Love me like you mean it

Прошло две недели, а Кларк так и не увидела Лексу, что было дольше, чем она ожидала, и чему была более чем рада. У нее действительно не было желания ее видеть. В голове блондинки постоянно крутился ее образ, который она пыталась стереть миллион раз, но, казалось, он никогда не исчезнет навсегда. Вместо этого, она держала его запертым в коробке, которую никогда не собиралась открывать. Она вошла в больничные двери и сразу же расслабилась — больница была ее безопасной зоной. Если бы не работа, она бы вообще не вернулась в Калифорнию. Ее мать нуждалась в услуге, а Кларк была не из тех, кто отказывается от возможности. Если бы это была просто просьба ее матери, она, возможно, чувствовала бы себя иначе, но ей быстро сообщили, что совет директоров был тем, кто принес эту идею ее матери — главе хирургии. Поэтому, когда вам звонит главный хирург из больницы Седарс-Синай, вы отвечаете, независимо от того, кто является главным для вас лично. Она просто не может отказаться от работы в одной из лучших больниц страны. Быть хирургом общего профиля было не совсем той специальностью, которую ожидала от нее мать, но ей это нравилось. Она считала себя знатоком кардиологии, но не хотела иметь дело с сердцами до конца своей хирургической карьеры. — Кларк, я думала, у тебя сегодня выходной, — сказала с улыбкой одна из медсестер, Харпер, когда Кларк подошла к сестринскому посту. — Так и должно было быть, но им нужен был кто-то, чтобы прикрыть отделение скорой помощи. Я решила, что со временем это не повредит. Харпер улыбнулась ей, когда протянула карту. — Знаешь, никто здесь не думает, что ты получила работу из-за того, кем является твоя мать. Мы все слышали о тебе много хорошего, не убивай себя, пытаясь что-то доказать людям, которые уже тебя одобряют. — Спасибо, Харпер, это многое значит, — она улыбнулась, просматривая карту. Авария на мотоцикле, несколько порезов, но ничего серьезного. — Палата четыре, — добавила Харпер, прежде чем Кларк успела ее спросить. Кларк подошла к правой кровати и отодвинула занавеску ровно настолько, чтобы смогла пройти. — Здравствуйте, я доктор Гриффин, и я буду присматривать за вами сегодня вечером, мисс… — Кларк, наконец, оторвалась от карты с улыбкой, не замечая имени на карте. И ее сердце остановилось. Этого не может быть, не здесь, не в ее безопасном месте. Она знала, что, должно быть, выглядела как олень в свете фар, когда пронзительные зеленые глаза посмотрели на нее. — Каллауэй, но, пожалуйста, называй меня Лекса, — она была не единственной в комнате, у которой остановилось сердце. Девушка мысленно отругала себя за то, что, работая в ночную смену, не привела себя в порядок, и поклялась, что в следующий раз, когда увидит Лексу Каллауэй, будет выглядеть потрясающе. Только маленькая, крошечная ее часть, надеялась, что Лекса действительно упадет замертво. — Что ж, мисс Каллауэй, я проведу быстрый осмотр, мы все здесь обработаем, а потом вы можете идти, — профессионально заключила Кларк, глядя на рваную рану на ноге Лексы, прежде чем попросить ее сесть. Ей пришлось постоянно напоминать себе, кто сидит перед ней, потому что забыла, каким сексуальным может быть голос девушки. Сняв с шеи стетоскоп, она надела его и приложила конец к спине Лексы. — Можете сделать глубокий вдох, пожалуйста? — пауза. — Ваши легкие чисты, это хороший знак, — она попыталась успокоить нервы, проверяя пульс девушки. В воздухе висело напряжение, ни одна из девушек не знала, что сказать и как себя вести. — Извините, может быть немного холодно, — Кларк решила, что если ничего другого она не сделает, то будет профессионалом, хотя на самом деле хотела бежать так быстро, как только могла в противоположном направлении, прыгнуть в самолет и вернуться в Нью-Йорк. — Все в порядке, — это все, что Лекса предложила, она была слишком ошеломлена, чтобы действовать, наблюдая, как Кларк