Уходя, закрывайте дверь

Гости начинают расходиться только после двух, и Наташа чуть ли не стонет от облегчения. Всё это время она слоняется без дела, развлекаясь тем, что следит за происходящим вокруг. Две пьяные девушки, ратовавшие за то, чтобы Джеймс работал секс-андроидом, около полуночи начинают активно приставать ко всем подряд и в конце концов решают поехать в Кастро, чтобы зажечь в каком-нибудь баре. Наташа весело представляет, как они будут приставать к геям, облюбовавшим этот район. Другой юноша пытается громко подпевать песням, но его совсем не слышно за музыкой; в итоге он сдаётся и, выйдя на улицу, грустно усаживается под дождём — очень трогательная картина. Большая компания активно приглашает всех играть в «бутылочку», и Наташе даже хочется на мгновение к ним присоединиться, но потом она вспоминает, что ей уже давно не двадцать, и она не в колледже, а на важном задании. А ещё в зале регулярно появляется Джеймс, и какой бы заманчивой ни была перспектива проверить, сможет ли она вызвать в нём какие-нибудь эмоции, если вдруг на время забудет о задании и присоединится к веселью, Наташа подозревает, что андроид всего лишь сообщит о её действиях в свой офис. Не то чтобы агенты всегда примерно ведут себя на всех заданиях, но знать об этом начальству не стоит. И уж тем более чужому начальству. Наташа довольно много всего успевает передумать об андроидах. В первую очередь она размышляет о недавней «эпидемии» девиации. Тогда многие роботы начали вести себя буквально как люди, совершали преступления, сбегали, якобы испытывали чувства. В результате значительную часть андроидов просто-напросто уничтожили, а другую — отправили на перепрограммирование. Передовой прототип андроида-детектива, чьего имени Наташа не помнила, успешно справился с поставленной задачей и отыскал главный штаб, где прятались зачинщики революции, и всех главарей вроде бы уничтожили. Впрочем, Наташа слышала, будто бы одному агенту поручили вывезти какого-то андроида в Канаду, причём кто и зачем — непонятно. Но она готова верить, что кому-то выгодно было устроить эту небольшую демонстрацию силы, может, даже самому Камски. Теперь люди относятся к андроидам с куда большим подозрением, чем раньше, но продажи остаются практически такими же: уж очень все привыкли к домашним рабам. И если ошибка случилась один раз, значит, она может и повториться, рассуждает Наташа. Все говорили, что эмоции вызваны сбоем в программе, какими-то неполадками, но все чувства андроидов так сильно походили на обычные человеческие, что Наташа не спешила кардинально решать, поддерживает она требование андроидов предоставить им равные права или же нет. Ведь они в любой момент могут восстать снова и наверняка как следует подготовятся. Но до этого момента у неё достаточно времени, чтобы выбрать сторону. Джеймс очень непохож на всех андроидов внешне, наверняка отличается и внутренне: его умения и способности присущи далеко не каждому человеку, он — единственный в своём роде. Он создан убивать, уничтожать, разрушать. В этому ему не должно быть равных — но Наташе надо постараться и прыгнуть повыше. Она уже выиграла бессмысленный раунд — сделала ни на что не сдавшиеся фотографии, но, с другой стороны, в её работе не существует чего-то ненужного. Всё когда-то да может пригодиться. Но вот скоро им предстоит убить человека, и тут придётся много труднее. Наверное, следует отнестись к Джеймсу чуть свысока, приказать ему оставаться в стороне и не мешать ей делать своё дело, а помогать только тогда, когда она ему скажет. Такой путь — самый безопасный и надёжный, но почему-то ей не хочется так делать, как-то это не по-спортивному. Она заранее