Темная сторона

      Джош Шерман слышал странный, похожий на вой загнанного зверя звук, донесшийся до его ушей, когда он проезжал мимо дома Маршей, но проигнорировал его. Он был прекрасно осведомлен о пагубном пристрастии Сьюзи к алкоголю, и был уверен, что дело всего лишь в пьяном припадке или белой горячке. Конечно, время было еще раннее, и даже основные завсегдатаи бара «Местечко Тони» наверняка были еще трезвы, но Сьюзан Марш была из того типа людей, которые добавляли бурбон в утренние хлопья. Несмотря на все проблемы с алкоголем, мужчина отдавал женщине должное – она действительно ЛЮБИЛА своих детей и, во всяком случае, насколько ему было известно, ни разу и пальцем их не тронула.       Несмотря на то, что звуки из дома Маршей не вызывали у мужчины опасений, Джош остановился напротив почтового ящика и вышел из грузовика. Не потому, что решил все же проверить, чтобы убедиться наверняка, а потому, что это была его работа. Он поднял стоявший недалеко от почтового ящика мусорный бак и вывалил его содержимое в кузов.       Половину своей жизни Джош потратил на то, чтобы три раза в неделю вывозить отходы Трейлвейла на большую свалку часах в трех езды от города. И получал за это заслуженные четыреста долларов в месяц. Кому-то эта сумма могла показаться смехотворной, но Джошу ее вполне хватало. Мужчина прекрасно понимал, что он слишком ленив, не амбициозен, и, чего уж греха таить, глуп, чтобы работать кем-нибудь еще. Да и разве много нужно одинокому, стремительно приближающемуся к старости мужчине, чтобы чувствовать себя хорошо? Сейчас ему хватало банки Бада пару раз в неделю, монотонной бубнежки телека и, иногда журнала с фотографиями полуобнаженных женщин.       За двадцать пять лет работы, Джош усвоил одну, простую, как четвертак и старую, как мир истину – чтобы узнать человека, достаточно покопаться в его мусоре. И он действительно знал многое о людях, живущих в Трейлвейле. Знал маленькие секретики идеальных, на первый взгляд семей и грязные тайны тех, о ком ни у кого другого язык не повернулся бы сказать хоть что-то дурное. За четверть века Джош понял – у каждого есть своя темная сторона, которую скрывают так же тщательно, как следы преступления. Он знал, что миссис Уайтхед иногда проводит время в объятьях Тоби Николсона, и что началось все это задолго до того, как от него ушла жена. Знал, что Амелия Лайонс ненавидит свою работу. У него даже имелись подозрения о том, кто является отцом детей Сьюзан Марш. Но Джош никогда не выдал ни одного чужого секрета.       Мужчина никогда не пытался найти эти маленькие, едва заметные простому человеку улики специально. Напротив, он всем сердцем желал бы, чтобы люди тратили чуть больше сил на то, чтобы скрыть все свое грязное белье. Однако его опытный глаз в какой-то момент начал цепляться за обрывки информации, вылетающие из мусорного контейнера в нутро его грузовика и строить логические цепочки не хуже, чем у самого, мать его, Шерлока Холмса. Джош ни раз думал о том, что мог бы с легкостью писать детективы, если бы был в состоянии сложить больше пяти слов в одно предложение.       Шерман сел в своей грузовик и двинулся дальше по улице, считая про себя количество домов и предприятий, которые нужно объехать перед тем, как покатить на свалку.       Когда на повороте его подрезал служебный полицейский внедорожник, Джош недовольно нажал на клаксон, не ожидая никакой ответной реакции. Даже в маленьких городах копы чувствовали себя хозяевами жизни, с чего бы им извиняться перед простым мусорщиком, когда они спешат по своим, ОСОБЫМ делам? Однако, внедорожник на секунду включил аварийные огни, и Джош сразу же безошибочно определил человека, сидящего за рулем. Гэрри Миллс. Единственный человек в форме в этом Богом забытом городе, которого Джош искренне уважал. Остальные, по его скромному мнению, были либо лентяями, либо бездарями, пришедшими на эту работу только ради значка.       Здесь Шерман слегка кривил душой, поскольку Шериф Риддли тоже, если судить по поведению и личному мусору, был человеком неплохим. Во всяком случае, так считал Джош. И ему было глубоко наплевать, что Риддли все еще носит свою звезду только потому, что Гэрри и Чепмен прикрывают его инвалидность (полученную, кстати, при исполнении). Если закон гласит, что хорошие люди не могут помогать другим только потому, что не способны самостоятельно передвигаться, это, мать его, хреновый закон – так считал Джош Шерман. Безусловно, Риддли не мог бегать по улицам за каким-нибудь преступником, которых в городе не было отродясь, но вот котелок у него работал, на это мужчина готов был поставить все свои кровно заработанные деньги.       И тем гаже было на его душе.       Дело было в том, что Джош был практически уверен в том, что знает, кто виновен в смерти Микки Николсона. Знает, но не может сказать, потому что иначе нарушит одно из правил профессиональной этики мусорщика, придуманной им же самим.