***
Школа старших классов не отстойна в том смысле, в котором убеждали её фильмы, книги и телешоу. Рей без понятия, кто тут пользуется успехом, а кто нет; в её новом классе слишком много народу — всех не упомнишь. Еда отнюдь не отвратительна (Рей даже приходится смиренно признать, что пицца в столовой довольно-таки вкусная). И по большей части никто из старшеклассников не создаёт трудностей ни ей, ни её друзьям. Да у неё такое чувство, что её для них вообще не существует. Школа старших классов отстойна тем, что тут перемены всего по восемь минут. Восемь минут на то, чтобы добраться из одного конца кампуса в другой. Школа старших классов отстойна тем, что у Рей совпадает лишь один урок с классом Роуз и один — с классом Финна, а уж сколько на дом задают… И тут так много учеников. Кругом ученики. Весь первый месяц она еле таскается из класса в класс, прижимая к груди новый тяжеленный органайзер и с шестикилограммовым рюкзаком за спиной, ибо до отведённого ей шкафчика идти слишком далеко. На органайзере красуется нарисованный Беном грифон — хоть одно успокаивает каждый раз, когда она глядит вниз и видит его, заходя в класс. Сегодня она ковыляет на урок американской истории — единственный, на котором они пересекаются с Роуз. Рей садится на своё место, которое, слава богу, по соседству с её лучшей подругой, и стонет, потирая плечо. — Пристрели меня, — жалуется она, и Роуз делится с ней жевачкой. Весь урок они незаметно передают друг другу записки, в которых обсуждают домашку по алгебре и ранение Джимми, подстреленного в последней из вышедших серий «Деграсси». Обе они оживляются, когда учительница произносит: «квалификационная работа». И обе одинаково оседают на своих местах, когда оказывается, что это доклад на пять страниц о каком-нибудь знаменитом американце. — Личность героя вашего доклада определится случайным образом, — бубнит учительница, проходя от парты к парте и вручая каждому сложенный лист. Она даёт Роуз и Рей по листку и идёт дальше. — Кто тебе попался? — спрашивает Рей у Роуз, глядя на имя доставшейся ей самой знаменитости с возрастающим любопытством. Роуз смотрит в свой листок, а потом, хмурясь, поднимает взгляд на Рей. — Эдгар Аллан По, поэт. Думаю, это поможет мне проникнуться духом Хэллоуина. Кто у тебя? Рей вскидывает бровь, разворачивает свой листок и показывает Роуз. «Энакин Вейдер, террорист».***
Две с половиной недели спустя Рей чуть волосы на себе не рвёт, сидя в кухне-кабинете над книгами и листами, многими листами выдержек из них, разложенными на всю длину стола. Она не уверена, что возможно впихнуть ей в голову ещё хоть сколько-то материала по Энакину Вейдеру. Она могла бы без труда сдать по этому парню любой тест. Однако писать о нём — всё равно что жилы из себя тянуть. Ей уже по ночам снится его юное, обожжённое с одной стороны лицо, полное ненависти, но она всё так же не в состоянии перенести на бумагу свои о нём мысли. Пятница перед Хэллоуином, а работу сдавать в понедельник. Роуз свою закончила ещё неделю назад и добродушно предлагала Рей помощь. Которую та сразу же отвергла, считая, что и сама прекрасно справится. Полагая, что это будет сущая легкотня. Оказалось… это не легкотня. Она протяжно скулит от перенапряжения и мечется взглядом по комнате, желая отвлечься. Глаза находят кофеварку. Все эти годы Рей пробовала кофе только отпитыми украдкой глотками из кружек Бена. И вкус всегда был отвратительным. Но, повинуясь какому-то безрассудному порыву, она размалывает кофейные зёрна и засыпает в фильтр. И взволнованно наблюдает, как кофе медленно, но верно начинает наполнять старый кувшин. В комнату заходит Бен, и Рей фыркает — веселье прорывается сквозь задумчивость, щедро приправленную беспокойством. — Следовало бы догадаться, что ты покажешься, как только я начну варить кофе. Бен бросает ключи от машины на столешницу. — Извини, что опоздал. — Он как-то странно на неё смотрит. — Ты для меня кофе варила? — Нет. Он моргает, и ей непонятно, разочарован он или нет. Рей тычет большим пальцем в стол с книгами и листами. — Тружусь над докладом. — Над тем же… — Да, над тем же самым, что и на тех выходных, — выдавливает она из себя, внутренне досадуя, что кофе не больно-то торопится свариться. — Не ожидала, что с ним будет так сложно. Она скрещивает руки на груди и вспыхивает, слегка ужасаясь тому, что Бен пододвигает к столу стул и начинает рыскать по её заметкам. — Ну, для начала, тут бардак. Где здесь вообще твоя работа? — Вон, с золотой рыбкой в верхнем углу. Бен находит ту и отделяет от остального. — Цвета здорово подобраны. Прямо на уроке нарисовала? Не важно. Сейчас не о том. Он быстро пробегается взглядом по написанному, всё время кривясь. — Что, так плохо? — ворчит Рей, когда он заканчивает. Он качает головой. — Нет, просто забыл, каким ёбнутым был Вейдер. Детей убил. — Он выбирает из её школьного пенала красную ручку и начинает обводить слова и вычёркивать предложения. — У тебя тут есть годные фразы. Всё не так плохо, просто нужна правка. А ещё здесь слишком тихо. Включи-ка что-нибудь. Рей кивает, всё ещё хмурясь, а Бен продолжает просматривать её записи. Она берёт его старый магнитофон, который стоит в углу, вставляет один из самых новых своих дисков и переключает до песни, что созвучна с её неспокойным настроением. Безмятежность Бена и музыка расслабляют её, и, когда вскоре кофе доваривается, Рей наливает им обоим по кружке. Она садится рядом с Беном и по его указанию достаёт чистую тетрадку. С его помощью она собирает доклад — в основном из того, что у неё уже было, просто изъясняясь более плавно и витиевато. Результат всё ещё нужно кое-где подправить, но теперь Рей чувствует себя гораздо увереннее, чем два часа назад. — Думаю, прокатит, — говорит она, облегчённо откидываясь на спинку стула. Бен смотрит на неё с укором. — По-твоему, тут на «удовлетворительно»? Ну уж нет, как минимум на четвёрку. Потом скажешь мне, что училка поставит… — Бен. Он, похоже, неподдельно взбудоражен её квалификационной работой по истории за девятый класс. — Что? Рей встаёт и, повинуясь порыву, взъерошивает его вихрастую шевелюру — именно так, как он сам миллион раз поступал с ней. Видя на его лице выражение глубокой растерянности, она запрокидывает голову и хохочет, потому что — ей богу! — дразнить его по-прежнему невыносимо забавно. Она собирает кружки, мысленно отчитывая себя за то, что даже не притронулась к своему кофе. Потом она понимает, что Бен заодно и её кружку осушил. И Рей это даже не бесит.