Его маленькая пташка

       Драко бродил по гостиной, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на камин. Как слизеринец ни старался, он просто не мог не думать о ней, о своей маленькой ведьме. С той самой ночи он почти не видел её — Гермиона ложилась спать и просыпалась даже раньше, чем обычно, чтобы избежать встречи с ним. Это его немного раздражало — ему придётся приказать ей прекратить эту чепуху, когда он увидит её в следующий раз. Ему просто было нужно снова остаться с ней наедине. Она, Поттер и Уизли почти всю неделю отсутствовали во время каждого приема пищи; он слышал от какого-то болтливого гриффиндорца, что они ели в гриффиндорской башне. Интересно, как она ухитрилась провернуть это, не объяснив им причины, по которым не хотела находиться в Большом зале? Драко снова кинул взгляд на камин. Его отец вскоре должен был нанести визит. Они нашли способ обойти барьеры каминной сети, которые, как правило, обнаруживали его, и организовали своего рода встречу. Видя что Грейнджер в настоящее время скрывается в библиотеке или снова с гриффиндорцами, Драко решил, что у него было достаточно времени для светского визита. Даже сейчас он всё ещё крупно рисковал, принимая отца здесь, даже если это и будет короткий визит, но, видя, что они очень редко принимали посетителей в своих покоях, он решил, что это не такой уж большой риск. И всё же он мог просто послать мне письмо. Драко не знал, зачем Люциус вообще потрудился прийти сюда. Конечно, у него имелось сильное подозрение относительно мотивов отца, и Драко был совершенно уверен, что окажется прав. Но только время покажет, так ли это. Поэтому он ждал там, глядя в окно на школьный двор, где трава быстро восстанавливала свой цвет в тех местах, где уже растаял снег и снова распускались деревья. С полудня шёл лёгкий дождик; небо было таким же пасмурным, как и всегда, едва ли солнечный свет мог проникнуть сквозь толстые слои облаков. Внизу, в тусклом свете заката, толпились другие ученики, защищённые от дождя чарами; Драко тщетно выискивал Гермиону среди моря зелени и грязи. Тихий шорох привлек его внимание, но он не обернулся, когда отец вышел из камина.  — Драко.  — Отец. Наконец он обернулся и впервые с прошлого лета увидел отца. Напряжение приближающейся войны и его роль в ней брали своё. Невероятно красивый мужчина, Люциус Малфой гордо возвышался почти на шесть футов. Он был худощав и крепок, его холодные пронзительные голубые глаза и длинные белые волосы напоминали о павлинах-альбиносах, которых он держал на своих землях. Печально знаменитая трость с змеиной головой, которой он был известен, как всегда, властно висела у него под боком. Правитель без короны. Чернильно-чёрные одежды подчеркивали его широкие плечи и грудь, привлекая внимание к бледному лицу. Новые морщины появились у его глаз и лба, но, зная, что отец был тщеславным человеком, Драко ничего не сказал. Он вспомнил дни перед возвращением Волдеморта, когда его семья существовала почти в нормальном состоянии, когда его мать с гордостью рассказывала Драко о том, что большую часть своей красоты он унаследовал от отца. Хотя его мать тоже была изысканной, Драко считал, что единственное, что он унаследовал от неё — это нос и губы. Сам он был внушительного роста — шесть футов два дюйма, чуть выше отца. Когда Волдеморт вернулся, его семья погрузилась в пучины страха. Улыбки его матери исчезли или стали вымученными, а отец остался таким же каменным и мрачным, как всегда, таким непохожим на те дни, когда Драко был совсем маленьким, когда его отец раскатисто и громко хохотал, широкая улыбка часто играла на его красивом лице; весёлый человек, который подвергся жестокости и коррупции, но ещё не поддался ей. Люциус окинул взглядом гостиную, довольно равнодушно рассматривая её убранство, его тонкие губы скривились, когда он увидел гриффиндорское знамя, которое Гермиона повесила на стену. — С тобой всё в порядке, — сказал он.  — Как и всегда, отец.  — Твоя мать передает тебе привет. Она не хотела, чтобы я приходил. Драко кивнул.  — Как миссия? — спросил Люциус.  — Всё идёт гладко. Я планирую, что всё произойдёт через неделю-две. Я ещё не разобрался в деталях. Отец не ответил, только обвёл взглядом комнату, в которой воцарилась тишина, и едва заметно кивнул. — Как поживает мама? — спросил Драко. — Она поправилась? Люциус покачал головой. Сердце Драко ушло в пятки, он почувствовал, как внутри всё сжалось.  — Целители говорят, что они ничего не могут для неё сделать, — тихо сказал Люциус. — Они перепробовали всё. Мы прошли через множество целителей и медиков-ведьм и волшебников, но ничего не работает. Говорят, ей осталось недолго, самое большее год. Она хочет видеть тебя, как только ты закончишь здесь. Драко вздохнул и отвернулся. — Я покончу с этим быстро, — заявил он. Люциус кивнул, ещё раз оглядев комнату, его взгляд задержался на двери, ведущей в комнату Гермионы.  — Напомни мне ещё раз, кто эта староста девочек? Ты знаешь, кто это, — ехидно подумал Драко. —  Я уже говорил тебе раньше.  — Гермиона Грейнджер, — ответил он. Люциус поигрывал тростью, не сводя глаз с сына. — Ах да, всезнайка? Та, который мы обсуждали в твой первый год?  — Да, отец. Малфой-старший огляделся. — Я надеялся хоть мельком увидеть её. Ага, — торжествующе подумал Драко. — Вот почему он явился. Он случайно упомянул в своем последнем письме после расспросов отца, что решил похитить старосту после завершения миссии. — Как она сейчас? — Хорошо. — Просто хорошо? — И не здесь.  — Ах, какая жалость. Я хотел взглянуть на свою будущую невестку. — В голосе Люциуса звучало удовлетворение. — Она согласилась на твой план? Я сомневаюсь в этом. — Она ещё не знает, — пренебрежительно ответил Драко. — Она ненавидит меня, но я дал ей знать о своих чувствах. Я намерен жениться на ней, отец.  — У тебя будет много неприятностей, если её чувства не будут такими же, — нравоучительно сказал Люциус. — Тебе лучше взять с собой ведьму, которая ответит взаимностью. Но если Тёмный Лорд одобрил твой план - я не буду против.  — Хорошо, — сказал Драко. — Я уже выслушал лекцию от Снейпа. Я знаю, на что иду. Я буду готов к этому. — Он посмотрел на отца. — Ты не возражаешь против того, что она родилась в семье маглов? Он не сводил глаз со отца, думая, что тот забыл об этом факте, и подсознательно ожидая, что Люциус в ярости уйдёт. Но того, что произошло дальше, Драко никак не ожидал. Люциус фыркнул. — Тёмный Лорд в последнее время изменил свое отношение к чистоте крови. Он говорит, что было бы напрасной тратой ресурсов убивать любого, обладающего магией — грязнокровку или нет. Он говорит, что истинная мерзость — это маглы. Настало время показать им, кто сильнее, пришло время нам выйти из укрытия. Зачем нам прятаться, если мы сильнее? Если девчонка тебе так нравится, и если она действительно такая особенная, какой ты её себе представляешь, то я не вижу причин, по которым я должен противиться вашему союзу. Судя по тому, что я слышал, она станет ценным дополнением в нашей семье. Увидев удивление на лице Драко, Люциус тонко улыбнулся.  — Ты ожидал, что я рассержусь.  — Конечно. Я и не думал, что всё так быстро изменилось… я видел её кровь, — сказал Драко. — Она такая же, как и наша. Я был потрясён, увидев это. Отец внимательно рассматривал его. — Ты бы всё равно женился на ней, если бы никогда не знал этого? Драко нахмурился. — Да. Дверь распахнулась, и в гостиную влетел предмет их разговора. Опустив голову, Гермиона поставила школьную сумку на пол возле вешалки и быстро направилась к своей комнате, так быстро, что не заметила их. Однако, когда она проходила мимо, его отец откашлялся, и Драко крикнул: — Не хочешь поздороваться, Грейнджер? — заставив её подпрыгнуть. Она тут же вытащила палочку, посмотрела вверх и её глаза расширились от ужаса, когда она увидела, кто стоит перед ней. — Что вы здесь делаете? Драко шагнул к ней, и она метнула в него свирепый взгляд.  — Держись от меня подальше, — прошипела она.  — Расслабься, Грейнджер, это всего лишь небольшой семейный визит. Присоединяйся к нам. — Как он вообще сюда попал? — спросила она, когда Люциус встал и направился к ней. — Не смейте приближаться ни на шаг! — предупредила она, быстро отступая к двери. — Если вы сейчас же не уйдёте, я расскажу Дамблдору, — пригрозила Гермиона, потянувшись к дверной ручке, но не обнаружив её на месте. Быстро обернувшись, девушка увидела, той уже нет на двери. Она толкнула дверь, но та не поддалась. К горлу подступила желчь. — Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы уйдёте, — раздался холодный, царственный голос Люциуса Малфоя. Затравленно обернувшись, она увидела, что он держит ручку двери в руке, затянутой в черную кожаную перчатку.  — Как… — начала она, но Люциус молниеносно вытащил палочку из трости и быстро заставил её замолчать. Драко стоял рядом и смотрел, скрестив руки на груди. — Я забыл, что вы, маленькие гриффиндорцы, склонны слишком остро реагировать, — высокомерно заметил Люциус, подходя к девушке. — Это лишь одна из многих причин, по которым я никогда не обращал на вас внимания. Сохраняя ледяной взгляд, она всё ещё держала его на прицеле палочки. Направив свою палочку на горло, она сняла заклинание и выкрикнула: — Я не забыла, что вы — Пожиратель Смерти. Ты и твой сын. Выпустите меня сейчас же или… Он снова заставил её замолчать. Прежде чем она успела снять заклинание, Малфой-старший выхватил у неё из рук волшебную палочку и сунул в карман.  — Я обещаю, что не причиню вам вреда, мисс Грейнджер. Я приехал только навестить сына и повидать знаменитую Гермиону Грейнджер, о которой так много слышал. Она покраснела и прищурилась, с недоверием глядя на него. Люциус усмехнулся. Махнув рукой через плечо, он сделал знак сыну.  — Дай нам минутку, Драко. Я хочу поговорить с ней наедине. Драко нахмурился, но послушно направился в свою комнату. Отец бросил на дверь заглушающее заклинание, чтобы тот не подслушивал. Гермиона от страха приросла к полу. Неужели он собирается убить её? Она попыталась отодвинуться назад. Люциус протянул руку и схватил её за подбородок, отчего ведьма едва слышно ахнула. Её кожа была гладкой и довольно горячей под его прикосновением. Лёгкий блеск пота застилал лоб, глаза лихорадочно бегали. Малфой-старший заметил, что она выглядит довольно измождённой, как будто её сейчас стошнит. Люциус спокойно убрал руку. Девушка выглядела приболевшей, знал ли об этом Драко? Приподняв её голову, Люциус заставил её посмотреть ему в глаза и повернул её личико так и эдак, изучая тонкие черты. Она выдернула подбородок из его руки и отодвинулась. Он остался стоять, сцепив руки за спиной. — Я прекрасно осведомлен о своём статусе Пожирателя Смерти, мисс Грейнджер. Я не отрицаю этого. Но я не позволю вам выдвигать ложные обвинения в адрес моего сына. — Гермиона выглядела смущенной, но он предпочёл не вдаваться в подробности. Со временем Драко сам всё ей расскажет.  — Я знаю, что у вас с моим сыном было…трудное прошлое. Как его отец, я знаю, что он не всегда является образцом смирения или добродетели. Я знаю, что вы ему очень нравитесь, и, возможно, вы поймёте, что в ваших интересах быть с ним более терпеливой, и, возможно, ваши отношения улучшатся. Она всё ещё не отрывала от него взгляд, страстно желая рассказать ему, почему она ненавидит его сына, и указать на тот факт, что их трудное прошлое превратилось в ужасное настоящее. Очевидно, его трусливый сын не сказал ему о том, что он сделал с ней — если бы Люциус знал, стоял бы он здесь и просил бы её быть терпеливой с Драко? Ситуация была настолько нелепой, что Гермионе захотелось ущипнуть себя и посмотреть, действительно ли это происходит. Люциус улыбнулся. Она была жестока, он это ясно видел. Неудивительно, что она понравилась Драко. В первый раз, когда он увидел девчонку, она едва доставала ему до талии, а сейчас она стояла здесь, почти взрослая женщина. Перемена была ей очень к лицу.  — Теперь я понимаю, почему мой сын так увлечён тобой, — спокойно проронил он, наблюдая за её кислым выражением лица. — Надеюсь, он будет хорошо с тобой обращаться. О чём ты говоришь? — В её глазах отразилась лёгкая паника, Гермиона понимала, что он скрывает от неё что-то очень важное. Она действительно не знала. Люциус почувствовал прилив жалости к девушке и понадеялся, что её или сердце Драко смягчится до того, как миссия будет завершена. Зная своего сына, это событие было маловероятным. Если девушка была так умна, как о ней говорили, он надеялся, что она найдёт способ уклониться от того, что неизбежно надвигалось, или в будущем её ждёт огромное несчастье, и Люциус ничего не мог с этим поделать. — Было приятно увидеть тебя, моя дорогая. Думаю, вскоре я вновь получу удовольствие лицезреть тебя, — изящно произнёс Малфой-старший с загадочной улыбкой. Слегка поклонившись Гермионе, и тем самым повергнув её в состояние лёгкого шока, Люциус взял одну из её рук, и запечатлел влажный поцелуй на тыльной стороне ладони, прежде чем подойти к двери, ведущей в комнату Драко.  — Да, чуть не забыл, — он снова повернулся к ней. — Я бы рекомендовал никому не рассказывать об этом визите. Мой сын позаботится об этом. Он открыл дверь и позвал Драко, который рылся в старом томе со своей книжной полки. Они вернулись в гостиную, к камину, где, уперев руки в бока, стояла разъярённая староста.  — Отдайте мне мою палочку, — беззвучно произнесла она, очевидно, всё ещё находясь под Силенцио Люциуса. Драко рассмеялся. Люциус вытащил её палочку из-под мантии и медленно вернул обратно. Ведьма выхватила её и направила на своё горло, чтобы положить конец молчанию, а затем на них. Драко напрягся, готовясь к дуэли, но отец лишь улыбнулся.  — Убери это, милая девочка, и ты не пострадаешь. Ты правда думаешь, что сможешь победить нас?  — Ты хочешь это выяснить? — она бросила вызов.  — Убери палочку, Грейнджер, — крикнул Драко, на всякий случай теребя свою. — Убери её, и мы не причиним тебе вреда. Он видел, как её губы начали расплываться в ухмылке, когда его затянувшийся Империус возымел действие. Гермиона повиновалась, но не раньше, чем послала им взгляд, полный крайнего отвращения, прежде чем войти в свою комнату и захлопнуть за собой дверь. — С ней будет нелегко справиться, — сухо заметил Малфой-старший. — Это заставляет меня хотеть её ещё больше. Люциус хлопнул сына по плечу. — Будь осторожен, сынок. Относись к ней хорошо, и, возможно, она смягчится по отношению к тебе. Выполни свою миссию и принеси славу и честь славному имени Малфоев.  — Я так и сделаю, отец. Скажи маме, что я скоро вернусь. Люциус шагнул в зеленый огонь и исчез. Чувствуя себя намного лучше, чем раньше, Драко сбросил джемпер, подошёл к двери Грейнджер и постучал по дереву.  — Я знаю, что ты здесь. Он услышал приглушенный шум с другой стороны двери. Она подслушивала, как он и предполагал. — С чего ты взял, что я тебя впущу? — последовал её проницательный ответ. Драко закатил глаза и прислонился к раме. — Мы должны патрулировать замок сегодня вечером. Из-за двери донеслось раздражённый голос:  — Я никуда с тобой не пойду. Особенно в подземелья. Кроме того, я плохо себя чувствую. Иди с кем-нибудь другим.  — Плохо себя чувствуешь? Что, небольшой мороз высосал жизнь из всезнайки?  — Отвали, Малфой. Я не пойду. И это не простуда, у меня грипп. Если ты сейчас же не уйдешь, я с радостью порву тебя. Он услышал, как шаркающие шаги стали тише, когда она отошла, скорее всего, к своей кровати. Он ухмыльнулся и остался стоять, прислонившись к двери. — Я знаю, что ты всё ещё там, — сердито крикнула она. Её голос был приглушен из-за двери. — Уходи, или я прокляну тебя. — Нехорошо так говорить своему парню, правда? — сказал он с притворным возмущением. Драко слышал, как она быстро вернулась к двери, гнев сквозил в каждом громком шаге.  — Ты не мой парень!  — Впусти меня, — приказал он. Последовала пауза. Он знал, что по ту сторону двери Гермиона отчаянно борется с проклятием, но дверь всё равно открылась, и она стояла там, ненависть и негодование омрачали её прекрасное лицо. Малфой вошел и вежливо протиснулся мимо неё, как будто они были лучшими друзьями на светском приеме. Грейнджер оставила дверь открытой и осталась стоять у двери, скрестив руки на груди.  — Ты вошёл. Теперь уходи! — Её голос был хриплым и почти пропал.  — Ну же, Грейнджер, не то чтобы я не был здесь раньше, — самодовольно проронил Драко. — Это ужасно дерзко с твоей стороны — приказывать мне, когда у тебя нет ничего, кроме громких слов. Помни, милая, ты под моим Империусом.  — Я знаю, — ответила она низким и сердитым голосом. — Я хочу, чтобы ты больше никогда этого не делал. Хватит придумывать мне прозвища, как зверьку! Это не настоящие и не нормальные отношения, Малфой!  — Я не собираюсь делать этого ни в том, ни в другом случае, — сказал он, — потому что теперь ты пойдёшь в мою комнату. Так лучше, маленькая птичка? Грейнджер выглядела так, словно её сейчас стошнит. Её лицо было бледным и осунувшимся, она выглядела измученной и слабой. Драко потянулся к ней, но она отпрянула.  — Не прикасайся ко мне. Её мокрые глаза затравленно смотрели на него. Драко прекрасно знал, что она думает о том, что он заставил её вытворять в его постели прошлой ночью.  — Я хочу побыть одна, — прошипела она, указывая на дверь. — Пойми намёк! Неужели ты не понимаешь значения слова «нет»? Он проигнорировал её, предпочитая сидеть в кресле, положив руки на подлокотники и откинувшись назад, как будто он был хозяином комнаты, а не она, что привело Гермиону в бешенство. — Я надеялся, что после той чудесной ночи, которую мы провели в моей комнате, ты немного смягчишься. Очевидно, я ошибся, — заметил Драко, когда она скрестила руки на груди.  — Ты заставил меня! — прохрипела она. — Ты заставил меня прикоснуться к тебе! Это было отвратительно, и я не хотела принимать в этом участия! — Ему показалось, что по её щеке скатилась слеза.  — Отлично, тогда это было приятно только для одного из нас, — нагло ухмыльнулся Малфой. — Ложись на свою кровать, дорогая. На этот раз я заставлю тебя кончить. Гермиона начала отвечать проклятием, но её живот забурчал, так сильно, что она прижала руку ко рту и бросилась в ванную, как раз вовремя, чтобы успеть выплеснуть содержимое своего желудка в унитаз. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, Гермиона усилием воли прогнала их прочь — голова кружилась. Пот стекал по лбу девушки, и она часто дышала, пока всё это не исчезло. В своём болезненном состоянии она не заметила Драко, который встал на колени позади неё, и, взяв её распущенные, ниспадающие локоны в свои руки, убрал их к затылку, успокаивающие поглаживая её вздрагивающую спину. Гермиона закашлялась, сплюнула в унитаз, потом спустила воду и слабо вытерла рот, чувствуя жжение в горле. Рядом с ней появился стакан с водой, и она осушила его, не обращая внимания на случайные капли, стекающие по пересохшим губам, мимо подбородка и вниз по бледной коже горла, за ночную рубашку. Голодными глазами Драко смотрел на эти капли и алчно облизывал губы, крепко обхватив девушку руками. Прикосновение испугало её, и девушка вздрогнула, обнаружив, что он всё ещё там. Она оттолкнула его руки от себя, поспешно встала и прополоскала рот, быстро почистила зубы у раковины, прежде чем перевести взгляд на Драко, который сидел там, молча наблюдая за ней. — Я бы поблагодарила тебя, если бы ты был кем-то другим, — сказала она. — Ты этого не заслуживаешь. Теперь уходи. — Она прошла мимо него, вышла из ванной и направилась к кровати. Гермиона схватила пижаму и прижала её к себе. Малфой вышел из ванной, когда она стянула с кровати заправленные простыни. Её голова гудела, ей показалось, что она услышала, как закрылась дверь её спальни, и полностью удовлетворённая, Гермиона направилась в туалет, чтобы переодеться, и вышла, чувствуя себя ещё хуже. Она быстро заперла дверь, выключила свет и забралась в постель, чувствуя, как пульсирует голова; её лихорадило. Положив голову на благословенно холодную подушку, Гермиона, дрожа, завернулась в одеяло. Огонь в камине с рёвом ожил, но она этого не заметила. Я могла бы прямо сейчас поджарить яйцо на своём лбу, но всё равно замерзаю, — подумала она. — Мне следовало остаться в гриффиндорской башне на ночь. Она быстро заснула. Её сны были нечеткими и не имели особого смысла. Всё вокруг было слишком ярко, хотя свет был выключен, а вокруг царила звенящая тишина. Пространство искажалось при каждом движении Гермионы, вызывая головокружение. Кто-то был рядом с ней, положив холодную руку на её кожу, издавая мягкие, успокаивающие звуки.  — Гарри? — сонно спросила она. Как он сюда попал? Чьи-то пальцы успокаивающе легли на её губы, и она подчинилась. В горле у неё пересохло, и говорить было больно. Одеяла были недостаточно тёплыми, она сильно дрожала и стучала зубами. Её волосы прилипли к лицу от пота; ей было стыдно за то, что Гарри видит её такой. Фигура у ее кровати, казалось, колебалась, прежде чем быстро избавиться от большей части своей одежды и заползти на кровать. Он устроился рядом с ней, и Гермиона слабо отстранилась. Сильные руки протянулись и обвились вокруг её талии, притягивая очень близко, так что она была прижата к нему. Если бы она была в здравом уме, то снова отстранилась бы, но ей было так холодно и так страшно, что она прижалась к нему ещё теснее, не замечая, как его тело откликается ей в бок. Она всё ещё дрожала, её зубы угрожающе стучали. Драко посмотрел на неё сверху вниз, его лицо было лишено всякого выражения. Её бледное, потное лицо нравилось ему. Хотя в данный момент она не очень-то приятно пахла и выглядела, он был абсолютно уверен, что она всё ещё самая красивая вещица, которую он когда-либо видел. Её руки бессознательно обвились вокруг его шеи, и он наклонился ближе, мягко и властно прижимая её затылок к своей груди. Её груди прижались к нему, и Драко наслаждался этим ощущением. Её дрожь медленно утихла, когда тепло его тела согрело её.

***

Гермиона проснулась от звука сердцебиения, громкого и странно-успокаивающе бухающего в её ухе. Желудок не давал ей покоя; казалось, он перекатывался, скручиваясь от тошноты; голова была лёгкой и очень слабой, конечности болели. Облизывать губы было бесполезно, во рту пересохло, как в пустыне. Именно тогда Гермиона поняла, что сердцебиение всё ещё оставалось там, и что чьи-то руки прижимали её к мускулистой груди. Волна страха пронзила девушку, и она пошевелилась, открыв глаза, чтобы увидеть лицо Драко Малфоя, которого она, казалось, обнимала за шею. Если бы у неё был голос, она бы закричала. Но у неё слишком кружилась голова, чтобы сделать это, единственное, что Гермиона могла сделать, так это оттолкнуть его от себя со всей силой, на которую была способна. Он проснулся как раз перед тем, как свалиться с кровати, и поднялся, когда ведьма побежала в ванную. Он снова услышал, как её рвёт, и пришёл к ней, откинув назад волосы, как сделал это накануне вечером. Закончив, она оттолкнула его и снова прополоскала рот. Её шаги были нетвёрдыми, и ей пришлось несколько раз останавливаться, чтобы очистить свой затуманенный разум, но она сумела добраться до кровати и схватить палочку с её обычного места на тумбочке. Малфой сохранял молчание, когда она указала на него, зная, что благодаря его Империусу она не сможет причинить ему вреда. Радуясь, что к ней вернулся голос, Гермиона откашлялась.  — Я сказала тебе уйти вчера вечером. Я слышала, как ты уходил. Почему ты этого не сделал?  — Я вернулся. У тебя была очень высокая температура, Грейнджер. Кто-то должен был позаботиться о тебе. — Его голос звучал низко и всё ещё немного напряжённо. — Ты мог бы отвести меня к мадам Помфри, — отрезала она. Они снова делили постель! Отвращение охватило её, и Гермиона испугалась, что её снова стошнит. Она обхватила себя руками. — Но я этого не сделал, — ответил Драко, скрестив руки на груди. Это движение привлекло её взгляд к его груди, и она покраснела, отвернувшись так быстро, что услышала, как хрустнула ее шея.  — Надень одежду, — прошипела она. Он рассмеялся. — Не надо стесняться, Грейнджер. Ничего такого, чего бы ты не видела раньше. Она не сводила с Малфоя палочку, пока он медленно одевался. Её глаза были холодными и отчаянными, всё ещё затуманенными от лихорадки и сна, но он чувствовал, что лучше не усугублять её гнев в этот день. В конце концов, ей нужно было прийти в себя. Она захлопнула дверь после того, как он вышёл из её комнаты, и Драко остановился, сделав шаг в гостиную. Ему показалось, что он услышал сдавленный приглушённый всхлип, прежде чем звук резко оборвался, как будто кто-то только что набросил Силенцио вокруг комнаты.