***
— Опять Бену строчишь. Рей замирает и поднимает на Роуз и Кайдел виноватый взгляд, сидя на диванчике с поджатыми под себя ногами и зависнув большим пальцем правой руки над экраном смартфона. — Э-э… Роуз чуть прищуривается, хотя уголки её губ едва заметно изгибаются в намёке на то, что ей весело. — Это же вечеринка с подружками. — Зачем всё время повторять это в моём присутствии? — Финн сидит на полу, прислонившись спиной к ногам Роуз; в его руке бокал с вином. Роуз легонько подталкивает его коленкой, и суровость на её лице сменяется беззаботностью. — Ты у нас почётный член. — Зашибись. Телефон в руке Рей вибрирует, и она тут же проводит по экрану и просматривает сообщение от Бена. Там — поспешно снятое фото каких-то фоновых изображений, которые он сейчас прорисовывает в рамках работы над следующим томом «Рыцарей Рен». Глядя на картинку, Рей улыбается и прикусывает ноготь большого пальца. Она приближает её, чтобы рассмотреть подробней детали и оттенки, и не обращает внимания на тишину, в которую погружается гостиная. — Завтра с Беном тусанёшь? Рей резко дёргает головой на вопрос Кайдел и видит ухмылку на лице своей квартирной соседки. Кивнув, Рей прикусывает нижнюю губу и пытается не выдать того, насколько ужасно, насколько всепоглощающе она нервничает. Прошла уже неделя. Целая неделя с тех пор, как в её жизнь вернулся Бен Соло. И они переписываются дни напролёт. А завтра… Завтра они наконец встретятся. А это означает, что, когда сегодня вечером Рей пойдёт в душ, она побреет всё, что только можно. — Ну, круто будет, — понимающе улыбается Кайдел, потягивая своё вино и подбирая пульт от телика. — По сказал, Бен всю неделю только об этом и трындит. — Финн крутит в руках свой бокал с вином и нюхает его, морщась. Рей открывает было рот, но Роуз её опережает. — По рассказывает тебе про Бена? Финн пожимает плечами, явно не понимая, в чём только что признался. — В смысле, ну, бывает. Не всё, но довольно многое. Рей с Роуз смотрят на него несколько долгих, затяжных мгновений. — Что? — Финн торопится отхлебнуть вина, словно ему под силу спрятаться за бокал. — Ты бы мог всю неделю поставлять нам сведения! — Возмущённые слова Роуз точно отражают мысли Рей. — Я обещал По никому не передавать того, что он мне рассказывает. Он ведь мой парень. Роуз пинает его с досады. — Ага, а мы — твои друзья с седьмого класса! Мы пригласили тебя на вечеринку подружек! — Не знаю ни о какой вечеринке подружек! — Да ты на прошлой неделе с нами педикюр делал! Рей улыбается, прикрыв рот ладонью, пока двое её друзей пускаются в свой мелочный спор. Пять минут, и они будут вновь препираться насчёт того, какую заказать пиццу. Она пользуется ситуацией, чтобы ответить Бену на сообщение.***
Ночью она едва может уснуть.***
Припарковавшись, Рей вздыхает и оглядывает знакомое здание одновременно и с интересом, и с волнением, и со страхом. Бен предложил начать день с… похода в спортзал. И Рей не уверена, почему удивлена этим предложением, но ожидала она чего-то более… романтичного, что ли. Чего-то, что сулит меньше пота. Рей ломала бы себе голову — уж не истолковала ли она неверно некоторые из физических сигналов, которые он подал ей в ту субботу на выставке? Но интервью всё изменило. Оно — довольно-таки изобличительное. В хорошем смысле. Рей ещё не говорила Бену, что прочла интервью. Она ждёт подходящего момента, и смс-кой — точно не вариант. Она выбирается из машины и быстрым шагом заходит в клуб. Рей уже на несколько минут опаздывает, а ей ещё обновлять свой абонемент и подписывать новый отказ от претензий, ведь она не появлялась тут четыре с половиной года. Но как только Рей переступает порог клуба, владелец его машет ей, воодушевлённо выкрикивая приветствие. Что просто убивает её — так это то, что продолжай она ходить в этот зал, то уже давно встретилась бы с Беном; он стал ходить сюда сразу же, как вышел из тюрьмы. Она заходит в главный