***
Драко рассматривал школьный двор из гостиной Башни Старост. На улице стало намного темнее, и большинство учеников уже вернулись в школу, усталые и замерзшие. Он не понимал, почему всё ещё смотрит в окно; Драко стоял здесь уже полчаса, его надменный взгляд был прикован ко двору. Он ждал чего-то или кого-то. Он и сам не знал, чего именно. Запустив руку в волосы, он взял со стола чашку с чаем и сделал глоток, не обращая внимания на боль от обжигающей жидкости, стекающей по горлу. Жар от чашки затуманил стекло; Драко вытер его. С того места, где он стоял, была видна большая часть школьного двора, белоснежное море снега и темнота леса за ним. Над всем этим тянулось серое небо, стали заметны три маленькие фигурки, двигающиеся ко входу в замок. Чтобы понять, кто эти трое, много времени не потребовалось. Очевидно, Уизли не любил шляпы. Рыжие волосы на белом фоне полыхали ярко, словно огонь. Поттера было немного труднее узнать, но Драко узнал его в ту же секунду, как увидел его поношенное и плохо сидящее мешковатое пальто. Оставалось только одна фигурка. Драко уставился на неё, и действительно, это была она, в нелепой шляпе, которую она любовно сотворила из пряжи. Гермиона бежала позади Поттера и Уизли, они, казалось, неслись друг за другом, мчались по снегу, высоко поднимая ноги, чтобы пробраться сквозь сугробы. Идиоты. Разве они не заметили, что их окружают снег и лед? Как только он закончил эту мысль, Грейнджер поскользнулась и упала в кучу снега. Локоны выбились из-под шляпы и рассыпались по лицу. Мальчики бросились к ней, явно встревоженные, но встали и расхохотались, увидев, как её живот подрагивает от смеха; голова Гермионы была откинута назад, рот широко открыт, и даже с того расстояния, на котором он находился, наблюдая за ней через окно, Драко мог видеть, как её дыхание вырывалось из губ облачком пара. Поттер помог ей подняться, и Золотое Трио медленно возобновило своё паломничество к замку, на этот раз медленнее. Драко отвернулся, допивая уже остывший чай; это успокаивало его обожжённый язык. Слизеринец медленно расстегнул пальто и небрежно бросил его на ближайшую лавку. Закатав рукава чёрной рубашки, он взял чашку с чаем и блюдце и направился в крошечную кухоньку как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и вошла она. Щёки девушки порозовели от внезапного жара замка, глаза влажно блестели от счастья, и, слегка подпрыгивая от радости, Гермиона направилась прямиком к вешалке, что-то напевая себе под нос. Девушка выскользнула из пальто, аккуратно повесила шарф и отряхнула кусочек льда с ботинка. Всё это время Драко не сводил глаз с сияющей от счастья ведьмы. Заметив его, она замерла и отчаянно покраснела. Драко ничего не сказал. Она вежливо улыбнулась ему, и, войдя в комнату, пожелала спокойной ночи. Он кивнул ей в ответ, сполоснул посуду в маленькой раковине и повернулся лицом к вешалке, вытирая руки чистой тряпкой. Мгновение он рассматривал мебель, а затем, прежде чем понял, что делает, оказался перед ней, поднося к носу шарф Гермионы и с жадностью вдыхая её запах. Её запах опьянял, как он не заметил раньше? Он вскружил Драко голову, поселив там восхитительную лёгкость, посылая чудесные острые ощущения по его телу, когда он потёр вязаную ткань о свою кожу. Старые книги, лаванда и жасмин — вот, как пахла Грейнджер, и это было чудесно. Никогда прежде он не встречал такого запаха, и ему стало интересно, какова на вкус её кожа. Дрожь пробежала по его худощавому телу, когда он снова вдохнул, позволяя своему разуму блуждать, несмотря на здравый смысл. Только один раз. Он представил её руки, эти бледные, совершенные руки, бегающие вверх и вниз по его телу, по его коже. Представил, как они пробегают по его волосам, губам, соскам; представил, как её маленькие пальчики скользят по его члену, вверх и вниз по его длине. Он подумал о её прекрасных глазах, больших и карих, смотрящих на него с вызовом и страхом, о тех дрожащих розовых губах, которые он так хотел попробовать снова. Он попробовал маленькую ведьму на вкус только раз, и каким-то образом Драко стал зависимым, он хотел поцеловать её; сожрать её. Что она с ним сделала? А потом вспыхнул огонь, и Драко подскочил, испуганно отпуская вязаную одежду и тяжело дыша. Дверь справа манила его, и он с удовольствием представил Гермиону, лежащую в постели. В паху туго запульсировало из-за маленькой грязной ведьмы, которой принадлежал шарф. Драко посмотрел на упавший шарф со смесью отвращения и вожделения и одним плавным движением ноги отшвырнул его прочь, отправив на стул в другом конце комнаты. Он бросил пальто на стол и почти вбежал в свою комнату. Ему нужен был либо холодный душ, либо хорошая дрочка, и быстро. Если он не спустит сейчас, то пожалеет об этом.***
