Королева моих снов

POV Леон

      Эта боль в горле мне порядком надоела. Уже несколько дней я вообще не разговариваю. Но и Виолетту больше не слышу. Всё тихо. Особенно после истерики, которая была час назад. Мне хотелось выйти, обнять, поцеловать, сказать, что всё хорошо, что я рядом. Но не могу. Сил совсем нет. У меня иногда такое ощущение, что я уже труп. Руки наливаются свинцом, и трясет всего. Да, это всего лишь банальная простуда. И как меня так угораздило? Никогда я не болел.       Собственно, никто не знает, почему я заболел. Но меня почти вылечили. Если первые несколько дней у меня была температура, а-ля «ещё один градус и я водка», то сейчас стабильно 36,6. Говорят это хорошо. Но я всё равно не могу им ответить. Простуда — дело не хитрое. Особенно для меня. Ведь голос для меня всё. Так же как и Виолетта для меня всё. Хотя она даже больше чем всё. И я только сейчас осознал это до конца.       — Сынок, ты спишь? — спросил меня отец, вошедший в палату. Да что ему нужно? Мне уже надоело, что он ходит ко мне каждый день. Хотя такая забота мне приятна.       Я просто ему кивнул. Врачи запрещают разговаривать. Я даже с друзьями переписываюсь только в Интернете, или через SMS. Но это ещё не самое страшное. Так что я доволен.       Взяв с тумбы блокнот, я начал быстро, но аккуратно писать отцу то, что не могу сказать.       «Я хочу увидеть Вилу. Что с ней? Почему она так кричала час назад? Ей плохо? Больно? Папа! Прошу, скажи мне всё!» — гласил текст «письма отцу».       — Не сейчас, сынок. Ты ещё не окреп. С ней все хорошо. Ну, как мне сказал врач, её кто-то сильно расстроил. И теперь она молчит. Ни слова не произнесла. Думаю, что она очень хочет к тебе, но не знает, что ты в палате напротив. Пусть всё так и будет. Вы скоро увидитесь. Я обещаю! — ответил отец на каждый мой вопрос. Но мне этого ответа было мало! Я хотел сам всё спросить — но не мог. По этому продолжил писать.       «Кто её обидел? Кто к ней приходил?!»       — Диего. Но он ничего ей не сделал. Просто что-то сказал, от чего она начала истерить. У неё в руке нашли толи ложку, то ли ножик из здешней столовой. Но она не успела им воспользоваться. Скорей всего он был предназначен для Диего.       Я кивнул, и улыбнулся. Через папино плечо я заметил входящих в палату Людмилу и Клару. Обе улыбались. Причем широко.       — Тётя Лу, я хочу к папе! — начала капризничать малышка, когда увидела меня.       — Кларита, не называй меня тётей, я ещё не настолько старая, — Людмила такая Людмила. Никогда не забывает о своем возрасте.       — Ладно, — тяжко вздохнула дочка. Вот сейчас она была безумно похожа на Виолетту, — ПАПА! — крикнула она, и начала держаться на руках Людмилы.       — Привет, Леон, — поздоровалась со мной блондинка. Она подошла ко мне, и Клара спрыгнула с ее рук, на мои колени. Первый раз за неделю ее пустили ко мне. До этого врачи просто боялись, что я заражу ее. И правильно. Она сама недавно болела. Незачем ей ещё раз болеть. Иначе Вилу меня убьет.       Я крепко прижал дочку к себе, давая понять, что никогда больше не отпущу ее, и что всегда буду рядом с ней.       — Я люблю тебя, папочка! — она прижалась ко мне, и я поцеловал ее в макушку.       — И я тебя, дочка, — вот они! Вот они мои первые слова за ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ! Папа и Людмила с непониманием смотрели на меня. Что, не ожидали?! Хотя, если честно, то я сам не ожидал. Но теперь я понял: кто-то на небесах очень хочет, что бы мы с Вилу скорее встретились!       Дочка посмотрела на меня, и широко улыбнулась.       — Я скучаю по маме. Когда она приедет? — по голосу девочки можно было понять, что она вот-вот заплачет. Нет, я не дам ей заплакать! Она не заплачет.       — Скоро, солнышко. Просто мама сейчас спит. И я уверен, что она тоже очень скучает по нам, а особенно по своей маленькой принцессе, — я улыбнулся, увидев, как слезы моей дочери вмиг испарились, и вместо них пришла улыбка. Моя улыбка. Нет, на самом деле улыбалась Клара, просто эти ямочки….       Ещё десять минут мы разговаривали, потом пришел врач, и сказал, что пора уходить. Вот я и остался один. Надо постараться уснуть.       Прошло три часа. Первый час ночи. Сна ни в одном глазу. Мне всё время кажется, что должно что-то случиться. Не со мной, не с дочкой, ни с другими родными. А с Виолеттой. Неужели моя кровь ей не подошла. Она же у нас одинаковая. Нет. Тут не в крови дело. Но в чем?       Я решил проведать ее, как я делал это каждый раз по ночам, пока она была в коме, или спала ночью.       Да, тут ничего удивительного, но я тайком хожу к ней в палату, а если она просыпается, то я прячусь под кровать, или за дверь, которая иногда остается открытой, словно Вилу кого-то ждет.       Вот и сегодня. Я знал, что она уже спит, по этому можно было без зазрения совести идти к ней.       Вот я тихо вошел в палату, как делал это всегда. Боже, она такая милая, когда спит. Вот любовался бы я так вечность. Но нельзя. Сев на стул, я взял ее руку в свою, и начал гладить большим пальцем по тыльной стороне ладони Вилу, а другой рукой убрал прядь волос с ее лица. Но буквально на мгновение мне показалось, что ее веки дрогнули, и она сейчас проснется. И мое чутье меня не подвело. Я быстро прыгнул под кровать, и затаил дыхание, как делал это всегда. Прошло пять минут, и я услышал редкие всхлипы от Вилу. Значит, она думает, что ей это всё приснилось!       Нет, мне надо признаться, что я тут. Я рядом! А то вечно буду прятаться от неё.       Я вылез с другой стороны кровати, как раз в тот момент, когда девушка переворачивалась на другой бок. Я надеялся, что она вскочит с кровати, кинется ко мне. Но не тут-то было. Она вновь мирно спала!       «Варгас, ну ты и ТОРМОЗ!» — говорил я сам себе, — «Ну как можно было так долго ждать? Вот теперь сиди — и жди!»       Сейчас я полностью прав со своими мыслями.       Но мне всё равно не дает покоя, что же ей сказал Диего? И всё это слишком странно.       За раздумьями я не заметил, как вернулся в свою палату. И уже через десять минут я мирно спал, готовясь к завтрашнему дню.