Его маленькая пташка

      Они сидели перед большим камином в гостиной Гриффиндора, потягивая горячий шоколад из больших кружек и заканчивая эссе по зельям. Гермиона лежала на животе, опираясь локтями на мягкие подушки, Рон устроился вниз головой на мягком кресле рядом с ней, бормоча что-то невнятное и размахивая палочкой в воздухе, с удовольствием наблюдая за тем, как из кончика его палочки вырываются маленькие пузырьки или цветные струйки дыма. Гарри сидел, скрестив ноги, на диване и строчил последние строки своего эссе, всё время украдкой поглядывал на кудрявую ведьму перед собой. Её носик сосредоточенно сморщился, она произносила слова, написанные на пергаменте, её шоколадные глаза сканировали каждую строку в поисках ошибок, требующих исправления. Кудрявая прядь волос упала девушке на глаза, и Гермиона рассеянно отбросила её только затем, чтобы та немедленно вернулась. Наколдовав ленту, староста девочек села, и, слегка нахмурившись, принялась завязывать волосы на затылке, не отрывая взгляда от пергамента. Гарри улыбнулся — он слишком хорошо знал, как подруга ненавидит, когда что-то нарушает её концентрацию. Заметив что Гарри исподтишка наблюдает за ней, Гермиона повернулась к нему лицом, запустив руки в волосы. — Нужна помощь, Гарри? — спросила она, закончив завязывать хвост тугим рывком. Когда Гермиона уставилась на него, Гарри покраснел, донельзя смущённый тем, что его застали на месте преступления. Конечно, она не заметила, что он покраснел, только подошла в своей деловитой манере и заглянула в его эссе через плечо. Кожу на шее Мальчика-Который-Выжил покалывало от её тёплого дыхания; её кудри щекотали его лицо и плечо; он вдруг почувствовал, что она рядом. Гарри запоздало понял, что она что-то сказала, и выжидательно уставилась на него. Дерьмо. Он не обратил внимания ни на одно её слово. Она ждала ответа. — Э, что? — виновато пробормотал он. Гермиона добродушно закатила глаза и улыбнулась: — Твоя работа действительно хороша, Гарри, только ты упускаешь то значение, которое кровь Тритона играет в зелье. — Она с улыбкой вернула эссе и собрала свои бумаги в аккуратную стопку. — Рон? — Гермиона повернулась, чтобы поговорить с рыжим, уже вовсю дремавшим на мягком кресле.  — Хм-м? — Он убрал руку с лица и приоткрыл один глаз на ведьму, которая смотрела на него, уперев руки в бока. — Ты уже закончил свою работу? — он лениво кивнул и указал на нечто, лежащее в беспорядочной куче на ковре, снова закрыв глаза, когда Гермиона брезгливо выцепила эссе взмахом палочки. Посмотрев работу, девушка коротко кивнула. — Молодец, Ро… о, ради всего святого! — она щелкнула пальцами по его руке, вызвав у моментального заснувшего друга приглушённый стон. — По крайней мере, он сделал свою работу, — усмехнулся Гарри. Гермиона вздохнула и улыбнулась в ответ, отправляя все свои записи в школьную сумку. Подойдя, она села рядом с Гарри, который старался не лыбиться, как дурак. Гарри выудил из сумки несколько тыквенных пирогов и дал один Гермионе, которая поблагодарив друга, начала с энтузиазмом разворачивать угощение. Они ели молча, громкий храп Рона и потрескивание огня наполняли их уши. Лунный свет струился из стеклянных окон, освещая дальнюю часть общей комнаты, где группа первокурсников сидела в тишине, изучая гигантские тексты. Гермиона склонилась к Гарри, положив голову ему на плечо. Он проглотил остатки пирога и повернулся к ней лицом.  — Малфой не слишком беспокоит тебя в последнее время, не так ли? Гермиона колебалась. Она не знала, стоит ли рассказывать ему о происшествии. Она собиралась сообщить кое-что накануне вечером, но потом Кормак нашёл её, и во время и после ужина ей не удалось сообщить о случившемся, так как с ними всё время ошивалась Джинни, и они бесконечно долго болтали о всякой ерунде. Ей было так приятно побыть с друзьями и не думать о Малфое или о том, что случилось, что Гермиона ничего не сказала. Кроме того, Гермиона не была уверена в том, что ей комфортно говорить об этом с ними, несмотря на их близость. То, что Драко начал не только её целовать, но и лапать, вызывало тревогу и смущение. Он проклял её так, что она едва могла защитить себя, и она всё ещё чувствовала тот стыд от первого нападения, от того что подвела себя, хотя и не по своей воле. К тому же, — Гермиона оглядела гостиную, — это было не то место, даже если бы она могла собраться с духом и рассказать ему. В комнате было многолюдно и тихо. Кто угодно мог услышать. — Он ведёт себя терпимо. Всё ещё ужасный мерзавец, но он достаточно ответственный, и я могу справиться с оскорблениями.  — Какими оскорблениями? Гермиона слегка улыбнулась. — Как обычно, но они меня больше не беспокоят. Теперь что-то ещё и делает.  — Стало ли легче жить с ним?  — До тех пор, пока мы придерживаемся правил друг друга и не спорим слишком много. Но он всё равно переступает черту, даже если всё идёт хорошо. Гарри потянулся. — Я представил, что он разделил это место на две части лентой.  — На самом деле, это бы всё упростило. Я бы не возражала.  — Во всяком случае, до тех пор, пока ты можешь видеть его со своей стороны, ты можешь заколдовать его, если он доставит тебе слишком много хлопот. Она рассмеялась. — Именно так. Гарри дружески толкнул её плечом.  — Нам не хватало тебя рядом.  — Я тоже по тебе скучала, — призналась она. — Хочешь верь, хочешь нет, но Малфой — ужасная компания. Гарри фыркнул. Рон оглушительно захрапел, и они оба подпрыгнули, сдерживая смех. Когда они уселись, у Гермионы на глазах выступили слёзы, и не только из-за оглушительного храпа Рона. Она быстро вытерла их, заливистый смех затих.  — А когда бал? Она вопросительно посмотрела на Гарри, закатывая глаза, пытаясь вспомнить. — В следующую субботу.  Почему ты спросил, Гарри? Он почесал руку.  — Не знаю, я тут подумал — не хочешь ли ты пойти со мной. Гермиона вздрогнула. — А как же Рон? — прошептала она в ответ, бросив взгляд туда, где лежала их Спящая Красавица.  — Он вчера спрашивал Лаванду. Это значит — нет? — Румянец Гарри стал ещё заметнее.  — Да, я имею в виду — нет! Я имею в виду, нет, это не нет, и я пойду на бал с тобой, Гарри. Мне бы очень этого хотелось. — Она поймала себя на том, что тихонько хихикает. Странно. Она никогда так не смеялась.  — Не ожидай, что я буду танцевать, — предупредил он, усмехнувшись.  — О, Гарри, в танцах нет ничего страшного. Это действительно очень просто!  — Что такое? Рон наконец проснулся. Поморщившись, он потянулся на сиденье.  — Танцы. Он с сомнением посмотрел на них. — Нет, только не это. Гермиона нахмурилась. — Но я сделаю это, если придётся. — Рон выглядел озадаченным. — Что я пропустил? Ты меня на что-то подписал?  — Мы с Гермионой идём на бал вместе, — сообщил Гарри.  — Рад за вас! — Рон собрал свои вещи и бросил их на край кресла, затем удобно устроился в нём. — Звучит весело.  — Уже поздно, — пробормотала Гермиона. — Мне пора возвращаться, мы с Малфоем сегодня должны патрулировать подземелья. — Когда она это сказала, у неё по спине побежали ледяные капли — она до сих пор об этом не забыла. Она взяла страницу из книги Малфоя и написала Джорджу, чтобы узнать, свободен ли он, но тот не ответил. Гермиона решила, что слишком поздно дала о себе знать. Гарри встал и протянул ей руку. — Пойдём, я провожу тебя туда.

