***
Рей улыбается, слыша взрывы хохота Финна и Роуз. Сегодня вторник, наконец начались их каникулы в честь Дня благодарения, и она проводит время с друзьями в студии, несмотря на то, что та официально закрыта на выходные. Рей смотрит на мольберт с недописанной картиной, над которой трудится в своём продвинутом классе живописи в школе. Финн с Роуз кидаются друг в друга абсолютно нормальными, не просроченными мармеладными червяками, но Финн прерывает их битву сладостями, чтобы заглянуть Рей за плечо. — Эй! — Он уклоняется от червяка, который наверняка угодил бы ему прямо в лоб. — Выглядит улётно! А что это вообще? Рей усмехается. — Это очень плохо, если я сама ещё не знаю? Она поворачивается и вновь смотрит на картину. На то немногое, что напоминает половину лица, хотя Рей ещё не уверена, кого рисует. Обычно она погружается в работу с уже полностью законченной мыслью о том, что именно хочет создать. Но учительница дала им задание рисовать без конечной цели в голове. Рей открывает для себя, что такая бесконтрольность не очень-то ей по душе. Финн пожимает плечами, по-прежнему глядя через её плечо. Роуз встаёт рядом с ним, наклоняет голову и хмурится. Чем дольше они стоят, тем ей, Рей, беспокойнее. Она слышит крик Люка из передней части студии, возвещающий о том, что приехала их пицца, и стремглав бросается из зала, прежде чем друзья заметят, как пылают её щёки. Рей вынимает из заднего кармана деньги и передаёт их доставщику со словами, что он может оставить себе сдачу. Когда она захлопывает и запирает дверь, звонит телефон. Она слышит, как Люк отбрасывает в сторону книгу, которую читал, и, кряхтя, покидает своё местечко на диване в передней. — Я подойду! — говорит Рей, которая уже почти у телефона, когда Люк качает головой. — Ступай к друзьям, Рей. Он улыбается, и ей вдруг думается, что за эти полгода у Люка как будто прибавилось морщин вокруг глаз и рта. Но во взгляде его по-прежнему сверкает искра юности, при виде которой Рей успокаивается. Она широко ему улыбается, быстро выходит из передней и следует по коридору в класс рисования, где уже слышит возмущённый возглас Роуз. — Финн, мармеладные червяки — честно, а это — кислые мармеладные червяки, ты, варвар! Рей заходит в зал и ставит на пустой стол коробку с пиццей, затем открывает её и вдыхает аромат, от которого текут слюнки. Финн с Роуз обступают её и хватают каждый по куску. До слуха Рей долетает приглушённый голос её наставника, который говорит с кем-то по телефону. Она уплетает свой кусок за обе щеки, когда в комнату медленно заходит Люк. За три минуты он постарел на десять лет, и та искра, которую Рей видела всего мгновение назад, угасла. Рей замирает, опускает недоеденный кусок пиццы в руке и тяжело сглатывает. Финн с Роуз, тоже чувствуя явную перемену в его настроении, немедленно умолкают. — Финн, — говорит Люк, избегая смотреть Рей в глаза. — Пожалуйста, позвони бабушке и попроси её забрать вас с Роуз. Вам обоим нужно вернуться по домам. Финн недоумённо смотрит на учителя Рей, на миг потеряв дар речи. Потом до него доходит, и он быстро кивает, внезапно посерьёзнев. Он вытаскивает из заднего кармана телефон-раскладушку и выходит из зала с куском пиццы в руке. Роуз следует за ним, но притормаживает, чтобы наскоро обнять Рей. Та толком не может ответить ей на объятия, прикованная взглядом к скорбному лицу Люка. Когда Роуз тоже выходит из класса, Рей судорожно выдыхает, крепясь. — Бен? Люк мотает головой, и плечи Рей явственно расслабляются в облегчении. — Хан. Облегчение тут же сменяет пустой, белый шум, который затуманивает голову, гудит в ней. Словно кто-то надел ей на голову ведро со льдом. — Он… Он в порядке? Её голос чуть не срывается