Его маленькая пташка

      Свет, попадая внутрь стеклянной конструкции, приобретал зелёноватый оттенок и придавал пространству вокруг ощущение свежести, которая в сочетании с контролируемой влажностью, весьма освежала помещение, в котором можно было находиться, если вы были в состоянии терпеть множество странных видов растений и их странное поведение. Их было так много, что оранжерея представляла собой запутанные зеленые джунгли, не оставлявшие ученикам пространства для работы. Эти магические растения заполнили всё помещение, растянувшись вокруг столов и стен. Садовое оборудование было разбросано по всему рабочему пространству, что требовало от каждого, кто входил, проявлять крайнюю осторожность, чтобы не споткнуться о ножницы или не запутаться в садовом шланге. К счастью, молодой человек, работавший в этом странном сооружении, знал всё наизусть. Работая там множество раз, он всегда знал, где что находится, и, если бы его спросили, мог бы рассказать не заикаясь и не краснея, что было свойственно ему в молодости, много чего интересного о волшебных свойствах каждого растения, цветущего рядом с ним. Тихонько напевая себе под нос, он повернул кран и подождал секунду-другую, пока не потекла тёплая вода. Он работал в оранжерее, помогая на добровольных началах профессору Спраут, и в данный момент просто убирался, намереваясь сходить на обед. Вытирая руки, он развязал мантию и убрал её в сумку, выходя из оранжереи. День выдался ветреный; небо было безоблачным и серым, шорох ветвей наполнял его слух, когда он пробирался через сад к замку. Его волосы разметались по лицу — он натянул кепку. Надвигалась гроза, он это чувствовал. Высокая трава, изгибающаяся под порывами ветра, казалась мягкой и густой, как одеяло. Он ускорил шаг и изменил направление, но через несколько шагов остановился. Там, у подножия дерева, сидела Гермиона. Невилл обратил внимание на её странный вид: остекленевший взгляд, она смотрела прямо на школу или куда-то за её пределы, растрёпанные волосы, большая часть тяжёлых прядей была перекинута через одно плечо, но беспорядочно- вьющиеся локоны с силой хлестали девушку по лицу на бешеном ветру. — Гермиона? — позвал он. Она могла не услышать его из-за ветра. Казалось, она даже не знала, что он здесь. Гермиона была полностью погружена в свои мысли, что было вполне нормальным явлением, но что-то в выражении её лица заставило Невилла задуматься. Он протянул руку и легонько потряс девушку за плечо. Она даже не подпрыгнула, только медленно подняла голову и увидела своего встревоженного друга, нависшего над ней. Она дважды моргнула. — Что случилось, Невилл? — спросила она. Её голос был слабым, таким же тихим, как и она сама; Невиллу пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её. — Гермиона, надвигается гроза. Ты должна вернуться в Хогвартс, — предупредил он. Гермиона кивнула. — Я бы хотела остаться здесь, хотя бы на минутку. — Её голос звучал отстранённо, что весьма нервировало гриффиндорца, потому что она никогда раньше не вела себя так странно. — Я мог бы подождать и проводить тебя до замка, — торжественно предложил Невилл. Он почувствовал покалывание в коже. Что-то было не так. Гермиона покачала головой, заправляя непослушные пряди волос за ухо. — Не волнуйся за меня, Невилл, — сказала она, — я вернусь через несколько минут. Мне просто нужно побыть одной. Увидев, что он всё ещё нерешительно стоит над ней, Гермиона слегка улыбнулась ему. Он заметил, что улыбка получилась весьма вымученной. — Иди, — сказала она ему. — Мне бы не хотелось портить тебе день. Побуждаемый каким-то случайным импульсом, Невилл наклонился и крепко обнял её. Сначала она напряглась, но потом её тонкие руки обвились вокруг его плеч, и она прошептала тихое «спасибо» в его пушистый свитер. — Увидимся за ужином, Гермиона, — заявил он шутливо-угрожающим тоном. — Иначе мы с Луной будем беспокоиться о тебе. Он помахал ей рукой и продолжил свой путь, оглядываясь через плечо, чтобы кинуть взгляд на стремительно темнеющее небо и неподвижную девушку, сидящую у дерева и рассеянно смотрящую на древний замок. Гермиона посмотрела на маленький кусочек пергамента, который крепко держала в руке. Рон дал ей его во время завтрака, и они молча прочитали его. Рон, Гермиона, — гласило оно, Вы знаете, с кем я и что мы собираемся делать. Не знаю, сколько времени это займёт, но я хочу, чтобы вы оба следили за порядком в замке. Гермиона, постарайся не спускать глаз с Малфоя, если сможешь. Он бродит по школе поздно вечером, и я хочу знать, что он задумал. Рон, посмотри, сможешь ли ты