Проводи меня к смерти

Ночь застает их недалеко от Минратоса. Черная ночь, холодная. Неуютная. Чтобы избавиться от тревоги, в такую ночь хочется жечь костры до небес в надежде, что их жар отпугнет тени, прячущиеся за кромкой света. Хочется затянуть во весь голос песню, заглушая клекот ночных птиц. Хочется пуститься в пляс, пока ноги не устанут держать измученное тело, ставшее безразличным к любому страху. И уж никак не хочется ждать рассвета в поросшем папоротниками овраге, в темноте, да еще и рядом с трупом, который, совершенно точно, уже не раз восставал из мертвых. — Не спишь? — Нет. — Почему? — Не хочется. — Врешь. — Тшшш. Не разбуди Эллану. Мерриль выбирается из-под одеяла и садится, облокачиваясь на ствол гигантского поваленного дуба. Когда внутренняя сторона руки случайно соскальзывает по коре дерева, тихонько шипит: больно. — Раны? — Да. Порезы от магии крови всегда плохо затягиваются. — Ты знала, на что идешь. — Знала. И ни о чем не жалею. Мерриль отворачивается, ища глазами силуэт Лавеллан, устроившейся на ночлег неподалеку. В темноте она не может хорошо разглядеть ее лицо, но почти уверена: сейчас оно спокойно. После Вейсхаупта у Элланы больше нет приступов. Она уверена в себе, хорошо ест и хорошо спит, а иногда даже улыбается: тепло и искренне. Кровь Мерриль была малой платой за эти перемены. Раздражение Фенриса — тем более. — Злишься на меня? — А должен? — Значит злишься. — Нет. То есть…какое это теперь имеет значение? Все в прошлом. — Все только начинается. Завтра на рассвете они прибудут в столицу Империи. Враждебный, пропитанный ужасом город, потерявший почти всех своих правителей. Город, где в любой момент может случиться народное восстание и по улицам его прольются реки крови. Павус клянется, что всеми силами постарается этого не допустить, но кто он такой, чтобы победить в войне со стихией? А кто они? Миротворческий корпус. Милостивая Миттал! — Лучше бы я умерла там, — выдавливает Мерриль. — Не хочу будущего. Боюсь. Я так устала… — Не говори ерунды. Я бы не позволил тебе умереть. — Жаль. Иногда очень жаль, что мы…одной проще. — Глупая. Иди ко мне. Мерриль вздыхает и перебирается с земли на колени к Фенрису. Немного с опаской: эльф все эти дни почти не разговаривал, злясь на ее магию. На магию в целом. А может на то, что они едут в Минратос, где он провел большую часть своей жизни в рабстве. И все же… Она легко пробегает пальцами по его лицу в тех местах, где раньше были клейма. Говорит: — Прости. Я совершенно не гожусь для тебя. — Почему? — Потому что я — часть мира, которую ты ненавидишь. И не могу это изменить. Фенрис угрюмо фыркает. — Глупая-глупая ведьма, — тихо говорит он, прижимая ее к себе. — Ничего-то ты не понимаешь. Весь этот мир не годится для меня. Что же мне теперь? Повеситься? — Нет, конечно! Я не это имела… Эльф требовательно перехватывает ее руки, вглядываясь в заживающие порезы. Хмурится. Дышит тяжело, по-звериному, сдерживая клокочущие в нем эмоции. А после наклоняется, и неожиданно проводит по одной из ран языком. — Эй! Ты… Мерриль замолкает, подавляя стон, рвущийся из горла, когда язык Фенриса плавно скользит по запястью вверх, к ладони. Когда острые зубы прикусывают подушечки пальцев: влажно, нетерпеливо. Когда она запрокидывает голову, подставляя шею под его губы, всматриваясь широко открытыми глазами в темноту неба. — Фенрис, — выдыхает она сбивчивым шепотом, — здесь не место… — Тшшш…ты разбудишь Эллану. …костры до небес не всегда разжигают одинаково. *** — Неужели всех?! — Почти. Большую часть Верхней Палаты, кое-кого из Публиканиума. Не считая родственников. Там уж кому как повезло. Главной целью Бен-Хазрат были именно магистры. Семьи тех, кого удалось схватить