Уходя, закрывайте дверь

Парковочное место Наташа находит только с третьего раза, да и то крайне неудачное, с которого вход в здание проглядывается еле-еле. Дождь затихает, но не заканчивается совсем, и она, грустно глядя в окно, сползает в кресле и кутается в кофту крупной вязки. — Ну как там у Нокса с расписанием? — спрашивает она, поправляя наушник. — Сегодня у него запланирован ужин, — тихо рассказывает Ванда, — на девять вечера. Мероприятие состоится в Башне Трампа, так что ехать недалеко. — Что за тусовка? — уточняет Наташа. — Какой-то благотворительный ужин. В основном придут те, кто связан с нефтяной промышленностью, а также парочка звёзд и другие крупные бизнесмены, вроде Нокса. — Мне стоит туда как-нибудь пробраться? В наушнике ненадолго становится тихо, слышится только клацанье клавиш — Ванда однажды раздобыла где-то старую клавиатуру с уродливыми кнопками и настояла на том, чтобы подключить её к рабочему компьютеру, мол, мерный стук её успокаивает и помогает настроиться на работу. — Не думаю, — наконец заключает она. — Там нет никого, с кем бы Нокс мог обсудить дела, так что вряд ли ты узнаешь что-нибудь мало-мальски полезное. — Слушай, а посмотри-ка расписание Энтони Мариона. Он канадец, но больше я толком ничего не знаю. Заодно пришли мне документы по нему на почту. — Сейчас. Наташа вслушивается в стук капель и клавиш, странным образом сливающихся друг с другом. Она загадывает, чтобы Марион приехал в Чикаго для осмотра своей покупки, и ей бы удалось каким-нибудь образом собрать нужные железные доказательства, чтобы упрятать Нокса в тюрьму и не дать ему завершить производство бомб. От одной мысли об оружии Наташе становится немного не по себе, как будто прямо под ухом шумит двигатель самолёта. Однако слова Ванды разбивают все её радужные мечты: — Марион даже не собирается в Чикаго. Он сейчас в Виннипеге, а потом у него запланирован визит… — Она вдруг замолкает. — Ерунда какая-то. — Что там такое? — спрашивает Наташа и выпрямляется в кресле. — Марион едет в Россию. Наташа пытается пристроить новый кусочек в свой идеальный пазл, но картинка портится на глазах. Ванда говорит что-то ещё, но она коротким «погоди» останавливает её и обдумывает сложившуюся ситуацию. Неужели Канада теперь сотрудничает с российским правительством? Невозможно! Канада всегда сохраняла нейтралитет, и если глава государства и встречался с политическими лидерами ядерных держав, то точно на нейтральной территории. А тут один из видных политиков лично приезжает в Россию — неслыханное дело! Если Марион предпринимает подобную поездку, то оружие у Нокса он купить, в общем-то, не может, весь смысл сделки теряется. Биологическое оружие американского производства в первую очередь подразумевается как защита против злодейских козней России. А если он сотрудничает с американским врагом номер один, то и вооружаться, скорее всего, будет у него, а не у США. Получается, сделки между Ноксом и Марионом не было? — Просмотри его график за прошлые дни, — просит Наташа, — и сравни с графиком Нокса. Они могли где-нибудь встретиться? — Сейчас, — вздыхает Ванда и устраивается на стуле поудобнее. — У Нокса очень странное расписание, там есть какие-то окна, которые заняты, но никак не обозначены. — Наверное, это какие-то личные дела, — предполагает Наташа. — Я посмотрю, когда вернусь в штаб. Ванда фыркает. — Постоянно ты все квартиры и гостиничные номера «штабом» называешь. Смешно, особенно если вспомнить, где мы жили, когда у нас была миссия в Будапеште. На задание в Будапеште Наташа отправилась с Клинтом, причём было это года четыре назад, но их прекрасную ставку позабыть было решительно невозможно: они жили вне городской черты в