***

Драко сердито расхаживал по общей комнате. Было уже десять минут одиннадцатого, а Грейнджер нигде не было видно. Что могло её задержать? Ему хотелось что-нибудь разбить. Блестящий предмет привлек его внимание, и он направился к сверкающей вазе, когда услышал шаги снаружи. Быстрыми, тяжёлыми шагами он добрался до двери и распахнул её настежь. Грейнджер оказалась с Поттером, стоящим сбоку от двери. Глаза Драко сузились, когда он увидел, что Поттер держит руку Грейнджер в своей. Грязнокровка покраснела, но её подбородок был вызывающе поднят, а глаза холодны и сердиты. Это был первый раз, когда они напрямую видели друг друга после второго нападения, они оба знали, что никто из них не забыл об этом. Драко ждал её в общей комнате после ужина, но либо она спала в комнате Гриффиндора той ночью, либо вернулась очень поздно; Драко смягчился, направившись работать над шкафом и вернулся рано утром, слишком устав для того, чтобы хотеть что-то ещё. Она наконец рассказала? Взгляд Поттера был недружелюбен и непроницаем, но не враждебным, как ожидал Драко. Он предположил, что Поттер сначала бы проклял его, прежде чем сказать что-нибудь, если бы знал, что выкинул Драко. Но Поттер не имел значения. Драко едва взглянул на него. Он смотрел на Грейнджер, переводя взгляд с её глаз на губы. Она чуть не сделала шаг назад, но осталась на месте. Ему это понравилось. Отважная маленькая грязнокровка.  — Ты опоздала. Его кулаки были сжаты. Он избегал смотреть на их переплетённые ладони. Пристальный взгляд Малфоя намертво пригвоздил Гермиону месту; девушка едва могла оторвать взгляд. Он пожирал глазами её губы, и Гермиона почувствовала, как по коже побежали мурашки, ведь она прекрасно знала, о чём задумался слизеринец. Внезапно она почувствовала себя очень глупо из-за того, что не сделала ничего, чтобы помешать ему отправиться на патрулирование. Ей придётся быть начеку, а утром мчаться на смену напарников по патрулю.  — Я знаю об этом, Малфой. — Она повернулась к Поттеру, и Драко заметил, как смягчились её черты. Она обняла очкарика, задержавшись чуть дольше, чем следовало. Драко стиснул зубы. — Спокойной ночи, — услышал он, как она нежно проворковала Поттеру.  — Спокойной ночи, — прошептал тот в ответ. Гарри хотел поцеловать её, но не осмелился в присутствии Малфоя. Он выглядел достаточно сердитым и отталкивающим, а Гарри сегодня был не в настроении ссориться. Он улыбнулся Гермионе и бросил один подозрительный взгляд на Малфоя через плечо, прежде чем повернуться и удалиться в черноту коридора. Гермиона не теряла времени даром. Повернувшись на каблуках, она направилась к подземельям. Драко последовал за ней, подозрительный и злой. Что это было, с Поттером? Неужели они наконец-то сошлись? После того, что случилось накануне? Гнев пронзил его насквозь. Неужели она бросилась в объятия Поттера после того, как он, Драко Малфой, поцеловал её? После того, как он отметил её? Он снова подумал о том, не рассказала ли она кому-нибудь о случившемся. Возможно, сейчас они замышляют что-то против него. Ждала ли она своего часа, или тайно рассказала об этом директору и ждала, когда тот начнёт действовать? Драко прищурился. Тогда он попытается снова. Она так и не усвоила урок. Он позаботится о том, чтобы на этот раз всё получилось. Малфой последовал за ней, держась на расстоянии, не сводя глаз с её хрупкого силуэта. Он размышлял о втором поцелуе. Хотя он и не жалел об этом, но сетовал, что не смог лучше контролировать себя. Вот что она сделала с тобой, — сказал он себе. — Она разрушила тебя. Но этот поцелуй… Драко всё ещё хотел большего. Они добрались до подземелья, каждый погружённый в свои мысли. Стараясь не приближаться к Малфою, Гермиона думала о бале и о Гарри. Честно говоря, она не ожидала, что кто-то пригласит её, даже Гарри. Ей не пришло в голову спросить, пойдут