без сопротивления, уцелели. Кого-то вовсе не было в городе. Остальные… Фенрис взлохматил волосы. — Нет, это невозможно. Это — демон знает что. Просто уму непостижимо, что чванливые сукины дети не смогли противостоять кунари. Корнут развел руками. — Они бы смогли. Но обстоятельства. Останься в городе армия, и провернуть все было бы в разы сложнее. Но армия ушла в Небри. Магистры расслабились, уверенные, что теперь знают причину нападения. Они попросту не ожидали, что в их дома вломятся маги Бен-Хазрат. И даже не вломятся — проникнут: тихо и незаметно. Наделенные даром кунари с легкостью смогли обойти защитные заклинания. Говорят, что некоторых магистров выкрали из собственных постелей. Какова бы не была власть альтусов — они всего лишь люди. В одиночку они не так уж и страшны для чародея с талантами той же Мариан Хоук. Или госпожи Сабре. Мерриль, внимательно слушавшая разговор Фенриса и Грана, скептически выгнула бровь: рыжий целитель явно переоценивал ее способности. Конечно, магистры Тевинтера не были непобедимы, но и заурядными их тоже нельзя было назвать. К примеру, она не стала бы ставить на то, что смогла бы победить в поединке Дориана. Погонять? Безусловно. Ранить? Скорее всего. Но победить? Да еще и захватить в плен? Впрочем, если бы и она могла становиться невидимой… И если бы подчинялась такому сильному магу, как Нан… Мерриль устало потерла глаза. От всех этих мыслей и у нее разыгралась мигрень. Суток не прошло с момента прибытия в город, а ей уже хотелось убраться отсюда куда подальше. Она была уверена: с каждым последующим днем событий будет все больше и они вряд ли окажутся приятными. — Мутная история, — озвучила опасения Мерриль Эллана, массируя плечо своей покалеченной руки. — И она как-то связана со следующими, это точно. За такое короткое время организовано две масштабных операции в местах, близких друг к другу. Нан, кто бы он ни был, разыгрывает хитрую партию. Осталось только понять, какую именно… — Ну, тут все просто, — уверенно сказал Фенрис. — Нан ищет способ разрушить Завесу. Тевинтер в прошлом принадлежал эльфам. Большая часть городов Империи построена на эльфийских руинах. Магия, традиции, ритуалы: все наследие Тевинтера так или иначе связано с эльфами. Где же рвать Завесу, как не здесь? Лавеллан отмахнулась. — Это понятно. Но зачем Нану война с кунари? Какой в ней смысл? Я понимаю резон заманивать меня в Вейсхаупт, но похищение магистров Минратоса… — …убийство, — педантично поправил Гран. — Убийство магистров Минратоса. Так думает Павус. — …убийство, — Эллана тряхнула волосами, искоса глядя на свое отражение в огромном зеркале, висящем над комодом. — Неважно. В чем интерес? Уверена, магистры никаким образом не мешали Нану уничтожить Завесу. Но причина должна быть. Столько ресурсов и сил не тратят ради забавы. Эльфы, кунари, эванариусы, магистры, перемещение душ по телам. Все это — части одной картины. Фенрис, будь добр, занавесь его чем-нибудь, — тихо добавила она. — Не могу смотреть на свой обрубок. Фенрис кивнул, тут же сдергивая с ближайшего дивана покрывало. — Может, у Нана на магистров зуб, — предположил он, набрасывая ткань на зеркало. — Кунари нужны были для того, чтобы устранить Магистериум, а возможная война его не касается. Гран склонил голову набок. — Слишком мелко, — сказал он, подумав. — Никто никогда не станет так заморачиваться из-за мести. — Это почему? Я бы стал. — Ну не все ведь как ты… — Корнут осекся, с опаской посмотрев на эльфа. — Я…хочу сказать, что мало кто так истово стремится к своей цели, не жалея ни времени, ни сил. Фенрис нехорошо прищурился. — Знаю я, что ты хотел сказать, маг. И лучше в следующий раз поосторожнее выбирай слова. Я тебе не доверяю. Тебе