каком-то цыганском кемпинге, так что спать приходилось в палатке, а мыться и стирать бельё в Дунае. Причём сама миссия оказалась невероятно сложной, но возвращаться каждый день в драное, продуваемое со всех сторон брезентовое нечто было сложнее, чем разбираться с местными криминальными авторитетами. В последний день Клинт попросил Наташу устроить ему фотосессию в интерьерах, а потом вместе с цыганами, и эти снимки до сих пор будоражат умы сотрудников, в том числе и Ванды. Но Наташа упорно продолжает называть все временные жилища «ставками», хоть и с дрожью вспоминает, как ночью со скоростью света бегала в кусты, потому что нормального туалета, как и душа, в кемпинге тоже не было. Тем временем Ванда уже успевает сравнить оба графика. — Боюсь, они вообще никак не могли встретиться, — сообщает она. — Я уже на прошлом месяце, но они даже в одном месте в одно и тоже время не проезжали. Марион даже, я смотрю, не посещал США по крайне мере месяца три. Нокс пару раз навестил Монреаль — у него там какое-то дочернее предприятие, но Марион всегда оказывался в другом городе. Значит, Марион не может быть покупателем, с досадой признаёт Наташа. Их догадка не подтвердилась — а ведь всё получалось так складно! Побарабанив пальцами по рулю, она спрашивает: — Какие у Нокса будут мероприятия в ближайшее время? — Из значимых — встреча с инвесторами в среду, то есть завтра. Видимо, затянется она на целый день, так что уже только вечером у него пройдут съёмки в офисе «Эн-би-си» — только неясно, в какой программе. — Ясно. А в четверг? — В четверг он в десять утра поедет на завод, встретится там с управляющими, а в восемь вечера поедет на вечеринку к своему другу, Пирсу. — А что же днём? — Вот здесь как раз непонятно, — озадаченно отмечает Ванда. — С трёх до пяти у него какая-то встреча, но более ничего не записано — ни с кем, ни когда, ни где. Наверное, этому загадочному рандеву стоит уделить особое внимание — может, его назначил как раз-таки заинтересованный в бомбах человек. Остальные мероприятия, кроме посещения завода, вряд ли представляют для дела интерес, но Наташа всё равно попытается проникнуть в студию «Эн-би-си», а потом на вечеринку — вдруг услышит что-нибудь полезное. И, конечно, будет следить за передвижениями Нокса между всеми пунктами: вдруг он увидится с кем-нибудь важным. — Ладно, отправь тогда мне расписание, как договаривались, а там что-нибудь придумаем. Во сколько завтра у Нокса заседание? — В одиннадцать утра. — Ну ладно, хоть высплюсь, — смиряется Наташа. — Расскажи мне пока про ребят, а то скучно. Ванда пересказывает ей все сплетни, попутно вставляя какие-нибудь факты о Ноксе, на которые ей посчастливилось наткнуться, и Наташа диву даётся, как ей удаётся заниматься двумя такими важными делами одновременно. Вскоре из высотки выходит Нокс, и ей приходится прервать крайне занимательный рассказ о том, как Клинт поспорил с Коулсоном, что во время следующей операции запросто обойдётся без лука и стрел, а потом его как назло послали куда-то в колумбийские джунгли, где его излюбленное оружие было бы как раз кстати, и Наташа полностью поддерживала Ванду в её подозрении, что Фьюри знал о пари. Правильные улицы Чикаго очень похожи на нью-йоркские, и Наташа, презирающая Большое Яблоко, следует за машиной Нокса с недовольным ворчанием. Хорошо, что у неё хотя бы есть слушатель, и она не бормочет себе под нос, иначе можно было бы уже задуматься о неумолимо приближающейся старости. Едут они, правда, совсем недолго, благо Башня Трампа, когда-то вторая по высоте в Чикаго, находится в паре кварталов. Нокс быстро скрывается в ярко освещённом холле гостиницы, и Наташе остаётся только ждать. Она дослушивает историю