зал, чувствуя себя довольно миленькой в старых чёрных легинсах и облегающей чёрной водолазке «Андер Армор». Бен слышит, как за нею захлопывается дверь, и оборачивается, с радостной улыбкой и приветствием, готовым сорваться с губ… Но при виде неё он так ничего и не произносит. От того, как красноречиво бесстыдно он её оглядывает, у неё кожа нагревается в этом стылом ангаре. Если до этого она ощущала себя милашкой, то сейчас она — сущая соблазнительница. Удивительно, как один взгляд Бена заставляет её чувствовать себя так. Она откашливается, опускает свою сумку на пол и жестом указывает на грушу для битья. — П-привет. Рей вся внутренне сжимается от того, как нервно это звучит. Это будет самая долгая тренировка в её жизни. Он улыбается, нежно на неё глядя. — Привет.***
Рей сейчас чокнется. Она сейчас чокнется. Бен снял футболку, и, ладно уж, она видела его голым выше пояса бессчётное количество раз. Да ещё и в этом же спортзале! Но теперь всё иначе. Семнадцатилетняя Рей была бесконечно смущена тем, что на него пялилась, и понятия не имела бы, что ей делать с этим раздольем гладкой, потеющей кожи, которую Бен так любезно ей сейчас демонстрирует. Но нынче Рей почти двадцать три, и она знает точно, что сделала бы. Она начала бы с того, что облизала бы шрам, от ключицы и вверх по шее, к скуле. Бен был бы солёным из-за пота, быть может, терпким. Дивным. Или она начала бы от ключицы и двинулась бы вниз. Это было бы гораздо интереснее и привело бы к особенно захватывающему результату… — Всё нормально? Рей тупо хлопает глазами и понимает, медленно погружаясь в пучину ужаса, что она, по сути, просто стоит у своей груши и пялится на Бена. Она с трудом сглатывает. — Да. Затем Рей извиняется и тут же уходит в уборную. А когда возвращается, она раздета выше пояса по двум причинам. Первая — она вспотела и ей жарко, даже пусть отопления в этом дурацком спортзале так и не появилось. Вторая — без водолазки Рей остаётся только в своём ярко-розовом спортивном бюстгальтере. И она знает, что выглядит хорошо. Когда ей исполнилось двадцать, размер чашки вдруг увеличился до следующей буквы, что тогда ужасно её бесило, ибо пришлось выбросить все свои старые лифчики и обзавестись новыми. Зато теперь — просто отлично! И реакция Бена стоит любого испытанного ею до этого смущения, когда он поймал её на рассматривании его тела. Он как раз наяривает круги вокруг здания и, должно быть, замечает её краем глаза — потому что он как-то неуклюже покачивается на одной ноге, а затем возвращается на пару шагов назад. Рей едва успевает сдержать ухмылку. Она подхватывает свои старенькие, поношенные перчатки и натягивает их, изо всех сил стараясь не поднимать глаз на Бена. У неё ничего не выходит; она бросает взгляд в его сторону, разминаясь у груши для битья и готовясь начать серию прямых и боковых ударов. Бен смотрит прямо на неё, жадно пожирая глазами каждый сантиметр кожи, который Рей решила обнажить. Он ловит её на том, что она ловит его. И пять лет назад он бы немедленно отвернулся, ужаснувшись самому себе. Но теперь уголок его рта ползёт вверх в мальчишеской полуулыбочке. И Рей улыбается ему в ответ.***
— У меня весь остаток дня свободен, — говорит Рей. Они с Беном после тренировки стоят на парковке, вновь до обидного одетые. Проходит уже больше пяти минут, но ни он, ни она не идут к своим машинам. — У меня тоже. — Бен делает к ней полшага, затем засовывает руки в карманы своих спортивных шортов. У Рей стойкое ощущение, что он старается не показаться слишком нетерпеливым. Рей пожимает плечами и ковыряет землю носком ботинка, пытаясь не выдать собственного нетерпения. Она глядит на него, подняв руку к глазам, чтобы прикрыть их от солнца. — Посмотрим, куда приведёт нас день? Бен кивает. — Звучит отлично. — Он жестом указывает на свои тело и одежду. — Вот только от меня воняет. Рей смеётся. — Как и от меня. Побудем вонючками вместе. Рот Бена растягивается в настоящей улыбке, и от её вида у Рей сердце заходится. Сегодняшний день обернётся пыткой. Он достаёт ключи от машины и кивает в сторону своей «Камаро». Он её оставил, не стал менять ни на что покруче теперь, когда вышел из тюрьмы и заимел доход успешного художника, и от этого у Рей в груди разливается тепло. — Вместе.***
