Его маленькая пташка

      После встречи с Макгонагалл Гермиона забилась в своё убежище — библиотеку. У девушки здесь был свой укромный уголок, отгороженный запретной секцией и находившийся в глубине библиотеки, где никогда не проходил ни один студент. Гермиона могла учиться, читать или даже спокойно поспать в течение длительного времени, что она делала особенно часто во время выпускных экзаменов. За большими книжными полками в арочной нише спряталось красивое витражное окно, из-под которого выступало мягкое сиденье, создавая уютный уголок, где можно было отдохнуть или почитать. По мнению Гермионы, это было самое красивое место в замке: книги, тишина, легко, удобно и красиво, и это было её место. Стол и стулья стояли в нескольких футах от алькова, прямо в слабом солнечном свете. Когда солнце село, в библиотеке сразу зажглись лампы, отбрасывая вокруг неземной жёлтый свет, который украл часть очарования из уютного уголка гриффиндорки. Она никогда не приводила сюда Гарри и Рона, ведь для неё это место стало своего рода святилищем. Гермиона всегда приходила сюда — занималась ли она, читала или просто отдыхала после долгого дня. Никто не знал об этом месте, студенты никогда не заходили так далеко в обширную библиотеку, и именно поэтому девушка любила этот уголок больше всего. Здесь её никто не беспокоил. Она чувствовала себя в безопасности. Большинству учеников нравилось занимать верхние этажи библиотеки, поскольку они были лучше защищены от проницательных всевидящих глаз мадам Пинс. Гермиона делала то же самое до четвёртого года, когда пытаясь избежать застенчивого взгляда Виктора Крама, наткнулась на это секретное место. Откинувшись на боковую панель ниши, девушка размышляла о том, что произошло между ней и Малфоем. Они молча прошли в кабинет профессора, где декан факультета Гриффиндор от имени Дамблдора спросила о том, сработались ли они. Гермиона открыла рот, чтобы прокомментировать недавнее поведение Малфоя, но прежде чем она произнесла хоть слово, слизеринец нагло вмешался и заверил Минерву, что они с Гермионой прекрасно ладят. Гермиона была слишком удивлена и раздражена, чтобы ответить, и вместо этого бросила на нахала подозрительный взгляд. Драко был спокоен и собран до конца беседы, а когда его отпустили, не уходил до тех пор, пока не ушла Гермиона, как будто хотел убедиться, что она ничего не расскажет профессору Макгонагалл, пока его не будет. После того как Малфой бесцеремонно влез в разговор, Гермиона решила, что они уладят этот вопрос между собой, как взрослые, без магии и физического взаимодействия. Если беседа пройдет неудачно, Гермиона не станет ждать ни минуты, чтобы всё сообщить профессору. Она вышла из кабинета Макгонгалл, чувствуя усталость, и неосознанно пропустила угрожающий взгляд, который Драко бросил на неё перед тем, как уйти. И вот теперь, уставшая и растерянная, Гермиона задумчиво смотрела сквозь витражи на школьный двор, пытаясь разглядеть человеческие фигурки. Она едва могла различить внизу, на квиддичном поле, Гарри, Рона и Джинни на мётлах вместе с остальной командой Гриффиндора. До конца сезона остался один матч. Был уже почти ноябрь, шёл снег, дни становились короче и холоднее, деревья сбросили листья, и те то ли уже сгнили, то ли их сдуло ветром, однако школьный двор стал пустым и безлюдным. Когда Гермиона, слегка дрожа, закуталась в мантию, дыхание девушки затуманило холодное стекло. В следующий раз ей придётся надеть свитер потолще. Когда Гермиона обдумывала события последних нескольких дней, то маленькая морщинка пролегла между бровями. Малфой поцеловал её, а потом оскорбил и осыпал угрозами, и в довершение всего, столкнувшись с Макгонагалл, вёл себя так, будто ничего этого никогда не было. Любопытство и жажда знаний Гермионы свербили внутри мозга, требуя узнать, что же всё-таки происходит. Малфой ненавидел её. Это всегда было очевидно. Однако ничего из того, что он ей рассказал, не имело смысла — он сказал, что поцеловал её только для того, чтобы заткнуть. Её это не убедило. Было множество способов добиться тишины, не прибегая к насильственному поцелую. Она вздрогнула, едва не подавившись воспоминанием о языке Малфоя, хозяйничавшем у неё во рту. После этого Гермиона несколько минут яростно чистила зубы (и язык), стараясь прополоскать рот достаточным количеством жидкости. На следующий день один из префектов младших курсов сказал ей, что Малфой сменил напарника по патрулю на другого слизеринца, так что теперь Гермиона совершала обход с гриффиндорцами младших курсов. Девушка сердито вздохнула. Каждый раз, когда она хотела обсудить его поведение, Драко исчезал, как будто мог читать её мысли. Это приводило Гермиону в бешенство, и больше всего на свете ей хотелось уладить всё сразу, чтобы наконец-то обрести покой. Трус, — снова сердито подумала она. — Он не хочет отвечать за свои действия. Гермиона покачала головой. В тот самый день, когда директор объяснил причины и выразил надежду, что они с Драко будут действовать сообща, через несколько часов они разругались в пух и прах. И всё же Гермиону не покидало стойкое ощущение того, что это было предусмотрено или даже ожидаемо. Спрашивать что-либо у