с пари, искренне сочувствует проигрышу Клинта, но признаёт, что по-другому поступить никак было нельзя. Её не было в офисе всего пять дней — их краткий визит, в ходе которого они с Джеймсом пытались выяснить, где Нокс затеял производство бомб, не считается; она только и успела что поговорить с Тони, а больше ни с кем и не виделась, — а кажется, что она уже давным-давно оторвана от бурной жизнедеятельности «ЩИТа». Даже во время миссий у неё всегда был напарник, готовый на пару похохотать и обсудить какие-нибудь новости. А с Джеймсом особо и не повеселишься как-то. Про него Ванда как раз её и спрашивает, но Наташе толком нечего сказать. Да, он ей помогает и вроде как относится к ней неплохо — насколько вообще робот может относиться неплохо, — но в то же время он ей абсолютно незнаком. Разве Клинт стал бы что-то делать за её спиной? А Тони? Вряд ли, и возьми они какую подработку, точно не стали бы гадить «ЩИТу», срывая чётко продуманный план. А вот Джеймса, кажется, совесть не мучает, а волнует лишь успешно выполненное задание. Одна надежда на его неожиданное согласие не откровенничать с «Киберлайф» — может, из него ещё что-нибудь путное да выйдет. Наташа постарается с ним поболтать и наставить его на путь истинный. Сухо повествуя о прошедшей миссии, Наташа медленно приходит к мысли, что у неё, в общем-то, не получается воспринимать Джеймса как существо неживое. Ей видится нечто человеческое не только в его внешности, но и в поведении. В своём суждении она основывается всего лишь на паре дней, проведённых вместе с ним, однако потом припоминает, что с самого начала была настроена к нему не особо враждебно или же равнодушно. Да, возможно, её настороженность происходит от того, что до этого она никогда над этим вопросом не задумывалась, — а ещё от того, что Джеймс чуть не исполнил свою угрозу остановить её любой ценой, но если она сейчас начнёт вспоминать всех тех, кто ей когда-либо угрожал, то и целого дня не хватит. Наташе хочется постараться расшевелить Джеймса, докопаться до чего-то, что выйдет за рамки вложенного в его систему кода. Не то чтобы она мечтает, чтобы он стал девиантом — она вообще не до конца понимает, чем эти девианты так опасны. Во всяком случае, не все из них убивали своих хозяев, а те, кто убивал, защищались или же отвечали на долгие годы насилия. Угрозу представляло лишь восстание под предводительством Маркуса, но ведь и за Спартаком тянулся кровавый след. Ради свободы люди готовы на многое — а значит, андроиды на них чем-то похожи. Наташа точно знает, что многие девианты, когда-то объявленные в розыск в Штатах, в данный момент вели вполне себе мирную жизнь в Канаде и даже заводили что-то вроде семьи. Спустя два часа Нокс наконец-то, к Наташиной радости, уходит с вечеринки и сразу же отправляется домой. Больше ничего на этот день у него не запланировано, да и час уже поздний, поэтому Наташа с полным на то правом едет обратно в квартиру к Джеймсу. По дороге она с сожалением прощается с Вандой, а потом включает радио, подпевая песням. Миссия оказывается сложнее, чем предполагалось, но когда это у неё бывали простые задания? Постоянно где-нибудь да кроется подвох. Зайдя в подъезд, она сперва спускается в подвал и обнаруживает прачечную, в которой на свою голову встречает какую-то крайне болтливую старушку. Та не отпускает её долгих четверть часа, то расспрашивая о чём-то, то восхищаясь своими замечательными внуками. Наташа насилу от неё отделывается и обещает обязательно заглянуть в гости на чай — благо старушка обитает значительно ниже, чем они с Джеймсом, иначе бы она точно начала за ними пристально следить и поставила бы всю операцию под угрозу. Интересно, думает Наташа, повезло