с твоей волшебной побрякушкой. И поверь, если ты выкинешь что-нибудь, я действительно не пожалею ни времени, ни сил, чтобы найти тебя и вырвать вот этими самыми руками… Эллана негромко стукнула ладонью по подлокотнику. — Остынь, — коротко приказала она, и Фенрис тут же замолчал. — Ты еще ничего не знаешь об этой самой побрякушке, а уже готов из штанов выпрыгнуть, чтобы прибить носителя дара. — Женщина перевела взгляд с эльфа на стол, за которым сидела Мерриль, — Сабре? Что можешь сказать? Мерриль опустила глаза. На ее ладони лежал амулет, который Корнут отдал ей на изучение еще утром, сразу после того, как она и остальные прибыли в поместье. Завесный кварц, лазурит и восемь аметринов в веридиевой оправе. Красивая вещица, искусно сделанная, как говорится, на века. — Он…не такой, как тот, с помощью которого я проводила ритуал для Флемет, — наконец произнесла она, опровергая теорию Хоук, которой та поделилась с ней пару часов назад. — Похож немного, но не такой. И ритуал, что Корнут описывал, ритуал по перемещению душ, мне незнаком. Но без сомнения, амулет эльфийский. И старый. Веридий был очень популярен среди эльфов древности. Он — хороший проводник магии и почти не поддается коррозии. А камни…в них нет особой силы. Разве что в их сочетании, но мне об этом ничего не известно. Корнут тут же оказался около стола. — Эльфийский? — переспросил он. — Это точно? — Абсолютно, — Мерриль кивнула. — Я чувствую это. Если бы он мне подчинялся, я бы владела им куда лучше, чем ты. Прости…это не упрек. Просто… — Я понимаю. Но как узнать о нем больше? Мерриль нахмурилась. Спросил бы что полегче! — Книги, — только и могла сказать она. — Может быть эльфийские письмена, что остались со времен Арлатана. Но я знаю только одно место, где их можно найти. — Вал Руайо, — догадался Фенрис, тоже подходя ближе. — Библиотека Круга. — Именно. Но сомневаюсь, что Верховная Жрица согласится выслать пару десятков древних книг сюда. Гран озадаченно почесал затылок. — А что насчет личной библиотеки архонта? — предложил он. — Мне кажется, там есть все на свете. Фенрис правильно сказал, что Империя стоит на руинах эльфов. Значит, у Радониса могут храниться подлинные фолианты тех времен. — Ага. Полезешь искать книги к архонту, а найдешь огненный шар в своих кишках, — выдал Фенрис до того как Мерриль успела согласиться с разумностью предложения Грана. — Вы когда-нибудь были в его библиотеке? Нет? А мне вот доводилось. Закрытых и защищенных магией секций там больше, чем веснушек на теле антиванской шлюхи. — Фенрис! — Мерриль шокировано ахнула. — Что? Я серьезно. Радонис в жизни не согласится пустить нас туда. А если и согласится, то только если сказать ему точно, что именно мы там ищем. Не думаю, что расширение его кругозора относительно амулетов, вытягивающих из людей души, входит в наши планы. Мерриль хотела было сказать, что вовсе не в библиотеке дело, но плюнула и махнула на эльфа рукой. В конце концов, не ей заниматься здесь морализаторством. Вместо этого эльфийка взяла со стола огромную лупу и еще раз внимательно осмотрела амулет, вертя его то так, то эдак. — Значит, он принадлежал твоей маме, верно? — уточнила она у Грана. — Да. — А как долго она его носила? — Эээ, — маг нахмурился. — Всю жизнь, мне кажется. Во всяком случае, сколько себя помню. — А до этого? — В смысле? — Ну, — Мерриль пожала плечами. — Если реликвия фамильная, — то до этого ее носил твой дед или бабушка. — Ничего не знаю об этом. Бабушку я не помню. А дед точно его никогда не надевал. И вообще никто не относился к амулету как к чему-то особенному. О нем не говорили и никак не охраняли. И уж точно не дорожили…на первый взгляд. Мама даже купалась в серных источниках, не