Гермиона неловко поерзала на стуле, стараясь не смотреть направо. Профессор Маггловедения стоял спиной к классу, помогая ученику с работой. Кормак сидел рядом с Гермионой, холодный и недружелюбный. Увидев его, она попыталась поприветствовать однокурсника, но он скользнул по ней равнодушным взглядом и отвернулся. Гермиона была слегка расстроена, но и одновременно раздражена. Он вёл себя точно так же, как Рональд вёл себя на третьем курсе, когда случилась вся эта история с его любимой Коростой. Он вёл себя как идиот только потому, что она ему отказала. Она бы согласилась, если бы он повёл себя чуть менее нахально и оскорбительно. Когда Гермиона размышляла над всем этим, между её бровей залегла маленькая складка. Гриффиндорка не считала себя красавицей, но знала, что и не была уродом, и, кроме того, мозги значили больше, чем внешность! Больше всего она ценила свой ум. Что, если она некрасива? У неё всё ещё есть мозги, так что ей всё равно. Она понравилась Кормаку только потому, что она оказалась не только умной, но и привлекательной. В этот момент прозвенел звонок, и Гермиона поспешила собрать свои вещи. Кормак встал и грубо прошёл мимо. Гермиона сердито вздохнула.***
Они снова направлялись в подземелья для патрулирования, древний замок застыл, жуткий и тёмный, зловеще поскрипывающий в глубине. Единственными звуками был тихий звук их шагов и треск мерцающего пламени факелов вдоль стены. Они шли молча, а когда достигли лестницы, Драко пошёл первым, слишком погружённый в свои мысли, чтобы пропустить её. К сожалению, полностью погрузившись в свои мысли, Гермиона этого не заметила, её мозг был полностью сосредоточен на сочинении по Древним рунам, которые она мысленно переводила. Не заметив Драко, Гермиона едва осознала, что сделала шаг и упала на него, повалив парня на землю. Драко был на полпути вниз по лестнице, когда его внимание привлёк странный шорох. Слизеринец обернулся только для того, чтобы столкнуться с чем-то так грубо, что весь воздух вылетел из его легких с резким стоном. Драко с удивлением обнаружил, что лежит на земле с задыхающейся Грейнджер сверху, прижимающей свои маленькие ладошки к его груди. Драко потребовалось мгновение, чтобы понять, что она упала с лестницы, его спина разрывалась от боли после удара о пол. Сама Грейнджер, казалось, ещё не поняла, что произошло, она всё ещё задыхалась и дрожала. Достаточно быстро её глаза прояснились, и она поняла, что видит его под собой, и эти прекрасные карие глаза расширились, а губы приоткрылись. Драко с трудом сдержал улыбку, когда она начала бормотать извинения, беспокойно взмахивая руками над его головой, проверяя на наличие ран и синяков. Он не обращал внимания на её бормотание, сосредоточившись только на её маленьком хрупком теле. Её вес на нём, то, как она неосознанно оседлала его, её бедро время от времени касающееся его промежности, вызывая малейшее, но восхитительное трение. Драко почувствовал, что начинает твердеть, и ему потребовалось большое усилие, чтобы подумать о чём-то другом. Он хотел рывком подмять несносную гриффиндорку под себя и трахать до потери сознания. Но она всё ещё бормотала извинения, не убирая руки с его плеч. Он должен оттолкнуть её, прежде чем сделает то, о чём потом пожалеет. Драко быстро протянул руку, схватил девушку за запястья, и она, наконец, замолчала, с беспокойством глядя на него. — Я в порядке. Слезь с меня. Гермиона заметно расслабилась от его заявления, но тут же снова напряглась, увидев, в каком недвусмысленном положении они находятся. Она сильно покраснела, отдернула руки и встала, стараясь не встречаться с ним взглядом. Драко поднялся и с помощью негромкого «Эванеско» молча стряхнул пыль с костюма. Гермиона по-прежнему не смотрела на него, только поправляла пряди, выбившиеся из-под заколок, закреплённых на её волосах. Гермиона заметила, что он смотрит на неё, на щеках девушки расцвёл лёгкий румянец, но она не отвела взгляда. Драко нетерпеливым жестом велел ей двигаться дальше. Она прищурилась и пошла, не потрудившись заговорить с ним до конца патрулирования. В тот вечер она снова свистела, но так тихо, что он едва расслышал. Несколько песен он не узнал, но они звучали весело — или звучали бы, если бы эхо не придавало им зловещий искажённый эффект. Он наблюдал за ней все время, вспоминая ощущение её тела на себе. С каждым днем он всё больше и больше думал о странной колдунье и не на шутку бы встревожился, если бы обратил внимание на свои мысли. С тех пор как они пришли к компромиссу несколько месяцев назад, между ними не было ни одного инцидента. Драко знал, что хотя это не самая хорошая идея, но как бы он ни старался, он не мог отрицать, что хочет её. Из всех девушек именно её! Ирония во всей красе, это было смешно до коликов, и Драко бы смеялся до упаду, если бы дело не было настолько серьёзным. Девушка была как инфекция — она была иглой, и он укололся ею — теперь она была в его венах, пронизывая его с каждым вздохом, и было одновременно волнующе и страшно, что она так подло отравила его. Что он будет делать теперь, когда он настолько заражён ею? Совершенно не подозревая о мучительных мыслях своего напарника, староста девочек шла дальше, пока они оба не вернулись в общую комнату, где она пожелала ему спокойной ночи. Внезапно переполненный неуместным гневом, Драко пробормотал ответ и закрылся в своей комнате. Он лёг на кровать, поглаживая себя, думая о приятной тяжести её маленького тела. Всё закончилось быстро; он пожалел, что не поцеловал её. Он умирал от желания попробовать её снова.