Предупреждение
Суицидальные мысли и членовредительство.***
— Прошу, Бен. Прошу, открой дверь, давай поговорим. — Её голос стихает, умоляя. — Пожалуйста. Я тоже это чувствую. Каким-то чудом Бен не откликается. Слишком… слишком много мыслей в голове прямо сейчас. Он даже не может уловить смысл приглушённых слов, что проникают сквозь дверь его комнаты. Замок кажется такой ничтожной преградой между ними. Можно подняться с края кровати, повернуть ручку, и Рей будет там, вся в слезах (из-за него), но всё равно прекрасная. Это было бы слишком просто. У него сбивается дыхание. Теперь он слышит, как она разговаривает с По. Руки трясутся. Он… не в силах даже… Кожа у неё на вид была такой нежной. Он щекотал её, и она свалилась на пол, и футболка задралась, и спина… Чёрная полоска бюстгальтера, плотно обхватывающая грудную клетку. Протянуть бы руку, коснуться, провести костяшками пальцев вдоль позвонков. У Рей перехватило бы дыхание (из-за него), и она наконец-то, наконец-то оказалась бы в его объятиях. Это было бы слишком просто. Бену слышны её шаги, эхом отдающиеся в гробовой тишине квартиры. Она ходит туда-сюда, собирает свои вещи, и может, может, это только игра воображения, но Бен готов поклясться, что слышит, как она шмыгает носом (из-за него). Рей встала прежде, чем он успел протянуть руку и коснуться её; поднялась на ноги и обернулась, и тогда-то Бен понял, что он и сам уже встал. Он уже стоял, нависая над ней, так близко, что оставалось лишь наклониться… Она положила руку ему на грудь, и Бен точно знает: сердце его никогда не колотилось так неистово, как в то мгновение. Она трепетно смежила веки, она так этого ждала, а он был так близко, что оставалось лишь наклониться… Это было бы слишком просто. Хлопает входная дверь, и он понимает: Рей ушла. По нерешительно стучится к нему. — Э-э… Бен рывком открывает дверь, не дав соседу продолжить то, что тот собирался сказать. Открывает дверь рывком, огибает По и валким шагом, покачиваясь в коридоре от стены к стене, идёт в ванную. Его, наверное, сейчас вырвет. По заходит следом, кладёт руку ему на плечо, не давая потерять равновесие. Бен, правда, без понятия, что именно пытается сказать ему сосед, ведь… Бен почти поцеловал Рей. И не потому, что оказался в плену обстоятельств. И не потому, что подумал, что она такая красивая, что она такая милая. А потому что захотел. Потому что любит её. Озарение пронзает его; он стоит будто громом поражённый, и ему плохо, плохо от мысли, что он любит… Но чему тогда удивляться? Разве не отравляет он всё и вся, что ни есть в его жизни хорошего? Он осквернит и её. Пока он этого не сделал, надо покончить с собой. Бритва. Бен мог бы… мог бы… Или, может, пистолет. Вот только ствол вверх тормашками во рту… Но По всё так же сжимает его плечо, и под рукой друга буря у Бена в душе немного стихает. Однако в теле, под каждым сантиметром кожи, всё ещё бурлит нерастраченная энергия, и, не успев подумать, не успев даже… Бен выбрасывает кулак вперёд, в зеркало. Оно, естественно, разбивается, раня ему руку, и там, на белой плитке пола — кровь, но… Он больше не видит своё отражение, и от этого легче. Словно облако рассеивается; он приходит в себя. По вроде бы не плачет, но голос его надламывается. В одной руке у него полотенце, в другой — рука Бена с окровавленными костяшками. — Всё будет хорошо, Бен. Всё будет хорошо. Он твердит это как заведённый, с лицом бледнее, чем у Бена, с широко распахнутыми глазами, ошеломлённый происходящим. Слова становятся мантрой, за которую Бен цепляется, рушась на сиденье унитаза, и которая единственно и удерживает его на поверхности этого океана мыслей о саморазрушении. В какой-то момент По всё же добавляет в конце фразы «ты нормальный», и почему-то это сокрушает ещё сильнее. Что-то с ним не так. Всегда было и будет. Счастья с ним никто не обретёт. Уж точно не Рей. Никогда ему не стать для неё… И, словно пытаясь защититься, истощённое сознание умолкает. Бен слишком устал, и у него больше нет сил думать о том, как он себя ненавидит. Он засыпает, уронив голову на край раковины, с рукой в полотенце По, всё ещё кровоточащей. Какие-то фразы беспорядочно мечутся в голове, пока перед глазами всё чернеет. Пока он погружается в блаженное беспамятство. Всё будет хорошо. У тебя нет никаких отклонений. Прошу, Бен. Я тоже это чувствую.