— Как так, ещё не слушал этот диск? Он же твой. Бен неопределённо мычит и пожимает одним плечом, сосредоточенный на дороге. — Я, после того, как вышел, накупил дисков. И ещё не все успел послушать. — Тогда понятно, — нехотя ворчит Рей, вставляя компакт-диск в магнитолу. Начинается первый трек. Это — одна из любимых песен Рей в настоящем, и примерно через полминуты она видит, что Бен покачивает головой в такт музыке. Довольная, Рей опускает лицо и улыбается. Машину Бена подрезают, вынуждая его ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения. Рей вскидывает руку к приборной панели, когда её тело по инерции дёргается вперёд. Она смотрит на Бена, отчасти ожидая, что он отстегнёт ремень и начнёт выкрикивать угрозы, высунувшись из окна. Но он просто сжимает руль до побелевших костяшек и извергает поток красочной, заковыристой матерщины. Рей ухмыляется. Что-то меняется. А что-то неизменно.***
Первым делом они идут в зоомагазин, потому что Бен серьёзно подумывает завести собаку. Он даёт Рей выбрать для него трёх щенков, держит их поочерёдно, затем удручённо вздыхает и качает головой. — Думаю, возьму из приюта. Пригрею какого-нибудь сирого и убогого, которому просто нужен друг. Они выходят из магазина и направляются к машине. — Проецируешь на собаку? — Засранка. Бен протягивает руку и треплет Рей по подбородку, и она тихо вздыхает от этого мимолётного прикосновения. Бен замирает, уплывая взглядом с её рта ниже, к шее. И явственно сглатывает. Похоже, этот день будет долгим для них обоих.***
Ко времени, когда они заходят в «Таргет», энергетика между ними меняется — становится менее неловко-дружеской и более игриво-дружеской. По пути сюда Рей поделилась с ним тем, как ей работается с Асокой, а Бен рассказал Рей, каково было издаваться из-за решётки. А затем Рей, едва удерживая на лице бесстрастное выражение, спросила, был ли у него «тюремный дружок». — Ну, знаешь, чтобы не было так одиноко. Он посмотрел на неё с водительского сиденья чрезвычайно серьёзно. — Его звали Митака. Рей почувствовала, как на её лице отразились ошеломление и шок, а Бен сохранял своё серьёзное выражение ещё где-то секунд пятнадцать, после чего разразился хохотом. Всё это случилось менее чем двадцать минут назад, а Рей уже превратила это в шутку. Они зашли в отдел с одеждой, где Рей то и дело хватает симпатичные рубашки и прикладывает их к Бену. — Разве тебе не хочется хорошо выглядеть для Митаки? Они проходят вдоль рядов с парфюмерией и косметикой. Рей поднимает пузырёк с чем-то, что пахнет как машинное масло. — Разве тебе не хочется благоухать для Митаки? Дальше — целый отдел, посвящённый Дню влюблённых, хоть до того ещё больше месяца. — Смотри-ка, там уже валентинки. Давай возьмём одну — отправишь Митаке. Бен задерживается на ней взглядом. — Лучше я возьму одну для тебя, — говорит он беспечно и, чуть задевая её плечом, идёт к стойке с открытками. Рей смотрит на него раскрыв рот и чувствует, как краснеет с головы до пят.***
Рей ради смеха примеряет шляпки у зеркала, а Бен стоит снаружи, разглядывая солнцезащитные очки. В эту минуту её начинает клеить какой-то парень. Такое, разумеется, довольно часто происходит. Для женщин — обычное дело. — Ох, какая у тебя причёска, — говорит он, прислонившись боком к стене, у которой стоит Рей. Этим утром она собрала волосы в три пучка, и те теперь немного растрёпанны после спортзала. — Спасибо, — отвечает она, с прохладцей и незаинтересованно. — Штаны тоже классные. — Это легинсы. — Красивые… Бен, который подошёл к ним так бесшумно, что Рей даже не слышала его