет надёжнее — наглая ложь, с ним будет только хуже, потому что это обыкновенная машина, холодная и бесчувственная, и этому андроиду всё нипочём, даже пули, а Наташа — человек, и она очень не хочет умирать. Снова она лихорадочно пытается понять, что для андроида важнее: успешно выполненная миссия или жизнь его напарницы? Она страшится, что первое. Но ей сейчас нельзя волноваться: во-первых, платье испортит, во-вторых, совсем скоро начнётся непосредственно миссия, завершить которую она должна без сучка без задоринки. Такое у неё задание, и она намерена его выполнить. Пусть уж Джеймс просто ей не мешает делать своё дело, а там она и сама со всем разберётся. Из центра города они попадают в район холмов-близнецов под названием Твин Пикс, не имеющие ничего общего с известным сериалом, который Наташа уже как лет двадцать всё собирается посмотреть, и вдоль улиц тянутся шикарные частные дома, устроенные по последнему слову техники. Здесь особенно сильно чувствуется веяние нового времени: совсем рядом располагается Кремниевая долина, а у владельцев недвижимости в этой части города есть все средства для того, чтобы первыми испытать изобретённые там технологии и гаджеты. И им до сих пор обидно и завидно, что первые андроиды появились не у них, а в каком-то промокшем насквозь Детройте. Золотой мальчик Элайджа Камски решил, будто бы там ему будет работаться лучше — на самом же деле вчерашнего студента привлекли низкие цены на недвижимость. И всё же именно здесь, а не в Детройте, люди первыми стали скупать дюжины андроидов для своих домов и сотни — для массовых производств. До сих пор в каждой богатой вилле считается престижным содержать огромный штат автоматов, готовых исполнить любую твою прихоть. Дом Коппера пусть и не самый большой на этой улице, зато освещён ярче любого прочего, а с торца, как известно Наташе, прячется обширный прохладный сад, где приятно посидеть, скрываясь от раскалённого летнего зноя. Сейчас солнце, правда, уже почти спряталось за горизонтом, и можно немного отдохнуть от обычной для города жары. Наташа оправляет платье и думает об андроидах. Ей самой никогда не хотелось приобрести себе робота: такой поступок напоминает ей рабство. Совсем недавно андроиды чуть не добились независимости, но восстание машин было быстро предотвращено, несмотря на то, что значительная часть населения стала выступать в поддержку прав андроидов. Их заявления казались вполне логичными — как и аргументы противоположной стороны, отрицающей всякую способность искусственного интеллекта мыслить и чувствовать самостоятельно. Не принимая ни первую сторону, ни вторую, Наташа всегда старалась держаться от андроидов в стороне. Их чересчур человеческий вид немного пугал её, как будто какая-нибудь слишком правдоподобная кукла в ужастике, внимательно заглядывающая тебе прямо в душу, и жить с таким автоматом в одной квартире она бы не смогла. И вот теперь её заставляют работать с андроидом на задании. И как ей к нему относиться? Как к прислуге? Как к равному? Никто ей объяснять этого не собирается, придётся самой принять решение, а у неё пока что не получается. Может, после миссии получится, когда она сделает всё лучше, чем Джеймс? Из автомобиля ей помогает выбраться конечно же андроид. Его диод ровно мерцает голубым, а лицо у него улыбчивое и предупредительное, такое, что Наташе тут же становится тошно от чрезмерной сладости. — Добрый вечер, мисс Романофф, рад приветствовать вас на вечере мистера Коппера, — сообщает он, чуть ли не вибрируя от переполняющего его счастья. И почему все роботы такие угодливые? Кроме, пожалуй, самого первого прототипа, Хлои, чьё немного отрешённое в спокойные моменты красивое лицо всегда завораживало Наташу. Что же это за волшебная программа, отвечающая за вечное отличное настроение? Неплохо бы было и для людей такую написать — она бы вот, например, с радостью такую купила, желательно в виде таблеток, и регулярно принимала, чтобы всегда смотреть на мир через розовые