Его маленькая пташка

      Тени плясали вдоль стен, окутывая комнату пеленой неопределённости. Совсем недавно погас огонь в камине и поэтому неестественный холод пронизывал атмосферу. Гермиона была рада, что переоделась в более тёплую одежду. Чтобы приглушить шаги, она надела самые толстые носки. Тайком и в полном изнеможении вернувшись в гостиную, Гермиона приняла душ, оделась и всю ночь просидела в своей комнате, ожидая возвращения Малфоя. Она заперла дверь, выключила свет и села на кровати, напряженная словно натянутая струна лука, возвращаясь к воспоминаниям о том, что произошло раньше. Девушка безуспешно пыталась стащить это проклятое кольцо с пальца, её уши были напряжены до предела, Гермиона старалась услышать, когда он придёт. Если он придёт. Время тянулось медленно. Было уже поздно, очень поздно, её веки отяжелели, руки и ноги ныли — Гермиона хотела лечь, уснуть и забыть весь день, но не могла, кольцо всё ещё слабо пульсировало на пальце, постоянно напоминая о том, что ей предстояло сделать и через что она прошла. Она резко проснулась от звука шагов в общей комнате — тихих и нарочито медленных, как будто он тоже устал или старался производить как можно меньше шума. В общей комнате загорелся камин, его свет ярко горел под её дверью. Гермиона замерла на кровати, сердце бешено колотилось, она внимательно слушала, как Малфой ходит вокруг, снимая ботинки и пальто. С этого момента его шаги стали почти бесшумными. Она ждала, что услышит звук закрывающейся двери, раздумывая, стоит ли ей подкрасться к своей двери, чтобы лучше слышать, но передумала, боясь наделать слишком много шума и выдать себя. Вместо этого, к своему ужасу, она заметила движение в щели под дверью и увидела неясные очертания ног с другой стороны. Дрожащей рукой она схватила палочку и побледнела, услышав почти незаметный скрип дверной ручки, которую пытались повернуть в одну сторону, потом в другую. Гермиона не обладала привычкой запирать дверь, но в тот вечер она сделала это импульсивно и была очень рада этому обстоятельству — после сегодняшнего случая в библиотеке никто не знал, что могло бы случиться, если бы он вошёл. Она ждала, едва осмеливаясь дышать, гадая, воспользуется ли он магией, чтобы отпереть её дверь, но его тень задержалась там ещё на несколько секунд и, наконец, отодвинулась. Гермиона испустила тихий, дрожащий вздох, её дрожащая рука всё ещё крепко сжимала палочку. Через несколько секунд девушка услышала, как тихо закрылась его дверь. После этого Гермиона продолжала ждать. Он мог ещё не спать, в конце концов. Она понятия не имела о привычках его сна. Некоторые люди засыпают быстро, а некоторым требуется несколько часов, чтобы заснуть. Гермиона упорно ждала и надеялась, что Малфой относится к первому типу спящих. Это бы всё упростило. Если нет, она использует заклинание, чтобы не дать ему проснуться, пока она будет находиться в его комнате. В два часа ночи, когда у неё уже не осталось оправданий, почему она не может подождать ещё час, Гермиона заставила себя действовать. Она выскользнула из кровати и вышла за дверь, прокралась через общую комнату и задержалась у двери Малфоя, похлопывая себя по карману, чтобы убедиться, что у неё с собой есть то, что ей нужно. Огонь в общей комнате снова разгорелся, но она быстро потушила его палочкой. Она не станет проверять, заперта ли дверь. Это могло бы создать ненужный шум, и если Драко бодрствует или чутко спит, это может выдать её. Гермиона прошептала тихое «Алохомора» и открыла дверь с помощью магии, предварительно набросив Силенцио на петли и дверную ручку. Гермиона приоткрыла дверь на три дюйма и внимательно прислушалась. Всё, что она слышала — это мягкое потрескивание огня и глубокое дыхание. Помедлив, она заглянула в щель. Слабые лунные лучи, пробивавшиеся из окон на стене напротив, мягко осветили