приближения, всем своим телом втискивается между нею и незнакомцем. Глядя на неё, Бен надевает ей на голову какую-то первую попавшуюся ему под руку шляпку. — Ну-ка, примерь вот эту. Парнишке, пытавшемуся заигрывать с Рей, приходится вжаться в стену, потихоньку вылезти у Бена из-за спины и сделать ноги, не спуская при этом с него округлившихся глаз. Бен не удостаивает его и взглядом. Даже головы в его сторону не поворачивает. Она оглядывает в зеркале своё отражение. Шляпка, которую Бен взял не глядя, не впечатляет. Рей бледнеет, затем смеётся. — Ух ты, выгляжу кошмарно. — Ну, ты прекрасна, поэтому быть не может, — заявляет Бен как бы между прочим. Он снимает шляпку с головы Рей и возвращает её на стенд, туда, где взял. А Рей остаётся на месте, прижимая кулаки ко рту, чтобы не взвизгнуть вслух. Спустя десять минут они срезают путь к главному вестибюлю торгового центра через отдел с книгами и журналами. Рей хватает Бена под локоть и останавливает его. — Гляди! На стенде стоят несколько экземпляров «Рыцарей Рен». Они, должно быть, весьма популярны, раз их можно найти не только в книжном и онлайн. Бен благоговейно взирает на книги. Рей нежно сжимает его повыше локтя, и Бен переключает внимание на неё. Она робко улыбается, чувствуя, как накатывают эмоции. И указывает на его роман. — Знаешь, я так тобой горжусь. Чуть опустив голову, он долго смотрит на Рей, а затем притягивает её к себе и обнимает. Он кладёт её голову к себе под подбородок, а Рей вжимается одной стороной лица в его грудь, нежась в ощущении того, как тепло его тела просачивается в её. — Спасибо, малая. Он говорит это, и его голос рокочет в груди; Рей обхватывает его покрепче, словно ей никогда не хватит.***
Только к вечеру они наконец останавливаются поесть, оба слишком нервные и погружённые в свои переживания, чтобы проголодаться раньше. Они подъезжают к той самой закусочной, что неподалёку от Маз и дома, и при виде старенького здания Рей улыбается, утопая в просыпающихся в ней приятных воспоминаниях. Она не бывала тут с тех пор, как посадили Бена. Бен пролезает в кабинку вперёд Рей, и, осмелев, она присаживается с ним рядышком, а не напротив. Рей чуть ли не вжимается боком в его тело и, отважившись взглянуть в его лицо, видит, что Бен смотрит на неё потемневшими глазами, выражение которых ей не под силу прочесть. Официантка записывает их заказ на напитки, и вдруг игривость, что искрила между Беном и Рей, улетучивается, уступая место серьёзности, сдержанности. Рей чувствует себя неуверенно и тревожно, хоть и знает — разумеется, знает, — что рано или поздно им пришлось бы обо всём поговорить. Она просто надеялась ещё на пару часов покоя. Бен рядом с ней глубоко вздыхает. Он недолго молчит, а затем: — Расскажи о парне, с которым встречалась. Рей съёживается. — Мне любопытно, — поясняет Бен. — Просто… Просто хочу знать, была ли ты с ним счастлива. Рей сглатывает, ибо это тот разговор, который ей отчаянно не хочется вести с Беном. Она не хочет говорить ни о чём таком, что может заставить его страдать. Но он смотрит на неё так умоляюще, а ещё — он тоже к ней прижимается, и… Что ж, она рассказывает ему про Райана. И Бен, кстати, воспринимает всё довольно спокойно; он внимательно её выслушивает, накручивая на палец бумажную упаковку от соломинки. Она рассказывает об их нескольких мелких ссорах. Рассказывает, как он пытался устроить на её двадцатый день рождения вечеринку-сюрприз, но за день случайно о ней проболтался. Рассказывает о том, что он — потрясающий художник-график и что ему предложили работу в реально крутой компании и он уехал в Калифорнию. Он всё ещё шлёт ей мемасы. Она рассказывает Бену о том, как Райан удивил её поездкой на побережье, чтобы она впервые увидела океан… — Он отвёз тебя к океану? — перебивает Бен. Рей останавливается, застигнутая врасплох тем, что Бен напрягся всем телом. — Да, это было… Она умолкает на полуслове при