Коронация

Все заканчивается перед первым Класико. Логично. Всё началось после первого Эль Класико прошлого сезона, всё закончилось через год. Точнее всё бы закончилось перед Класико, если бы его не перенесли из-за сранных беспорядков в Каталонии, поэтому у Серхио даже не было возможности лично задать вопрос: «Почему?» А впрочем… он бы и не стал. Жерар ничего не предлагал и не спрашивал, как это бывает обычно. Хм, как будто слово «обычно» про них. Ладно, не важно. Жерар просто написал: «Я решил всё завершить. Извини». Вот так, прости, прощай. Странно, но Серхио даже не удивился и почти не расстроился. Или не понял, что расстроился. На всякий случай, он выждал пару дней, вдруг тупоголовая каланча передумает. Он не исключал возможность, что на следующий день получит сообщение типа «прости-прости-прости, я вчера перебрал, психанул, не знаю, что на меня нашло» и так далее. Но Пике молчал на следующий день и через день, и через неделю. Тогда Рамос глубже вздохнул и удалил из своего телефона все следы Жерара. Получилось совсем немного: пара совместных фоток, короткая деловая переписка, ещё короче не деловая переписка и адрес квартиры Жерара в Барселоне, той самой квартиры с шикарной пекарней за углом. Номер телефона из записной книжки удалять не стал, хоть и хотел. Это было бы глупо, мало ли по каким делам ему может понадобиться Пике. Просто убрал из избранных. Точка. Теперь они стали просто знакомыми. Спустя ещё неделю Серхио считал, что держится хорошо. Первой тревогу забила Пилар. Первой — это значит раньше самого Рамоса. — У тебя что-то случилось, дорогой? — у Пилар был встревоженный взгляд. — Нет, всё отлично, любимая. Жена подозрительно прищурилась, но не стала продолжать разговор. Тогда Серхио и правда думал, что у него всё отлично. Он женат на любимой женщине, дела в команде идут на поправку, со сборной всё в порядке, и он, наконец, не отягощён связью на стороне. Лука был прав, тайные отношения — это очень хлопотно. Чертовы хорваты всегда правы. Но теперь у Рамоса не было ненужных хлопот, потому что не было никаких отношений кроме законных. Так что, да, у Серхио всё отлично. Класико всё-таки состоялось. Скорей для галочки, ни одна из команд этот матч не хотела, поэтому результат был вполне предсказуем. Что до Рамоса, он этой встречи не боялся. С чего вдруг? Точно не из-за Жерара. Они взрослые мужчины и умеют заканчивать отношения с достоинством. Пожали руки перед матчем, поблагодарили друг друга после. — Спасибо за игру, Жери. — И тебе, Серхио. Никто ничего и не заметил. Или заметил? — Разлад в венценосном семействе плохо влияет на Класико. Некому поддать огонька, наши матчи с Барсой становятся пресными, — усмехается Васкес в раздевалке, но никто не решается поддержать шутку, а Серхио предпочитает сделать вид, что не понял намека, ссориться с одноклубниками из-за каталонского жирафа не хочется, да и Тони с Лукой уже уничтожили бедного Лукаса взглядами. У Серхио всё по-прежнему отлично. Ровно до той самой ночи в очередной арабской стране, которая платит. Рамос злится, он практически в бешенстве. Потому что финал этого никому не нужного суперкубка не должен быть таким. Почему? Серхио мог бы сказать, что «Атлетико» самый неудобный соперник и ещё что-нибудь очень разумное и абсолютно далекое от истины. Он просто не хочет играть с «Атлетико». Мадридское дерби — пф-ф, да кому оно нахрен нужно?! Они должны играть с «Барсой»: с Месси, Суаресом, Видалем, Бускетсом, Ракитичем… с Пике. Они должны устроить бой, зажечь так, как не смогли в Барселоне, опасаясь ещё больше распалить конфликт. Здесь на нейтральном поле, в чужой стране, они бы смогли сыграть настоящее Эль Класико, страстное и дерзкое. И может быть, тогда у Серхио появился бы второй шанс, ведь всё так и началось, с Класико. Но теперь ничего не будет, потому что и Месси, и Суарес, и Пике едут домой. Серхио в ярости. Правду говорят, что ВАР убивает хороший футбол. В данном случае он убивает ещё и Рамоса, и его надежды. Стоп! А когда он вообще начал надеяться? У него же всё было отлично. Похоже, что нет.

***

Длинные гудки обрываются, но Серхио слышит на том конце совсем не тот голос, что ожидал. — Алло. Кто это? (шуршание) Ой! (шуршание, приглушенный голос) Жери, это твой телефон, извини, я перепутал (шуршание, шум воды). Возьмешь? Серхио нажимает отбой. Он знает это голос. Он знает эти интонации. Он знает этот акцент. Он прикрывает глаза и видит, как их обладатель протягивает телефон Жерару, стоящему под струями воды в душе. Пике всегда запирается, он селится либо один, либо с Бускетсом, он не оставляет телефон без присмотра. Но тот, кто говорил сейчас с Серхио, не Бускетс, зато он ответил на звонок без имени: хм, Пике хватило смелости не оставлять даже имени Рамоса в телефоне. А потом этот кто-то зашел к Жерару в душ, не постучавшись. Раньше это мог сделать только Серхио, но Серхио сейчас не с ним. А вот Антуан Гризманн — да. У них с Жераром всегда совпадали вкусы: в еде, в выборе мест в самолете, в позиции на поле, в смазливых мальчишках, в сладких смазливых мальчишках. Серхио когда-то нравился Антуан, когда он был моложе и миловиднее. Серхио даже был с ним пару раз. Но он всё забыл чуть больше года назад, после первого Класико в 2018-м. Серхио забыл, что Жерару тоже нравился француз: он не говорил, но у них же, черт возьми, одинаковые вкусы! Серхио забыл про это и не придал значения тому, что теперь Пике и Гризманн в одной команде, а Серхио — в другой. Что ж, Антуан уже не такой молодой и смазливый, но такой же кучерявый и, наверняка, также отлично сосёт. Рамос смотрит на потухший экран своего телефона. Ему никто не перезванивает. Хорошо, что в финале этого никому ненужного суперкубка они играют с «Атлетико», в котором больше не играет Гризманн. Потому что у Серхио всё не очень хорошо.