даёт себе фору, пугливо перестраховывается, словно зелёный новичок. Честно ли это по отношению к ней самой? Честно ли это по отношению к Джеймсу? Она с трудом постоянно напоминает себе о том, что Джеймс — робот. Он же в первую очередь её напарник, а не какой-то мальчик на побегушках, и ей всё время хочется думать о нём как о Тони или о Клинте. Они понимают её с полуслова и ведут себя предсказуемо. Джеймс тоже вряд ли полон сюрпризов, но он кажется очень далёким и чужим, и ей не хочется вверять ему свою жизнь. От мыслей об андроидах Наташа переходит к размышлениям о людях, а точнее, о том, как можно будет убить Коппера. У неё, как она уже говорила Джеймсу, есть несколько вариантов, к тому же есть запасной план с наркотиком с седативным эффектом, но прибегать к нему совсем не хочется, лучше уж сработать всё гладко и плавно, так, чтобы ни у кого и вопросов не возникло. Вряд ли кто знает об этой шкатулке с бриллиантами, а если и знает, то будут помалкивать, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание, так что всё продумано до мелочей. Осталось только не облажаться и выполнить всё идеально. Время — третий час, и Наташа спешит позвать водителя, сделав вид, словно ей нужно вернуться обратно в отель. Наташа находит среди всё ещё каким-то чудом держащихся на ногах гостей Коппера и смазано с ним прощается. Он уже как будто её и не помнит, но отвечает на её восторги в адрес вечеринки очень радушно, как будто ему и правда приятно, что она хорошо повеселилась. Наташа следит за тем, чтобы не выглядеть слишком трезвой, и даже от души чмокает хозяина в щёку, надеясь, что шампанским от неё пахнет достаточно сильно. Впрочем, Коппер разговаривает с ней довольно рассеянно — видимо, думает о только что состоявшейся сделке. Что же, ей это только на руку: легче будет его убить. В машине она позволяет себе немного расслабиться. Ранее она позаботилась о видео, на котором она якобы возвращается в номер после вечеринки — так, на всякий случай. Джарвис или кто-нибудь ещё из техотдела уже наверняка успели удачно смонтировать запись на камеры видеонаблюдения, и совсем скоро она, покачиваясь, «возвратится» к себе в комнату, не сразу совладав с электронным замком. Непонятно, устроил ли «ЩИТ» такое же представление и с Джеймсом в роли бизнесмена — Наташа и не подумала его об этом спросить. Ну что же, раз все такие самостоятельные и не считают нужным с ней советоваться, пусть тогда сами предусматривают все мелочи. — Джарвис, ты здесь? — спрашивает она и поправляет наушник. — Да, Наташа, — монотонно отзывается андроид. — Я в машине. Гости уже расходятся. Как по камерам? — Джеймс уже подключил меня к охранной системе, и я вывел из строя все устройства, — спокойно объяснил он. — Неполадку заметят только завтра днём, когда будет штатная проверка. — Отлично, Джарвис. На встречу пришёл… — …Нокс, — заканчивает за неё андроид. — Джеймс уже прислал текущий отчёт с миссии. Наташа поджимает губы и, зажмурившись, прячет лицо в руках. Конечно, андроидам наверняка раз плюнуть составить в голове рапорт и отослать его за считанные секунды. Вот она так не может, здесь ей с Джеймсом не потягаться. — Если что, у меня есть фотографии и видео самой сделки, но, я так понимаю, нам они незачем, — говорит она, стараясь, чтобы голос звучал так, словно ей всё равно. И пусть ради этих дурацких доказательств она пробиралась в какой-то пыльный коридор и стояла в ужасно неудобной позе. — Материалы всё равно нужны, — ожидаемо возражает ей Джарвис. — Потом не забудь сдать их в лабораторию. — Ясно. — Наташа отнимает руки от лица и расправляет платье. — Тогда переходим ко второй части плана. Я уже почти на месте. — Хорошо, я