связаться с Орденом и держать их наготове в случае чего. Я оставил для вас обоих последний Феликс Фелицис. Используйте его мудро. Будьте осторожны. Гарри Как только они закончили читать записку, Рон заключил девушку в медвежьи объятия, сказав, что всё будет хорошо. Она кивнула, наблюдая за тем как он уходит в совятню, пытаясь поверить его словам, но не могла. Кровь Гермионы застыла в жилах. Она знала о ночных прогулках Малфоя; иногда, в глубоком сне, она слышала, как он проходит через гостиную и выходит из проёма портрета. Несмотря на то, что она поставила новые, более совершенные защитные чары и замки на своих дверях, она знала, что он опять спал с ней прошлой ночью. Проснувшись, она обнаружила (к своему ужасу), на своей шее слизеринский галстук. Она помчалась в ванную, борясь с подступившей к горлу тошнотой, и порывисто сорвала с себя кусок ткани. Гермиона замерла, уставившись на шею своего отражения. Её кожу портил огромный багрово-красный след от укуса. Она неуверенно протянула руку и провела по нему пальцами, чувствуя, как от кожи оттирается засохшая кровь. Было настолько больно, что даже повернуть голову представлялось невозможным, и Гермиона почти пожалела, что сняла галстук. Почти. Никакое исцеляющее или маскирующее заклинание не скроет его. Она стиснула зубы, проклиная сумасшедшего ублюдка, потирая руки. Она чувствовала себя грязной, даже оскорблённой. От осознания того, что он не раз бывал в её постели, прикасался к ней во сне, ей становилось дурно. Почему она никогда не замечала когда это происходило? Сколько ещё раз он это делал? Хотела ли она вообще это знать? По её коже побежали мурашки. После быстрого осмотра тела она с радостью пришла к выводу, что он не сделал ничего иного (но она заметила несколько синяков в форме отпечатков пальцев на бёдрах, которые быстро исцелила). Она вообще не видела его сегодня и была очень рада, потому что была уверена, что убила бы его на месте. Он не имел права входить в её комнату, тем более в влезать её постель без всякого приглашения. То, что у него хватило наглости и смелости сделать это, раздражало её настолько сильно, что она задрожала от гнева. Она ненавидела его. Она хотела рассказать кому-нибудь больше, чем когда-либо, но, возможно он наложил на неё проклятие, пока она спала, или это был его всё ещё действующий Империус, который мешал ей позвать на помощь. Грязный, отвратительный мошенник… Это было бы трудно, и она солгала бы себе, сказав, что не боится, но Гермиона больше не могла позволить ему продолжать выходить сухим из воды. Она больше не могла этого вынести и ненавидела себя за то, что не отреагировала сразу, когда он поцеловал её в первый раз. Если она не может получить помощь, ей остаётся только встретиться с ним лицом к лицу, если она хочет избавиться от него раз и навсегда. Сложив кусок пергамента, она засунула его обратно в карман вязаного платья и поправила шарф, убедившись, что тот скрывает укус. Джинни и раньше получала такие от своих бывших бойфрендов и называла их любовными метками. Гермиона отказалась называть так то, что получила от Малфоя. Она не была в сознании, она не соглашалась, она никогда не просила и никогда не будет просить о чём-то столь… собственническом. Было ужасно сознавать, что он помечал и высказывал на неё свои притязания этой меткой и шрамом на руке, и даже этим ужасным кольцом, словно она была какой-то вещью или кусочком территоррии, которую непременно нужно завоевать. Я не вещь! Если бы он не оставил след, она бы никогда не узнала об этом. Возможно, он зашёл бы дальше, чем просто поцелуи и укусы. Он мог изнасиловать её в любой из тех нескольких раз, когда забирался к ней в постель. Она была рада, что он этого не сделал. Она не позволит ему зайти так далеко. Крупная капля дождя упала девушке на щёку, и она удивлённо подняла глаза. Небо потемнело, и почти по мановению волшебной палочки на сцену выкатились тёмные грозные тучи, быстро приближаясь к замку. — О, чёрт, — простонала Гермиона, быстро вскакивая. Набросив на плечо сумку, она помчалась к замку так быстро, как только могла, как только молния осветила территорию школы. Тут же раздался громкий раскат грома, и Гермиона вздрогнула, когда он загремел над её головой. Она уже почти поднялась по ступенькам, ведущим к дверям замка, когда споткнулась и ударилась коленом о бетонные ступени. Шипя от боли, она доковыляла до замка и рухнула на пол, чтобы осмотреть рану. Её чулки были порваны, а порез на колене только начинал кровоточить. С облегчением вздохнув, она быстро залечила рану и направилась в Большой зал.