работает вокруг нее. На самом деле она ожидала, что день пройдет совсем не так. Как можно более профессионально Кларк поднесла стетоскоп к сердцу Лексы. — Сердцебиение немного учащенное, но ничего серьезного, о чем стоило бы беспокоиться, — Лекса мысленно обругала себя, она пыталась успокоиться, но, видимо, это не сработало. В ту минуту, когда она увидела, как Кларк вошла в комнату, ее сердце ускорилось и, очевидно, еще не успело успокоиться. — Все остальное, кажется, в порядке. — На мне была байкерская куртка, — проинформировала ее Лекса. Кларк всегда говорила, что ей все равно, насколько жарко на улице — она должна носить куртку. — Хорошо, вы будете удивлены, сколько людей ее не носят. У меня был пациент, который пришел парализованный, потому что на нем не было куртки. Слишком много людей игнорируют мотоциклы, как будто они вообще не на дороге, — Кларк была не из тех, кто любит светскую беседу, но все, что она могла сделать, это притвориться, что Лекса была обычным пациентом. — Вашей ноге нужно наложить швы, но сначала мне нужно привести ее в порядок. Лекса кивнула, она действительно не знала, что сказать. Ей было трудно оторвать взгляд от светловолосого доктора. Часть ее хотела протянуть руку, обнять и сказать, как она гордится тем, что та достигла своей цели. Другая часть, хотела, чтобы она никогда не ходила в больницу, потому что, увидев Кларк, особенно в этом белом халате, выглядящую профессионально, у нее перехватило дыхание так, как это не должно было быть. — Ты можешь попросить интерна позаботиться об этом. Я не буду судиться с больницей за халатность. — Здесь больше никого нет, вот поэтому я здесь. Поверьте мне, я бы уже вызвала их, — Кларк не хотела быть резкой, но это было неловко, и они обе об этом знали. — Кроме того, ее необходимо правильно очистить, чтобы избежать заражения. Даже и не скажешь, что ты собираешься успокаиваться или расслабляться, — последняя часть просто вырвалась; даже спустя четыре года, привычка оставалась привычкой. — Будет больно? — Кларк кивнула и села на стул рядом с кроватью. Она придвинула к себе маленький металлический столик, достав марлю, антисептик и пинцет. — Значит, ты, наконец, дома, то есть, ты вернулась, — часть Лексы хотела разрыдаться, она была уверена, что Кларк никогда не вернется в Калифорнию. Кларк кивнула и начала промывать порез на ноге Лексы. — Да. — У меня было предчувствие, что я столкнусь с Октавией. Она ничего не говорила, но я подумала, что она была бы здесь только из-за тебя, — она мямлила; она всегда мямлила с Кларк, когда нервничала, и хуже всего было то, что она знала, что Кларк это прекрасно знала. — Октавия получила предложение от S.W.A.T. Она не могла отказаться. Лекса широко раскрыла глаза. — Серьезно? — блондинка снова кивнула, не поднимая глаз, слишком сосредоточенная на своей задаче. — Это удивительно и невероятно. Нам всем очень повезло, что она у нас есть, и тебе, конечно, тоже, раз ты здесь работаешь, — бормочет она все больше бессвязных предложений. — Вам понадобится около шести швов, но в остальном, вы будете в порядке, — она повернулась и приготовила иглу, не показывая ее Лексе. Когда она снова повернулась, то, наконец, посмотрела на своего пациента, их глаза встретились, и обеим было трудно отвести взгляд. В глазах отражалось четыре года эмоций и боли. — Я вернусь через несколько минут, чтобы зашить вас, — сказала Кларк, вставая со стула и, наконец, разрывая их взгляд. — Ты не собираешься делать анестезию? — нервно спросила Лекса. Иглы никогда не были ее сильной стороной, имев при этом несколько татуировок. — Я уже это сделала, — сказала Кларк, показывая пустую иглу перед тем, как бросить ее в мусорное ведро. С этими словами она вышла, оставив Лексу наедине со своими мыслями. Кларк намеренно выдержала ее взгляд и не сказала об игле. Она все еще знала ее, и это еще больше разбивало сердце Лексы. *** Восемь