Его маленькая пташка

       — Гермиона, почему Маклагген сверлит тебя взглядом? Что-то не так? — Рон тихо проговорил через плечо Гермионы, когда она откинулась в кресле с потрёпанным экземпляром «Истории Хогвартс» на коленях. Они сидели в гриффиндорской гостиной у камина, как и всегда. Было уже поздно, и только небольшая горстка людей всё ещё бродила вокруг, не желая ложиться спать. Гермиона посмотрела туда, куда уставился Рон, и, конечно же, там обнаружился Кормак, сидящий на столе у входа. Не прошло и секунды, как он отвернулся, с хмурым видом рассматривая лестницу, ведущую в спальни мальчиков, понимая, что его поймали на месте преступления. — Не совсем, он пригласил меня на свидание и я сказала «нет». Наверное, он ещё не прекратил дуться, — ответила Гермиона, переворачивая страницу. Гарри дремал в кресле напротив неё, его круглые очки слегка сдвинулись набок, кусочки пергамента медленно сползли с его колен.  — Маклагген пригласил тебя на свидание? — Рон уставился на Гермиону широко раскрытыми голубыми глазами, не веря своим ушам, но тут же захлопнул рот, увидев, как она бросила на него яростный взгляд поверх книги. Уизли оглянулся на предмет их разговора, чья челюсть дернулась от гнева.  — Мне это не нравится. Почему он просто сидит и пялится на тебя? Может, нам с Гарри стоит поговорить с ним? — Рон снова повернулся к Кормаку, его кулаки сжались. Гермиона закрыла книгу. — Всё, что он делает — это сидит там, Рон. Всё нормально. Если он смотрит, то я не чувствую этого и мне всё равно. Кроме того, я могу сама о себе позаботиться, и ты это знаешь. Я не хочу, чтобы вы с Гарри беспокоились об этом, когда у вас обоих явно есть куча не сделанных домашних заданий! Она толкнула локтем проснувшегося Гарри, который хмыкнул и смущённо заморгал, глядя на своё незаконченное эссе.  — Маклагген опять это делает, — сообщил Рон другу. Гарри нахмурился и посмотрел туда, где сидел Маклагген, но тому, видимо, надоело находиться под обстрелом взглядов Золотого Трио, и он повернулся к ним спиной, направляясь в спальню мальчиков.  — Если он будет доставлять тебе неудобства, Гермиона, мы поговорим с ним, — утешил Гарри.  — Всё в порядке, — ответила она, собирая вещи. — Но я действительно ценю вашу заботу. Мне надо идти, спокойной ночи! Уставшая донельзя, Гермиона позволила своим мыслям успокоиться, пока шла к общежитию, радуясь, что у них с Малфоем не было запланировано патрулирование этой ночью. Произнеся пароль, девушка сделала несколько шагов внутрь гостиной. Её встретила кромешная тьма, что было нормально, но что было не нормальным, так это то, что не вспыхнул огонь и не загорелся свет, что происходило всегда, как только кто-то входил. Странно, — сказала она себе. Прежде чем положить руку на стол, на который она наткнулась в темноте, Гермиона дважды споткнулась. В гостиной было так тёмно, что глаза девушки болели, лихорадочно бегая в поисках света. Она даже не видела своих рук, вытянутых перед собой. Гермиона поставила сумку на пол, туда, где, как ей показалось, находилась вешалка, и ногой отодвинула её в сторону, вынимая палочку из-под мантии. — Люмос! Ничего. Она нахмурилась, глядя на свою палочку. Почему заклинание не сработало? Что здесь происходит?  — Люмос! Безрезультатно. Малфой либо спал, либо его здесь не было. Это была его шутка? Увидев мужской силуэт, стоящий у окна, Гермиона вздрогнула, испустив тихий вскрик; слабый свет снаружи очерчивал его фигуру. Насколько она могла судить, он не смотрел на неё. Вернее, он смотрел вниз, в сад; его левая рука была закинута за голову, он опирался на деревянную раму окна.  — Добрый вечер! — раздался голос Малфоя.  — Мерлин, ты напугал меня, — ответила Гермиона, хватаясь за сердце. В душе она проклинала себя за свой нелепый испуг. — Почему здесь так темно? Почему не загорается свет? Ты что-то сделал?  — Наш добрый друг Пивз, очевидно, нашел ещё контрабандные вещицы и решил проверить их здесь. Я вошёл и обнаружил, что он использует какую-то из Вредилок Уизли. — Фантастика, — проворчала Гермиона. — Что именно это было?  — Пивз не был настолько щедр, чтобы поделиться информацией. Я сходил к Филчу и рассказал ему, что происходит. По его словам, Пивз также попал в общую комнату Когтеврана. Он говорит, что это называется перуанский порошок мгновенной тьмы, и он ещё не понял, как его нейтрализовать. Я подозреваю, что он просто не хотел помогать. Драко говорил холодно и отстранённо, как и всегда, что ничуть не удивило Гермиону. Но она ощущала что-то ещё. Лёгкое напряжение в его голосе, как будто он испытывал боль или сдерживал себя от чего-то. Это заставило её нервничать.  — Ну, я снова пойду к нему и пожалуюсь, — сердито фыркнула Гермиона. — Как же нам обойтись без света?  — Его нет в кабинете, Грейнджер. Он, наверное, смеётся до колик. Малфой отвернулся от окна и подошёл к гриффиндорке. Гермионе стало очень трудно разглядеть его, когда он отошёл от окна — тот свет, что падал от ночного неба, терял свою власть над его силуэтом.  — Он был достаточно любезен, чтобы предупредить, что эти эффекты могут продлиться до завтра, так как Пивз распылил его от души. Гермиона вздохнула.  — Хорошо. Надеюсь, тьма исчезнет к утру. — Она положила палочку в карман и посмотрела на Драко — туда, где, как она думала, он находился. — Как давно ты здесь в темноте?  — Недолго. Она вздрогнула, когда его голос раздался совсем рядом. Парень тихо рассмеялся. Его холодное дыхание шевелило её волосы.  — Дамблдор знает об этом? — спросила она.  — Директор по нераскрытым делам. У него на двери аккуратная маленькая табличка. — Он вздохнул, немного глубже, чем нужно было бы, видя, что стоит прямо за ней. Гермиона почувствовала, как тонкие волоски на её руках встали дыбом.  — Как ты думаешь, он тоже использовал навозную бомбу? — спросила она, не зная, что и сказать. Драко сделал шаг вперёд, и его твёрдое тело слегка прижалось к ней сзади. Мурашки пробежали по нежной коже девушки, и вдруг она почувствовала, как холодно стало в комнате, когда погас огонь. Она была уверена, что смогла бы разглядеть своё дыхание, если было бы светло. Гермиона быстро повернулась к слизеринцу лицом, медленно пятясь назад, надеясь, что она пошла в правильном направлении, туда, где была дверь её комнаты. В звенящей тишине комнаты она слышала, почти чувствовала его приглушённые шаги на ковре. Она не могла видеть его, но будь она проклята, если ошибается. Он следовал за ней по пятам. Возможно, если она не признает… что бы он ни делал, он сдастся.  — Я иду спать, Малфой. Нащупав проклятую дверь, Гермиона с досадой поморщилась и попятилась назад, протягивая руку к стене. Если она найдёт стену, то сможет добраться до своей комнаты.  — Делай как знаешь, Грейнджер, при условии, что ты сможешь найти свою комнату. Это была угроза? Что с ним? Гермиона вздрогнула и поползла вместе с темнотой, едва не задев какой-то тяжёлый предмет — на ощупь как ствол или растение в горшке. Гермиона чувствовала, как Драко приближается, её сердце ускорилось, руки задрожали, и как только она попыталась повернуться в другую сторону, её ноги запутались в чём-то длинном и немного холодном, лежащем на полу. С лёгким вскриком она упала, приземлившись на бок на ковёр. Боль пронзила её левую руку и плечо, заставив с тихим стуком уронить палочку куда-то на пол. Гермиона застонала. С трудом сдерживая слезы, она отпрянула назад, нащупывая свою палочку, когда почувствовала, как Драко опустился перед ней на колени.  — Ты ранена? — послышался его тихий вкрадчивый голос. Гермиона почувствовала, как его сильные руки обхватили её лодыжки, и подпрыгнула, защищаясь, пиная его, пытаясь стряхнуть его руки и проклятый предмет, из-за которого она упала.  — Что ты делаешь? Он выругался. — Чёрт возьми, Грейнджер. Я просто пытаюсь помочь! Но он явно не пытался ей помочь, потому что закончив фразу, крепче сжал её лодыжки и притянул ближе к себе. Гермиона упала на спину, вытянув руки, чтобы оттолкнуть его настойчивые ладони.  — Я в порядке, мне не нужна помощь… — она схватила его за руки, взбешённая низким глухим смешком, вырвавшимся из его горла. Она провела ногтями по тыльной стороне его ладоней и услышала шипение, полное боли, прежде чем снова упасть на пол. Малфой прижал её руки и ноги к полу весом своего крепкого тела.  — Я сказала, отпусти! — её голос был высоким и пронзительным, но ей было всё равно, лишь бы Малфой держался от неё подальше. Её сердце бешено колотилось, по коже бегали мурашки. Гермионе совсем не нравилось это вторжение. Извиваясь и толкаясь, она попыталась сбросить с себя навязчивого слизеринца, но это было непростой задачей: он был слишком тяжёл и намного сильнее, чему Гермиона была вынуждена учиться слишком много раз, и она не хотела, чтобы ей напоминали об этом снова. Он провёл тыльной стороной раненой руки по её скулам, размазывая по коже горячую дорожку крови. Гермиона убрала лицо из его цепкой хватки, пытаясь укусить его пальцы, когда они медленно коснулись её губ.  — Будь ты проклята, глупая идиотка! Я просто пытался помочь и посмотри, что ты наделала! Ты ведь не могла ни на минуту забыть о своей гордости, правда? — холодно проронил он, потянувшись вниз между их телами, не обращая внимания на то, что его руки дрожат от страстного желания прикоснуться ко всему на пути вниз. Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но резко выдохнула, почувствовав, как его холодная рука скользнула вниз, всего в нескольких миллиметрах от её одежды. Девушка снова начала истерично вырываться, слова вылетали из её рта беспорядочными отрывками. — Нет, что ты делаешь! Убери свои руки! Её рука коснулась его подбородка, отталкивая его, ногти впились в щеку. Драко выругался и снял шарф с её ног. Она всё ещё билась, пытаясь ударить его, но остановилась, как только он наклонился и бросил шарф ей на грудь.  — Э-это мой шарф? — прошептала она, пытаясь дотянуться до него.  — Будь осторожнее со своими вещами, Грейнджер. Во-первых, Драко не счел нужным объяснить, что её шарф делал на полу. Парень встал, отряхнулся, и, хотя Гермиона никак этого не ожидала, Драко наклонился, взял её за руку и помог встать. Её сердце всё ещё бешено колотилось. — Иди спать. И он ушёл. Гермиона услышала, как Малфой вошёл в свою комнату, дверь за ним закрылась. Внезапно, почти как по волшебству, зажёгся свет. Раздался свист, и огонь в очаге ожил. Гермиона вздрогнула и зажмурилась, когда сила света на мгновение ослепила её. Она смутно слышала потрескивание огня, как будто он горел всё это время. Смутившись, Гермиона бросила шарф в дверь старосты мальчиков. — Это было не смешно, Малфой! Ответом гриффиндорке послужила тишина.