***
Когда до нее донесся разнесся сдавленный крик Молли, Гермиона захлопнула «Анналы Нумерологии», схватила со стола палочку и бросилась на звук голоса. - Эй, не лезьте туда! – деловито приказал Аластор Грюм орденцам, которые растерянно столпились у входа на чердак и явно не знали, что делать. - Вы затопчете все следы. Магический глаз Грюма завертелся в глазнице, сканируя помещение прямо сквозь стену. - Та-ак... Эммелина, Гестия, уведите Молли на кухню и заварите ей чаю. А лучше – накапайте ей успокоительного зелья. Кингсли, Тонкс, вы со мной. Ну что, Тонкс, не забыла еще, как собирать вещдоки…?***
Побагровевший от злости Доджсон устраивал своим проштрафившимся подчиненным разнос третьей степени: - Миллс, я еще раз спрашиваю — как они могли смыться у вас из-под носа? Ты же сам докладывал, что команда Джонса до сих пор в гостинице, и никуда съезжать не собирается. Сначала он хотел наорать на Кена Уитли за то, что тот не проконтролировал слежку лично. Но вовремя вспомнил, что у охотника была уважительная причина; когда они узнали, что из-за визита к холеной сучке Крафт бывшая команда Джонса влезла в какие-то местные разборки, Уитли отпросился на полдня «для решения личных вопросов» (за обтекаемой формулировкой могло скрываться что угодно, от банального визита в бордель до физического устранения кого-то из местных мафиози). И Льюис ему разрешил; он был полностью уверен, что теперь взломщики проклятий еще долго будут настороже, и не рискнут разгуливать по Сан-Бенито. - Да, докладывал, - промямлил Миллс. - Потому что так сказал Кучильо… - «Потому что так сказал Кучильо»! – довольно похоже передразнил Недри. - И где же теперь этот Кучильо? Как всегда, получил свои денежки, и тут же смылся, чтобы их пропить? У Кена на физиономии было написано, что он справился бы со слежкой куда лучше, чем закладывающий за воротник «спик»*. Доджсон этому охотно верил. К сожалению, физиономия Кена была в Чьяпасе слишком хорошо известна. А тратиться на Оборотку каждый раз, когда нужно оказаться в городе – просто глупо.***
- …А я тебе говорю, что ничего сложного здесь нет. Как говорил мой наставник Альфред Купер, «дело на три кната». - Ну если все так просто, почему бы не просветить нас, простых смертных? - Тонкс была недовольна, что Грюму вдруг вздумалось поиграть в загадки. - Я сделаю кое-что получше. Эй, малышня! - обратился Аластор к Гермионе, Рону, и близнецам. - Я вам сейчас изложу кое-какие факты, и посмотрим, сможете ли вы сделать правильные выводы и восстановить картину происшествия. Ну же, есть у кого желание попробовать себя в роли маггловских детективов? Гермиона неуверенно подняла руку, и тут же опустила, вспомнив, что они не в школе. - Вот это по-нашему, по-гриффиндорски! – одобрительно засмеялся старый аврор. – Что ж, слушай внимательно. Вот тебе две подсказки. Гермиона уселась и приготовилась слушать. - Первое. Молли запаниковала, потому что искала на чердаке близнецов, а вместо этого обнаружила мертвого Кричера. Причем он не умер от старости, а был убит. Удар лапой гиппогрифа. У старого ворчуна не было ни одного шанса. Девочка кивнула в знак, что все поняла. - Второе. Кормушка Клювокрыла полна мертвых хорьков, но на довольно приличном расстоянии от нее валялась дохлая крыса. Интересная картинка получается, правда? – ухмыльнулся Аластор. - Ну, девочка? Есть идеи, что там случилось и почему? Гермиона закусила нижнюю губу и сцепила пальцы рук: - Я могу задать несколько вопросов…? - Да, но только два, - поставил условие Грюм. - На Кричере были еще какие-то отметины, кроме следа от смертельного удара? - Хороший вопрос, - одобрил аврор. – Отметины были. На правой руке — следы кошачьих клыков и когтей. И его не играючи царапнули, а вцепились со всей злости. А физиономию Кричеру подправила сова. Второй вопрос Гермионе уже не понадобился. - Клювокрыл не смог бы выудить крысу своими лапищами, он бы скорее перевернул кормушку. Значит, ему помогли. И я догадываюсь, кто. Она с нежностью посмотрела на кота, который, уловив обращенные на него взгляды, потянулся и сладко зевнул. - Мой Живоглот очень проницателен, даже для полукнизла. Как-то он целый год преследовал крысу, которая потом оказалась анимагом, - Рона передернуло от омерзения; от одной мысли о том, кто спал с ним в одной кровати, у него выворачивало желудок. – То же самое я могу сказать про Хедвиг – это самая умная сова, которую я встречала. И если они напали на Кричера, значит на то была веская причина. Могла этой причиной стать крыса, которую вы нашли? Конечно могла, если с крысой что-то было не так. Например, если она была отравлена. Тогда все сходится. Гиппогрифы, конечно, хищники, но без причин нападать не будут. А вот если кто-то решит преподнести им ядовитое угощение... - Взбесятся. Именно так было с Клювокрылом, - подтвердил экс-аврор. – И насчет крысы ты тоже права. Она была отравлена. Так что маленький злобный дерьмец получил в точности то, что заслужил. Дело закрыто.***