снимая его. Помню, как после она чистила окислившуюся оправу лимонной кислотой. Мерриль выгнула бровь. Чем объяснить подобную небрежность по отношению к важному артефакту? Неряшливостью? Или тем, что проще было очистить его, нежели снять с шеи в чужом месте? Но тогда это означало, что у амулета были свойства помимо тех, что обнаружил Гран. — Хм, — магичка пожевала губу. — Это интересно. Ну-ка надень-ка его, Корнут. Гран послушно забрал у Мерриль амулет и протиснул голову через узкую цепочку. Эльфийка тем временем достала из кармана свой магический камень. Под заинтересованными взглядами Фенриса и Лавеллан, она задумчиво подбросила его на ладони и резко выбросила руку вперед. — Ай!!! — Гран взвизгнул и отпрыгнул назад, потирая здоровенную гематому на щеке, оставленную ледяным шаром, который наколдовала Мерриль. — За что?! — Не работает, — разочарованно протянула та, опуская камень на стол. — Как жаль. А было бы так логично… — Да что логично?! — похоже Гран до сих пор ничего не понял. Мерриль терпеливо вздохнула. — Логично было бы, что амулет защищает владельца. Это бы объясняло, почему твоя мать его никогда не снимала и почему отдала тебе. Корнут скривился. — Можно было бы просто спросить, — с укором сказал он. — А не кидаться ледяными шарами. — Да ладно. Я же маленьким! — эльфийка добродушно улыбнулась. — Можешь нажаловаться на меня Дориану, если хочешь. Когда он вернется. — Кстати, когда? — спросил Фенрис, утомившись бродить по комнате и усаживаясь рядом с Лавеллан. — Я все еще не нашел винный погреб. Гран бросил взгляд на напольные часы в углу гостиной. — Уже скоро вернется. И магистр Тилани тоже. — А про нас, видно, ты спросить не хочешь! — раздался возмущенный возглас, после которого двери библиотеки распахнулись и в нее вальяжно вплыл Варрик, лицо которого выражало высшую степень обиды. — Какое унижение! Будь вы в моем городе, я непременно приказал заковать вас в цепи за столь явное пренебрежение! Лавеллан хмыкнула. — Вы всего час назад ушли в почтовую башню. Сомневаюсь, что за это время с вами могло что-то произойти. — В этом проклятом городе и за минуту могло, — заявила Хоук, вошедшая в библиотеку вслед за Варриком. — Не далее как несколько дней назад, здесь всего за ночь произошел буквально государственный переворот. — Молния не бьет дважды в одно место, — философски изрек Фенрис. — А в тебя вообще не станет. Испугается. — А в меня?! — Тетрас осклабился. — Я, между прочим, персона государственная. А то как Нан тоже позарится? — Это вряд ли, — Мерриль задумчиво подперла ладонью подбородок, поглаживая под столом Гарлока, который все это время дремал, положив голову к ней на колени. — Сомневаюсь, что Нану нужен Киркволл. — А зря. Парень просто не понимает своей выгоды. — Или его планы куда масштабнее, чем желание обладать твоей алхимической лабораторией. Варрик фыркнул. — Все-то ты портишь, Маргаритка. Моя алхимическая лаборатория — ключ к мировому благополучию. Я получаю отчеты об ее успехах каждый день, — гном прошелся по комнате, и усевшись в одно из кресел, вытащил из-за пояса смятое послание. — Сегодня вот о взрывчатке, способной разрывать магические барьеры. Никакой магии — чистая наука и гномья смекалка! Попомните, я сколочу на ней целое состояние! И еще… — Кстати о лабораториях, — бесцеремонно перебила Тетраса Хоук, глядя на Грана. — Я думала, что ты до ночи проторчишь внизу, изучая труп Нана. Корнут повернулся к магичке. — Это не труп Нана, — уточнил он. — Всего лишь временное вместилище. Случайный эльф, который давно и бесповоротно мертв. Я уже проверил его и уверяю, что в нем нет ничего интересного. — Точно? Смотри, вдруг он снова восстанет и сбежит? — Это вряд ли. — Гран искоса глянул