***

— Когда я должен схватить её? — спросил Блейз, понизив голос. Драко оторвался от еды, схватил кубок и поднёс его к губам. — После этого, — пробормотал он. Его спутник кивнул и снова принялся за яблочный пирог. Они оба рассеянно наблюдали за девушкой, сидящей через два столика от них, рядом с сестрой Уизли, они обе выглядели донельзя серьёзными. Девчонка Уизли пыталась завести разговор, но ни один из гриффиндорцев, казалось, не хотел в нем участвовать. Уизли, казалось, был занят тем, что запихивал себе в рот всё, что попадалось под руку, а Грейнджер вертела в руках свой кубок, её глаза с несчастным видом блуждали по залу. Драко посмотрел на шарф, туго обмотанный вокруг шеи Гермионы, и его губы приподнялись в мрачной улыбке, воспоминание о её теле в его руках и его рте на её шее, о зубах на её плоти и её болезненном стоне заполнило его уши. Он поднял глаза и увидел, что она кинула на него ядовитый взгляд, а по её щекам разлился румянец. Драко подмигнул ей, и она с отвращением отвернулась. Он ничего не хотел так сильно, как подойти прямо к этому столу, сорвать дрянной шарф с её шеи и трахнуть её прямо на столе перед всеми. Он хотел, чтобы Уизли и все остальные с ужасом наблюдали за тем, как он выказывает свои претензии на одного из их самых дорогих для них людей. Но это может подождать, не так ли? Скоро она будет принадлежать только ему, и ничто не помешает Драко получить то, чего он хочет. Он взглянул на учительский стол, снова посерьезнев. Директора школы там не было. Автоматически он посмотрел на Грейнджер и Уизли, ища глазами Поттера. Его там тоже не было. Интересно, — подумал он. — Но так не пойдёт. Всё готово, и всё должно свершиться сегодня вечером. — Пойдём со мной, — пробормотал он Блейзу и быстро встал из-за стола, не сказав больше ни слова, а его друг последовал за ним.

***

Рон и Гермиона, нахмурившись, смотрели им вслед. — Ты собираешься последовать за ними? — Тихо спросил Рон. — Сейчас это слишком рискованно, — ответила Гермиона. — У тебя с собой карта? Рон, испустил вымученный стон, хлопнув ладонью по столу. — Я знал, что что-то забыл! Прости! — Не волнуйся, — прошептала она, — нам придётся пока обойтись без неё.

