Уходя, закрывайте дверь

Утро в Чикаго — такое же туманное, как и в Детройте. Голова тяжёлая, вставать совершенно не хочется, и Наташа целых десять минут просто так валяется в кровати. Потом слышится тактичный стук в дверь и не менее тактичный голос Джеймса, который спрашивает, не пора ли ей вставать. Со вздохом Наташа собирается в путь, с приятным удивлением обнаруживая, что Джеймс позаботился и о завтраке, приготовив необыкновенный омлет и какую-то жутко полезную кашу, которую она приличия ради размазывает по тарелке и вежливо признаётся, что уже наелась. — Ты поедешь со мной? — спрашивает она у андроида. — Я бы хотел остаться и продолжить наблюдение за заводом, — сообщает он, но вчера Наташа твёрдо вознамерилась взять его с собой, и сегодня отступать от своего решения не собирается. — Мне нужен будет напарник, — с нажимом говорит она. — Я собираюсь отлучиться на время, поэтому кто-то должен остаться продолжать следить за зданием. Вдруг Нокс закончит раньше и пойдёт в какое-нибудь секретное место встречаться с покупателем? С пару мгновений Джеймс смотрит на неё — видимо, ему требуется время, чтобы проанализировать всю информацию, а потом соглашается составить ей компанию. В центр они добираются значительно быстрее, чем вчера, а мгновенно ответившая Ванда выясняет, что Нокс из здания пока не выходил, так как его машина пока ещё в гараже. — Пока всё складывается удачно, — весело отмечает Наташа, косясь на Джеймса. Тот хранит невозмутимое молчание. После десяти из здания выходит Нокс. Он доезжает до гостиницы, где проходит встреча, и заходит внутрь. Ничего интересного, видимо, сегодня не произойдёт, мрачно заключает Наташа. — Ванда, что насчёт завтрашней вечеринки у этого… — У Пирса? — У него самого. Стоит туда идти? — Я смотрю список гостей, и там много людей из американского правительства. Может ли Нокс заключить сделку со своими соотечественниками? Вполне возможно. Вдруг они, пытаясь вычислить покупателя за границей, совсем забыли про Штаты? — А попасть туда как-нибудь можно? — Если только вместо кого-то, — отвечает Ванда. — Или с кем-то. Все приглашения уже давно разосланы. — Есть там кто-нибудь из наших? — Боюсь, что нет. Наташа беззвучно чертыхается. Только-только у них появился реальный шанс найти хоть какую-нибудь зацепку — и всё сорвалось. — Может, есть какой-нибудь другой путь? — с надеждой спрашивает она. — Я могу поискать, но ничего не обещаю, — честно признаётся Ванда. — Отлично, тогда держи меня в курсе. Наташа отключает наушник и поворачивается к Джеймсу. — Послезавтра Нокс поедет к своему другу, Пирсу, и там будет довольно много членов американского правительства. Что если он захочет заключить сделку с ними? — Думаю, это вполне вероятно, — говорит он. — У него были контракты с американской армией. — Надеюсь, мне повезёт туда попасть, чтобы самой проследить, с кем там Нокс будет общаться. Кстати, ты ночью нашёл что-нибудь интересное? — Я шёл по городам в соответствии с графиком Нокса, так что сначала проверил документы завода Сиэттла, — рассказывает Джеймс, — но там тоже всё чисто. Потом я изучил деятельность нью-йоркского филиала — там нет подходящих помещений, к тому же, его даже, скорее всего, закроют. Документы завода Портленд я просмотрел полностью, затем сравнил с накладными на поставки, но тоже ничего. В Далласе… От всей этой географии Наташе становится грустно, и она уныло дослушивает отчёт андроида, думая о своём. Неужели нельзя сказать, мол, ничего не нашёл? Сейчас эти подробности ей только соль на рану — миссия затягивается, хотя сперва казалась такой лёгкой и простой. Она так надеялась, что уж после безупречного убийства Коппера с Ноксом они расправятся быстро, а на деле все их теории оказались крайне несостоятельными, и теперь дело только за рутинной слежкой и бесконечно монотонным копанием в макулатуре. Джеймс наконец-то заканчивает перечислять крупные города Америки, и она многозначительно кивает, как будто всё это время не упускала ни одной детали. — Ладно, будем продолжать поиски. А пока мне надо сбегать за чем-нибудь нарядным и дорогим. Возьму на