на Фенриса. — Господин эльф отрубил трупу ноги и руки. Уйти он отсюда сможет разве что если ко всему прочему умеет регенерировать. — Я б и голову ему отрубил, — заметил Фенрис, прищуриваясь. — Для верности. Но кое-кто не позволил. Мерриль закатила глаза. — Чтобы образец можно было изучать, он не должен напоминать кровавое месиво, — назидательно произнесла она. — Когда образец напоминает кровавое месиво, он точно не сможет никого убить. Хоук неопределенно хмыкнула. Сложно было сказать, с чьим заявлением она была больше согласна. — А душу ты туда пробовал перенести? — спросила она у Грана, как и всегда, с легкостью возвращая беседу в нужное русло. — Может, мы могли бы что-то узнать? Не у Нана, конечно. А у того, кем раньше был этот мертвяк. Остались же в его голове мозги, а в них хоть какие-то, пускай и обрывочные воспоминания. Корнут нахмурился. — Это невозможно. Чтобы переносить душу в тело человека…или эльфа, чтобы хотя бы попробовать найти воспоминания другой личности в Тени, требуется собственно говоря душа. Не зверя и не птицы. А того, кто обладает самосознанием. Но у нас нет души. — Это почему же? Есть. Целых три. — Почему это три? — Мерриль тряхнула головой. — Вообще-то пять. — Три. — Мариан гаденько ухмыльнулась по очереди ткнув пальцем сначала в Корнута, а затем в Варрика. — Корнут, как исполнитель таинства — неприкосновенен. А Тетрас наверняка уже свою душу продал демону за писательские таланты! Мерриль фыркнула. — Ну тебя с такими шутками! Не смешно! — А по-моему очень даже смешно, — расхохоталась Лавеллан. — Так что, господа? Есть добровольцы для экспериментов маэстро душ Грана? Фенрис нахмурился. — Согласен за тысячу золотых, — проговорил он абсолютно серьезным голосом. — И документальное разрешение убить любого магистра из оставшихся. — Нет! — Мерриль испуганно моргнула, но взглянув в смеющиеся глаза эльфа сразу же успокоилась. — Милостивая Миттал, Фенрис… — Ну, хватит уже! — Корнут всплеснул руками. — Даже если бы все действительно было так просто, я бы не согласился на подобный эксперимент без разрешения магистра Павуса. Закроем тему. — Какой ты послушный ученик, — со значением пробормотала Мариан. — Ты даже не представляешь себе, как ты ошибаешься, Хоук. Мерриль обернулась. В дверном проеме, прислонившись к косяку и разглядывая всю их пеструю компанию, стоял Дориан Павус, собственной персоной. Судя по его насмешливому взгляду, стоял уже давно. *** У чая был вкус лаванды и мускатного ореха. Славный вкус, домашний. Хотя, казалось бы, откуда Эллане знать? У нее никогда не было дома, с самого рождения. Сначала кочевая жизнь в клане, позже Убежище в Морозных горах, еще позже — Скайхолд. Орлей, Ферелден, Вольная Марка. Все эти места были лишь временными остановками на пути. Пристанищами одинокой путницы, бесконечно одержимой целями не до конца ясными даже ей самой. Но не домом. Поместье Павуса тоже не было похоже на дом. С его прекрасной мебелью, с драгоценными канделябрами и пахучими цветами в вазах. С яркими гобеленами на стенах. С фарфоровыми чашками, доверху наполненными вкусным чаем. Все равно не было. Настоящий дом чувствуешь сердцем, узнаешь с первого взгляда. Мысленно присваиваешь в тот самый момент, когда впервые вступаешь под его крышу, лаская взглядом стены, даже если штукатурка на них давно осыпалась, а полы тут и там прогнили до дыр. Однажды, уже очень давно, Эллана нашла место, которое готова была назвать домом. Глупость, прихоть. Но тогда все казалось очень серьезным. Крохотный особняк Шато-д’Онтер в Изумрудных могилах. Жуткое, пугающее место. Когда-то богатые орлесианские аристократы держали там свою дочь, пытаясь подавить ее магию. Не смогли. Девочка стала одержимой и превратила