взгляде на лицо Бена, видя то, с каким надрывом он вперивается глазами в крышку стола. — Это был кошмар, — врёт она, вскидывая руки. — А песок, о боже! Он грубый, жесткий, неприятный и проникает повсюду… — Это должен был быть я, — мягко говорит Бен, и окончание предложения так и не слетает с языка Рей. — Бен… — Это должен был быть я, — повторяет он. — Это я должен был быть тем, кто в первый раз отвезёт тебя на побережье. И Рей не знает, что можно на это ответить. — Ну, тебя там не было, — просто говорит она, предпочитая набить рот заказанным чизбургером. — Не заморачивайся. До самого конца стоебучего ужина Бен сидит в тягостных раздумьях, едва притрагиваясь к еде. К той минуте когда Рей разделывается со своим блюдом, она в бешенстве. — Прекрати это! Рей в конце концов теряет самообладание, когда они идут по парковке к автомобилю Бена. Он останавливается и капризно уставляется себе под ноги. Рей решает, что сейчас самым лучшим будет как-то его отвлечь. — Слушай, я реально классно провела с тобой день. — На это он резко поднимает голову. — Ну, ты как, хочешь, там, не знаю, кино посмотреть? Я ещё «Хоббита» не видела и знаю, что он у тебя точно есть… Бен ощетинивается, кажется, оскорблённый в лучших чувствах. — Ты не видела «Хоббита»? — Я же только что сказала, что нет. Он аккуратно ухватывает её под локоть, подтягивает к себе и ведёт её быстрым шагом оставшиеся до машины метры. — Что ж ты раньше не сказала? Она фыркает, вынуждая Бена глянуть на неё из-под изогнувшейся брови. Рей прикусывает нижнюю губу. — Рада, что ты всё ещё задрот-толкинист. Одна из множества вещей, которые я в тебе люблю. От того, как ласково Бен на неё смотрит, Рей в смущении хочется пригнуться.***
У Бена — свой дом в хорошем, тихом районе. Чуднó, конечно, но Рей это вроде как нравится. Вещей тут не много, хотя мебель себе он выбрал со вкусом. По стенам развешаны картины и плакаты в рамках, и Рей неторопливо прогуливается по первому этажу, хорошенько осматриваясь. — Я ещё не всё развесил. И, э-э, пока недостаёт обеденного стола… Она поворачивается к Бену, который задерживается на кухне, наблюдая за Рей с опаской и удивлением. Словно ему не верится, что она здесь. Он стоит, прислонившись боком к холодильнику; она проходит туда, по пути касаясь кончиками пальцев его плеча, а затем запрыгивает на столешницу. — Мне нравится твой дом, — говорит она бесхитростно, болтая туда-сюда ногами и тихонько стуча пятками по нижним шкафчикам. Бен кивает и опускает взгляд на её ноги. Лосины заканчиваются чуть ниже колена, обнажая икры. — Ты — мой третий гость. Первой приходила мама… — упоминает он вскользь, похоже, не готовый пока говорить об этом, — … потом — По. — Он отрывается глазами от её полуобнажённых ног и вновь смотрит ей в лицо. — А теперь — ты. Он подступает чуть ближе. А Рей… Рей перестаёт нормально соображать. Ей кажется, её тело оживает от того, как он на неё смотрит — будто ему хочется сорвать с неё эти легинсы вместе с тем, что надето под ними. Но она знает: есть ещё кое-что, о чём ей необходимо его спросить. То, что, как она надеется, всё прояснит. — Я прочла интервью. Бен замирает. — То, самое первое, которое ты дал после того, как освободился. Он медленно кивает. — До самых звёзд. — Она прекращает дрыгать ногами, откидывается назад и кладёт руки на столешницу, по бокам от себя. Рей колеблется, ибо после того, о чём они вот-вот заговорят, пути назад не будет, и что, если она поняла его неправильно, что, если всё не так… — Я думал так тогда, — говорит Бен, — и я думаю так сейчас. Дыхание со свистом оставляет её лёгкие, и она смотрит на него, изумлённо приоткрыв рот и понимая, что её начинает бить дрожь. — Что же изменилось? — спрашивает она на выдохе, голосом гораздо более спокойным, чем то, что в этот момент творится у неё внутри. — Пока ты был в тюрьме, почему твои чувства изм… — Мои чувства не менялись. — Бен подходит к ней, всё ближе