И всё же Уилл показал мне то, о чём говорил в ту ночь.
Следуя за ним по каменному коридору, который, к слову, в этот раз был уже освещен, в голове прокручивал несколько десятков вариантов того, что же он всё-таки хотел мне показать. Однако, когда я всё же увидел это, осознал, насколько мои догадки были далеки от истины.
— Волчонок, здесь ты сможешь проводить время со своим вторым «я», — Уилл открывает предо мной большие, я бы сказал, гигантские, массивные двери. — Здесь я также помогу тебе наладить контакт со зверем и обучу всему, что, на мой взгляд, необходимо тебе.
Я сглатываю вязкую слюну, и всеми силами стараюсь не подавать вида, что я сильно-при сильно удивлен. Осторожно перешагиваю железный порог, моих ног касается золотистый песок, который в легком мраке напоминает цвет мертвеца. Стены были сделаны, на первый взгляд, как и дверь, из металла, что вводило в еще большее недоумение. Сама же «комната» напоминала мне какой-то металлический купол.
— Здесь есть всё, что нам может понадобиться для обучения и твоих тренировок, — голос Уилла серьезен, как никогда. И я осознаю, насколько он ответственно настроен по этому делу.
Осматриваюсь дальше, на круглых стенах, и в правду, висело несколько «вещичек», рассматривать которые я пока не имел никакого желания.
— Если быть честным, местно довольно жуткое, — морщусь от понимания своей участи.
— На первый взгляд, да, — Уилл подходит чуть ближе. — Но, уверяю тебя, скоро ты с трепетом в душе будешь приходить сюда. Тебя определенно затянет процесс обучения, — его глаза опасно всколыхнули. — Я уже вижу, как ты становишься одним из сильнейших существ, находящихся под покровительством луны, — его руки касаются моей щеки, пробуждают страх, и я уворачиваюсь от прикосновения, но молчу. Смиренно храню молчание, потому что понимаю — обучение пойдет мне на пользу. Я смогу разобраться в себе, научусь управлять этими неожиданными «побочками», которые то и дело вспыхивают в самые неподходящие моменты. И, в конце концов, смогу в любой ситуации постоять за себя, — взгляд невольно падает на стоящего рядом Уилла, и в голове проносятся фантазии, как я возвышаюсь над ним, пылающим голубым пламенем, а он, стоя на коленях молит меня о пощаде… Ощущаю, как губы растягиваются в улыбке, и поспешно скрываю ее за маской любопытства.
— Уилл, а что это за книга…
Страх. Непонимание. Постоянная изнывающая тревога в груди. Крохотный огонек надежды. Надежды, что когда-нибудь я вернусь в прежнее русло своей жизни. С этими разными, но одинаково мучительными чувствами я жил. Существовал уже несколько недель. Единственное, что помогало мне уйти от собственных мыслей — учёба и тренировки, о которых Уилл мне рассказывал в первые дни. В эти моменты я отдавал всего себя в стремлении познать свою сущность, стать совершеннее. И даже присутствие Уилла не могло сбить этот настрой. Наоборот, глотая страх и постоянное ожидание чего-то неизвестного от этого оборотня, принимал его помощь в обучении.
Первые дни в области «магии», как выражался сам Уилл, давались нелегко — я выяснил, что сухая теория, не подкрепленная практикой, давала весьма скудные плоды. Уилл понимал, что причиной тому — моя временная невозможность подпитки лунной энергией. Я же осознал, что теория, по-сути, не особо важна. Всё решает практика. Выражать как-либо эту мысль я не осмеливался, знал, что её тут же пересекут в попытке доказать обратное. Поэтому, все подмеченные мною интересные мысли и рассуждения на ту или иную тему, хранил в себе, дабы полностью не задохнуться под натисками чужих мнений и взглядов.
С физическими тренировками дело обстояло намного легче. Наработанные навыки дома значительно облегчили процесс на первое время. Меня сильно удивлял тот факт, что Уилл сам позволил мне выбрать, на что конкретно пойдет упор тренировок — ловкость или сила. Доверившись внутреннему зову, я выбрал ловкость, и вот с этого дня мышцы во всем теле и легкие не помнили момента, когда они находились бы в состоянии полного покоя. А я и не жаловался. Вовсе нет. Я знал, что после всех этих тяжелых дней, наступит тот, который воздаст за мои труды — я вернусь домой. Опьяняющее предвкушение этого дня придавала силы. Это и было моей мотивацией.