всю семью в живых мертвецов. Лавеллан потребовалось много сил, чтобы очистить это место. А после… Ее не пугала история дома. Не пугала глушь и возможное возвращение демонов. Чудилось: все будет в порядке. И когда война с Корифеем окончится, она сможет вернуться туда и жить счастливо и уединенно. Вместе с тем, кого любит. Глупая, наивная девочка Лавеллан. Где ты? Неужели навсегда осталась там, среди иссохших костей неприкаянным духом? Запертая за тяжелыми дверьми места, которое так и не смогла назвать своим… Чай загорчил на языке. Эллана скривилась. — Рука? — Что? — Рука болит? — заботливо переспросил Павус. — Может, Корнуту посмотреть? Он же целитель. Лавеллан вскинула глаза. Уперлась взглядом в старинную, инкрустированную рубинами зеркальную раму. Перевела взгляд на свое застывшее в отражении лицо. О, Миттал! — Не нужно. Ничего не болит. — Эллана тряхнула волосами. — Все замечательно. Фенрис? Проследив за ее взглядом, эльф тут же встал с места, подошел к зеркалу, и, не утруждая себя поисками очередного покрывала, попросту снял его со стены. — У Лавеллан с недавних пор пунктик по этому поводу, — пояснил он открывшему от удивления рот Павусу и бесцеремонно затолкал зеркало за диван. — Не обращай внимания, маг.  — Конечно, — Дориан моргнул, ободряюще похлопав Лавеллан по спине. — Это нормально. Такая чудесная вещь поломалась. Кстати говоря. Я обратился к знакомой хартии наземников. Время неподходящее, но по старой дружбе и по эскизам, которые мне передал Варрик, через недельку-другую они изготовят новый протез. А пока я попрошу снять в доме все зеркала. Если тебе так…легче. Эллана благодарно кивнула. — Спасибо. Я ценю это. Но можно не спешить. — Ну что ты! Обещали сделать лучше прежнего. У них есть мастер, умеющий создавать осязательные руны. Представь себе! — Представляю. Будет просто восхитительно. Лавеллан сказала это почти искренне. Почти поверила в то, что сказала. Почти от души улыбнулась, вкладывая в нехитрое действие все тепло и нежность, на которую была способна. Взглянула из-под ресниц коротко: поверил. Заулыбался в ответ своей белозубой улыбкой и принялся подкручивать усы, как и всякий раз, когда был чрезвычайно доволен собой. Хорошо. Вдох. Выдох. Главное, не думать о… — Милая, ты точно готова поехать завтра к Радонису? — Мэйварис Тилани осторожно коснулась плеча Лавеллан. — Ты не обязана. — Лучше раньше, чем позже. После налета кунари разумнее не злить его. Он и так сделал одолжение, разрешив нам попасть в Минратос. Не люблю быть в долгу. — Он не одолжение сделал, — с отвращением сказал Фенрис. — А оказал самому себе услугу, чтобы было легче за нами следить. По периметру поместья стоит имперская стража. — Не может быть! — Павус нахмурился. — Когда я приехал, никого не было. — А теперь есть. Можешь сходить, проверить. Мы — все равно что пленники здесь. — Ну, — Мерриль пожала плечами. — Тогда мы пленники в поистине роскошной тюрьме. Эллана кивнула. Выбралась из-за стола, подошла к одному из окон. Выглянула. В темноте она, конечно же, не могла различить за высоким чугунным забором минратосских гвардейцев. Но в словах Фенриса не сомневалась. Стражники, караулящие дом, были закономерностью, во всяком случае, на первых порах. Все зависело от завтрашнего разговора с Радонисом, от того что она скажет ему и как именно скажет. За годы жизни Инквизитором Лавеллан научилась быть очень убедительной. С Источником же… Эллана механически коснулась рукой лба, словно прикосновение было способно подстегнуть голоса внутри и заставить их рассказать что-то полезное. Голоса молчали. Кажется, они были на нее обижены. — Какие у нас планы? — спросила эльфийка, возвращаясь к столу. — Дориан? Магистр пожал плечами, бросая