и ближе, пока её коленки не упираются ему в бёдра. — Я любил тебя до тюрьмы. И люблю сейчас. Рей… не может нормально дышать. Он проводит ладонью вверх по её руке, до самого плеча. — Но ты была слишком юной, а я был слишком ёбнутым. — Он смотрит ей в глаза, заправляет ей за ушко выбившуюся прядь волос. — Я и теперь слегка ёбнутый, — шепчет он. Рей обхватывает его запястье, задерживая его руку на своей шее. Интересно, думает она, ощущает ли он, как частит её пульс. — То, что ты сказала мне в тот день, когда приходила, — продолжает он. — Я думал об этом каждый день. Каждый божий день. Потому что ты была права. Мне нужно было что-то сделать с собой, нужно было стать лучше для себя самого. И, мне кажется, в итоге я нашёл в себе силы исправиться. С помощью «Рыцарей Рен» и всё такое. — Кончиком большого пальца он проводит вдоль её нижней губы. — Но в конечном счёте сподвигла меня на это именно ты. Глаза Рей жалят слёзы, а Бен наклоняется к ней, прислоняется своим лбом к её. — Ты делаешь меня лучше, — шепчет он, и его дыхание овевает её губы, отчего она приподнимает к нему лицо. — Всегда делала. Прости, что меня так долго не было рядом. Прости, что забрал у тебя студию Люка. Прости, что тем, кто отвёз тебя к океану, стал не я, а какой-то, мать его, левый мужик. Слезинка скатывается по её щеке. Рей ничего не может с этим поделать. Эмоции на пределе, и она ухватывается за футболку Бена и стискивает руки в кулаки, чтобы обрести опору. Она не в состоянии ничего вымолвить, хотя губы её приоткрыты в полном надежд ожидании. Глубоко вдыхая, она вбирает в себя его запах, — такой мужской, с едва заметным в нём ароматом того, что может быть лосьоном после бритья. — Бен, я давным-давно тебя простила. — К Рей наконец возвращается голос, хоть и гораздо более хриплый, чем ей бы того хотелось. — И, надеюсь, ты знаешь, что я тоже по-прежнему тебя люблю. Кончиками пальцев она проводит по его скуле, ощущает там щетину. Из глубины его горла вырывается тихий стон. — Можно тебя поцеловать? Рей кивает. Он не целует её в губы, как она того ожидает. Вместо этого он нежно наклоняет её голову набок, опаляя своим дыханием кожу её шеи, и от этого жара Рей словно воспламеняется. Она вздрагивает и тоненько всхлипывает, когда он прижимается ртом к месту, где шея соединяется с плечом. Он прикусывает там кожу, слегка её втягивает. Чувствительность её тела вдруг взлетает до небес, и Рей выгибает спину. Бен обнимает её за талию, его большая ладонь ложится ей на поясницу. От притягивает её к себе, и Рей разводит ноги, чтобы ему встать между ними. Он покрывает поцелуями её шею до самой линии челюсти, царапая кожу щетиной, и Рей задыхается, оттягивая его футболку так сильно, что ей кажется, будто та вот-вот порвётся. Энергия между ними начинает бить ключом, движения Бена — всё резче и настойчивей. Он всасывается в нежную кожу прямо у неё за ухом, и Рей стенает, ловя ртом воздух. Бен отрывает рот от её шеи и наконец-то, наконец-то целует её в губы. Рей в исступлении. Она понятия не имела, что всего лишь поцелую под силу превратить её тело в проводник, по которому сейчас словно пущен ток и которое едва ли ей подвластно. Она вжимается грудью в грудь Бена и обхватывает его шею; одной рукой она вцепляется ему в волосы на затылке и оттягивает их. Он стонет, и звук этот резонирует со всем её существом. Она чувствует сокращение у себя между ног — тело уже пытается освободиться от растущего там томления. Рей проникает языком в его рот, желая Бена ближе, — так близко, как это только возможно. Он опускает руку ниже, и та ложится на её зад. Затем Бен резко прижимает её вплотную к себе, а она обвивает ногами его талию. Рей изнывает и рвётся в его руках, не зная, куда себя деть. Она стискивает его ляжками ещё крепче, жаждая его, жаждая всего, что он только способен ей дать. Одним стремительным движением Бен подхватывает её и уносит из кухни. «Хоббит» подождёт.