на писк. Люк открывает рот и закрывает его — один раз, другой. Его глаза наполняются слезами, и просто от вида этого Рей вскрикивает. — Нет, Рей. Он умер. Нечто при виде такой безотчётной боли в лице взрослого, знакомого ей с детства человека, заставляет Рей содрогнуться от ужаса. Ей на плечи ложится кошмарная, неподъёмная тяжесть, потому что… это же жизнь. Такое случается. Но не с Рей, не с Люком, не с… — Бен! На смену дыханию приходят судорожные вдохи и выдохи. Она разворачивается на месте к выходу, и ноги уже готовы бежать. Горло обручем сковывает паника, зрение на миг плывёт, потому что Рей необходимо к Бену, где бы он сейчас ни был… Люк кладёт ладони ей на плечи и останавливает с неожиданной силой. — Нет, Рей! Какое-то время надо побыть здесь… — Но мы не можем! — кричит она, пытаясь уйти из-под его сжимающихся рук. — Мы нужны Бену, я нужна ему, я не могу просто сидеть тут! — Рей, — говорит Люк осторожно. — Я не хочу, чтобы ты сейчас с ним виделась… В ярости она вырывается из его хватки. — Поверить не могу, что вы это говорите, — рычит она, уже шагая к двери. — Ему нельзя сейчас быть одному. Он не сможет, он… Раздаётся трель телефонного звонка, и у Рей перехватывает дыхание. Она выбегает из класса и летит как ветер к передней, но замирает, занеся руку над звонящим телефоном. Люк — прямо за ней, и она стискивает зубы и пропускает его ответить вперёд неё. Финн с Роуз сидят на диване, глядя на них напряжённо и печально. Рей снова резко оборачивается к Люку, услыхав, как он говорит: — По. Она подходит к Люку вплотную, отчаянно вглядываясь в его лицо, пока он выслушивает то, что говорит ему По. Её наставник зажмуривается и глубоко вздыхает. — Он в «Грейди», значит? Это больница. Сердце Рей перестаёт биться, она уже и так знает, кто «он». — Как он? — Пауза. — Мы выезжаем. Да, она со мной. — Он открывает глаза и поднимает их на Рей, мрачнея. — Она приедет. Он кладёт трубку. Рей ждёт, затаив дыхание, сердце заходится боем. — Бен разбился, — говорит Люк, и Рей округляет глаза. — По сказал, Бен, сразу как узнал, вышел из квартиры. Он ушёл с места аварии, но ему нужны швы… Не дослушав, Рей уже на улице; сознание подкидывает ей тысячу различных мыслей. Она оставила в студии куртку, и ноябрьский воздух колет кожу сквозь тонкий свитер и рваные джинсы. Рей встаёт у машины Люка со стороны пассажирской двери и нетерпеливо ждёт, нервно дрожа, когда наставник тоже подойдёт. Она рвано всасывает воздух, пока Бабуля заезжает на парковку; она толкает трясущийся кулак ко рту, пока Роуз с Финном выходят из студии, а Люк их провожает; она сдерживает рыдания, пока Люк запирает входную дверь. Рей заставляет себя сосредоточиться на том, чтобы не расклеиться окончательно. Нельзя расклеиваться. Просто нельзя. Пока нельзя.***
Как только медсестра в справочном отделе сообщает им, где Бен, Рей срывается на бег и несётся, коридор за коридором, кое-как огибая встречных врачей и пациентов. Она следует по указателям «НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ», в спешке едва не перелетая через вёдра со швабрами и медсестёр. Ещё до того как увидеть Бена, она его слышит. — Не смей, блядь, меня трогать! Слышится какой-то звон, и врач, спотыкаясь, отшатывается и открывает один из зашторенных отсеков, коих на этом этаже множество. Тогда она наконец и видит Бена, его искажённое злобой лицо залито кровью. Рей с леденящим душу ужасом осознаёт, что кровь — его. С ним По, и на глазах Рей Бен яростно скидывает со своих плеч руки друга. Подходя, она замедляет шаг, словно приближается к изувеченному животному. Может, Бен сейчас и есть раненый зверь. — Успокойся… — начинает По и снова протягивает руки к Бену, но тот только отпихивает