короткий взгляд на Грана. — У меня — никаких. После нападения я буквально живу в Магистериуме. А что касается всех остальных… Единственная наша зацепка — амулет Корнута. Если не с поисками Соласа, то с воскрешением Каллена он точно должен помочь. Когда Мерриль узнает происхождение амулета, то мы сможем попытаться найти душу Резерфорда. И, может быть, приблизиться к пониманию того, кто такой Нан. — Но чтобы Мерриль что-то узнала, ей нужны книги, — напомнила Тилани. — Знаю. И это — проблема. Радонис не даст мне допуск к своим богатствам. Особенно на пороге восстания. — Все так плохо? — Эллана склонила голову набок. — Хуже не придумать. Пока я был в Магистериуме, архонту сообщили о девяти вооруженных нападениях эльфов-рабов. Не то чтобы я не понимал их. Они пользуются возможностью, пока есть реальный шанс. Но революция…сейчас…некстати. — Революция всегда некстати, — заметил Фенрис, которого новости о восстании, судя по всему изрядно порадовали. — Для тех, кто наверху. Дориан досадливо поморщился. — Ты понимаешь, о чем я. — Понимаю. И еще понимаю, что рабов сейчас не остановит даже конец света. Не то, что Магистериум. — Но мы можем попытаться остановить. Мы — то есть люцеране. Те, кто самого начала боролся за свободу. Мэйварис выгнула бровь. — Этого хочешь ты? Или этого хочет Радонис? Уж не за этим ли он удостоил тебя приватной беседы? — Этого хочу я, — Павус прямо посмотрел на Тилани. — А Радонис не хочет гражданской войны. Это — шанс для него и для нас. Он согласен на уступки. На патенты для либерати, отмену некоторых законов. На многое из того, о чем мы мечтали. — Это уловка. — Мэй… — Он играет с тобой. Пользуется твоей доверчивостью и желанием сделать как лучше. — Даже если и так. Но сама подумай: сейчас поддержка люцеран действительно ему выгодна. Это наш шанс. Он готов отпустить поводок, лишь бы ситуация выровнялась. — На его условиях. — Сейчас это не важно. Важен результат. — А ты подумал о последствиях? Он не позволит никому из нас долго держать власть над страной в своих руках. — Не время это обсуждать. — А когда… — Стоп! — Эллана бесцеремонно перебила всполошившуюся Тилани. — Сейчас действительно не время. Меня куда больше интересует проблема закрытых секций библиотеки Радониса, а не его попытки сохранить жезл архонта. Мэйварис нервно скрестила руки на груди. — Что ж, — кивнула она, продолжая возмущенно коситься на Дориана. — Тут все действительно гораздо проще. Как Павус и сказал — Радонис нас к себе не впустит. Проникнуть самостоятельно мы туда тоже не сможем. Значит мы в тупике. Эллана вздохнула. Тупики в лабиринте ее жизни были вещью обыденной. Даже не двигаясь с места, она неизменно натыкалась на их глухие стены, в полном непонимании того, что ей делать дальше. Но выход всегда находился. Опасный, случайный, всегда больше похожий на лазейку. Но находился. Лавеллан еще раз вздохнула, прислушиваясь к себе. Голоса молчали. — В тупике или не в тупике, одно я могу сказать наверняка, — медленно проговорила она. — Нан все еще в городе. Все присутствующие разом подняли головы. — Что?! — с набитым ртом переспросила Хоук, которая до этого момента делала вид, что фаршированная утка интересует ее куда больше, чем проблемы Инквизиции и Тевинтера. — С чего это вдруг? Зато Тетрас понял мысль Элланы с первого раза. — А с того, — пояснил он, поглаживая ножку хрустального бокала, — что на большом расстоянии управлять такими событиями, как штурм крепостей и захват магистров, вряд ли возможно. Более того, Нан точно знал день, когда все магистры Верхней Палаты будут в городе. Если взять за истину, что он — маг, который использует тела случайных бедняг для маскировки истинного облика, а так же учесть тот факт, что