ли они как друзья или как кто-то ещё, хотя она полагала, что Гарри не потрудился спросить это только потому, что они обычно оказывались вместе на большинстве мероприятий, которые посещали. Драко раздумывал о своей миссии. В последнее время он значительно продвинулся в починке шкафа. Если он будет продолжать в том же духе, то выполнит миссию примерно весной. Его мысли переключились на предстоящий бал. Он попросил Дафну Гринграсс пойти с ним. Естественно, она согласилась. Она его не интересовала, но Драко нужно было свидание, а также хороший трах, поэтому он решил убить двух зайцев одним выстрелом. Интересно, было ли у Грейнджер свидание? Неужели Поттер наконец набрался смелости пригласить её? Грейнджер держала дистанцию между ними, быстро шагая вперёд, проверяя каждую щель и каждую дверь. Драко наблюдал за ней, полностью погружённый в свои мысли. Хотела ли она поскорее покончить с патрулированием, чтобы снова спрятаться от него? Или сбежать обратно к Поттеру? Нет, он лишит её этого шанса. Кожу Гермионы покалывало, и лёгкая дрожь пробежала по телу. Драко наблюдал за ней. Ускорив шаг, она стиснула зубы и двинулась дальше в подземелья, стремясь скрыться от его холодных глаз. Здесь подземелья становились всё темнее и темнее по мере того, как она продвигалась по ним. К её удивлению, даже факелы на стене погасли. Гермиона бросила «Люмос Максима». Свет, который излучала её палочка, едва позволял разглядеть собственную руку. Пивз. Должно быть, он рассыпал ещё больше перуанского Порошка Мгновенной Тьмы. Несмотря на это, казалось, что темнота здесь была слишком тяжелой. Не помог и царящий в подземельях холод — Гермиона слышала медленные шаги Малфоя позади себя, едва различая его фигуру в темноте. Он тоже зажёг свою палочку, но её свет был таким же тусклым, как и у Гермионы. Девушка поплотнее закуталась в мантию и пошла дальше, раздумывая, не повернуть ли ей обратно. Страх медленно полз вверх по спине, и снова Гермиона с запоздалой уверенностью почувствовала, что ей не следовало приходить. Приняв решение, она повернулась. — Слишком темно, — сказала она в ту сторону, где в последний раз видела Малфоя. — Мы должны пойти и доложить об этом Филчу завтра. Ответа не последовало. Шаги Малфоя стихли. Она прищурилась, пытаясь найти его, испытывая неловкость.  — Малфой? Тишина. Ей показалось, что она услышала шорох за спиной и быстро обернулась, подняв палочку. — Это не смешно. — Похоже, что я шучу, Грейнджер? Наконец его голос раздался прямо у Гермионы за спиной, она подпрыгнула, когда руки слизеринца обвились вокруг её тела: одна удерживала её запястья за спиной, а другая обхватила за талию и притянула к себе. Гермиона споткнулась, застигнутая врасплох и слишком удивлённая для того, чтобы отреагировать. Как он это сделал? И где же её палочка? Её больше не было в руке гриффиндорки.  — Отстань от меня, — прорычала она, пытаясь вырваться из его сильной хватки. Его руки скользнули вниз к запястьям, больно сжимая. Гермиона задохнулась от боли, но изо всех сил вывернулась подальше от него, насколько позволяла его хватка, и попыталась пнуть его ногой. Драко отстранился и прижал девушку к стене, навалившись на неё всем весом. — Это больше не повторится, — сердито фыркнула Гермиона. — Отойди от меня! — Это уже происходит, — ответил Малфой бесцветным голосом. — Ты не сможешь остановить меня. Гермиона оттолкнулась от стены и повернулась, чтобы бежать, но Драко ловко поймал её и снова впечатал в стену, прижимая спиной к холодному камню и обхватив руками. Она сопротивлялась. Драко вцепился в неё крепче, отпустил одну руку и схватился за другую обеими руками, чтобы повернуть девушку обратно, как раз в тот момент, когда она со злостью двинулась в противоположном направлении, пытаясь вырваться из его хватки. Он почувствовал под пальцами — Гермиона вывихнула плечо. Девушка ахнула, и, стараясь не закричать, сделала глубокий вдох. Её плечо пульсировало от мучительной боли.  — Отпусти меня, — прошептала она. — Мне больно, Малфой. Отпусти меня сейчас же! — Её голос был слабым, но исполненным праведного гнева.  — Зачем мне это делать, Грейнджер? — прошептал он ей прямо в ухо. Она вздрогнула, когда его губы коснулись области прямо под ухом, оставляя маленькие обжигающие поцелуи на её покрасневшей коже. — Ты же можешь сбежать и рассказать всё своему драгоценному Поттеру!  — Мне нужно в больничное крыло, Малфой! — Нерешительно выпалила Гермиона, пытаясь оттолкнуть слизеринца от себя здоровой рукой, а её движения отдавались острой болью в её искалеченную руку  — Тебе не нужно больничное крыло, — спокойно проронил он.  — Ты не можешь принимать решения за меня, — отрезала Гермиона, схватившись за руку и снова попытавшись вырваться, зашипев от боли. — Не сопротивляйся мне, Грейнджер, — холодно сказал Малфой. — Иногда ты испытываешь моё терпение. Она фыркнула. — Да, ты всегда обладал ангельским терпением, не так ли? — Она пыталась уйти. Драко поднял палочку и направил на девушку. — Иммобилус. Грейнджер застыла на месте, бледная от ужаса. Драко обхватил её острый подбородок большим и указательным пальцами, убирая заклинание с её лица, чтобы она всё ещё могла разговаривать. — Не смей прикасаться ко мне, — прошипела Гермиона, скривив губы. — Или что? — Он насмехался, касаясь нижней губы девушки большим пальцем. — Ты разболтаешь всем? У тебя уже было достаточно шансов, но ты ничего никому не сказала, не так ли? Её лицо налилось краской — в темноте румянец едва можно было разглядеть, но Драко чувствовал под своим прикосновением жар, заливавший её лицо. — Я… — Почему? — тихо спросил он. Она не ответила, закипая от гнева. — Тебе это нравится, не так ли? — пробормотал Драко, поглаживая её по щеке. — Так вот почему, Грейнджер? Не смущайся, если это правда.  — Нет! Он почувствовал, как по его руке скатилась слеза. Он обнял девушку другой рукой, прижав ладонь к её пояснице. Гермиона покачала головой.  — Отпусти меня, Малфой… — она чуть не задохнулась, стараясь не разрыдаться. — Я никому не скажу, если ты остановишься. Просто перестань. Драко вкрадчиво подобрался ближе и алчно впился в мягкие губы. Гермиона отшатнулась изо всех сил через его обездвиживающее заклинание. — Я не собираюсь останавливаться и постараюсь, чтобы ты никому ничего не сказала. — Нет! Прежде чем она успела ответить, он произнёс заклинание, которое заставило девушку обмякнуть. Малфой быстро поймал её, прежде чем она успела упасть на землю, подсунув руку под её ноги, а другой поддерживая спину. Подняв девушку, он крепко прижал её к своей груди. Её дыхание было прерывистым, испуганным. — Что ты делаешь? — В её голосе слышалась лёгкая истерика. — Где моя палочка?  — Я отнесу тебя обратно в башню, чтобы исцелить, маленькая птичка.  — Я не хочу, чтобы ты исцелял меня! Отпусти меня, Малфой! Она идеально поместилась в его руки. Драко был уверен, что если бы он не парализовал её магией, она бы боролась с ним, как дикая кошка, пытающаяся держаться подальше от воды. От девушки приятно пахло, запах её травяного шампуня бил ему прямо в лицо, и он никак не мог насытиться ощущением её беспомощности в своих объятиях.  — Кто-то должен тебя вылечить, глупышка, — сказал он, — не позволю тебе врать Помфри о том, что ты покалечила себя.  — Это всё твоя вина, — прошипела Гермиона. — Я собираюсь рассказать всем правду. Я должна была сделать это раньше.  — Нет, не расскажешь, — холодно ответил Драко. Потому что завтра ты об этом не вспомнишь. Гермиона обречённо рассматривала высокие сводчатые потолки, быстро моргая, пытаясь призвать свою палочку, чтобы освободиться, но из-за паники не могла сосредоточиться. Всю дорогу до Башни старост она внутренне боролась с собой.