прокат на всякий случай, вдруг всё-таки попаду к Пирсу. Посидишь тогда один? — Хорошо, Наташа. Выйдя из машины, она запахивает куртку на груди — по небу снова бегут тёмные тучи, наверное, вот-вот пойдёт дождь. Недовольно качая головой, Наташа спешит в торговый центр, который приметила ещё накануне, и за десять минут выбирает себе платье, болеро и туфли. С огромным пакетом она идёт к выходу и секунду мнётся у кафешки с хот-догами. Как же прекрасен прогресс: бутики элитной одежды, где нет ценника без трёх нулей, соседствуют с забегаловками. Или это не прогресс, а равноправие? Или, наоборот, очередная межклассовая пропасть, где люди по разные стороны баррикад любят пялиться друг на друга, чтобы поддерживать взаимную ненависть? Ничего вредного Наташа так и не покупает: наверняка Джеймс будет смотреть на неё крайне предосудительно. Правда, пока что каких-то явных эмоций на его лице не замечала, только что-то себе придумывала — лица андроидов обычно остаются крайне беспристрастными в любых обстоятельствах. Наверное, из них получатся неплохие шпионы в традиционном смысле этого слова. Только убрать бы этот дурацкий диод, поработать над естественностью — и будет не отличить от человека. На первый взгляд. Издалека Наташа видит неподвижно сидящего в машине Джеймса: он смотрит на вход в гостиницу, и только грудь чуть вздымается, как будто ему и правда нужно дышать. Хотя, может это один из механизмов охлаждения системы? Она стучит в окно, и Джеймс поворачивает голову, а потом разблокирует двери. Начинается дождь, и она, закинув сумку в багажник и хорошенько укрыв её от непрошенных взоров, спешит сесть вперёд к андроиду. — Ну и погодка, — вздыхает она и поправляет волосы. — Слушай, я всё хотела спросить: зачем тебе этот диод? — Диод является отличительным знаком андроидов. У каждого андроида по закону должен быть светодиодный чип. Его цвет указывает на процессы системы. — Это понятно, — перебивает его Наташа. — Но ведь без этого диода тебе, во всяком случае, было бы легче. Ты только и делаешь что его заклеиваешь, потому что он тебе мешает. Он пригодился только тогда, когда ты притворялся официантом, а так с ним одна морока. — «Киберлайф» снабжает всех андроидов диодом. Иногда диод можно деактивировать, но тогда снова подключить его к системе уже не получится, а так как я вхожу в штат компании, а не принадлежу частному лицу, деактивация диода будет означать, что я более не сотрудник компании, а значит, я не смогу выходить на назначенные мне миссии. «Принадлежу частному лицу» — звучит так, будто он какой-то раб. В общем-то, так и есть: андроидов продают за деньги и расценивают как вещи. — А что ты получаешь за работу в компании? — спрашивает Наташа, представляя, зачем бы андроиду нужны были деньги. Джеймс с секунду молчит. — Что ты имеешь в виду? — уточняет он, и ей вдруг становится ясно, зачем андроидам диод: иначе никак не скажешь, что они испытывают. Пусть и не чувствуют, а лишь какие операции у них сейчас происходят; что у них творится в голове — только по цвету диода понять и можно. Сейчас он снова заклеен синтетической кожей, чтобы не привлекать внимания прохожих, и Наташе хочется проверить, горит ли он жёлтым или нет. — Я имею в виду зарплату. Или просто хоть что-то, ты же всё-таки на них трудишься. — Но я андроид, — терпеливо поясняет он, словно Наташе никогда до этого не доводилось видеть роботов. — Мне не нужны деньги. Мне вообще ничего не нужно. — То есть, тебя не беспокоит тот факт, что ты, по сути, работаешь просто так, на чистом энтузиазме? Наташа искренне надеется, что в его программе ничего не сломалось, потому что какое-то время Джеймс ничего не говорит, просто смотрит в её сторону. — Я создан для того, чтобы выполнять работу, это моё предназначение, — наконец выдаёт он, но говорит медленно, растягивая слова, словно даются они нелегко. — В моём коде заложено подчиняться приказам и выполнять данное мне задание. В область моих способностей и умений входит… — Это я знаю, — останавливает она его. — Охота и прочая. Но вот ты просто так приготовил мне ужин. — Ты сказала… — ...