Я замечал за собой изменения. Сначала незначительные, но с каждым днём отчетливее предыдущих. Моё тело нарабатывало выносливость и силу, а вот душа… Она пожирала в себе все негативные эмоции, которые я мог испытать за день. Мне казалось, что заглушить, забыть, сделать вид, что эмоций нет вовсе — наилучший вариант. И это действительно оказалось верным решением. Бывали моменты, когда меня внезапно настигала необъяснимая тревога, переживание о чём-то, но они также внезапно исчезали, а это, как по мне, намного лучше, чем целыми днями ощущать в себе эту серую муть.
Я забывался в учении, тренировках, в этой вдохновляющей цели стать сильнее Уилла, приобретении возможности быть уверенным в себе. Забылся насколько, что потерял счет дням.
Сколько уже прошло с моего похищения?
Рука, которая покоилась у меня под головой, неприятно заныла и я поспешил сменить позу. Размерное тиканье часов эхом отдавалось в голове, пока я бездумно глядел в потолок. Тело ломило от очередной тренировки, в который я пытался забыться. Но эта боль приносила мне болезненное наслаждение. Она означала для меня, что я не бездельничаю, не жалуюсь и не ною в попытке исправить ситуацию, я работаю, усердно стараюсь повернуть собственную жизнь в прежнее русло.
Нога стала качаться в такт тиканью часам, глаза несмысленно блуждали по комнате, в который я решил отдохнуть. Крохотные циферки, стоящие на одном из стеллажей зацепили взор. Я прищурился. Цифры потихоньку стали складываться в единую картину. В голове колоколом прозвенела сегодняшняя дата.
Месяц.
До этого трепещущее от нагрузки сердце вмиг остановилось.
Со дня, как меня похитили прошёл месяц.
— Даю тебе на сборы несколько часов, — пол недалеко от меня скрипнул, внезапный голос привёл меня в чувство, испугал и заставил сердце вновь застучать в груди. В нос ударил знакомый запах вошедшего альфы.
Я поспешил приподняться на локтях, и встретился с как всегда до жути спокойным взглядом, который был направлен на меня. Уилл. За время, проведенное здесь, я каким-то образом умудрился адаптировать себя к этому оборотню. Нет, страх и неприязнь никуда не делись, но я, наверное, также как и с остальными эмоции стараюсь не акцентировать на них внимания. Да и сам Уилл в последнее время почти не страдает своим «бзиком», после которого я обычно оказываюсь прижатым к любым поверхностям этого замка. Что ещё раз и доказывает его полное погружение в дело, касающегося моего «совершенствования».
— Ч-чего? — я полностью очухался от морока мыслей, уставился на Уилла.
Его глаза невозмутимо прошлись по мне, и я ощутил легкий укол дискомфорта. Поспешил сменить позу — сел ровно, опустив ноги на пол.
— В твою комнату уже принесли все, что тебе может понадобиться. Выбирай любой наряд. Если же ни один не понравится — скажи об этом слугам, они пригласят к тебе портного, он сошьет всё, что пожелает твоё сердце.
— Стоп. Что? Какие наряды? — я поднялся с дивана, совершенно сбитый с толку.
— На свадьбу.
— Что?!
Кажется, мой вопрос услышал весь замок, если не больше. Что Уилл опять придумал?! Неужели он на полном серьёзе…
— У одного очень важного оборотня сегодня свадьба. Я обязан там быть. И очень желаю, чтобы ты присутствовал со мной.
А…
Вот оно что. А я уже успел накрутить себя всеразличными, до тошноты омерзительными мыслями.
— С каких пор такие важные персоны как вы присутствуют на подобном роде мероприятиях? — жалкая попытка унять разбушевавшиеся мысли.
— С тех пор, как на них меня стали приглашать знакомые, — ответил равнодушно, полностью проигнорировав мою жалкую издевку. — Свадьба начнется через несколько часов, постарайся не сильно задерживаться.
— Я не… — возражение застряло в горле, когда глаза вновь устремились к календарю. Душа затрепетала. Не могу. Я больше не выдержу этого. Луна предоставляет мне идеальный шанс спастись. Убежать из лап монстра. Я обязан им воспользоваться. — Не думаю, что задержусь надолго, — натянул фальшивую улыбку и постарался как можно мягче сделать шаг к двери, чтобы не выдать разыгравшееся волнение.
— Машина будет ждать у парадного входа, — Уилл замедлился в конце фразы, вероятно будучи сбитым с толку моим рвением покинуть комнату, но я сделал вид, словно и не заметил в его голосе перемен — скрылся за белоснежной дверью, почти что подбегая к лестнице, ведущей на второй этаж.