Сириус Блэк сошел с поезда в Благовещенске. Отмахнувшись от носильщика, он подошел к незанятой скамейке, поставил чемодан и стал оглядываться по сторонам, выискивая глазами встречающего. Утреннее солнце осветило старый вокзал — невысокое здание кирпично-красного цвета, со множеством декоративных элементов. Стрелки башенных часов показывали, что уже девять. Несмотря на раннее утро, возле входа в вокзал уже образовалась толпа; причиной затора стало то, что войти можно было только в одну дверь. Сириус в очередной раз подивился прихоти судьбы, которая снова раз занесла его во владения волхвов. Сразу после суда Рамирес, улучив момент, когда они остались наедине, поставил чары от прослушки и посоветовал Блэку не возвращаться в Англию. - Хотя бы в ближайшую пару лет. В Европе сейчас такая каша заваривается... - Да я и сам об этом подумал. Но мне больше некуда идти. За всеми владениями Блэков будут следить, а поставить защиту уровня «Темный Бастион» мне не под силу. - Проблемка… Сириус, а отправляйся-ка ты обратно в Китеж! Отдохнешь там..., заодно и подлечишься. А я набросаю письмо к нужному человечку, и сегодня же его отправлю. Вдруг какое-то движение привлекло внимание Сириуса. Анимаг обернулся в сторону последнего вагона, и сразу понял - это он. Волхв Матвей Громов, в прошлом — воинский целитель из Дальневосточной республики**. Старик произвел на беглого анимага сильное впечатление. К своему стыду, Сириус, всегда гордившийся тем, что не судит людей по их происхождению, на этот раз попал в ловушку стереотипов. Он ждал, что на вокзале в Благовещенске его будет встречать дряхлый сгорбленный дед с длинной неопрятной бородой, одетый в ушанку, тулуп и валенки. Но Матвея Громова никто бы не назвал дряхлым. Волхв был высоким, почти под два метра ростом, и в нем, несмотря на годы, с первого взгляда чувствовалась армейская выправка. Его волосы и борода были аккуратно подстрижены, а френч английского образца без знаков отличия - потертым, но отглаженным. Единственным, что роднило Громова со стереотипным образом волхва, был внушительный дубовый посох в человеческий рост. Волхв степенно шествовал по перрону. Ему никого не приходилось расталкивать; толпа сама расступалась перед этим человеком, как волны Красного моря после взмаха моисеевым жезлом. - Громов моего ученика после гриндевальдовского концлагеря на ноги поставил, - рассказывал испанец. – На него страшно было смотреть; одна кожа да кости. А уж сколько дряни скопилось в его ауре после опытов… Ни один целитель не брался вычистить. А Громов справился за два месяца. - Ну здравствуй, Блэк, - прогудел волхв подойдя поближе. - Дай-ка посмотрю на тебя. – Выставив вперед развернутую ладонь, он медленно повел ладонью сверху вниз. Сириусу вдруг стало жарко, его кожу как будто пронзили тысячи невидимых иголочек. Серые глаза Громова задумчиво сузились, и в их глубине вспыхнул странный свет. - Эк тебя жизнь-то потрепала! Ну да ничего, паря. И не таких вылечивали!***
Гарри без всяких церемоний уселся прямо на палубу; его ноги тряслись от усталости. Последние полчаса он метался по палубе, как обезьяна. Чтобы увернуться от жалящих заклинаний Бэбкока, приходилось непрерывно бегать, скакать, пригибаться и перекатываться. Причем прятаться за мачтами было нельзя. - Взбодрись, стажер! – сверкнул зубами Бэбкок. – Скоро мы сойдем с корабля. Тогда ты и почувствуешь, что такое настоящая экспедиция. Каждый вечер будешь замертво валиться на землю, и у тебя не будет сил, даже чтобы поужинать. - Может, мне сразу прыгнуть за борт, и избавить себя от мучений? – проворчал Гарри.***
Обычно Гермиона, решив сложную загадку, могла целый день ходить, излучая чувство глубокого морального удовлетворения. Но не сегодня. Неужели потому, что, по меткому выражению Холмса, «иногда преступник вызывает большее сочувствие, чем его жертва»? Она много раз пыталась убедить Сириуса, что с Кричером нужно лучше обращаться; бывший узник Азкабана только отмахивался. Гермиона думала, что злость и хамство старого домовика - лишь ответ на грубость Блэка. Но попытка отравить ни в чем не повинного гиппогрифа, и без того настрадавшегося по вине Малфоя? Такое оправдать было невозможно. И то, что Живоглот с момента их появления на площади Гриммо бросал на Кричера взгляды, полные глухой враждебности, а она опять проигнорировала подаваемые им сигналы… Честно говоря, это удручало. И Хедвиг куда-то улетела. Гермиона могла лишь надеяться, что белянка отправилась к Гарри.***