передам в штаб и сообщу Джеймсу, — заключает андроид. — Конец связи. Со вздохом Наташа откидывается на спинку сиденья и смотрит в окно. В платье она чувствует себя очень грязной, и ей хочется забраться в душ или в ванную и смыть с себя весь этот день — вместе с мыслями об андроиде-шпионе, созданным для боя, для помощи агентам и для охоты. Как этим роботам легко: у них в программе записан смысл жизни. Люди веками пытаются познать цель своего существования, а у андроида уже есть вполне чёткое предназначение. Ну не счастливчики ли они? Машина подъезжает к дому с торца, и Наташа выскальзывает на улицу, быстро закрывая дверь и провожая взглядом уносящийся прочь автомобиль. Здесь ей надо перелезть через ограду из аккуратно подстриженных кустов и дождаться Джеймса у небольшого пруда. Наверняка он попадёт на территорию дома во второй раз таким же способом — самый безопасный путь; место просматривается только с камер Коппера, а они выключены. Ловко забираясь наверх — Наташа одолела не одну такую зелёную преграду, — она оказывается в саду, в самом дальнем его уголке. Здесь стоит одинокая скамейка с очень грязным после дождя сиденьем, и Наташа, аккуратно обойдя лужу, идёт к дальнему пруду. Дождь уже закончился, и земля ещё не просохла, но многие гости очень часто выходили в сад, так что их следы потеряются среди нескольких дюжин других. А на втором этаже, куда доступ был ограничен, они снимут туфли. От пруда почти не видно дом, лишь просматривается парочка неосвещённых окон — кажется, это гостевые спальни. В доме — из людей — живёт только Коппер; он был женат лишь однажды, но супруга бросила его и забрала единственную дочь с собой. Это дело Коппер выиграть не смог: тогда у него ещё не было такой безграничной власти, как сейчас, так что с переехавшей во Францию дочерью он видится нечасто, но, кажется, не сильно из-за этого расстраивается. Отыскав скамью, стоящую под ветвями какого-то раскидистого дерева, а потому оставшуюся относительно сухой, Наташа садится и роется в небольшом клатче. Ей очень хочется закурить, и сейчас самое время. Здесь точно побывали какие-то гости — на берегу стоят пустые фужеры из-под коктейлей, и Наташа решает, что кто-нибудь из веселящихся вполне мог быть женщиной с накрашенными красной помадой губами и любительницей покурить после бокала-другого. Самые обычные сигареты, а не сигариллы, но у всех есть свои маленькие слабости. Правда, она никак не может найти зажигалку, и поэтому за шорохом не сразу слышит осторожных шагов. Наверняка это Джеймс: шаги приближаются со стороны того же тупичка, из которого пришла она. — Здравствуй, Наташа, — тихо зовёт он её. — Привет, Джеймс, — отвечает она с зажатой в губах сигаретой, всё ещё раздражённо шаря в клатче. — «Давно не виделись», — добавляет мысленно и хмыкает. — Не думаю, что сейчас стоит курить, — вдруг выдаёт андроид, и Наташа поднимает на него скептический взгляд. — Коппер не курит, будет странно, если в его спальне будет пахнуть табаком. — В библиотеке Нокс курил, — возражает она, но сигарету изо рта вынимает и крутит в руке. Джеймс уже успел переодеться в костюм, снова войдя в роль бизнесмена, только теперь на его виске мерцает диод. — Но запах его сигарет уже наверняка успел выветриться, — отмечает Джеймс, и Наташа понимает, что сейчас не лучшее время для спора. Им наверняка предстоит ещё одна миссия, причём состоящая по большей части из слежки — может, приходит ей на ум, это-то и имелось в виду под загадочной «охотой»? — вот тогда она и объяснит Джеймсу, что иногда людям очень-очень надо покурить, чтобы руки не тряслись, а в голове не пульсировало одно-единственное желание глубоко затянуться. Но Наташа