***
За тонированным окном смазанным пятном проносились приятные пейзажи, которые освещались золотыми лучами летнего солнца. На секунду мне показалось, что я с отцом отправился на очередное важное собрание, а парадная одежда — тому подтверждение. Тяжелый вздох тоски был заглушен гудением машины, и где-то в глубине души я был даже рад этому.
Внезапно тронуло чувство, словно на меня кто-то смотрит, и даже не отворачиваясь от окна, я уже знал, кто. Старался взглядом зацепиться за каждую веточку дерева, за каждую травинку и цветок, чтобы унять легкую дрожь в груди. Наконец я не выдержал, обернулся к наблюдателю.
— Мне нравится, как ты одет. Выглядишь изумительно.
Я прочистил горло, положил руки на колени и пальцами сжал их. Неловко очень.
— Вы действительно всё это время глядели на меня лишь бы только сказать эти слова? — за достаточно большое, по моим меркам, время прибывания рядом с Уиллом, никак не мог привыкнуть к подобному роду комплиментам, а делал он их мне, к слову, очень часто.
Он медленно кивнул, а глаз не отвёл. Продолжил смотреть так цепко, так алчно, что мне окончательно стало не по себе. Касание. Одно лёгкое касание — рефлексы сработали молниеносно — рука взметнулась вверх, готова была вот-вот вцепиться ногтями в ладонь обидчика, как он тут же её убрал, добив мое расшатанное состояние смешком. Я прибился к двери, не сводил глаз с Уилла, который, кажется, потерял ко мне уже всякий интерес, отвернулся к окну.
Всю оставшуюся поезду я не смел шелохнуться, точно также, как и не смел отвести с него глаз. В голове прокручивал лишь одну мольбу:
«Хоть бы это не повторилось вновь».
***
Слава Луне, машина, наконец-то, остановилась. Легкий трепет в душе и благодарность, что мне больше не придётся сидеть с Уиллом в настолько замкнутом пространстве. Из машины меня ветром сдуло — даже не обратил внимания на мужчину, который, видимо, хотел подать мне руку.
Свежий воздух. Один глоток. Мир вновь расцвёл яркими, насколько это было возможно на тот момент, красками. Чуть ослабил галстук — и понял, что это было лучшее ощущение, которые мне доводилось испытывать в жизни. Тёплый ветер с запахом летнего вечера прошёл по моим слегка влажным от стресса волосам, я ощутил легкий озноб и мурашки на секунду охватили тело.
Осмотрелся. Приличное количество оборотней в шикарных одеждах сновали туда-сюда. Слышался смех и поздравления со всех сторон. Достаточно яркая вспышка привлекла мое внимание — поднял голову к вечереющему небу и замер, безмолвно провожая одиноко падающую звезду к горизонту. Праздник будет под открытым небом? Это весьма радует — не задохнусь в массе празднующих оборотней.
На мои плечи опустились ладони — я не шелохнулся, знал, что за этим прикосновением последует до дрожи мягкий и приятный голос, который принадлежал отнюдь не приятному для меня обороню.
— Осмотрелся, Волчонок? Нравится?
Я машинально кивнул, даже не обернувшись к Уиллу.
— В таком случае, думаю, тебе понравится главное место проведения торжества.
«Знали бы вы, Уилл, как мне все равно», — едкая мысль пронеслась в голове, а я лишь улыбнулся, позволяя мужчине вести меня за собой.
Признаюсь, место и вправду стоит внимания. Вымощенная камнем дорожка вела к большой белой беседке, которая была сделана из белого мрамора. Ее колонны, украшенные минималистическими гирялндочками, возвышались высоко в небо. Множество столиков, расположенных по стороны от беседки и дорожки были окружены небольшими группами оборотней, которые то и дело приговаривались, время от времени сдержанно посмеиваясь. Но как оказалось, все это — не есть та самая красота. Я обошёл беседку и фуршеты, каменная дорожка вела меня к… концу земли — скале. Запах морской воды ударил в нос, сердце затрепетало от ветра, подхватившего прядки волос. Я приблизился к концу скалы, там, внизу воды´бились о камни, а брызги пены сверкали в лучах почти потухшего солнца. Ночная тень выкралась из своего укрытия — горизонта— и с каждой секундой захватывала в свои владения вечернее небо, не оставляя ему ни шанса на красивый заход солнца. Ветер взмыл с ощутимой силой, мои одежды затрепетали под его натиском, грудь наполнилась свежим воздухом, сердце забилось чаще, а затем замерло. Холодный пот прошиб тело.
