***
Бен сверлит взглядом затылок впереди стоящей тётки. Это из-за неё встала очередь в продуктовом, в которой он застрял. Тётка спорит с бедной кассиршей из-за ебучих купонов. Кассирша — девушка, чьё лицо кажется смутно знакомым, но Бен не уверен — осоловело пялится на покупательницу, словно не веря, что всё это наяву. — Мэм, купон просрочен на две недели. Я не могу его провести. Уже третий раз кассирша объясняет это тётке, и Бен сейчас рехнётся нафиг. Завтра День благодарения, и он просто хочет купить для них с Рей и По стейки, но уже почти пять минут торчит в очереди позади этой блядской дамочки, вынужденный слушать её нытьё. Он сейчас чокнется. — Нет, погодите, — снова начинает тётка, и ладони Бена сжимаются в кулаки. — Можете же вы просто позвонить менеджеру? Он наверняка разрешит учесть купон. Кассирша закрывает глаза; видно, как она медленно делает глубокий вдох. Она распрямляет плечи, и когда её глаза вновь открываются, девушка выглядит ещё более отрешённой, чем прежде. — Мэм… — Давай, — грубо перебивает её зловредная тётка, — зови менеджера. Я с радостью подожду. Вот тогда-то Бен и чувствует, как остатки терпения покидают его. — Я оплачу всю вашу корзину, если вы просто свалите отсюда, — огрызается он, делая шажок вперёд и зыркая на тётку сверху вниз. Боковым зрением он замечает, как кассирша в шоке округляет глаза. Впрочем, тётка шокирована ещё сильнее. Она вцепляется в крестик на шее. — Прошу прощения? — Прошу прощения, уже пять минут вся очередь, сука, стоит на месте, пока вы спорите о купоне на свой грёбаный шампунь. Господи, блядь, боже, вы издеваетесь, что ли? Вы вообще думаете, что те, кто стоит за вами, могут куда-то торопиться? Ещё раз: я оплачу всё, что вы набрали, лишь бы вы наконец свалили… Последние несколько слов он произносит вслед удаляющейся фигуре, взглядом прожигая ей спину. С гордо поднятой головой тётка толкает тележку к отделу по работе с покупателями. Наверняка будет истерить, пока один из бедняг-менеджеров не дрогнет и не даст ей что-нибудь забесплатно. Вот же сука. Всё ещё хмурясь, Бен подступает к кассе и выкладывает на ленту транспортёра стейки под гиканье и одобрительные кивки позади стоящих покупателей. Кассирша, которая по-прежнему кого-то ему напоминает, изо всех сил старается сдержать смех. — Э-э, спасибо. Бен пожимает плечами, выуживает из кармана бумажник и перебирает наличку. — Она вела себя по-скотски. Но кассирша, кажется, заинтересовалась им больше, чем предыдущей покупательницей. — Ты же Бен Соло, верно? Он встаёт столбом, его рука замирает, так и не вынув деньги. Сразу после происшедшего несколько месяцев назад случая с Энакином Вейдером многие люди узнавали в Бене парня из новостей и подходили к нему. Среди них были и репортёры, которые надеялись взять интервью у внука одного из самых известных террористов всех времён. Это бесит, и бесит безмерно. В прошлом месяце в закусочной он едва не отмудохал одного придурка, буквально сбившего Рей с ног в попытке к нему прорваться, и теперь Бену необходимо ещё зорче следить за своим поведением. Он настороженно смотрит на кассиршу. — Да, — отвечает он и протягивает ей деньги, не моргая. Она кивает, довольная, что не ошиблась. — Так я и думала. Я Баз, помнишь меня? Мы вместе учились в старших классах. Бен уж точно не это ожидал от неё услышать. И теперь ему понятно, почему она показалась ему знакомой. Пусть они и едва знали друг друга, но всё же он годами сидел с ней на одних и тех же уроках. Хотя, честно говоря, с окончания школы он ни разу о ней не вспомнил. — Точно. — Он слегка натянуто ей улыбается. — Я тоже подумал, что у тебя лицо знакомое. Бену не кажется, что в его ответе прозвучал хоть какой-то интерес, но Баз всё равно сияет. Она прикусывает нижнюю губу, отрывая кассовый чек, и стреляет в Бена глазами. И о да, ему знаком этот особый взгляд. У Бена хватает опыта, чтобы распознать в чьём-либо взгляде желание. Он протягивает руку в ожидании своего чека, но приподнимает бровь, видя, как Баз хватает ручку и выцарапывает что-то на его обратной стороне. Отдавая ему чек, она подмигивает Бену. — Если вдруг заскучаешь. Ну ничего себе! Он берёт чек, стейки и выходит из магазина, улыбнувшись Баз на прощанье. По пути к тачке ему думается, что да, она симпатичная, но сейчас Бену не нужны отношения. Или потрахушки, если уж называть вещи своими именами. Вернувшись домой, он выбрасывает чек.***