их. Друг Бена валится на стул так резко, что чёрные кудри пружинят у его лба. — Сэр, — раздосадованно говорит доктор. — Сэр, надо наложить швы на лицо… — Отъебись от меня! — огрызается Бен, и от этого движения кровь только больше сочится из длинной раны, что рассекает щёку и заходит на шею. Красное пропитывает его серый свитер. Рей прикрывает рот рукой и прикусывает её, чтобы не закричать. Она трепещет, как осиновый лист на ветру, от рваного дыхания её грудная клетка вздымается и опадает. Бен взвивается подобно неистовствующей буре. Он опрокидывает свободный стул, выдёргивает из руки капельницу, как дикарь, и кровь фонтаном брызжет на койку. Доктор кричит, подзывая кого-то из медперсонала, пока Бен сметает со стойки медицинские инструменты. А затем Бен орёт. Мука в его вопле разрывает Рей сердце. — Бен. Стоит ей прошептать его имя, и он тут же резко оборачивается в её сторону, забывая и про врача, и про По. При виде неё гнев стекает с его лица, а подбородок начинает подрагивать. Его глаза наполняются слезами, и он прислоняется к койке, поверженный. — Рей. Он произносит её имя, словно оно — последняя и единственная соломинка, за которую он держится. Медсестра проходит мимо Рей и пытается остановить кровь там, где Бен выдрал из себя иглу капельницы. По спорит с врачом, настаивая, что в успокоительных нет необходимости, что в семье случилось горе… Рей и Бен не отрывают друг от друга глаз, и она медленно подходит и встаёт перед ним. Теперь она всхлипывает, неимоверно подавленная всем, что происходит. Но она здесь, с Беном, и это самое главное. Из его глаз капают слёзы, плечи начинают трястись. Она тянется к нему, встаёт на цыпочки и нежно вытирает его мокрые щёки. Как ей это исправить? Как? — Всё будет хорошо, Бен. — В её голосе нет твёрдости, зато в нём угадываются нотки истерики, которую Рей быстро обуздывает. — Всё будет хорошо. — Она свирепо обхватывает его за пояс, опускает голову и вжимается горящими щеками в его грудь. Ей нет дела до влажного прикосновения его окровавленного свитера к её коже. — Всё будет хорошо, Бен. Она твердит это, как мантру, и думает, что, быть может, если продолжить это повторять, то случится чудо и это станет правдой. Он обхватывает её за плечи и притягивает к себе так же горячно. Кладёт подбородок ей на макушку. Они стоят обнявшись и плачут вместе.***
Рей держит Бена за руку, пока ему накладывают швов сорок на лице, шее и груди. Порез спускается аж ниже ключицы, искажая татуировку, которую Бен сделал минувшим летом. От натяжения нити он иногда вздрагивает, поэтому Рей, пытаясь его успокоить, тихо напевает песню Incubus, недавно услышанную по радио. Она поёт, и поёт, и поёт, сжимая его руку, когда бы ей ни казалось, что он вот-вот дёрнется. Доктор зашивает его настороженно, то и дело недоверчиво поглядывая на своего буйного пациента. По стоит с Люком, эти двое тихонько о чём-то разговаривают. Рей слышит, как несколько раз в разговоре проскакивает имя Леи, и ей интересно, планирует ли мать Бена тоже тут появиться. Однако та не приходит. И Рей думает, что сейчас оно, может, и к лучшему. Бен, наверное, ещё насмотрится на неё в предстоящие дни. Потому что Хан погиб. Сбит пьяным водителем. Скончался на месте. Бен молчит и безразлично смотрит на плитку под ногами. Около полуночи его наконец отпускают, и Рей, выходя с ним на холодный ночной воздух, вновь досадует на то, что не захватила куртку; она дрожит, пока они проходят сквозь крытую парковку к машине Люка. Бен, не глядя на Рей, просто отпускает её руку, скидывает с себя свою куртку и набрасывает ту ей на плечи. И Рей едва ли не тает от мгновенного тепла. Затем он снова берёт её за руку и переплетает свои пальцы с её.