***

Он пошел пить, — прочитал Драко надпись на монете. Это был простой галеон, но Драко взял страницу из дневника Грейнджер и заколдовал её, чтобы иметь возможность общаться с мадам Розмертой, которая находилась под его Империусом. Он, чертыхаясь, сунул монету в карман. Что, чёрт возьми, это значит? Неужели старик мог просто напиться в школе? Он положил руки на бедра, извергая проклятья. Блейз стоял рядом в пустом классе, наблюдая за происходящим с терпением и пониманием. — Ты всегда можешь вызвать его, — предложил он. — Да, и как именно это будет работать? Может, послать ему милое письмо? «Дорогой директор, тащи свою отвисшую задницу обратно в Хогвартс, чтобы я мог убить тебя, с уважением, Малфой.» Думаешь, это сработает? В отчаянии Драко пнул ногой стул, и тот отлетел к стене. Звук, который он издал, столкнувшись с каменной стеной, был чрезвычайно приятным, и Драко с удовлетворением наблюдал за тем, как стул разлетелся на огромную кучу щепок. — Тебе нужно успокоиться, Драко. Ты плохо соображаешь. Драко закатил глаза. — Заткнись! — Он сел на стол, положив локти на колени. — Ты имел в виду Чёрную метку, когда говорил про вызов, не так ли? — спросил Драко. — Верно, — Блейз направился к двери. — Ты можешь наколдовать метку в небе над Астрономической башней; её будет видно до самого Хогсмида, и Дамблдор мгновенно прибежит. — Ты прав! — Драко с шипением вытащил галеон из кармана. Он указал на Блейза. — Оставайся здесь, приведи девушку. Убедитесь в том, чтобы она дождалась моего прихода, чтобы я забрал её. Не дай ей сбежать. Ты же знаешь, какая она изворотливая, она придумает способ. — Ты не можешь просто схватить её в одиночку? — Спросил Блейз с ноткой неуверенности в голосе. — Я уверен, что так будет проще. — Я не хочу ничем рисковать, — нетерпеливо сказал Драко. — Она будет бороться со мной всю дорогу. Мои руки должны быть свободны. Блейз жестом указал на обветшалый класс. — Как же мне тогда удержать её здесь? — Оглуши её, — нетерпеливо сказал Драко. — Свяжи её. Наложи Империус. Не смей причинять ей боль, и не забывая, что она — моя! — Хорошо! — Огрызнулся Блейз. — Я рад помочь, но когда я спросил, то думал, что буду с тобой, а не помогать тебе в похищении Грейнджер. — Хватит, — сердито сказал Драко. — Она так же важна, как и миссия. Захвати её и жди моего сигнала. Блейз не выглядел счастливым. Драко вышел из комнаты. Он прошёлся по залам, радуясь, что всё ещё находится в Большом зале. Два, три лестничных пролета вверх, ещё один коридор, а потом вверх на башню. Дождь уже давно прекратился. Воздух был спёртым и влажным. Драко вышел на свежий воздух, поднял палочку и произнес заклинание. — - Морсмордре! Огромная зелёная светящаяся змея зависла в воздухе, медленно обвиваясь вокруг угрожающего черепа. Не пройдёт и минуты, как кто-нибудь из Хогсмида заметит это, и директор примчится защищать свою жалкую паству.