зайти в магазин купить чего-нибудь. Ты даже не стал спрашивать, чего, но проявил инициативу и притащил пакет с травой и куском мяса, и с этим ещё валандаться пришлось, чтобы пожарить-сварить. Это тоже заложено в твоей программе? — Я выбрал такую пищу, — с нажимом поясняет Джеймс, игнорируя её вопрос, — которая подходит под твой образ жизни, а также будет полезна для всех систем организма. — Но твоя ли это обязанность? — не отступает Наташа. — ...Нет, — нехотя признаёт Джеймс, и Наташа впервые видит — совершенно точно видит! — как он морщится. — И всё-таки ты это сделал, — улыбается Наташа. — Ты поступил не так, как тебе велят инструкции, а так, как сделала бы, положим, я сама. Ну, я, конечно, притащила бы лапши, но вообще я люблю готовить, так что когда у Клинта был грипп, я ему варила супы, а в честь выздоровления испекла пирог. Просто потому что так я хотела показать свою заботу о нём. А ты? — Я? — переспрашивает он. — Да, ты. Ты почему так сделал? Джеймс не отвечает, а только смотрит на Наташу в упор и часто моргает. Кажется, он и сам этого не знает, но зато знает она: ему очень важно наконец понять, что он не просто так приготовил ей шикарный ужин, потому что так правильно. Он приготовил его, потому что так делают люди. Может, он за пару минут пересмотрел все кулинарные программы мира и решил, что еда — очень важна для человека. Возможно, им двигал заложенный в программу код «без еды человек умрёт, корми своего человека». Маловероятно, но не невозможно, что им двигал какой-то внутренний инстинкт, толкнувший его на кулинарные подвиги, чтобы доказать Наташе… неважно, что именно. За окном вовсю разгуливается ливень, и Наташа, не отводя взгляда, тихо говорит: — Ты поступил не просто разумно, Джеймс, а как человек. И ты не вещь, как пытался мне втолковать. Ты сам можешь принимать решения, как тогда, когда я попросила тебя солгать «Киберлайф». Я не приказывала тебе, а ты не подчинялся моей воле, ты сам выбрал свои действия. Самостоятельно. По глазам Джеймса невозможно понять, о чём он думает, но Наташе хочется, чтобы её слова не прозвучали впустую. За несколько дней она успела понять, что андроиды слишком похожи на людей, и совсем ничего в этом страшного нет. Сидящий с ней рядом Джеймс исполняет данное ему задание, как примерный сотрудник, и всё же воспринимает её не просто как дополнительную почти что помеху, но как напарницу. И даже угрозы в её адрес, какими бы значительными они ни были, не могут изменить её мнения. Так ничего и не сказав, Джеймс отворачивается к зданию, в котором сейчас Нокс встречается с акционерами. Наташа ещё несколько мгновений рассматривает его лицо, а потом тоже отворачивается к окну, пытаясь справиться со всеми мыслями — их у неё много, и она надеется, что и у Джеймса — не меньше. <div align="center">***</div> Весь день проходит медленно и уныло — виноват дождь и совершенно дурацкий график Нокса. Он действительно проводит чуть ли не весь день на встрече, потом быстро обедает — в полном одиночестве, — а под конец приезжает в телестудию. Ванда выясняет, что он участвует в модной программе, посвящённой обсуждению всяческих политических вопросов, и выступает в качестве какого-то там эксперта. В студии Нокс проводит почти два часа, а потом возвращается домой и ужинает уже там. Ещё около часа Наташа с Джеймсом сидят и наблюдают за теми, кто заходит внутрь, надеясь, что кто-нибудь придёт встретиться с оружейным промышленником, но все гости оказываются жильцами высотки. В итоге домой они возвращаются ни с чем — во всяком случае, дальше в своём расследовании они не продвинулись. По дороге Наташа заезжает в магазин и покупает немного картошки и рыбный стейк. Её сперва тянет заехать в тайский ресторанчик и заказать себе лапши на вынос, но она понимает, что сейчас не время. Может, потом, когда миссии закончатся, она снова перейдёт на фаст-фуд, но пока рядом напарник, она не может так сильно обманывать его надежды, поэтому, приехав в квартиру, ничего не спрашивая, отдаёт пакет Джеймсу, а тот также молчаливо его принимает и идёт готовить ужин. Получается, конечно же, отлично.