Минратос от Вейсхаупта не так уж и далеко, то получается что… — …Нан — кто-то из магистров! — пораженно закончил Павус. Лавеллан цокнула языком. — Не обязательно из магистров, — поправила она. — В городе полно носителей дара. Рабы, либерати, простые граждане. Собственно, в таком случае становится понятно, зачем затевалась вся эта заварушка с захватом Сената. — Мы вроде как это уже обсуждали, — нахмурилась Мерриль. — Устранение Радониса и изменение политики Тевинтера — слишком мелкий мотив. Я имею в виду, в масштабах мира. И совершенно непонятно, зачем тогда Нану эльфы и эванариусы. Павус запустил руку себе в волосы. — А если… — задумчиво пробормотал он, — если это часть плана сделать Тевинтер новой страной для эльфов? Независимым государством? Эдаким Арлатаном будущего? — А кунари всего лишь средство для достижения цели. — Фенрис закусил губу. — И Нан не сомневается, что справится с ними, когда придет время. Хм…это пока самая разумная теория из всех, что были. Но кто же такой Нан? Варрик хмыкнул. — У Нана должен быть допуск в Магистериум и большинство домов знати. Если он, скажем, раб, то раб какого-то влиятельного магистра. Или все-таки это магистр. Вероятно, не Верхней Палаты. А Публиканиума — вполне. Найди меня. Эллана мысленно чертыхнулась. Голоса в голове ожили. Зашептали, зашелестели, обволакивая разум десятками расплывчатых образов: мерцание светильников под потолком, шипучее вино в бокале, складки капюшона, острые полированные зубья боевого посоха за сутулой спиной… Найди меня. Найди меня. Найди. Я могу быть полезен. Тебе. Инквизиции. Эллане Лавеллан. Передай ей. Видение длилось всего несколько мгновений, но этого хватило сполна. Эллана пристально посмотрела на Корнута Грана, который мгновенно покраснел, сжался под ее взглядом, словно нашкодивший ребенок. Так-так-так. Это интересно. — Ну, все. — Лавеллан прищелкнула пальцами, растягивая губы в улыбке. — Хватит на сегодня разговоров. Нам всем нужно отдохнуть и хорошенько обдумать то, что мы обсудили. Возможно у кого-то появятся новые идеи. Так что…не знаю, как вы, а я с ног валюсь. Мэйварис тряхнула белокурыми кудрями.  — Поддерживаю. — Магичка мрачно взглянула на Дориана. — Завтра очередной совет. За эту ночь нам нужно набраться благоразумия. Павус фыркнул. — Не начинай. — Ага. Даже не думала. Лавеллан отошла от окна. — Ну, значит, решено. Павус и Тилани занимаются Магистериумом, я разбираюсь с Радонисом, Фенрис и Мерриль защищают меня, Гран продолжает исследования, а Варрик и Мариан на подхвате. План составлен. Всем спать. — Эллана вновь выразительно посмотрела на рыжего мага. — Корнут? Не проводишь меня напоследок в подвал? Хочу кое-что уточнить о теле, что мы привезли. *** Много позже, когда стрелки часов перевалили за полночь, Лавеллан, наконец, вошла в свою комнату. Тихонько затворила дверь, подумала немного, и закрыла ее на замок. Выдохнула. А затем подошла к огромному напольному зеркалу в углу и сдернула с него белую простыню, которую сама же и повесила утром. Вгляделась. Минута, две, три… Голоса в голове вскрикнули. Отражение пошло рябью: исказилось, причудливо изменяясь, стало выше, затем шире. Черты лица смазались, потом появились заново, но уже совершенно другими: острыми, хищными. Удлинились волосы, потемнели глаза, меняя цвет с лилового на глубокий карий. Отражение, переставшее быть отражением, насмешливо улыбнулось.  — Думаешь, что можешь от меня спрятаться? — спросило оно. — Думаешь, я не смогу следить за тобой, если ты спрячешь все зеркала в мире? Милая, ты отражаешься не только в зеркалах. Но, признаться, я завидую твоей самоуверенности. Лавеллан надменно выгнула бровь. — Я польщена. Не каждый день тебе завидует бог… Эльгарнан.