её напряжённое и испуганное лицо. Она рассмотрела обнажённого до пояса и наполовину укрытого простынями Драко; он лежал спиной к девушке, острые углы его широкой спины и плеч четко вырисовывались на фоне слабого света луны. Гермиона отчаянно надеялась, что он не спит обнажённым. Она выжидала, пытаясь собраться с духом и войти в его комнату. Она ещё раз попыталась потянуть за кольцо. Ничего не произошло, и этого было достаточно — думать, что он сможет контролировать её таким варварским способом, было огромной ошибкой с его стороны. Гермиона не позволит ему предъявлять к ней такие абсурдные методы, как будто у неё нет собственного голоса и она всего лишь вещь, которую нужно хранить в секрете, а также пометить, как будто он хочет отогнать от неё остальных. Гермиона перевела взгляд на свой новый шрам, крепко сжав челюсти. Никто меня не контролирует. Присев на корточки, она медленно приблизилась к его кровати, борясь с желанием вздрогнуть. Драко продолжал спать. Ей было невыносимо неприятно видеть его таким спокойным и расслабленным после того, через что он заставил пройти её, но Гермиона сама не знала, что именно она ожидала увидеть, учитывая его постоянное непримиримое и безжалостное поведение. Конечно, он будет спать спокойно. Он получил то, что хотел. Нет, не получил. Гермиона схватила палочку, не зная, как поступить. Драко чуть сдвинулся, вздохнул и снова успокоился. Гермиона в тревоге быстро отступила в тень, но он всё ещё крепко спал. Она подумала о том насмешливом подмигивании, которое он послал ей ранее после того, что произошло в библиотеке. Он знал, что она была достаточно разъярена, чтобы догнать его и отомстить. Возможно, он ожидал, что она придёт, чтобы снять кольцо, и просто ждал подходящего момента, чтобы снова нанести удар. Гермиона отступила на три шага назад, настороженно наблюдая за ним и ожидая, когда он двинется. Малфой продолжал спать — на этот раз совершенно не замечая её присутствия. Повинуясь импульсу, она быстро оглядела комнату в поисках его палочки. Её не было ни на ночном столике, ни где-либо ещё. Что, если он знал, что она уже тут? Мерлин, она должна была всё спланировать получше. Но теперь было уже слишком поздно. Гермиона подняла свою палочку и как можно тише призвала его палочку, наблюдая, как она плывет к ней из сумки на полу у кровати. Держать её в руках было огромным облегчением, но теперь Гермиона с болью осознала, что Малфой отлично владеет магией — как с палочкой, так и без. И когда у него только было время учиться, и кто его научил? Никто из их сверстников не знал, как это делается. Даже она недостаточно старалась, и единственный раз, когда ей это удалось, был просто несчастным случаем. Гермиона всё равно засунула его палочку в карман и прошептала заклинание, чтобы погрузить его в более глубокий сон, позволяя своим напряжённым плечам опуститься, когда Драко выпустил прохладный порыв воздуха из своих губ и его голова глубже погрузилась в подушку. Гермиона с облегчением вытерла вспотевшие ладошки о свитер. Переложив палочку в левую руку, она сделала ещё один неуверенный шаг вперёд, осторожно, чтобы половицы не заскрипели под её весом, но они, к счастью, оставались тверды и бесшумны. Пока всё шло хорошо, но теперь наступила самая трудная часть. Теперь она должна прикоснуться к нему. Снова присев на корточки, Гермиона подобралась к кровати и осторожно убрала его руку с груди, убедившись, что не касается его больше, чем того нужно. Дрожащими пальцами она подняла его руку и обхватила платиновое кольцо на своём пальце. Затем поворот и сильный рывок, и к её безграничной радости кольцо соскользнуло, но эта радость мгновенно превратилась в ужас, когда его ладонь изогнулась и крепко сжала её запястье. Рука Гермионы метнулась в карман; из него что-то выпало и покатилось по полу. Глаза Драко распахнулись, они сияли, словно два кусочка мутного льда, блестящие в лунном свете. Гермиона чуть не закричала от ужаса.  — Экспеллиармус. Её палочка вырвалась из руки, а другая вылетела из кармана, с громким стуком приземлившись где-то в недрах тёмной комнаты. Другой рукой Драко схватил отчаянно сопротивляющуюся гриффиндорку за запястье, и на этот раз Гермиона закричала, когда он согнул руки и затащил её к себе в постель. Когда она открыла рот, чтобы призвать свою палочку обратно, то обнаружила, что он заставил её замолчать; девушка замерла, оцепенев от ужаса, её сердце заколотилось с бешеной скоростью, когда его настойчивые сильные руки начали обвиваться вокруг её тела, прижимая её к себе, спиной к его груди, одна ладонь легла поперек нижней части тела, толкая её к паху. Гермиона никогда не видела Драко без одежды и чувствовала, что он был более подтянут, чем она думала — его тело было твёрдым и мускулистым. Гермиона ударила и толкнула его, пытаясь освободиться. Драко испустил тихий стон, когда она ударила его локтем в грудь, и в следующее мгновение её руки оказались прижаты друг к другу в запястьях и локтях. Гермиона почувствовала, как его твёрдая эрекция недвусмысленно прижалась к ней, и попыталась отодвинуться, пытаясь укусить ладонь, прижатую к её рту. Девушка судорожно дышала, звук её собственного прерывистого дыхания был единственным, что слышала. Гермиона прекратила бороться, тяжело дыша, и понимая, что он был слишком силен, чтобы бороться без палочки, и поняла к своему ужасу, что он действительно полностью обнажен под одеялом. Своей бессмысленной борьбой она только изнуряла себя. Когда её дыхание замедлилось, Драко, наконец, заговорил, и его бархатный голос вкрадчивым шёпотом зазвучал в её ушах. Его ладонь пробежалась по её волосам. Гермиона вздрогнула.  — Неужели ты думала, что я не ожидаю от тебя чего-то подобного, Грейнджер? Ты принимаешь меня за дурака? Ей было нечего сказать; как она могла быть такой глупой? По сути, она сама попала в ловушку. Я должна была попробовать… Малфой потянулся к её шее. Гермиона замерла. Его большой палец лениво погладил мочку её уха. — Ты пыталась усыпить меня, умничка. Словно ты знала… ты удивлена тому, что это не сработало? Я защитил себя, я знал, что ты придёшь. Мне не нужно было открывать глаза. Я почувствовал твой запах, как только ты вошла. — Драко с наслаждением зарылся лицом в её волосы и вдохнул. — Независимо от того, зачем ты здесь, приятно, когда ночные визиты взаимны. Гермиона в замешательстве нахмурилась. Малфой прижался к ней бёдрами, его член потёрся о её ягодицы. Гермиона крепко зажмурилась. Только тонкая ткань простыни мешала настоящему контакту между ними. Вздрогнув, Гермиона покачала головой. Драко усмехнулся. Она почувствовала исходящее от его груди тихое рычание. — У меня были серьёзные опасения насчёт кольца. Я так торопился надеть его на тебя, что даже не заметил, как время вышло. Значит ли это, что он заберёт кольцо назад? Гермиона осмелилась надеяться на это.  — Я не могу допустить, чтобы ты отправилась в лачугу Уизли со всеми своими друзьями с моим кольцом на пальце, не так ли? Оно бросается в глаза. Я уверен, что они всё сговорятся отобрать его у тебя и продать. Она снова попыталась оттолкнуть его локтем, но не смогла, Драко засмеялся и прижался к ней бёдрами, тихий низкий стон наполнил её уши. Тепло, исходящее от его мускулистого тела, заставило её вспотеть. Его сильная рука сжала её горло, и Гермиона замерла.  — Дерись со мной сколько хочешь, — промурлыкал Драко хриплым голосом. — Мне это нравится. Конечно, в конце концов ты всё равно наденешь кольцо, так что не думай, что я передумал. Он убрал руку с ее горла и обнял девушку за талию, стащил с себя простыню и медленно прижался к её телу, его член терся между её ягодицами. Гермиона съёжилась и закрыла глаза, её лицо пылало. Драко испустил хриплый стон. — Если ты думаешь, что всё так плохо, то почему бы мне не попробовать сделать это без одежды, чтобы у тебя была возможность для сравнения? — Вкрадчиво спросил Драко и Гермиона изо всех сил изогнула шею, чтобы бросить на него умоляющий взгляд.  — Так я и думал. — Драко наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на её плече. — Прижмись ко мне задницей. Когда Гермиона отказалась подчиняться, Малфой сделал это сам, удерживая её бедра на месте рукой, чтобы усилить контакт, и продолжал тереться, становясь всё грубее при приближении оргазма. Гермиона плакала; его тяжёлое дыхание наполняло уши. Изливаясь, он застонал, прижимаясь бёдрами к её ягодицам. Гермиона почувствовала, как её рубашка стала влажной и горячей, и снова попыталась отодвинуться, но безуспешно. Драко нежно прикусил её шею, и девушка снова вздрогнула, подняв плечи в защитном жесте.  — Прекрасно, — пробормотал он. Гермиона попыталась отодвинуться от него, и Драко позволил ей откинуть его руки в стороны, чтобы она могла вытереть сперму с одежды и откинуть волосы с лица. — Где кольцо? — Спросил он. — Оно лежит на полу? Ей удалось сесть прямо на краешке кровати, тупо уставившись в окно и обхватив себя руками. Драко позвал её, и гриффиндорка кинула на него взгляд через плечо, разъярённая и уязвлённая донельзя.  — Оно лежит на полу? — повторил Малфой. Девушка кивнула, продолжая сверлить его взглядом.  — Хорошо. Я заставлю тебя надеть его снова, как только ты вернёшься. А пока я не могу допустить, чтобы ты кому-нибудь об этом рассказала. Он призвал свою палочку и направил на Гермиону. Ореховые глаза девушки расширились, и она предприняла попытку встать с кровати и отойти в сторону. — Империо! Драко наблюдал за тем, как хрупкое тело обмякло и лицо приобрело расслабленное выражение.  — Ты никому не расскажешь, не намекнёшь и не покажешь о том, что происходило между нами с начала семестра. Ты не будешь просить о помощи и будешь вести себя так, как будто всё в порядке. Ты не станешь нападать на меня. Ты не будешь заниматься сексом ни с Поттером, ни с кем другим. Ты поняла меня? Она открыла рот, но не издала ни звука. Драко наконец-то отменил Силенцио.  — Я понимаю.  — Хорошо. Ты также не будешь знать, что находишься под Империусом. Я хочу, чтобы ты выполняла мои приказы, но вела себя естественно, как только покинешь эту комнату.  — Обязательно, — ответила Гермиона бесцветным голосом. Драко встал, подошел к ней, обхватил ее лицо руками, чтобы прильнуть к её губам, поднял с пола палочку и вложил девушке в руку. Она оставалась всё такой же покорной, ожидая очередного приказа.  — Иди и отдохни, если сможешь, — прошептал он. — Увидимся, когда ты вернёшься.

***

Гермиона пошатнулась, как только его дверь закрылась за ней, её лицо стало пепельным, кожа горела там, где он прикасался к ней. Схватив палочку, девушка бросилась в свою комнату, так быстро, как только могла, захлопнула дверь и заперла её. Она едва успела дойти до ванной, когда её вырвало. Закончив, Гермиона закашлялась и спустила воду, срывая с себя пижаму. Она убрала беспорядок с себя, но акт запятнал Гермиону куда больше, чем просто её одежду. Она подожгла вещи, запечатав дым в пузырь, который послала в окно, чтобы тот рассеялся, когда всё будет готово. Она стояла там, дрожа в холодной ванной, её мысли переполняли эмоции — она никогда не чувствовала себя более оскорблённой. Она уже принимала душ после того, как вернулась в общую комнату, но сейчас ей нужно было принять ещё один. Обжигающий. Закончив, она быстро оделась, набросив на себя первые попавшиеся вещи из сундука; её руки были до странности тверды. С волос всё ещё капало, поэтому Гермиона высушила их с помощью магии и вернула полотенце в ванную, вспомнив, что пепел от её одежды всё ещё лежит там. На дне кучи