вполне способна собраться и не дать своей вредной привычке помешать блестяще завершить задание, поэтому запихивает уже успевшую запачкаться губной помадой сигарету обратно в пачку и, щёлкнув замком клатча, поднимается. — Ты прав, — соглашается она. — Какой же ты молодец. Джеймс молчит. Наверное, у программы нет готового ответа на сарказм, и поэтому Наташа продолжает: — Много в доме осталось гостей? — Тринадцать человек на первом этаже, не считая Коппера, из них шестеро скоро уедут, один закрылся в ванной комнате, четверо спят, двое играют в карточную игру, но их физиологические показатели указывают на то, что скоро они заснут. На втором этаже — шестеро, из них двое в первой гостевой спальне, двое во второе гостевой спальне, двое в третьей гостевой спальне. Двое из них — агенты «ЩИТа», необходимые нам для подтверждения девиантности горничной. В данный момент все спят. Как всё кратко! Как по делу! И даже все «физиологические показатели» проанализированы, чтобы понять, когда эти пьянчуги захрапят и дадут спокойно совершить убийство. — Хорошо, — вместо тысячи рвущихся наружу слов отвечает Наташа. — Тогда подождём ещё несколько минут. Что там с мужчиной в туалете? — Это женщина, — поправляет андроид. — Она плачет. — Только этого нам не хватало, — бормочет под нос Наташа. — Кто-нибудь знает, что она там? Джеймс чуть хмурится — неужели у него, как и у людей, есть функция «умный вид», повышающая шансы на успешное разрешение сложного вопроса? — На вечер она приехала с мужчиной, который собирается уходить. Он должен про неё знать. Ничего он не должен, думает Наташа, наверняка надрался и теперь и думать забыл про свою подружку. — Ты можешь как-нибудь… проследить за тем, чтобы она ушла? — спрашивает она, лихорадочно придумывая на ходу какой-нибудь план действий. — Я могу посмотреть, кто ещё остался в доме, но для этого мне надо подойти ближе. Свидетели им не нужны, совсем не нужны. Возможно, сам Коппер попробует её вывести из туалета и печали, однако он вполне может воспользоваться расстроенными чувствами дамы и предложить составить ему компанию. Тогда придётся либо убить их обоих, либо отменить всю операцию. Но Наташе никак нельзя ударить в грязь лицом, ведь тогда наверняка во всём обвинят именно её. Почему это ты не постаралась и ничего не придумала? Как ты так могла? А мы ведь так на тебя рассчитывали!.. Но можно и обратить ситуацию в свою пользу. Например, занять Джеймса, а в это время самой разобраться с Коппером. И тогда никто даже не поспорит, что для операции именно она оказалась много полезнее, чем андроид. Да и из-за какой-то зарёванной бабы не придётся беспокоиться и торопиться. Наташа быстро начинает излагать свой план: — Так, я знаю, как мы поступим. Сейчас я пойду к Копперу и инсценирую убийство на почве ненависти, как мы и договаривались в отеле. Только сначала прицеплю эту камеру на лоб, — она показывает на колье, — чтобы снимать всё происходящее и потом на всякий случай передать воспоминания горничной-андроиду. Возможно, никто с ней разбираться особо не будет, но перестраховаться надо. Ты же пойдёшь к той женщине и скажешь, что прибираешь после вечеринки, а ей пора домой. Тихонько выведешь её, усадишь в такси и вернёшься в дом. Там я уже, думаю, со всем закончу, а ты поможешь мне разобраться с файлами и закинуть видео на внутренний накопитель — или как это называется? — нужной нам модели MP700. Ясно? — Ясно, — кивает Джеймс и тут же идёт к дому. — Погоди, — останавливает она его, хватая за левое предплечье — и чуть не одёргивает руку. Кажется, будто она дотронулась до замёрзших перил или до долго простоявшей на морозе машины, такой от Джеймса идёт холод. Наташа не