***

Гермиона была на пути к гостиной. Она переоденется, а затем отправится в гриффиндорскую башню, чтобы забрать карту Мародеров и Феликс Фелицис вместе с Роном, который уже ждал её, так что ей нужно было спешить. — Простите, вы — староста? — Раздался тихий голос позади неё. Гермиона повернулась лицом к третьекурснице, с которой, как она смутно помнила, разговаривала в начале года во время одного из матчей по квиддичу. — Привет, Корделия, не так ли? Чем я могу тебе помочь? — Быстро спросила Гермиона. Ей нужно было покончить с этим как можно быстрее. Девушка, не сводя с Гермионы своих больших голубых глаз, просто ответила: — Кое-кто наверху нуждается в вашей помощи. Гермиона постаралась не выглядеть расстроённой. Это займет целую вечность, а Рон всё ещё ждёт её. — Извини, но я немного тороплюсь. Может, тебе стоит сообщить префекту? Или главе твоего Дома? Девушка и глазом не моргнула. — Они спрашивали именно о тебе. Гермиона разрывалась. Возможно, она сумеет быстро разобраться с этой ситуацией, и у неё ещё будет время встретиться с Роном, если она откажется от переодевания. — Хорошо, — вздохнула она. — Где этот человек? И кто же это, собственно говоря? Эй! Корделия уже направилась к месту назначения. Она вышла в следующий коридор. Как она переместилась туда так быстро? — Удивилась Гермиона, изо всех сил стараясь не отставать. Хорошо, что у меня нет с собой школьной сумки, — подумала Гермиона. — Я никогда не смогу угнаться с этой штукой, которая тянет меня вниз. — Корделия! Куда мы идём? — Спросила Гермиона, схватившись за бок. Девушка шла всё быстрее и быстрее. Если Гермионе удавалось догнать её, девушка набирала скорость и староста девочек опять отставала на несколько шагов. Таким образом они миновали несколько коридоров. Каждый из вопросов Гермионы оставался без ответа, пока она следовала за девушкой, испытывая усиливающееся беспокойство. Наконец Корделия остановилась у открытой двери в нескольких шагах впереди Гермионы, тупо глядя на приближающуюся девушку. — Корделия, что случилось? — Спросила Гермиона, потому что она наконец заметила странный стеклянный взгляд в глазах девочки. Издалека казалось, что она вот-вот заплачет, но когда она приблизилась, то поняла, что у неё был такой взгляд совсем по другой причине. Как только она вошла в открытый класс, из темноты комнаты выскочила пара рук и обвилась вокруг талии Гермионы. Крик Гермионы был прерван чёрной рукой, закрывшей ей рот. Она быстро зажала зубами ладонь нападавшего и почувствовала вкус крови. Её таинственный похититель громко выругался, используя слова, которые заставили её покраснеть, но тем не менее не отпустил её. Гермиона потянулась за палочкой, но не смогла ее достать: её не было ни в кармане, ни на полу. Брыкаясь и отбиваясь, Гермиона продолжала мычать из-под руки, удерживающей ей, пока похититель тащил её в самый дальний угол комнаты. Гермиона вытянула шею, чтобы взглянуть на негодяя. Её глаза расширились, когда она увидела его лицо, заметив, что он направил свою палочку на неё. — Ступефай, — пробормотал Блейз Забини. Он смотрел, как девушка обмякла в его объятиях, её наполненные яростью и недоумением глаза закрылись. Легко подняв её на руки, он положил девушку на единственный предмет мебели в комнате — большой стол у окна.

***

Дверь шкафа открылась, и женщина, одетая во всё чёрное, со злой сумасшедшей улыбкой на губах, безумными, дикими глазами и растрёпанными волосами, вывалилась наружу первой. — Я горжусь тобой, племянник, — промурлыкала она молодому человеку, протянувшему руку, чтобы помочь ей спуститься. — Спасибо, тетя Белла, — сказал Драко. Остальная часть отряда вошла и собралась перед ним, ожидая приказаний. — Вы знаете, что делать, — сказал Драко. — Орден уже знает, что вы здесь. Сдерживайте их так долго, как сможете. Не убивайте без необходимости. Это замечание было адресовано Фенриру Грейбеку, который с любопытством принюхивался к воздуху, и на его покрытом шрамами грязном лице застыло выражение тоски. — Тебе понадобится помощь, дорогой Драко? — спросила Беллатриса, держа наготове свою кривую палочку. — В данный момент нет, тетя. Иди с остальными, я позову тебя, когда всё будет готово, — Драко снова направился к Астрономической башне, с наслаждением прислушиваясь к тому, как шум и крики в замке становились все громче.