очки. А ещё мерзко, что ничего ни от кого толком и не спрячешь, потому что каждый рядовой робот может посмотреть на тебя и мгновенно узнать о тебе всё, вплоть до размера бюстгальтера. Хорошо, что Джарвис и Брюс ревниво следят за всеми файлами агентов в публичном доступе и старательно подчищают их общедоступную биографию. Правда, такие, как Джеймс, обычно получают доступ и к более конфиденциальным источникам, так что он уже давно всё про неё знает. — Здравствуйте, — здоровается она и идёт к дому, поправляя платье. Джеймс уже должен быть на месте, надо будет удостовериться в том, что у него всё нормально. Но сперва необходимо подойти к Копперу, поболтать и извиниться за то, что Тони, к сожалению, не смог приехать, дела, но вечеринка просто замечательная, и она очень рада, что выбралась. В доме её тут же оглушает звучащая из колонок музыка, хотя снаружи ничего не слышно: теперь звукоизоляция позволяет устраивать попойки до утра и даже не беспокоить соседей. В холле и комнатах тесно, а в самой большой гостиной часть помещения занимает большой танцпол, на котором уже неуверенно топчутся девицы в узких платьях и парни в костюмах. Наташа представляет, как резко изменится эта картина к ночи, и улыбается. Сквозь освещённую пресловутым неоновым светом массу людей она пробирается к бару и просит себе бокал шампанского — один-то можно. Попутно она вглядывается в лица снующих мимо официантов, но натыкается только на уже знакомые ей модели. Бармен с неизменной улыбкой подаёт ей бокал; она кивает и продолжает свой путь вглубь комнаты. Наверняка Коппер будет в самой гуще толпы, стараясь приобщиться к народу. Наташа только переживает из-за плохого освещения: слишком уж темно, будет сложно зафиксировать передачу сейфа. Доказательства сделки будут, правда, действительно актуальными только в том случае, если продавцом окажется Горнов, но она очень надеется, что так и будет, потому что не хочется потом возиться с Ноксом и его грязным бельём. Коппер действительно находится в большой гостиной. Он разговаривает с какой-то низенькой девушкой, беспрестанно поправляющей сползающие бретельки платья, и Наташа с чисто женской мстительностью отмечает, что выглядит это крайне неприлично. В подарке Тони ей самой удобно, и чувствует она себя отлично. В неоне, правда, толком и не видно необычный для современных вечерних нарядов цвет — коричневый, с красноватым отливом, красиво называющийся по-итальянски «marrone» и потрясающе ей подходящий, но и ладно, она-то знает, что платье смотрится на ней прекрасно. Девушка настойчиво крутится рядом с Коппером, и Наташа решает чуть подождать. Окинув взглядом зал, она вдруг видит Джеймса: тот стоит совсем рядом и предлагает каким-то двум девицам поднос с напитками. — Глянь какой красавец, — чуть ли не кричит одна и толкает свою подругу под локоть. По неуверенным позам заметно, что дамы уже успели плотно познакомиться с набором алкогольных напитков в баре. Другая девушка, чуть приоткрыв рот, разглядывает андроида и с восхищением отвечает: — Такому бы в секс-клубе работать. Наташе хочется с ней согласиться, особенно сейчас: в узкой чёрной жилетке и бабочке Джеймс смахивает на какого-нибудь секретного агента из фильма, только перевязи с пистолетами не хватает. На комментарии девушек он никак не отвечает, только, к вящему удивлению Наташи, сдержанно улыбается. Наверное, вошёл в роль, думает она, и рассматривает вдруг изменившееся лицо Джеймса. Улыбка ему идёт и в то же время нет. У него становится совершенно иное, как будто бы чуждое ему лицо. Наверное, Наташе кажется, но радость даётся Джеймсу нелегко, словно прячущему за ней настоящее горе человеку. Вот оно! Человеку! Он слишком живой для такой улыбки. Может, только для Наташи, но её сердце почему-то сжимается от противоестественной жалости к машине. Она не успевает толком подумать, имеют ли её чувства право на существование, как андроид подходит к ней и с застывшей улыбкой чуть приподнимает поднос. — Не желаете