единственный выход

«-Милас, я надеюсь, у тебя есть веская причина, зачем мне нужно тащиться в жопу мира посреди ночи в таком состоянии. – Аня бурчит себе под нос несвязные ругательства, вызывая у меня искреннюю детскую усмешку. -Уже пришли, не вопи. – я киваю в сторону заранее принесенного кресла, тем самым приглашая сесть. Она удобно располагается на нем, закидывает ногу на ногу и смотрит на меня из-под слегка опущенных век, отчего ее взгляд приобретает высокомерные нотки. Мне остается только стоять перед ней, как школьница на линейке. -Ну, - она отпивает немного воды из бутылки. Скорее всего, она старается показать вынужденность ее пребывания здесь, но так или иначе ее выдает интерес. -Мне было очень приятно, что ты пыталась предотвратить нашу с Конором драку, - пока говорю, робко поднимаю на нее глаза и замечаю, что она поочередно вскидывает брови. Незаметно улыбаюсь. -Все? – спускает обе ноги на землю, опираясь локтями на колени. -Я благодарна тебе за это…за то, что ты пыталась меня защитить. Спасибо. – уже даже не поднимаю на нее глаз. -Пожалуйста, - ее пристальный взгляд ощущается на мне, как ожог. Повисает пауза, от которой нам обеим становится неловко. -Я присяду? – ответом на мой вопрос является то, что она просто подвигается, уступая мне немного места. -Ради этого звала? – спустя еще одну минуту тишины повисает ее вопрос. -А почему нет? – отвечаю вопросом на вопрос, потому что начинаю чувствовать себя беспомощно. -Извинение от Ксении Милас – это, конечно, здорово и далеко не все его, я думаю, слышали, но если я шла сюда только ради этого, то лучше бы я осталась отсыпаться, - она закуривает. Услышав свое имя, меня будто окатило водой. Как мне сказать ей, что я не хочу говорить не потому, что мне нечего. Мне хочется сказать ей, что она осталась единственной девочкой на проекте, к кому я испытываю теплые чувства и, самое главное, уважение. Сейчас я стою перед ней безо всяких масок и внутренних стен, в этот момент я не хочу быть ни Милас, ни Ксенией, ни тем более Ксенией Милас. Я хочу показать ей девочку Ксюшу с прозрачно-голубыми глазами, которые могут заплакать без ведома их хозяйки. -Почему ты постоянно смотришь на меня, когда мы у Лили? – закидываю удочкой этот вопрос и жалею о нем в следующую же секунду. -Честно? – вызволяя дым изо рта она поворачивается ко мне. – До сих пор надеюсь, что ты играешь. Я вздыхаю и, закрыв глаза, встаю. Запрокидываю голову назад. -Ксюх, я правда не понимаю, ты на камерах одна, лично вообще другая, ради чего все это? Если ты не пришла сюда меняться и хочешь обычного пиара, то давай после проекта поговорим, я помогу тебе с этим, и если понадобится, замутим что-нибудь как бывшие одноклассницы… Только объясни мне, что в тебе является «тобой»? - она вглядывается в меня так пристально, что я понимаю, что ей правда это важно. Легче ли мне от этого? Ни капельки. Я стою как парализованная, не зная, что ей сказать. Единственное, что я могу - это смотреть на неё. И я смотрю. Смотрю глазами человека, который очень бы хотел все рассказать, но не может. Глазами, в которых, если приглядеться, можно прочитать «Вот она я, обычная Ксюша. Обыкновенный живой человек без всех этих безразличных масок и напускного гонора.» Она опускает голову вниз, разрывая наш зрительный контакт. Мне изо всех сил хочется кричать «Смотри на меня, смотри в меня, смотри сквозь меня. Как угодно смотри, только разгляди во мне настоящую меня. Прошу тебя, Аня, смотри», но я стою и молчу, сглатывая все, что только может копиться в маленьком человеке. -Милас, - Аня окликает меня, отчего мне хочется реветь маленьким медвежонком. «Неужели она так ничего и не увидела?» - Ксюш, - чуть тише она позволяет себе назвать меня по имени, буквально раздалбливая тот ком в моем горле. -Да? - ещё тише неё, подаю голос, приближаясь на шаг. Ее глаза бегают по моему лицу, иногда задерживаясь на бровях и губах. Аня также делает шаг навстречу ко мне, закладывая в мою голову мимолетное желание поцеловать её. Секунда. -Ксюш, мне...плохо. - она корчится и, немного сгорбившись, оттягивает ворот толстовки. - Тошнит, дай руку, - второй рукой она ловит меня за плечо и, тяжело дыша, хватает ртом воздух. Спустя минуту она уже почти валится с ног, сплевывая в кусты последствия сегодняшних свадеб. Я держу ее за живот и плечи, потихоньку отодвигая подальше ее капюшон. В короткие передышки между ее позывами, я подаю ей ту самую бутылочку воды, которую она взяла с собой из номера. Частично придя в себя, она полощет рот и наконец-то возвращает туловище в прямое положение. -Пиздец, - еле слышно протягивает она и садится в кресло. -Возьми, - я подаю ей платок. Она берет его бледной, трясущейся рукой и кивает, выражая таким образом благодарность. Мы сидим так ещё около получаса, иногда обмениваясь моим «нормально?» и ее «угу». -Сделаем вид, что ничего не было? - говорю я, намекая на ее состояние, но подразумевая совершенно другое. -Если тебе нечего мне ответить, то да, - хрипло отвечает Горохова. -Ань, я не могу рассказать тебе всего. - на выдохе говорю ей эту многозначительную и глупую фразу. -Совсем? - снова смотрит на меня потерянно и слегка расстроенно. -У меня есть причины вести себя так... – останавливаюсь, задумываясь, стоит ли мне говорить дальше, - Но в случае с тобой я правда стараюсь... – пытаюсь донести до неё мою ситуацию, не выдав ничего лишнего, - Я вижу, что ты отличаешься от девочек и поэтому стараюсь быть искреннее... - под конец я уже говорю шепотом. -Мне сложно понять твою позицию, но спасибо хотя бы за это, - Аня оценивающе и одновременно неловко улыбается. Я улыбаюсь в ответ, потому что больше не могу сказать ничего. Только смотреть на неё и глупо расплываться в улыбке.» Я вздыхаю, освобождая организм и голову от всего ненужного и накопившегося. Татьяна чуть слышно подходит ко мне со спины и ставит стул напротив меня. -Вы врали ей? - она смотрит на меня уже не взглядом психолога, а как самый обычный человек, самыми искренними глазами.