Никто не заметил, когда Лорейн Крафт покинула «Альбатрос». Мичман, пришедший, чтобы пригласить ее на ужин, обнаружил, что каюта писательницы пуста, а зачарованный рюкзак Лорейн исчез вместе с ней. Когда к капитану подступили с вопросами, как такое могло случиться, Селфридж насупил густые брови и заявил: - Корабельная защита мешает аппарировать на борт с берега. Но если кто-то рискнет прыгнуть с движущегося корабля на сушу - кто я такой, чтобы мешать человеку совершить самоубийство? - Я до последнего опасалась, что она увяжется за нами, - шепнула Флёр целительнице. - Я тоже, - призналась Шэрон. А вечером, когда Флёр готовилась ко сну, из кармана ее халата выпал запечатанный конверт. На нем стояла большая литера «Л», и ничего больше.***
Сириус лежал на деревянной полке, прикрытый только полотенцем вокруг чресел. С него градом катился пот. - Плесни-ка еще водички, - велел старый Матвей, и банник, подхватив магией деревянное ведро, охотно выплеснул его на каменку. Поднялось облако пара, а старик стал с новой силой охаживать гостя из Англии березовым веником. Методы целительства, которые практиковал Громов, оказались весьма экзотичными, но действенными. - Стылая лихоманка — это пакость известная, - назидательно приговаривал дед Матвей, орудуя веником. - Как вцепится в человека, так и будет точить его изнутри. А там, глядишь, и человечек сам, как олень, в гать кинется. Конечно, Сириус и до этого слышал, что в бане посетителей колотят вениками, но считал это чем-то вроде маггловских развлечений с плетками и наручниками. Как там звали ту блондиночку? Мелисса? Меган...? Забыл! Родинку на левой груди помню, а имя - нет! Удивительно, но горячий пар и березовые веники помогали там, где пасовало традиционное целительство. Старый волхв нещадно хлестал его по спине, шепча под нос прадедовские наговоры, и мертвенный холод, который, казалось бы, навсегда поселился у него в костях после Азкабана, отступал.***
«Я надеюсь, природное любопытство в тебе взяло верх над желанием немедленно бросить мое письмо в огонь, и ты все же читаешь эти строки». Флёр действительно было любопытно, как Лорейн умудрилась проникнуть к ней в каюту, несмотря на магические запоры, Писательница даже сообразила, где спрятать конверт, чтобы его случайно не обнаружила Шэрон. «Я догадываюсь, что это Билл подговорил тебя изображать его подружку. Зря. Получилось не слишком убедительно. Я видела, что Билл тебе нравится, ты ему тоже, но чего-то большего между вами не было. У меня глаз наметанный». Вейла проглотила уничижительную ремарку. Все равно Лорейн ее не услышит. Следующая часть письма заставила вейлу напрячься. «Я заметила, какие взгляды ты на него бросала, когда он тренировался на палубе с Бэбкоком. И долго не могла понять, что может связывать тебя с пятнадцатилетним мальчишкой, пусть даже знаменитым. Твое поведение ставило меня в тупик, пока не освежила в памяти все, связанное с Тремудрым Турниром и его испытаниями. И тогда у меня в голове как будто зажглась одновременно сотня Люмосов; я все поняла». Глаза Флёр расширились; она была на грани того, чтобы начать трансформацию. Лорейн знала об Узах Долга. Никак иначе охарактеризовать ее намеки было нельзя. «Не бойся. ЭТОЙ информацией я торговать не собираюсь». Это заверение ничуть не успокоило вейлу. Тот, кому не нужны деньги, захочет взять плату другой монетой. «А чтобы ты меньше беспокоилась на мой счет — небольшой совет. Попробуй отыскать и приобрести последний трактат Скаррона. Там встречаются любопытные рассуждения о магических узах. Возможно, ты сможешь найти что-то полезное для себя и для Поттера. Можешь считать это жестом доброй воли». Подпись Лорейн отсутствовала, но в ней и не было необходимости. Флёр трижды перечитала письмо, пытаясь понять, что на самом деле было нужно Лорейн. Потом махнула рукой на это бесполезное занятие. Завтра утром спрошу у Билла, слышал ли он что-нибудь о трудах Скаррона.***
ПРИМЕЧАНИЯ. *«Спик» - презрительное прозвище мексиканцев. ** Благодаря вмешательству волхвов, Дальневосточная республика продержалась до 1941 года.