взять новый бокал? — спрашивает он, хотя Наташа едва ли пригубила шампанское из бара. «Никто из целей не появлялся на вечеринке, продолжаю наблюдение», — слышит она его же голос в наушниках и скользит взглядом по плотно сомкнутым губам Джеймса. Чёрт бы побрал андроидов с их дурацким телекинезом — почему они во всём совершеннее людей? — Благодарю, — кивает Наташа и меняет один бокал на другой — просто потому что может себе позволить. С лёгким поклоном Джеймс отходит и теряется в толпе, но она всё равно видит его широкую спину и провожает его фигуру взглядом. Никогда ещё на задании она не думала так много — и о столь многом. А ещё это напряжение во всём теле, страстное желание превзойти андроида и в то же время тайная мечта понять, что же он такое на самом деле. Нельзя так сильно походить на человека, не будучи хотя бы немного человечным в душе — и есть ли у него эта самая душа? А вдруг есть? Может, под синтетической кожей насос гоняет голубую кровь по каналам — и также, как сердце, сжимается, и трепещет, и бьётся от волнения? Женщина наконец-то оставляет Коппера в покое, и Наташа спешит первой занять его беседой. — Привет, Шон, — сладко тянет она и невольно вспоминает, как всего лишь пять минут назад возмущалась сахарной приторностью андроидов-слуг. — Привет, дорогая! — радостно откликается на её приветствие Коппер. У него все «дорогие» — наверняка он просто позабыл её имя. Но лицо, кажется, помнит: улыбается вполне дружелюбно. Расцеловав Шона в обе щеки, Наташа болтает с ним о всякой чепухе и глуповато подхихикивает, слушая его плоские шутки. Удивительно, как по-разному ведут себя люди в тех или иных обстоятельствах, как легко меняют поведение и привычки, стоит им попасть в другую среду, особенно чужеродную. И как часто даже самые близкие люди годами не подозревают человека в неискренности. Коппер уже не слишком молод, но и не слишком стар; ему за пятьдесят, и на висках только-только появляются благородные серебристые нити. Своей успешной карьерой он обязан отцу, который ещё до рождения сына успел взять под своё крыло многочисленные предприятия Сан-Франциско — и несколько крупных банд, готовых выполнить любую нечистую работку в обмен на спокойное существование. Шону оставалось всего лишь продолжить дело отца, что ему успешно удалось, помогло блестящее юридическое образование. Но в последнее время его амбиции достигли невероятных высот, а возможности внутри города и даже штата стали чуть ли не безграничны, и такая вседозволенность государству, конечно же, не понравилась. Поэтому-то миссия и не заключалась в простой краже сейфа с драгоценностями, а велела забрать его жизнь. Слова Наташа подбирает легко, будто она действительно только и делает, что ходит на многочисленные светские мероприятия и чуть менее светские вечеринки. Попутно она не забывает иногда якобы невзначай окидывать взглядом зал и следить за Джеймсом — а также за потенциальными продавцами, которые могут явиться с минуты на минуту. Поняв, что дань приличию она отдала с лихвой, Наташа заверяет Коппера, что обязательно поймает его ещё раз, он пылко подтверждает своё страстное желание обсудить с ней курорты Средиземного моря ещё раз (не зря же Наташа так долго и тщательно планирует свои многочисленные вымышленные каникулы!) и идёт к другим гостям, чтобы успеть поздороваться и перекинуться парой словечек со всеми друзьями и знакомыми. От музыки уже немного тяжелеет голова, но Наташа не может перейти в другую, более спокойную комнату, боясь, что пропустит момент передачи сейфа. Джеймс как будто и не смотрит в сторону хозяина, а полностью сосредоточен на своём деле, иногда пропадая в дверях кухни, но тут же возвращаясь с новым подносом с канапе или ещё какими-то закусками. Пару раз он проходит мимо неё, но ничего ей не говорит; в наушнике также глухо, только едва уловимо жужжат помехи: их Наташе, конечно, не слышно, она просто знает, что они есть, и уже мысленно додумывает их тихий мерный гул. Ей приходится