***
Семилетний, он думает, что… блин, он охотно согласился бы на сестру.***
Семнадцатилетний, он полагает, что наконец получил то, что хотел, пусть даже и самым странным образом из всех возможных. Малáя глаз не сводит с его руки, пока он вырисовывает на попавшемся под руку листке бумаги свой вариант балрога. Пятница, и ему скучно, а в голове такой кавардак, что на чём-то одном не сосредоточишься… — Если это огненный демон, значит, он дышит огнём? Бен чувствует, что его рот слегка изгибается. Ха. Огненный демон. Но малая не готова к таким словам, как «Валараукар» и «Мелькор», поэтому Бен прячет их подальше, пока она до этого не дорастёт. — Но это не дракон. — Её лобик морщится в замешательстве. — Нет. И вот он пускается в объяснения о том, кто такие драконы, и дрейки, и драконьи всадники, упоминает о всевозможных элементах фэнтези, что им сопутствуют. На миг он отрывается взглядом от своей руки, водящей по бумаге, отчасти готовый увидеть, что Рей уже клюёт носом. Но та взирает на него с восторгом и, похоже, жадно ловит каждое слово. Бен не знал, что можно быть чем-то и раздражённым, и в то же время довольным. Возможно, вот такие они и есть, тёплые близкие отношения. Он вздыхает, одной рукой поигрывает карандашом под столом. Другой — держит кружку и отхлёбывает кофе, не заморачиваясь, что тот уже давно остыл. Когда он вновь ставит кружку на стол, Рей посматривает на неё с любопытством. — Ну, — он откидывается на спинку стула и вытягивает свои непомерно длинные ноги, — что завтра будешь делать? Она хватает рисунок, подтаскивает его к себе через весь стол и наклоняется, чтобы хорошенько рассмотреть. — Маз берёт нас в культпоход в торговый центр, навестить Санта Клауса. Бен отклоняется назад на задних ножках стула, закрывает глаза. Боже, есть хочется. — Да? Круто, наверное, будет мелким, которые ещё верят в Санту. Малая молчит. Его мозг спотыкается, заново проигрывает только что сказанные им слова и замирает. Возможно, Рей — сама одна из тех мелких, что ещё верят в Санту. Глаза Бена распахиваются и округляются от ужаса. Рывком качнувшись вперёд, он резко опускает стул на все четыре ножки. Его губы приоткрываются, лицо начинает гореть. — Э-э. Не в том смысле, что верить, э-э, не во что. Как бы. Рей пожимает плечами, вроде как и не расстроенная. Наоборот, она спокойна, словно для неё что-то прояснилось. — Да нет, я так и думала. — Она вновь опускает глаза на его рисунок. — Санта не оставлял мне подарков, пока я не стала жить в доме. Проходит секунда, но когда смысл сказанного укладывается в голове, Бена накрывает ярость, горячая и стремительная. Кем бы ни были родители Рей, он их ненавидит. Он с трудом сглатывает, и карандаш, который он лениво крутил в левой руке под столом, ломается. Дыши глубже. Надо сохранять спокойствие. Надо угомонить это… — Бен? Он открывает глаза (когда он успел их закрыть?) и видит, что она внимательно на него смотрит. Либо она не подозревает о его внезапной вспышке гнева, либо та нисколько её не беспокоит. — М-м? Она отворачивается и копается в своём рюкзаке. Рубашка ей велика на пару размеров, и ворот на шее оттопыривается. Бену грустно это видеть. Рей вытаскивает целлофановый пакетик, битком набитый крекерами, открывает его и с широкой ухмылкой протягивает Бену. — Хочешь? Он кивает, и его гнев исчезает как по щелчку пальцев. Словно его никогда и не было. Бен тянется рукой к крекерам, ворчит, когда Рей делает вид, что даёт ему только пару печенюшек, и улыбается, когда она хихикает и наклоняет пакетик, высыпая половину содержимого на стол. Она сидит с ним ещё полтора часа, а потом её увозят домой. Он разрешает ей оставить себе рисунок балрога.