Рей неотрывно наблюдает за тем, как он подготавливает и жарит стейки. День благодарения, и она приехала к ним в толстовке и пижамных штанах. Бену это кажется очаровательным, ибо он одет примерно так же. По, однако, недоволен и в эту минуту досадует на их выбор одежды. — Я вам тут такой красавчик, а вы вот, значит, как? По и правда одет превосходно, признаёт Бен. Но это не в счёт. — Ну так ты потом в гости к своим едешь, — замечает Бен. Он переворачивает стейк и одаривает соседа многозначительным взглядом. По ухмыляется. — Ну, да, но это ж не значит, что вы двое должны ходить тут в затрапезном шмотье. — Мне так удобно, — говорит Рей и, принюхиваясь, прислоняется бедром к столешнице. Бену показалось, или с тех пор, как он положил стейк на сковороду, Рей и впрямь придвинулась к нему немножко ближе? Хм. Она и По начинают пререкаться, а Бен настраивается на знакомую волну: слушает, как они разговаривают, и в то же время работает над чем-то руками. Это — один из любимейших его «саундтреков». Бен раскладывает еду по тарелкам; когда Рей берёт столовые приборы и салфетки, они с нею в тесной кухоньке еле расходятся. Он тянется над ней, хватает что-то с верхней полки шкафа, а когда выпрямляется, Рей… Рей смотрит… Смотрит на него с… С желанием. Пока мозг обрабатывает эту новую, обескураживающую информацию, Бен без малейшего промедления поднимает их с Рей полные еды тарелки и ставит на маленький обеденный стол. Затем он извиняется и отлучается в ванную, где следующие полминуты отговаривает себя от панической атаки во всей её красе. Честно говоря, если б не Рей в соседней, мать его, комнате… «Ты мне не брат, Бен». Нет. Нет-нет-нет, малая слишком умна, для неё это должно быть слишком примитивно, и блядь, вдруг она превратно поняла что-то им сказанное или сделанное и подумала, что он отвечает взаимностью, ибо ёбаный пиздец, он не может вообразить себе, что из-за него она будет страдать вот так, он просто не может… Бен плескает холодной водой себе в лицо и через силу делает глубокие, успокаивающие вдохи. Это же День, мать его, благодарения, Бен совершенно точно не собирается впадать в истерику на глазах у Рей. Он так с ней не обойдётся. Вот его уже не так мутит, и ошеломлённое, отчаянное сознание начинает подкидывать ему разумные мысли. Это просто увлечение. Ей всего пятнадцать. Она изживёт это. Она Рей. Он Бен. Всё будет нормально. Да. Всё будет нормально. Конечно, придётся ещё внимательнее следить за тем, что он говорит и делает, когда она рядом, чтобы у неё не появилось неправильных мыслей, но… Всё будет нормально. Пройдёт. И ничего такого ведь не случится? При этой мимолётной, нелепой мысли Бен в ванной громко фыркает. Похоже, именно это рывком возвращает его к действительности; последний раз он глубоко вздыхает, откашливается и возвращается в гостиную. — С тобой всё хорошо? Все следы прежнего желания испарились из взгляда Рей; её глаза сейчас полнятся лишь беспокойством. Бен кивает, улыбается и садится на стул рядом с ней. По за столом поглядывает на него странно, и Бен знает, что с ним после ухода Рей придётся объясняться. Однако сейчас он собирается насладиться обедом в честь Дня благодарения в компании двух самых важных для него в этой жизни людей. Пусть и притворяясь всё это время, что абсолютно ничего не случилось и что всё в совершеннейшем порядке. Всё будет нормально.