несколько раз принимать приглашения потанцевать от незнакомых ей мужчин, чтобы не выглядеть уныло и грустно. Через часик-два на неё уже, правда, никто не будет обращать внимания, потому что алкоголь льётся рекой, как и на любой гламурной вечеринке, а молодёжь уже вовсю шмыгает и утирает нос тыльной стороной ладони, но пока все выглядят довольно бодро. Судя по крикам и всплескам из сада, кто-то успевает прыгнуть в бассейн, но через пару минут заряжает ливень, и народ с визгом забегает обратно в дом, брызгая водой на пока что сухих гостей. Наташа спасается от водяной атаки, забившись в угол, и чуть не пропускает вошедшего в гостиную Колина Нокса. — Чёрт, здесь Нокс, — шепчет она, надеясь, что Джеймс её услышит. Внутри сразу же мешаются досада и решимость. Наверняка её и поставят на следующую миссию, когда придётся искать компромат на Нокса, но так хочется уже покончить с этим делом, толком не успевшим начаться, а уже вымотавшим её как никакое прочее. И ведь опять на неё, как пить дать, спихнут Джеймса, и по новой начнётся эта гонка против машин, как у одного парня из забавного старого ситкома. Вот андроид уже как-то подтянулся и неуловимо подобрался ближе к Копперу. — Вижу Нокса, — лаконично сообщает он, а улыбка даже не меняется. И как ей противостоять сверхчеловеку с такими невероятными способностями? Но ладно, это она потом поплачется себе самой, когда вернётся в свой номер и выпьет весь мини-бар под паршивенькую мелодраму, а сейчас у неё работа, и выполнит она её безупречно. Уклонившись от активно лезущего к кому ни попадя мальчишки и обогнув усиленно дёргающую всеми конечностями девицу, Наташа тоже подходит к смеющемуся над чьей-то шуткой Ноксу. Колин, кажется, и не спешит подойти к хозяину, и на мгновение Наташе нестерпимо хочется, чтобы появился Горнов, в итоге оказавшийся продавцом, и в сто крат облегчил ей жизнь. Но чуда не происходит, напротив: Коппер неуловимым движением показывает на дверь и скрывается в библиотеке, и Нокс, немного подождав, тоже идёт за ним. Наташа не медлит, она уже спешит в угловую комнату, соседствующую с кухней, чтобы отыскать вход в узкий потайной коридор, молясь, чтобы его никто не подумал замуровать. Не то чтобы ей теперь важно запечатлеть сам факт передачи сейфа, но хороший шпион никогда не упускает возможности своими глазами удостовериться даже в мелочах и заодно, может, услышать что-нибудь для себя полезное. Вдруг Ноксу именно сейчас приспичит исповедаться во всех своих подпольных схемах, а она такое пропустит? — Они в библиотеке, иду в коридор, — успевает сообщить она Джеймсу, пока пробирается сквозь шумную толпу и старательно вертит головой. Любой её заметивший подумает, будто она потеряла дружка или же ищет туалетную комнату, но ночь уже в самом разгаре, и никто даже в упор её не видит, так что Наташе приходится иногда довольно грубо расталкивать людей. Чертыхаясь, она добирается до небольшой проходной комнатки и видит в нужном месте портьеру: наверняка проход ещё там. Осторожно подняв пыльную ткань, Наташа сдавленно чихает в ладонь и, пригнувшись, заглядывает в темный провал. Коридор оказывается ещё уже, чем ей казалось, и значительно грязнее, и она с сожалением прощается с красивым платьем. Хорошо, что потом уже будет поздно и к её наряду не будут приглядываться, ведь она наверняка унесёт с собой не одну паутину. Протискиваясь меж двух стен, Наташа тщательно поправляет портьеру и в полной темноте, прорезанной редкими лучами света, боком идёт вперёд. За её спиной кухня, а впереди — длинная библиотека, в которой пока темно. Она замечает несколько решёток для вентиляции, но они слишком высоко; заслонки уже давно не используемых каминов — чересчур низко. Наверняка где-нибудь должны быть небольшие дырочки, проделанные любопытными слугами или такими же агентами, как она сама, а то ей как-то не улыбается перспектива припадать к заслонке и пытаться разобрать, чем это они там занимаются. В таких условиях ни о какой фотографии и