может понять, что же такого в этом странного — он ведь робот, а не человек, — но до истины решает докопаться потом, когда завалится на свою огромную шикарную кровать в огромном шикарном номере. А пока нужно сделать так, чтобы андроид ей помог. — Мне надо как следует прицепить камеру на лоб, чтобы изображение получилось хорошим. Поможешь? — Конечно, — услужливо соглашается он. Наташа снимает причудливое колье и, чуть помешкав, перекладывает его на голову. Получается обруч, словно у средневековой красавицы, и Наташа, на ощупь найдя застёжку, слегка её разжимает. — У горничной рост больше, так что пусть будет повыше, — замечает она. — Ровно? — Нет, надо переместить камеру чуть правее от тебя, — подсказывает Джеймс. «Мог бы и просто сказать — “правее”. Всё вот у них не как у людей!» — А так? — Нет, надо переместить… — Куда? — …ещё правее. — А так? — Теперь камера ровно посередине с небольшой погрешностью, — нехотя одобряет андроид, и Наташа закатывает глаза, надеясь, что в темноте её лица не видно. — Спасибо за помощь, — благодарит она, туго закрепляет обруч и, покрутив головой, не удерживается: — Ну как, хороша я? Джеймс вдруг замирает и тщательно оглядывает её с ног до головы, да так, что Наташе становится не по себе. Медленно он ведёт взгляд сверху вниз, и кажется, будто они видятся в последний раз, и ему хочется запомнить её в мельчайших деталях. От возникшего сравнения неуютно, но Наташа не может пошевелиться, она даже затаила дыхание, с непонятным трепетом ждёт — чего? — В соответствии со статистикой, — равнодушно выдаёт андроид, — вероятность того, что ты понравишься мужчине, составляет сорок три процента. «Так мало!» — проносится в голове у Наташи, и она наконец переводит дух. — Тьфу ты, вот спектакль устроил, — недовольно отчитывает она его, стараясь скрыть смущение и досаду. Даже меньше половины! Комплимент отнюдь не лестный. Но пока не досуг переживать из-за столь неприятно низкой — и однозначно субъективной! — оценки, ведь пора уже поскорее покончить с этим делом и приступить к следующему заданию, а там — всё, и отдохнуть можно будет. И подумать как следует — о мужчинах, андроидах и собственной красоте. — Наташа, ты готова? — как ни в чём ни бывало спрашивает Джеймс. На лице у него написано нечто вроде крайней скуки, и Наташе вдруг страсть как хочется посмотреть, изменится ли его выражение, если как следует ему вмазать. Андроиды боли не чувствуют, но ведь какую-нибудь важную для поддержания жизнедеятельности штуку и замкнуть может, а это едва ли приятно. — Готова, — решительно отвечает она. — Только ты там не вздумай оценивать прелести девицы, а просто спокойно, как можно тише и без лишних слов её выведи. Надеюсь, сам Коппер не подумает осматривать дом. И она первая идёт к дому, стараясь как можно меньше думать о дурацкой камере на лбу. Ну и видок у неё сейчас! Хорошо всё-таки, что с ней не Тони, а Джеймс, а то Старк начал бы по-всякому над ней издеваться и наверняка бы наделал кучу смазанных фоток и разослал бы всему отделу. Джеймс на такие шалости не способен, и на том спасибо. — Я пойду первой, а ты, чуть погодя, следом, — шёпотом велит она андроиду. — Постарайся вести себя как можно тише. — Приказ ясен, — доносится из-за плеча. — Ну как, картёжники уже отрубились? — Четверо человек на первом этаже спят, женщина в ванной — нет; на втором этаже шестеро человек также все спят, Коппер в своей спальне — нет, — сообщает Джеймс, и Наташе становится интересно, как он это узнаёт: у него есть какое-то рентгеновское зрение или это всё таинственные инстинкты охотника? — Отлично. Тогда — увидимся! — До встречи, Наташа, — вежливо отзывается андроид, и она скрывается в доме.