Мы посадим дом, мы построим лес / we could plant a house, we could build a tree

Will myself to find a home, a home within myself We will find a way, we will find our place Drop the leash, drop the leash… Get outta' my fuckin' face “Leash” by Pearl Jam

***

На следующей день она выбирается из машины Маз Канаты и оказывается в здании, даже не дав старушке опомниться. Люк ждёт её на пороге. Он улыбается её новообретённому рвению и кивком головы указывает в сторону, если Рей правильно помнит, зала для рисования. — По вторникам я даю уроки посложнее. Если хочешь, пошли с нами, будешь писать на мольберте, а нет — так порисуй сама. Выбор за тобой! Он идёт в зал живописи, где Рей видит горстку учеников, которые сидят перед мольбертами, раскладывая краски и кисти. Рей внезапно охватывает ужасное смущение. У неё не очень-то получалось заводить друзей. Её лучшим другом всегда было её собственное упорство; лишь оно и помогало ей так долго выживать без родителей. Она плетётся в зал вслед за Люком, оглядывая других детей. Никто из них ей даже близко не ровесник. Неудивительно, раз это урок для продвинутых, но всё равно… Рей замечает его в дальнем конце зала, где он, сосредоточенно нахмурившись, смотрит на мольберт. Места вокруг него не заняты, словно остальные ученики сговорились оставить ему личное пространство. Для Рей это знак, что она просто обязана сесть с ним по соседству. Она усаживается на стул слева от него, свешивая ноги, которые теперь парят на высоте доброй четверти метра над полом. Рей роняет рюкзак с плеча на кафель и усаживается поудобнее. Краем глаза она поглядывает на Бена и видит, что он уже рисует, хотя Люк только начал занятие. Кончики его пальцев черны от краски, а сам он в наушниках, с CD-плеером, прицепленным к поясу штанов. Что бы он там ни слушал, играет оно громко. Спустя несколько минут он её всё ещё не замечает, и Рей это устраивает. Наблюдать за тем, как Бен рисует, довольно-таки увлекательно. Он совершенно забывает про кисть и трогает холст прямо пальцами, выводя очертания дерева. Это завораживает… — Хорош на меня пялиться. Его глаза не отрываются от работы. Рей слегка дёргается от неожиданности. Но когда же он успел её заметить? Впрочем, это не важно. Если он хочет, чтобы она перестала пялиться, то она с удовольствием продолжит это делать. Проходит добрых три минуты, и он, демонстративно поёрзав на сиденье, поворачивается к ней спиной. Рей соскальзывает на пол, пододвигает свой стул ближе к нему, затем вскарабкивается обратно. Проходят ещё две минуты. С возросшим раздражением он срывает с себя наушники и сердито на неё смотрит. — Вот зачем быть такой мелкой странненькой чмошкой? — А что ты слушаешь? — спрашивает она, не теряя ни секунды и успешно обходя вниманием его вопрос. — А это дерево будет? Он смотрит куда-то между ней и незаконченной картиной, а затем глубоко вдыхает. — Слушай, я всё понимаю. Ты — дядюшкин благотворительный проект. Но это не значит, что тебе позволено напрягать людей, которые пытаются работать, ясно? — Люблю деревья. Не знала, что они бывают чёрные. Бен недоумённо моргает, глядя на неё, все следы гнева на его лице стёрты, вместо них — замешательство. — Не люблю рисовать в цвете, — говорит он в качестве объяснения. Пряди неухоженных тёмных волос застят ему глаза. — Разве тебе нечем заняться? Рисованием, типа… — Я тебе кое-что принесла. Рей слезает со стула, расстёгивает рюкзак и роется в нём, пока не находит то, что ищет. Она выпрямляется и протягивает ему плотный лист бумаги, сложенный ею вдвое. Бен недоверчиво на неё смотрит, затем выдёргивает бумажку у неё из рук и разворачивает. Ошеломление на его лице смешивается с возмущением и яростью, и у Рей вырывается хохоток. — Это не смешно. — Он тычет ей в лицо её же рисунком. — Уши у меня не такие большие! И теперь Рей разражается искренним смехом. — Они такие, — говорит она с усмешкой и пожимает плечами, глядя на него. Для семилетки большие уши не такая уж важность. Долгий миг они смотрят друг на друга. Затем Бен вздыхает и вновь обращается взглядом к рисунку в руках. — А штрихи вообще-то ничего. Ну, знаешь, для такой малявки. Рей чувствует, как щёки заливает румянец. Она не ожидала похвалы, даже такой половинчатой. Рей вновь пожимает плечами. — Ну, и как тебя звать? — Рей. Он кивает. — Класс. Я Бен. — Что ты слушал? Бен настораживается. — А что? — Мне понравилось. Бен одаривает её долгим взглядом, затем кивает самому себе, будто приняв решение. Через секунду он снимает с себя наушники и надевает их ей на голову, на уши. Рей они великоваты, и ей приходится придерживать их, чтобы не съезжали на шею. Бен нажимает «Пуск» на CD-плеере. В этой песне гораздо больше гитары, чем во вчерашней музыке, и она определённо не такая агрессивная. Рей она по душе. Это намного лучше, чем поток диснеевских песенок и репертуар Backstreet Boys, которые она постоянно слышит в доме. Она широко улыбается Бену, и, если он и считает очаровательным то, что у Рей недостаёт передних зубов, то не показывает этого. Он демонстративно закатывает свои карие глаза и оборачивается к картине, больше, кажется, не тревожась тем, что Рей на него смотрит. Остаток урока пробегает быстро. Рей не замечает, что Люк Скайуокер, крепко задумавшись, наблюдает за ними обоими из своего угла в другом конце зала. А когда вечером Рей приезжает в свой дом, она не замечает, что тот рисунок Бен ей так и не вернул.