***

Они приземлились на вершине Астрономической башни. Гарри попытался поддержать директора, пока они стояли, с ужасом глядя на Чёрную метку, которая всё ещё светилась и извивалась в воздухе. Тяжело дыша, Дамблдор пытался удержаться на ногах. Времени оставалось совсем немного. — Гарри, иди и разбуди Северуса. Расскажи ему, что случилось. Ни с кем не разговаривай, и что бы ни случилось, не снимай мантию-невидимку. Гарри открыл рот, чтобы возразить. Зачем профессору здесь понадобился Снейп? Но прежде чем он успел высказать свои мысли, дверь, ведущая вниз, в замок, с грохотом распахнулась. — Экспеллиармус! К огромному удивлению Гарри, его руки и ноги сомкнулись вместе. Всё ещё скрытый плащом-невидимкой, он рухнул на землю. Он услышал шаги, приближающиеся к нему и Дамблдору, чья собственная палочка вылетела из его здоровой руки. Нет, нет, нет, нет, — его мысли метались, он безрезультатно боролся с заклинанием. Гарри понял, что Дамблдор использовал свой шанс защитить его, и для этого обездвижил. — Добрый вечер, Драко, — услышал он голос директора. Хотя он старался казаться нормальным и вежливым, Гарри слышал за этой бравадой боль. И при упоминании имени Малфоя внутри Гарри всё закипело от гнева и отчаяния. Мы были правы, подумал он. — Малфой что-то задумал. Он проклинал себя за то, что не принял слова Гермионы более серьёзно, и жалел о том, что не начал расследовать действия Малфоя раньше, а не несколько дней назад. — Кто ещё здесь? — услышал он вопрос Малфоя. Гарри изо всех сил пытался сбросить заклятие, сосредоточившись изо всех сил под всеми мыслями и яростью, пронизывающими его. Дамблдор, казалось, почувствовал это и усилил давление на заклинание, чтобы Гарри не сделал что-то опрометчивое. Он был измотан, но не хотел сдаваться. Он не мог. Дамблдор нуждался в его помощи. Он вдруг вспомнил, что приказал Рону держать Орден наготове на случай, если что-нибудь случится. Он молился Годрику, чтобы они были здесь, искали его и Дамблдора. Они очень нуждались в поддержке. Он также вспомнил, что просил Гермиону следить за Малфоем. Но её здесь не было. Неужели с ней что-то случилось? Паника клокотала в нем, и он снова начал бороться с заклинанием.

***

Гермиона резко открыла глаза, и её дыхание участилось, когда она вспомнила, что произошло. Она попыталась сесть, но путы резко дернули её вниз. Оглядевшись, она поняла, что лежит, привязанная ремнями к столу в тускло освещённой комнате. Забини Блейз стоял над ней, наблюдая за ней без всякого выражения на лице. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что она не может говорить. Она посмотрела на него, надеясь, что получит ответ на вопрос. — Полагаю, ты хочешь знать, что происходит? — спросил он. Она кивнула, извиваясь в своих оковах в надежде, что трение вызовет пот, который будет увлажнит кожу, позволив её запястьям скользить. Ей придётся освободить ноги, облачённые в чулки, как-то иначе. Рука, прижатая к животу, заставила её остановиться. — Это не сработает, Грейнджер. Она что-то прошептала ему — вероятно, оскорбление, но Блейз проигнорировал это и убрал руку. — Сегодня в Хогвартсе Пожиратели Смерти, — сказал он, присаживаясь на стол рядом с её головой. Как только его рука покинула её тело, она снова начала извиваться, но остановилась, оставаясь неподвижной как мертвец, когда до неё донеслись его слова. — Малфой приказал мне держать тебя здесь, пока он не выполнит свою миссию. Как только Дамблдор умрёт, я приведу тебя к нему и остальным, и он отвезет тебя туда, куда собирается. Глаза Гермионы были широко раскрыты и полны страха, когда она услышала его новость. Блейз посмотрел на неё сверху вниз. Её удивило бы куда меньше, если бы даже сам Драко вошёл в комнату, чтобы отпустить её и попросить прощения. — Не сердись на него, — сказал он. — Он хотел, чтобы ты была в безопасности и под защитой, чтобы ты и другие твои дружки не помешали ему завершить свою миссию. Где же Рон? Гарри уже вернулся? Боги, Рон, возможно, ищет её в этот самый момент, и вот она привязана, как какой-то дикий зверь! Она должна выбраться отсюда. Если Пожиратели Смерти были здесь, то Дамблдор и Гарри уже в пути, если они ещё не вернулись. Я должна их найти. Но сначала она должна выбраться отсюда. Вопрос лишь в том, как это сделать.