лет назад — Все будет не так плохо, обещаю, я буду держать тебя за руку все время и поцелую, когда все закончится. — Но я не хочу делать прививку от столбняка, — заныла Лекса со своего места в кабинете врача. Кларк с улыбкой покачала головой и нежно поцеловала девушку в щеку. — Тогда не надо было наступать на ржавый гвоздь. — Откуда мне было знать, что ржавый старый гвоздь посягнётся на мой ботинок?! — она надула губы и положила голову на плечо девушки. — Я подам на него в суд. Кларк поцеловала ее в макушку. — Мой большой плохой адвокат, боится иглы и злится на гвоздь. Я думала, ты бесстрашна. — Насмешка — не признак сильного ума, Кларк. — Ты выживешь. Лекса с улыбкой посмотрела на девушку. — Я знаю, что поможет, — она пошевелила бровями, когда доктор назвал ее имя. Они вместе вошли в комнату, и доктор рассмеялся. Прежде чем Лекса смогла увидеть иглу, Кларк обхватила ее щеку и повернула голову, мягко взяв губы Лексы в свои. Та была так увлечена поцелуем, что едва почувствовала, как игла вошла в руку. — Готово, — доктор усмехнулся и показал Кларк большой палец. — Ты до безобразия хитрая! — пошутила Лекса, когда они встали с кушетки. Кларк закатила глаза. — Пойдем, купим тебе мороженого. — Ураа-а! — воскликнула Лекса, выходя вслед за Кларк из кабинета. Через пятнадцать минут, они сидели на скамейке возле пляжа и ели мороженое в рожках. — Я же говорила, что мне станет легче. — Тебе действительно три года, — Лекса покачала головой и подняла четыре пальца. — Прекрасно, я встречаюсь с ребенком, — она закатила глаза, когда их пальцы переплелись. — Ты всегда знаешь, как меня утешить, спасибо, что пошла со мной. Я знаю, тебе нужно учиться. Кларк улыбнулась и поцеловала Лексу в висок. — Некоторые вещи важнее учебы, но если я провалюсь, тебе лучше быть готовой к тому, что я стану домохозяйкой. — Если бы ты была домохозяйкой, я бы вернулась в горящий дом, потому что ты пыталась сделать бог знает что, и вероятно с Рейвен в придачу. *** И действительно, через пять минут, Кларк снова прошла за занавеску, когда Лекса убрала телефон. — Болит сильно, мисс Каллауэй? — то, как Кларк произнесла ее фамилию, почти вызвало улыбку на лице Лексы, но реальность наступила слишком быстро. — Нормально, бывало и хуже, — она подумала о том, как ее сердце разбилось четыре года назад, и, если ей никогда не придется снова страдать от этой боли, тогда у нее все будет хорошо. — Чувствуете что-то? — Лекса отрицательно покачала головой, когда Кларк осторожно коснулась места рядом с раной. — Хорошо, если почувствуете что-нибудь, пожалуйста, дайте мне знать, и я позабочусь об этом. Лекса могла только кивнуть, наблюдая, как Кларк приступает к работе. Ей так много хотелось сказать. Больше всего на свете она хотела сказать, как она гордится ею, потому что больше, чем боль от потери девушки, она гордилась ею за то, что мечты той стали реальностью. Это была мысль, которую она никак не могла прогнать. Она видела, как усердно работала блондинка, и это явно окупалось. — Знаешь, я не совсем так представляла тебя после четырех лет, точнее, не при таких обстоятельствах. — Меньше разговоров. Кларк молчала, продолжая зашивать ногу Лексы. Она была зла, она была в ярости, она хотела кричать и вопить, но больше всего ей хотелось обнять девушку, лежащую на кровати, и дать ей понять, что благодарна, что с ней все в порядке. Она всегда предупреждала ее о том, что нужно быть осторожной на мотоцикле, потому что люди безрассудны. Кларк видела слишком много аварий на мотоциклах, которые заканчивались гораздо хуже, чем несколько швов. Октавия определенно не рассказала ей всей правды, когда объясняла, что Лекса выглядит нормально, потому что на самом деле, та, выглядела потрясающе, но вместо того, чтобы позволить себе чувствовать все эмоции, она сосредоточилась на своей работе. — Так это работа привела тебя домой? — Я почти закончила, мисс