Свет. Блеклый, чуть желтоватый, медленно выскользнул из-за горизонта. Тихие волны постепенно окрашивались в тон ночному светилу. А я замер, не в силах отвести от него глаз. Что-то внутри меня затрепеталось. Желтый диск наполовину выплыл из моря — я забыл как дышать.
Полнолуние. Сегодня.
Громкие возгласы, раздавшиеся позади, спустили на землю. Отрезвили. Внезапно появилось жжение в груди, но её пульсация вскоре затихла. Я взял себя в руки. Еще не время. Нужно ждать.
Ловко огибая оборотней, вышел к одному из столиков, за которым я и обнаружил Уилла. Не то, чтобы мне была приятна его компания, но головой понимал, что лучше буду держаться ближе к нему, поскольку никого здесь не знаю. И тут меня осенило. Я то, может быть, и не знаю никого, но Уилл ведь говорил мне, что это торжество одного влиятельного оборотня, значит, гости должны быть тоже из высших сословий. Что… Что, если кто-меня узнает? Встанет вопрос, что я здесь забыл, и тут уже Уилл не сможет отвертеться.
Волна злорадства поднялась от самых пят, ударила в голову адреналином, и тут же схлынула, как только моих плеч вновь коснулись, приобнимая.
— Волчонок, ты не замёрз? — теплое, до дрожи в коленях мощное тело прижало к себе, не давая и шанса на освобождение.
Мне вдруг стало дурно. Плевать. Плевать на гостей, которые «возможно узнают меня». Даже если это произойдет действовать они не будут. Я уверен. Уилл далеко не глуп — не привел бы меня на вечер, если бы не был уверен в «надежности» приглашенных.
Я сглотнул ком в горле. Желание оттолкнуть, укусить, поцарапать нахала росло во мне с каждой миллисекундой. Не удержусь. Стиснул зубы и уперся ладонями в широкую грудь.
— Что вы себе позволяете? — прошипел как можно тише, совершенно не желая привлекать внимание.
Тихий смех — я отстранился сильнее, ощутил на спине тяжелые руки, которые, я уверен, никуда меня не отпустят.
— Луноликий мой, мы оба были заняты последние недели, — руки опустились ниже, выбили из груди весь воздух. — Я тосковал по тебе, подобно брошенному волку в зимнюю ночь.
Я сглотнул. Зажмурился.
— Мы… мы постоянно были друг у друга навиду. Неужели этого мало? — сдерживаясь из последних сил, попытался вразумить его.
— Видеться и… — его ладони опустились мне на талию, сжали её. — Касаться — уж слишком разные вещи.
— Вы пропустите церемонию, Уилл. Она уже началась, — голос стал глухим — страх и стыд поглотили меня, подобно морской волне. Почему никто из оборотней не замечательно, что происходит?
— Только это тебя так волнует?
— Вы пришли сюда ради неё… — в отчаянии сделал вдох. — Пожалуйста, пожалуйста, я… прошу, остановитесь, не нужно, молю… — Сжал ладони в кулаки на его костюме. Их дрожь стала для меня спусковым рычагом — лицо внезапно стало адски пылать, а глаза… ощутил в них влагу.
Какой позор — рыдаю на груди у настоящего монстра. Не будь здесь всех этих людей, я бы давно влепил ему отрезвляющую пощечину, которая, аукнулась бы мне в десять раз больнее — страх содеянного сжег бы мою грудь.
— Ты прав, Волчонок, мы пропустим церемонию, — руки на талии внезапно исчезли, моя щека больше не упиралась в горячую грудь — прохладный ветер дунул в лицо, сбрасывая крохотную слезу на землю.
В попытке забыть то, что только что произошло, устремил взгляд к беседке, вокруг которой собрались гости, и, кажется, началась главная часть сего праздника. Стоять в гуще оборотней совершенно не хотелось. Я остался в стороне. Но знал, что
он рядом.
Он наблюдает за каждым моим вдохом. Словно от безысходности опустил голову к земле. Куда подевался мой настрой? Неужели я позволил страху и Уиллу заткнуть себя и свои желания? Я же уже проходил это — после каждого подобного «внимания», я ощущал в себе дух настоящего бойца, мне казалось, что в такие моменты, я был способен на многое, но почему то всегда усмирял этот внутренний огонь. Сейчас же я не испытывал его вовсе.
Собственная тень на земле стала ярче, отчетливее. Трава, не попавшая в её власть озарилась, крохотные капли росы приукрасились вспышками — светом от чего-то яркого и большого. Я поспешил поднять голову.
На небе плыла большая и величественная — моя спасительница луна.