Малфоя было выше её сил, тем более она всё узнала из первых уст. Урок должен был начаться в ближайшее время, Гермионе было пора уходить. Тем не менее, она осталась в своём уютном гнездышке ещё на несколько минут, проводя тонкими пальчиками по контурам цветного стекла, восхищаясь готическим дизайном здания и пытаясь собраться с мыслями. Шли минуты, но всё было напрасно. Гермиона изящно соскользнула с сиденья, закинула сумку на плечо и достала расписание. Сдвоенные зелья со Слизерином. Как раз то, что мне нужно, — подумала она, и желудок девушки пугливо сжался. Может быть, ей удастся загнать Малфоя в угол после занятий? Чем скорее она покончит с этим, тем лучше. Спускаясь в подземелье, Гермиона столкнулась с Гарри и Роном, обмениваясь приветствиями и объятиями. Троица ввалилась в тёмный класс, не обращая внимания на профессора Снейпа, который, прищурившись, смотрел на них из-за стола. Остальные ученики устремились за ними, их веселая болтовня сразу же смолкла в полумраке комнаты под убийственным взглядом преподавателя. Малфой сидел в противоположном конце класса и демонстративно не замечал Гермиону, хотя она не отрывала от него взгляд. Вновь разозлившись, Гермиона села, а Снейп встал и обратился к классу: — Инструкции на доске. Следуйте им и не мешайте мне, — эти слова, казалось, были обращены к гриффиндорской стороне класса. Снейп сел за стол и начал проверять работы. Тёмный класс наполнился тихими звуками — ученики собирали ингредиенты и открывали учебники. Гарри записывал инструкции, пока Рон готовил котел. Гермиона, конечно, уже начала, работая точными движениями, чтобы не испортить зелье. Завязав волосы, она высыпала в котёл крылья жука. Инструкция требовала, чтобы зелье помешивали по часовой стрелке в течение пяти минут, пока жидкость не станет красной. Помешивая варево, Гермиона оглядела комнату. Бедному Невиллу было трудно разрезать лягушачьи кишки — он выглядел немного позеленевшим. Лаванда и Парвати украдкой заглядывали под стол в «Ведьмополитен», а Дин Томас, казалось, засыпал у своего котла. Осторожно, чтобы не привлечь внимания Снейпа, Гермиона подняла палочку и послала в сторону клевавшего носом гриффиндорца жалящее заклинание. Выругавшись, парень резко проснулся, уронив мешалку для котла. — Прости, — прошептала Гермиона. Он пожал плечами и продолжил работу. Гарри и Рон вполголоса ругались; они дошли до той же стадии, что и она, но их зелья были розовыми. Гермиона уже собиралась помочь им, когда почувствовала знакомое зловещее присутствие позади них. — Скажите мне, Поттер, Уизли, что это за месиво в ваших котлах? Снейп. Гермиона напряглась. Казалось, у него был дар появляться, когда Гарри и Рон ошибались. Рон покраснел. Гарри кинул назад ледяной взгляд и ответил: — Это лекарство от лунатизма, профессор. Тонкие губы мастера зелий скривились. — Я так не думаю, Поттер. Не окажете нам честь, прочитав шестую строчку с доски? Гарри стиснул зубы. — После добавления позвоночника саламандры быстро перемешайте зелье три раза против часовой стрелки. Снейп уставился на Гарри. — Вы это сделали, Поттер? Гарри уставился на него. — Нет, сэр. Снейп взмахнул палочкой. Котлы Гарри и Рона опустели. — Минус десять очков Гриффиндору. Начните заново. Слизеринцы захихикали. Снейп умчался только для того, чтобы переместиться к Малфою, чье зелье он похвалил, хотя оно было ещё не закончено. Малфою, похоже, не очень понравилось одобрение зельевара, он лишь слегка кивнул Снейпу и продолжил работу. Гермиона бросила на Гарри и Рона сочувственный взгляд и добавила в зелье последний штрих — змеиные глаза. Оно стало ярко-фиолетовым, как и должно было. Гермиона улыбнулась про себя. По крайней мере, хоть что-то получилось. В конце урока она собрала свои вещи, не отрывая пристального взгляда от Малфоя, который ни разу не взглянул в её сторону на протяжении всего урока, и теперь собирался покинуть класс. Гермиона выбежала из кладовки и схватила портфель, намереваясь последовать за ним. Как только он выскользнул за дверь, Снейп окликнул её. — Мисс Грейнджер, проследите за тем, чтобы закрыть и запереть за собой дверь кладовой. Я не потерплю столь дерзкого ограбления вновь. Гермиона подошла к двери и сделала всё, как он велел, хотя и не была последней, кто вышел из кладовой. Рыбьи глаза Снейпа смотрели на неё обвиняюще, и она знала, что он имеет в виду второй курс, когда она украла ингредиенты, чтобы сделать оборотное зелье. Снейп вернулся к своим бумагам, не сказав ей больше ни слова, и Гермиона вышла из комнаты, осматривая подземелья. Чёрт. Малфой уже ушёл. — Вот придурок, — буркнул Гарри за спиной девушки, и та подпрыгнула. — Можно подумать, он сам бы не справился, — фыркнул Рон, и Гермиона кивнула. — И всё же это я выходил последним и оставил дверь открытой. Прости, Гермиона. — Не беспокойся об этом, — пробормотала девушка, и они начали выбираться из подземелья. В ту ночь Малфой больше не ночевал в башне старост. Гермиона заперла дверь, легла в постель и попыталась заснуть, жалея, что Дамблдор не выбрал кого-нибудь другого на должность старосты мальчиков. С таким же успехом он мог бы выбрать Плачущую Миртл, и дела пошли бы в десять раз лучше, чем сейчас!