Каллауэй. — Кларк, да ладно, мне тоже нелегко. Тем более, я заявилась с кровавым месивом, буквально с кровавым месивом на ноге, и теперь моя бывшая девушка зашивает меня. Кларк на мгновение остановилась, услышав, как Лекса произнесла ее имя. Что-то в том, как ее имя слетало с языка ее бывших подружек, всегда доставало ее и, по-видимому, до сих пор, но она не собиралась позволять Лексе знать об этом. — Вот так, все готово, — прежде чем встать, Кларк наложила повязку, чтобы покрыть свежие швы. — Пожалуйста, обратитесь к медсестре перед уходом, чтобы получить указания о том, как держать рану в чистоте, и, если у вас есть какие-либо вопросы или проблемы, не стесняйтесь вернуться или позвонить нам. — Ты будешь здесь? Кларк покачала головой. — Возможно, нет, я просто сегодня вечером делаю одолжение больнице, — она начала убирать со стола, когда Лекса схватила телефон. — Медсестра сейчас придет. К тому времени, как Лекса подняла глаза, Кларк уже покинула комнату. Как только она ушла, вошла медсестра с бумагами на выписку, которые Лекса должна была подписать. Медсестра помогла ей сесть в обязательную инвалидную коляску и подкатила к столу. Лекса порылась в своих вещах и достала медицинскую карту. — Лекса Каллауэй, из компании «Каллауэй»? — вежливо спросила медсестра. Лекса улыбнулась. — Да, мэм, — Кларк не могла не заметить, насколько очаровательной Лекса еще была, когда хотела. — Вас подвезти домой? Я бы не советовала ехать на мотоцикле. Мы будем рады принять любые необходимые меры. — Кое-кто заедет за мной, — вежливо произнесла Лекса, в то время как ее телефон продолжал светиться. Она проигнорировала его, подписывая бумаги и замечая Кларк за столом. Повернувшись лицом к девушке, она откашлялась. — Все в порядке, мисс Каллауэй? — она оторвала взгляд от карты, и на ее лице появилось не слишком веселое выражение. Лекса презирала себя за то, что на мгновение подумала о том, каким горячим был этот взгляд. — Я просто хотела сказать спасибо, — ее телефон все еще светился каждую секунду. Кларк коротко кивнула ей. — Не нужно благодарностей, это моя работа. Вам, наверное, стоит ответить, я уверена, что это важно. Извините, мне нужно идти, хорошего вечера, — с этими словами она ушла, не оглядываясь. Через несколько минут Лекса подняла голову, услышав стук каблуков по кафельному полу. — Ты не отвечала на звонки, ты в порядке? Она почувствовала поцелуй в щеку. — Извини, я все еще немного не в себе. — Тебе больно, мне нужно заставить их дать тебе что-нибудь посильнее? Лекса подняла глаза и увидела, что Кларк смотрит в ее сторону. — Нет, нет, они очень хорошо заботились обо мне. Боль уже не чувствуется, — Костия посмотрела в том же направлении, что и Лекса. — Хорошо, давай отвезем тебя домой. — Да, звучит неплохо, — Костия подтолкнула ее к дверям, когда они снова проходили мимо Кларк: та помогала молодой девушке, которая выглядела так, словно у нее была сломана рука. Она не подняла глаз, когда они проходили мимо нее, но Лексе было трудно смотреть на что-либо, кроме блондинки. Она не могла поверить, что после всего этого Кларк была дома. Когда они сели в машину, Лекса расслабилась в кресле и закрыла глаза. — Значит, она, наконец, дома. Это была Кларк, и она дома. Лекса кивнула, когда Костия взяла ее за руку. — Видимо так. — Ты в порядке? — Да, просто долгий день, и тебе не о чем беспокоиться, мы с Кларк давно расстались. Костия поцеловала ее ладонь. — Я думала, ты уже все пережила, — ее тон не был обвиняющим, но и не совсем искренним. — Легко забыть кого-то, когда тебе не нужно встречаться с другим человеком. Это не последний раз, когда мы ее видим, так что мне придется привыкнуть к этому. — Что ты имеешь в виду? Вы двое вдруг снова станете сестрами женского общества? Лекса покачала головой. — Мы всегда сталкиваемся друг с другом, и это неизбежно. Я давным-давно бросила попытки понять почему, но просто