ли сегодня Джеймсу? Открыв входную дверь, она попадает в абсолютную темноту и даже сперва рефлекторно тянется вниз, чтобы достать из ботинка нож, но потом останавливается и решает сперва проверить, здесь ли Джеймс. Может, андроидам просто не нужен свет? Или он уже решил… отдохнуть? Выключиться? Подумать о вечном? Так или иначе, повода для паники пока нет. Он появляется только тогда, когда Наташа понимает, что квартира пуста. Она тут же достаёт переговорное устройство, быстро переключается на его канал и, слушая тихие помехи, думает только о том, что звонит андроиду буквально в голову. Джеймс отвечает почти мгновенно. — Привет, Наташа, — чётко звучит в ухе. — Ну и где ты пропадаешь? — без вступления спрашивает она. — Мне надо было проследить за одним сотрудником с завода, — объясняет он, и Наташа видит перед собой его спокойное, решительное лицо. У него наверняка даже губы не двигаются, он общается с помощью этой своей телепатии, которой она, честно говоря, очень завидует — удобная же штука! — И как ты пошёл с диодом? Ты где сейчас? — раздражённо допрашивает она и чувствует себя какой-то мамой: «И как ты без шапки? Когда домой вернёшься?» — Я скрыл диод с помощью синтетической кожи, — отвечает он. — Я последовал за мужчиной в бар, но, к сожалению, он не пользовался открытой сетью, поэтому мне не удалось взломать его телефон. Сейчас я возвращаюсь в ставку. «Ну хоть кто-то тоже называет это “ставкой”!» — Ладно. Только будь там осторожнее. Я уже приехала, так что сразу лягу спать. — Наташа открывает холодильник и заглядывает внутрь, а потом при виде пустых полок вспоминает, что поесть нечего. — Ой, подожди, у тебя там есть по какая-нибудь кафешка? <div align="center">***</div> Джеймсу ничего поручить нельзя, потому что вместо «чего-нибудь в микроволновке разогреть типа пиццы» он приносит какой-то безумный набор полезных овощей и стейк и, пока Наташа лежит в ванной, мечтая о чём-нибудь очень вредном и неприлично вкусном, вытворяет что-то такое здоровое, питательное и сбалансированное, что ей кажется, что она и не припоминает, когда в последний раз ела такую здоровую пищу. Стейк она съедает до полуночи, а потом, когда стрелка слегка переваливает за двенадцать, начинает ковырять овощи. Мясо получилось безумно вкусным, и Наташа задаётся вопросом, кому в голову пришло научить андроида-убийцу готовить как шеф-повара из шикарного ресторана. Или в «Киберлайф» просто придерживаются принципа, мол, идеальный робот идеален во всём? Озвучить свою теорию она не решается, а вместо этого рассказывает о сделанных за день открытиях. Джеймс сидит напротив и внимательно слушает, а потом заявляет: — Мне кажется, что бомбы делают не здесь. Когда Наташе казалось, что этот день не может стать хуже, он тут же становится хуже. Правда, чисто технически это уже завтра, так что паршивые новости, можно сказать, дозированы, но легче от такой сомнительной справедливости не становится. — Почему это? — спрашивает она и чувствует страшную усталость. — Я проверил все документы, — говорит он, и Наташе снова чудится, что в его голосе слышится печаль. — Если бы Нокс захотел производить бомбы именно здесь, ему бы пришлось переоснащать линию производства, буквально монтировать её заново, причём недавно, так как у него не было инструкции к первой стадии сборки, которую он получил от Коппера. Но никаких таких изменений сделано не было, а завод работает на полную мощность — все товары, заявленные в номенклатуре, проверяются, и пока всё соответствует. Я пытался отыскать какую-нибудь ошибку, но пока безуспешно. Боюсь, что искать придётся на каком-нибудь другом предприятии компании «Нокс Армс». Наташа грустно возит по тарелке стручки