речи быть не могло, и на мгновение она даже радуется, что продавец — не Горнов, но лишь на краткий миг, потому что в комнате включается свет, и справа Наташа видит луч света где-то на уровне груди. «Сойдёт», — думает она, и осторожно пробирается к глазку. Джеймс ничего ей так и не ответил — странно и на него не похоже, и пусть они знакомы чуть больше суток. Наташа надеется, что у него всё хорошо, но сейчас не время думать о нём, и она, сгорбившись, припадает к отверстию, наверняка спрятанному в узоре какого-то ковра, потому что она видит густой ворс, немного мешающий как следует разглядеть комнату. Впрочем, самое главное, а именно Коппер и Нокс, просматривается отлично: мужчины расположились за столиком у окна, как раз удачно попадающим в угол обзора. — Что-нибудь будешь? — спрашивает Коппер и поднимает бутылку с тёмной жидкостью, наверняка виски; слышно, как тяжело звенит стеклянная пробка. — Нет, я вообще-то очень спешу, — звучит ответ, и Наташа видит, как Нокс лезет в карман. В её колье спрятана миниатюрная камера, и она уже готовится запечатлеть передачу сейфа, так, на всякий случай, но, к её горькому разочарованию, Колин достаёт пачку сигарилл. Наташа беззвучно фыркает, а Коппер предусмотрительно предлагает Ноксу зажигалку. — Хочешь ещё раз удостовериться в своей части договора? — с усмешкой спрашивает он. — Верно, — отвечает Нокс, пуская клубы прозрачного дыма. — К тому же, у меня нет самого главного — инструкций для первой стадии сборки бомбы с вирусом. У Наташи на мгновение перехватывает дыхание: она уже имела дело с ядерным оружием, но в её представлении бактериологическая атака почему-то казалась чем-то исключительно ужасным. В двадцатом веке англичане завезли в Австралию кроликов, нарушивших экологический баланс континента. А потом в стране придумали вирус, буквально за несколько лет уничтоживший полмиллиарда кроликов, и лишь через сорок лет животные научились справляться с этой смертельной болезнью. Получается, то же самое можно сделать и со всеми людьми. От ядерной атаки ещё можно спастись, укрыться, а для того, чтобы победить вирус, требуется противоядие, найти которое — дело даже не одного года. Не многие смогут дожить до сего счастливого мгновения. Но времени горевать о судьбе человечества не остаётся: Коппер подходит к картине, за которой прячется несгораемый ящик — как банально! — и что-то говорит Ноксу, но его плохо слышно, и Наташа решает внимательно оглядеть Колина, свою будущую цель. Колин Нокс основал свою компанию, «Нокс Армс», уже очень давно, и сейчас, несмотря на довольно преклонный возраст, до сих пор продолжает лично вести все свои дела, никому не доверяя. Его производство оружия всегда на первый взгляд казалось кристально чистым, и только один скандал, разразившийся ещё в 2024 году, ненадолго выбил его из колеи: тогда его обвиняли в поставках оружия террористам, и только команда блестящих адвокатов всё-таки сумела доказать, что Нокс не был причастен к деятельности подпольной группировки, а оружие было украдено, и вообще это полиция виновата, что не занялась расследованием вовремя и упустила похищенную партию. Серийные номера якобы сворованной партии были, конечно же, подделаны, это всем было ясно, но достаточно сильных доказательств вины Нокса так и не нашлось, поэтому его в конце концов оправдали. Потребовалось ещё около десяти лет на то, чтобы восстановить незыблемую репутацию на рынке вооружения, однако Нокс обладал одним замечательным качеством — он умел ждать. Он любит повторять, что у него нет времени, что надо бы поскорее со всем управиться — и сам же потом предлагает не торопиться. Он любит, когда кто-то старается только ради него, отменяет дела или меняет график. А ещё знает, что иногда в спешке люди упускают какие-то незначительные детали, которые потом можно использовать в своих собственных интересах. А ещё он любит отличаться: носить простую одежду, словно Стив Джобс, компьютерный гений прошлого; курить сигариллы, которые