знаю, что это произойдет. — Ясно. Так эта Октавия из кафе — лучшая подруга Кларк, — Лекса снова кивнула, она действительно не хотела обсуждать это прямо сейчас. — Да, но я очень устала, Кос, разбудишь меня, когда мы вернемся домой, хорошо? — Лекса посмотрела на девушку с легкой улыбкой, прежде чем снова закрыть глаза. *** — Октавия? — крикнула Кларк, когда прошла через парадную дверь дома своей семьи. Был полдень, и она решила, что другая женщина уже встала. — Октавия, мне очень нужно поговорить с тобой, так что тащи свою задницу на кухню! — войдя в дом, она поняла, что там слишком тихо. Именно тогда она услышала смех снаружи. Открыв заднюю дверь, девушка остановилась как вкопанная. — Как раз вовремя, Гриффин, так мило с твоей стороны навестить меня! — Ты же была в Техасе! — они крепко обнялись. — Я соскучилась по твоей уродливой роже. — Я ничего не могу поделать с тем, что я буквально инженер-ракетчик, но я тоже скучала по твоему измученному лицу. А теперь расскажи, о чем ты там кричала. Кларк переводила взгляд с одной подруги на другую. — Сначала скажи мне, что вы задумали? Я слышала смех, а когда вы обе смеетесь — никогда ничего хорошего не предвещает, — эти двое сразу же поладили, когда Рейвен навестила на выходных сразу после того, как Кларк переехала. К несчастью для последней, с тех пор они стали друзьями. — Просто рассказывала Октавии истории, вот и все. Возможно, они были о том, как ты впервые попыталась научиться серфингу, и тебе понадобился спасатель. — Ты никогда не говорила мне, что Лекса спасла тебе жизнь, Кларк, это что-то действительно важное, о чем невозможно забыть. — Вот поэтому я не позволяю вам проводить больше выходных в одной комнате! — Кларк закатила глаза, садясь за столик во внутреннем дворике. — Кстати говоря, о Лексе, угадай, кого нужно было зашивать прошлой ночью? Лицо Октавии вытянулось. — Серьезно? Она была в больнице? — Кларк кивнула, сделав маленький глоток апельсинового сока Октавии. — Твою ж, как ядрено. — Его сварганила Рейвен, — сказали они обе в унисон, когда другая девушка усмехнулась. — Там в основном водка, — добавила Октавия, как будто Кларк еще не поняла этого. — Ты же знаешь, что мимоза — это шампанское и апельсиновый сок, а водка и апельсиновый сок — это отвертка*. Рейвен бросила на нее раздраженный взгляд. — Я в курсе, у меня есть собственный бар, в конце концов. Теперь продолжай свой рассказ, и, судя по звукам, тебе нужна водка. — Она попала в аварию на мотоцикле прошлой ночью, и мне пришлось зашивать ее, потому что никто больше не мог. — Как романтично, теперь вы обе спасли друг друга, — Октавия усмехнулась, заработав пять от Рейвен. — Нам уже почти тридцать, а вы все еще даете пять? Ты могла бы предупредить меня, что она ахуенно выглядела, О. — Да я не думаю, что это хорошая идея. Я могу подправить ей лицо, если хочешь, — Октавия пожала плечами и сделала еще глоток. — Забудь, что она вообще говорила? Что ты говорила? — спросила Рейвен, наклонившись вперед, готовясь услышать историю, которую Кларк собиралась поведать им. Через полчаса, они все еще сидели на веранде, наслаждаясь погодой в тишине, когда Октавия, наконец, задала вопрос, который ей до смерти хотелось знать с тех пор, как они приехали в город: — Кому, черт возьми, принадлежит этот дом на холме? Мафии? И если так, они там одни? — У тебя есть парень, и его зовут Линкольн, помнишь? — Октавия отмахнулась от комментария Кларк. — И во-вторых, — продолжила Рейвен. — Это дом Каллауэй. Потребовалась минута, чтобы точки в голове Октавии соединились. — Извини, ты только что сказала дом Каллауэй? Это дом Лексы? — подруги в ответ кивнули. — Черт, Кларк Кент, ты действительно умеешь их выбирать, — она закатила глаза на подругу и встала. — Пойду, вздремну. Разбуди меня через пару часов, чтобы мы могли пойти и сделать что-то, чего не должны. Рейвен усмехнулась. — Вот это то, что я люблю.