что-то блеснуло. Она почти забыла об этом. Гермиона вытащила кольцо из пепла и сунула его в карман. Она надеялась, что оно будет каким-то образом повреждено, но казалось, что вещица находится в идеальном состоянии. Что ж, она попробует ещё раз позже. После всего этого, что, возможно, стало самым худшим днем в её жизни, наконец-то вышло что-то хорошее. За эти часы ожидания в своей комнате Гермиона внимательно осмотрела кольцо. Оно отвергало все изменения или заклинания-блокаторы, которые Гермиона пробовала на нём в бесплодных попытках снять его, и, казалось, странно пульсировало на пальце, а не потому, что оно был тугим и ограничивало кровоток. Какую магию Малфой наложил на него? Позже у неё ещё будет время поразмыслить над этим и ещё раз осмотреть проклятую вещь. Гермиона сняла его и ушла от той травмирующей встречи с истинным кольцом. В те часы, когда она ковырялась в нём, у неё возникло сильное желание сделать его копию и спрятать в карман на случай, если в комнате Малфоя что-то пойдёт не так. Она вздрогнула, стараясь не думать о том, как всё обернулось. Но не совсем. Драко снова безмятежно заснул, а Гермиона вышла из комнаты в словно тумане, оставив его с подделкой, которую она едва успела уронить, прежде чем он поймал её. Было уже почти пять часов утра. Она не знала, уезжает ли Малфой на каникулы на Хогвартс-экспрессе тоже или же остаётся в замке, но время определённо было ограничено, прежде чем Драко поймёт, что она обманула его. Когда он узнает, то обязательно выследит её. К тому времени она намеревалась быть уже далеко и обязательно уничтожить кольцо до своего возвращения. Драко был достаточно умен, чтобы подстеречь её и поймать в ловушку, но она тоже не дура. Гермиона вытерла глаза. Недостаточно умна, чтобы избежать того, что случилось, но достаточно сообразительная для того, чтобы убедиться в том, что угрожающее кольца была в её власти, а не в его. Ещё больше слез грозило пролиться. Сейчас не время плакать. Мне нужно уехать. Скоро все будут завтракать. Поезд прибудет в шесть и отправится в семь тридцать. Её чемодан был уже упакован и ждал. Гермиона уменьшила его и сунула в карман, вздрогнув, когда её пальцы коснулись кольца. Она бесшумно вышла из общей комнаты, хотя и знала, что на этот раз он действительно спит, и была вполне удовлетворена тем, что теперь он её не побеспокоит. Она даже не могла посмотреть на его дверь. Гермиона закуталась в плащ и бесшумным призраком вышла из гостиной.

***

— Поезд скоро отходит, как ты думаешь, что её задержало? — спросил Рон, озабоченно оглядывая платформу. Гарри тоже вытягивал шею то в одну, то в другую сторону, его зелёные глаза за очками блуждали по толпе удаляющихся студентов в поисках Гермионы. Джинни и Лаванда смиренно ждали неподалеку, разговаривая с Полумной, которая, казалось, была единственной, кто не волновался. Светлые волосы развевались на зимнем ветру, она спокойно взирала на Невилла, который держал её за руку. Невилл посмотрел на неё сверху вниз, выдавив улыбку из-под своей толстой вязаной шапки, однако сильное беспокойство не покинуло его глаз. Он был единственным из всех, кто знал, что произошло с Гермионой прошлой ночью, и надеялся, что с ней всё в порядке. Только после того, как он закончил с Макгонагалл накануне вечером, он понял, что не должен был оставлять Гермиону одну. Что, если бы случилось что-то ещё? Чувство вины кольнуло его, и он крепче сжал руку Луны, оглядывая толпу вокруг них. Снежинки начали падать круглыми, тяжёлыми комками, и по предупреждающему свистку паровоза все поняли, что долго на перроне задерживаться нельзя, иначе поезд уйдёт без них. Рон испустил тяжкий вздох и похлопал Гарри по спине. — Не волнуйся, приятель, даже если она опоздает на поезд, ты же знаешь, что Макгонагалл поможет ей добраться до Норы. Гарри кивнул. — Вы всё идите. Я подожду. Они сели в поезд. Гарри остался на платформе, наблюдая за тем, как последний из студентов просочился в вагон, и его охватила тревога. Его шрам зудел.  — Привет, — раздался голос позади него, и он обернулся, чтобы обнаружить запыхавшуюся Гермиону. Она выглядела измученной, под глазами залегли едва заметные круги, губы слегка кривились, а глаза были встревоженными и испуганными, но больше всего в них было вины. Волосы были убраны под вязаную шапочку, ветер лихо отплясывал на её коже, вызывая румянец на носу и щеках.  — Привет. Он бросился вперёд и заключил хрупкое тело в объятия. Гермиона расслабилась, мысленно проклиная слёзы, выступившие из-под век. Гарри отстранился, с тревогой рассматривая её лицо.  — С тобой всё в порядке? Что случилось прошлой ночью? Мы… я так волновался за тебя. Мы ждали тебя за завтраком. Гермиона собиралась встретиться с ним в Большом зале и оттащить Гарри в сторону, чтобы рассказать ему обо всём, но чем ближе она подходила к Большому залу, тем больше теряла самообладание и понимала, что не хочет находиться в шумном, переполненном зале, особенно если есть шанс, что Малфой появится там в любое время. Вместо этого она пошла на кухню и поела в одиночестве. Она открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент ещё один пронзительный свисток поезда прорезал воздух, и они подпрыгнули. Девушка смахнула с глаз снежинки. — Я расскажу тебе, как только мы окажемся внутри, но это только между нами. Гарри смущённо кивнул. Они вместе сели в поезд. Гарри и Гермиона молча шли по вагонам в поисках пустого купе. Когда они проходили мимо того, в котором уже с удобством устроились их друзья, то приветливо помахали им, при этом показав пальцем, что вернутся через некоторое время. Гермиона и Невилл встретились взглядами. Он знал, что она собирается сделать, и один раз ободряюще кивнул, но поднял брови, словно молча спрашивая, всё ли с ней в порядке. Гермиона попыталась одарить его успокаивающей улыбкой. В конце концов они всё-таки нашли купе — в самом хвосте поезда. Гарри открыл дверь, и Гермиона вошла внутрь, садясь у окна. Закрыл дверь, Гарри медленно приблизился к ней. Должно быть, что-то плохое случилось прошлой ночью. Он не мог понять, почему она хотела секретности и казалась разбитой и расстроенной. Он не знал, сесть ли ему рядом с ней или напротив. Прошла секунда или две, и Гарри всё-таки сел напротив неё, положив руки на колени. Гермиона кинула на него смущённый взгляд.  — Расскажи мне, что случилось, — мягко прошептал он. — Это из-за меня?  — Нет! — удивлённо возразила она. — Ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты был прекрасен прошлой ночью. Гарри вздохнул с нескрываемым облегчением. — Тогда в чём же дело? Гермиона залилась краской, старательно избегая его взгляда.  — Кормак пригласил меня на танец, пока тебя не было, — сказала она. Я не знал, что он пьян.  — Пьян?  — Симус угостил их выпивкой.  — О! — Гарри кинул на неё внимательный взгляд. — Он что-то сделал с тобой? Гермиона неуверенно вздохнула.  — Он толкнул меня за одну из ёлок и попытался поцеловать, но я смогла отбиться.  — Чёрт, ты в порядке? — С беспокойством спросил Гарри. Гермиона кивнула. Ложь. Но что еще она могла сказать?  — Невилл нашёл нас и помог мне сообщить о нём МакГонагалл. Кормака исключили.  — Хорошо, — сказал Гарри, нахмурившись. Его лицо смягчилось, и он помедлил, прежде чем встать и сесть рядом с ней.  — Почему ты не рассказал мне после того, как это случилось? Я волновался. Она закрыла лицо руками.  — Мне очень жаль. Я плохо соображала, я была так расстроена. Я не знала, где ты, и попросила Невилла никому не говорить, потому что я была смущена и рассержена, и не хотела, чтобы кто-то волновался, но это не сработало. — Жаль, что ты не сказала мне об этом раньше, — ответил Гарри. Но я рада, что ты в порядке. Если бы я знал, что он так поступит, я бы ни за что не оставил тебя одну. Гермиона кинула на него взгляд из-под ладошек.  — Не смей винить себя за это, Гарри, — резко сказала она. — Никто из нас не знал, что он пьян и что должно было произойти. — Тем не менее, — Гарри потёр переносицу и вздохнул. — Я не могу поверить, что он сделал это с тобой.  — Судя по его дневнику, он и раньше так делал, — сказала Гермиона. — Профессор МакГонагалл так разозлилась, что мне показалось, что она могла бы превратить его в пыль одним лишь взглядом.  — Жаль, что она этого не сделала, — Гарри потёр шрам. — Жалею о том, что меня не было рядом, чтобы помочь.  — Ты всё ещё можешь помочь мне, не позволив этим слову выйти наружу. Я не хочу, чтобы кто-то ещё знал.  — Конечно.  — Я мечтала о том, что бал станет самым лучшим вечером в моей жизни, — промолвила Гермиона, её милое лицо покраснело, на глазах выступили слёзы. — Как будто танец с Малфоем был недостаточно плох. Гарри позволил ей опереться на него и утешительно погладил её маленькую ладошку. Гермиона фыркнула, желая найти в себе смелость, чтобы рассказать ему о Малфое. — Он отвёл взгляд, не так ли? — спросил Гарри. — Не то чтобы рассердился, но что-то ещё. Что он тебе сказал? Гермиона молчала. Тяжесть кольца оттягивала карман. Она открыла рот, чтобы заговорить. Зловещая, всепоглощающая волна страха захлестнула её. Гермиона не сразу поняла, что она исходит от кольца. Если ты кому-нибудь расскажешь, то пожалеешь. Узнает ли Малфой об этом? Что он сделает, если узнает? — Он…он был удивлён тем, что я умею танцевать. Он предупредил меня, чтобы я не позорила его. Слеза вырвалась, потом ещё одна. Гермиона поспешно вытерла их. Она искренне ненавидела Драко.  — Он — придурок, — успокаивающе пробормотал Гарри. — Во всяком случае, я думаю, что ты танцуешь лучше, чем он. Он выглядел слишком серьёзным. Если бы ты только знал, — подумала Гермиона. Страх усилился. Она схватилась за живот. Внезапно её осенила мысль. Она побледнела. — Он что, в поезде? Гарри на мгновение задумался, не осознавая, что каждая секунда без ответа была для подруги мукой.  — Нет. Вообще-то я не видел его со вчерашнего дня. Гермиона вздохнула с облегчением. — Слава Мерлину.  — Неужели танец был настолько плох? — Если бы у меня ещё был бы Маховик Времени я бы сломала себе ногу, чтобы избежать этого танца. — Мерлинова борода! — Гарри усмехнулся. — Или просто вдарила бы его.  — Ещё лучше. Последовала короткая пауза.  — Пока мы говорим о Малфое, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая свои руки, сложенные на коленях, — я не знаю, как это объяснить. Он изуродовал мне руку. Он уже несколько раз подвергал меня сексуальному насилию и не даёт мне сопротивляться. Он говорит так, словно я принадлежу ему.  — Малфой в последнее время ведет себя очень странно, — выдавила она. — Мне кажется, с ним что-то не так. Гарри терпеливо смотрел на неё, ожидая продолжения.  — Мы почти не разговариваем, — сообщила Гермиона. Ложь, но она всё равно не могла сказать ему, о чём они говорили, Так какой в этом смысл? Если она не могла рассказать Гарри о постоянных домогательствах Малфоя, то, по крайней мере, могла рассказать ему о поведении, которое вызывало у неё подозрения в течение последних нескольких месяцев. — У меня такое чувство, что он что-то задумал. Он не спит всю ночь и рано утром возвращается в общежитие. Я спрашивал его, почему, но он никогда не отвечает. Может я просто параноик, но я чувствую, что это может быть что-то действительно плохое. И я боюсь его. Не боюсь. Испугана. Она не хотела признаваться в этом самой себе, но это была чистая правда. Ей было легко смеяться над ним, когда он был всего лишь фанатичным школьным задирой, который прыгал за спину своим дружкам после подстрекательства к дракам. Теперь, когда он стал сильнее и