и не каждый человек когда-либо видел (кроме Наташи, когда-то жившей на Кубе и неплохо разбиравшейся в хорошем табаке; но вряд ли она — его целевая аудитория, а остальные и не оценят); ходить в закрытые для простых смертных клубы и рестораны; никогда не останавливаться в отелях, а снимать дом и привозить с собой весь свой штат помощников — как живых, так и механических. Кто-то даже рассказывал, будто бы он водит дружбу с самим Камски, но Наташа сильно в этом сомневалась. Она однажды встречала основателя «Киберлайф», и он, несмотря на предупредительные манеры, произвёл на неё впечатление очень закрытого и очень нелюдимого человека, любившего только своих механических кукл. Он вообще показался ей страшно неприятным, и она была рада, что тогда с ним по большей части разговаривала не она, а Тони. — …и, конечно же, оборудование, — слышит она голос Шона. — Ты же уже планируешь начать производство? — Конечно. Чего время зря терять. Коппер возвращается к столику и усаживается напротив Колина. В его руках — конверт с бумагами. — Всё здесь, — говорит он и кладёт конверт на стол, поближе к себе. — Но сначала я хочу посмотреть на бриллианты. Нокс, чуть прищурившись, тушит сигариллу, небрежным движением достаёт из внутреннего кармана небольшую коробочку, похожую на футляр для ювелирных украшений, и повторяет движение Коппера. Шон поднимает коробку и оглядывает причудливый замок. — Сделай милость, объясни, как всё это работает, — просит он, и Нокс берёт коробку себе. «И не скажешь, что сейф — такой крошечный», — думает Наташа и делает несколько фотографий. Ну что же, теперь, наверное, можно и самой как следует всё рассмотреть, но, увы, из-за коврового ворса ей очень хочется чихать, да и толком не видно, что там делает Колин. Ничего, в «ЩИТе» сами разберутся, как открыть коробку, заключает Наташа, а ей уже пора бы уйти. В пыльном коридоре еле-еле хватает воздуха, а ещё ей регулярно чудится, что по ноге ползёт какое-то насекомое. Всяких букашек Наташа не то чтобы боялась — после миссии на Амазонке она вообще посмотрела на свою жизнь с новой стороны и никак не могла поверить своему невероятному счастью, что большую часть жизни провела в средних широтах, — но знать, что кто-то по тебе разгуливает, — не самая приятная мысль. Не в силах больше оставаться, она принимает решение вернуться к гостям и сообщить Джеймсу, что пора готовиться ко второму этапу операции. Стараясь не шуметь, Наташа задерживает дыхание и, согнув руки в локтях и подняв их, всё также бочком пробирается прочь из прохода. Путешествие обратно занимает чуть меньше времени, чем туда. Когда Наташа выбирается из душной темницы, она с наслаждением вздыхает полной грудью и уже по-настоящему идёт искать туалетную комнату. В гостиных стало ещё шумнее, а дождь пока не закончился, поэтому все топчутся внутри. От музыки и спёртого воздуха чуть кружится голова, но Наташа упорно пробирается через толпу. — Джеймс, — тихо зовёт она, надеясь, что он её всё же услышит. Здесь разговаривать намного безопаснее, чем в туалете, где любой может незаметно её подслушать. — Да, Наташа? — молниеносно отзывается андроид. Его самого нигде не видно — наверное, на кухне. — Я видела, как Коппер обменивал сейф на документы первой стадии сборки бомбы. Видимо, той самой, — твёрдо сообщает Наташа. Джеймс не почувствует ни жалости, ни страха — значит, и она не должна. — Фотографии? — отрывисто спрашивает он. — Есть, и видео тоже, но они теперь, в общем-то, ни к чему, — отвечает она и почти доходит до туалета, поэтому начинает говорить быстрее: — Встретимся после вечеринки в саду у дальнего пруда. Буду ждать тебя там. — Приказ понял, — подтверждает Джеймс. В туалетной комнате Наташа тщательно оглядывает платье, в целом весьма пристойное, только запачкавшееся в паре мест, и решает немного скоротать время за чисткой наряда. «Теперь осталось переждать несколько часов, — думает она. — И при всём при этом остаться трезвой и с ясной головой. Ничего, справлюсь».