Темная сторона

      Когда Эли Марш брала из сарая миссис Уайтхед газонокосилку, а ее брат Питер скучал на уроке естествознания, их мать, Сьюзан Марш, упала с дивана и сонно выругалась. Не без труда разлепив отекшие веки, она ухватилась за подлокотник и попыталась подняться.       У нее получилось только с третьего раза.       -Леди и Джентельмены, Элвис покидает гостиную! – громко сказала она и рассмеялась.       Пошатываясь, периодически наваливаясь на стены, она добралась до кухни и обрушилась на стул, громко икнув. Она схватила лежавшую на столе пачку Винстона и, обнаружив там всего одну, последнюю сигарету, достала ее зубами, злобно откинув пустую упаковку в угол.       Сьюзан прикурила, и уронила начинающую болеть голову на руки. Зажжённая часть сигареты опалила ее свалявшиеся волосы, и они с неприятным шипением, загнулись, приобретая причудливые формы, но женщина не обратила на это никакого внимания. Ее взгляд уперся в стоящий на столе контейнер и маленький клочок бумаги на его полупрозрачной синей крышке. Сьюзан небрежно притянула листок к себе.       «Мама!», - было написано на бумаге аккуратным, ровным почерком, - «В контейнере рис с овощами, позавтракай, как проснешься. Я постирала вещи, хотела погладить, но утюг сломался. Чистая одежда лежит в твоей спальне. Питер хочет записаться на дополнительные занятия по математике и флейте, поэтому он будет приходить домой позже, чем раньше по средам и пятницам. Люблю тебя, мама. Эли.       P.S. Остатки виски в холодильнике. »       Настроение Сьюзан резко улучшилось, и она неловко поднялась со стула, обогнула (и чуть не повалила) стол и широко распахнула створки маленького, плохо работающего холодильника. Желанная жидкость обнаружилась сразу же – лежала в зоне свежести, в которой обычно хранятся бутылки молока или сока. Женщина достала бутылку и повертела ее перед глазами – чуть меньше половины. Сьюзан удовлетворенно кивнула, и, хлопнув дверцей так, что записка, сорвавшись от дуновения образовавшегося ветра, слетела под стол, откупориила бутыль и отпила прямо из горла.       -Да здравствует материнство, - пробормотала она и снова зашлась странным, больным смехом, который постепенно перерос в душераздирающие рыдания. Тело Сьюзан сотрясалось так сильно, что она то и дело теряла равновесие, и припадала то на холодильник, то на стену. Когда женщина попыталась вытереть мокрые щеки тыльной стороной ладони, она обожглась недокуренной сигаретой, вскрикнула и бутылка выскользнула из ее рук и разбилась об кафельный пол, расплескав вокруг бледно-коричневую жидкость. Сьюзан дернулась к столу, и, не обнаружив там записки, упала на колени.       -Нет, нет, нет, - шептала она, ползая на коленях по кухне, не обращая никакого внимания на мелкие осколки, впивающиеся в ее ноги.       Наконец, она нашла листок, вымокший и испачканный, с настолько потекшими чернилами, что слова местами было вовсе не разобрать. Женщина несколько раз с силой подула на бумагу, а затем прижала записку к сердцу и легла на кафель.       Сьюзан Марш еще долго пролежала на полу, прижимая колени к груди и рыдая, совершенно не замечая того, как ее собственная кровь красиво растекается по кафелю, смешиваясь с остатками виски.