опаснее, смеяться стало труднее. Сексуальный характер его домогательств сделал его намного хуже, чем когда он просто насмехался над ней и называл грязнокровкой. Гермиона вспомнила его извращенные грязные стоны, как он кончал на неё, в то время как она была нема и связана. Не боится. Она в ужасе от него. Гарри обдумал её слова. Так уж случилось, что несколько раз он находил Малфоя, притаившегося где-то после уроков, когда Гарри делал то же самое, изучая карту Мародеров. Малфой всегда был один в таких случаях, и час был слишком поздний, чтобы это касалось дел старостата. В то время Гарри не придал этому особого значения. Но теперь он задавался вопросом, действительно ли у Малфоя есть план. Он был подходящего возраста, чтобы быть принятым в Пожиратели Смерти. От этой мысли у Гарри по спине пробежал холодок. Может быть, Малфой носил метку всё это время, и никто ничего не подозревал? Тем не менее, семестр уже начался, и до сих пор не было никакого типичного Малфоевского поведения, к которому они привыкли. Очевидно, все эти месяцы он не не высовывался. Это казалось действительно странным, поскольку было так непохоже на белобрысого слизеринца. Но без дальнейшего расследования или доказательств какие выводы можно было бы сделать?  — Возможно, у него есть девушка, к которой он наведывается. Гермиона до смерти желала, чтобы дела обстояли именно так. Тогда он мог бы оставить её в покое. Но тяжесть огромного кольца в её кармане и его собственническое поведение подсказывали, что именно её Малфой заставил играть эту роль, хотела она того или нет. От этого по коже девушки побежали мурашки. Он, конечно, никогда не входил в её комнату, особенно ночью… Слова Малфоя, сказанные прошлой ночью, горящей стрелой пронзили её мысли. Независимо от того, зачем ты здесь, приятно, когда ночные визиты взаимны. Он заткнул её, а она была слишком рассеянна для того, чтобы попросить разъяснений. Случайные синяки на её теле, на тех местах, где нетерпеливый любовник мог бы схватить девушку слишком сильно: бёдра, ягодицы, несколько раз, грудь. Она списывала всё это на то, что слишком много вертится во сне, на то, что была неосторожна днём. Проснувшись в ту ночь с провалом в памяти или с ощущением того, что её целовали или касались, она только отмахнулась от него, как от эротического сна. Её живот скрутило, как от тупой ноющей боли;. его гадкие намеки почти месячной давности, когда он самодовольно рассказал ей о ведьме, с которой провёл ночь. Малфой не сообщил подробностей, а она и не хотела их знать. Теперь Гермиона гадала, что бы он сказал, если бы она спросила, потому что сейчас она была уверена в том, что она и есть эта ведьма. О, Боги. Гарри странно посмотрел на неё, чувствуя, что подруга чего-то недоговаривает. Она вдруг сильно побледнела и выглядела так, словно её сейчас стошнит. Гермиона быстро натянула рукава на руки и, казалось, полностью погрузилась в себя. Он уже собирался спросить, когда громкий стук в дверь заставил их обоих подпрыгнуть. Рон открыл дверь.  — Если вам что-нибудь понадобится, то тележка уже здесь. У неё заканчиваются запасы, так что приходите скорее.  — Сейчас буду, — ответил Гарри. Рон с любопытством смотрел на Гермиону.  — Ты в порядке? Она резко встала. — Да, я в порядке. И голодна. Пойдём, Гарри? Гарри встал, и они вышли из купе и направились по узкому коридору, переполненному другими студентами, желающими добраться до тележки со сладостями. Гарри схватил Гермиону за руку, и она повернулась, зная, что он почувствовал то же, что и она в их купе. В её ореховых глазах плескались страх и несчастье, хотя она изо всех сил старалась их скрыть. На неё было больно смотреть. Гарри решил, что докопается до сути.  — Когда мы вернёмся, то будем следить за ним и попытаемся выяснить, что он задумал. Она попыталась выдавить улыбку и кивнула в ответ.