фасоли. Впрочем, стоило этого ожидать после того, как выяснилось, что Марион — не покупатель, а Канада неожиданно начала симпатизировать России: Нокс не рискнёт перевозить бомбы через канадский порт. Теперь опять сидеть над кипами бумаг и выглядывать иголку в стоге сена. Правда, может, Нокс так изумительно шифруется, что они просто пока не раскрыли обман, но если даже Джеймс не нашёл ошибки, то, возможно, её и правда нет. В повисшем молчании слышно, как тихо шумит какой-то генератор — видимо, звук доносится с ближайшего завода, — и дребезжит холодильник. Наташе надо принять какое-нибудь решение, и она понимает, что вариантов у них не так чтобы много. — Я предлагаю продолжать следить за Ноксом в Чикаго, а потом последовать за ним в следующий пункт назначения — куда он там едет? — Она достаёт телефон и открывает присланное Вандой расписание. — В Сиэттл. Вот туда за ним и поедем. А пока в свободное время будем методично изучать его документы и проверять, насколько они соответствуют истине — больше нам ничего и не остаётся. — Хорошо, Наташа, — соглашается Джеймс, и ей на секунду хочется, чтобы он сам что-нибудь предложил, а не просто подчинялся её приказам. — Завтра поеду следить за ним дальше: у него собрание акционеров в одиннадцать. Потом он пойдёт в студию «Эн-би-си» — что уж он там забыл, не знаю, но у меня была мысль пробраться в здание и узнать, что там он будет делать. И на вечеринку у какого-то его друга тоже. В студию, как мне теперь кажется, смысла идти нет. А вот на тусовку было бы неплохо заглянуть. Так и не доев фасоль, она, рассуждая вслух, моет посуду и смотрит в окно на ярко освещённый завод. Напарник ничего не отвечает, но она и не ждёт от него инициативы. Может, завтра стоит взять его с собой? Не так скучно будет, поболтают, обсудят что-нибудь — не совсем же он истукан каменный, вон, ценит хорошую кухню, например, а это уже о чём-то да говорит. Не ясно, о чём именно, но о чём-то. Закончив с посудой, она вытирает столешницу и, поворачиваясь к Джеймсу, говорит: — Я спать. А ты что будешь делать? Андроид смотрит на неё, и в повороте его головы сквозит неестественность — она проявляется только в таких незначительных, мимолётных деталях, но кричит о том, что он — не человек, ещё громче мерцающего кружка на виске. — Я собираюсь продолжить изучение документов, чтобы не терять времени. — А тебе не надо… — Наташа неопределённо ведёт рукой, — спать? Отдыхать? Как-нибудь… подзарядиться? — Для поддержания сил андроидам нужны внешние источники питания, но происходит это только во время планового техосмотра раз в полгода, — отвечает Джеймс. — То есть, вы вообще не отдыхаете? — уточняет она. — Нет. — А если вам захочется поспать просто так? Диод Джеймса на мгновение мигает жёлтым — неужели он посмотрел в Интернете, что значит «сон» и что во время этого процесса происходит? — Я думаю, что теоретически это возможно. — А есть ты можешь? — Да, в мой организм встроена система пищеварения. — Класс, — восхищённо бормочет Наташа. — Получается, ты вообще совсем как человек. — Андроиды специально созданы так, чтобы максимально походить на людей, — заученно отвечает он. — Да-да, помню, — отмахивается Наташа. — Ну ладно тогда, если ты спать не хочешь, то посиди, поизучай. А мне, как человеку, пока что отдыхать необходимо, так что я пошла. Спокойной ночи, Джеймс! — Спокойной ночи, Наташа, — звучит в ответ. Она в последний раз смотрит на Джеймса и, кивнув ему, идёт в спальню. Закрыв дверь, она распахивает окно — после дождя очень душно, — и растягивается на кровати. Ей снится, как она плывёт на лодке по огромному озеру, а потом из воды выныривает Джеймс и, качая головой, говорит, что ему не стоит доверять.