Добрый доктор

      Когда все здание ухнуло и просело — он ощутил это спиной, и понадеялся, что Оптимус отвлечется и оставит его в покое. Но нет — безумный Прайм лишь заворчал, впиваясь когтями в крылья и продолжая свое дело. Крупный джампер ввинчивался куда-то под камеру Искры, корпус дергало от разрядов, но боли не было — возможно, от медицинского геля, пропитавшего платформу под его бедрами, а возможно, от того, что его порт был содран до нечувствительных элементов.       Хрип, рев, новый разряд, опаливший системы расплавленным металлом… и тяжелый фиолетовый корпус свалился на него, притиснув всем весом вдобавок к блокираторам. Ушел в ребут.       Мегатрон уже успел понять, что отрубившись, Оптимус перезагружается долго и крепко. По крайней мере, на нем. Поэтому без особой осторожности выгнулся, сваливая автобота с себя — единственное, что мог сделать, чтобы уменьшить нагрузку на истерзанные крылья. И тихо окликнул:       — Старскрим!       Сикер молчал, недвижимый и тихий, как дезактив. Кольца блокираторов тяжелым грузом охватывали тонкие запястья, а небрежно брошенный поверх кусок изолетика не скрывал раздавшуюся брюшную секцию — страшную пародию на инсектиконов.       Что с ним творила Элита, Мегатрон не знал, видел только результат и пару комментариев всё дальше слетающего с резьбы Прайма на тему развода новых солдат. Насильственное искрение, ускоренное до каких-то невероятных масштабов... оставалось только надеяться, что сикер не сойдет от всего этого с ума. Достаточно, что его самого в здравом рассудке удержал лишь страх за своего помощника.       Сам за себя он почему-то никогда не боялся. Главным образом, потому, что имел случай убедиться в том, что убийство — единственное, чего Оптимус никогда не сделает с ним. Попав в плен в первый раз, он ждал смерти, возможно — красочной, мучительной казни, уверенный в желании Прайма дезактивировать врага. Конечно, пытки, взлом процессора, насилие — все это могло претворять казнь… но…       Время шло, а Прайм откладывал обещанную смерть на цикл, еще на цикл, еще и еще… пока наконец Мегатрон не рассмешил его требованьем кончать мотать проволоку и казнить его наконец. Искалеченный и разбитый, он хотел тогда только темноты дезактива, и возможно, дождался бы его, но нет — его успели спасти в почти безумной миссии.       Потом случалось многое — и многое он после упрятывал в архив, запирая память, насилие и боль. Забывал — но знал, что там хранилось. Какая-то машина из интерхоло — почти не больно, просто унизительно. Врекеры — под внимательным, жадным взглядом своего хозяина. Хромедом — хорошо, что мерзавец так и не сумел превзойти учителя и обойти защиту. Прайм, обнимавший в извращенной пародии на ласку… странно, что он сам раньше его не коннектил… но Мегатрон предполагал такой исход, знал, что выдержит. Повреждения корпуса — это всего лишь повреждения корпуса, а меха — это больше, чем корпус, так думал он, и благодаря этому выдерживал и насилие отряда крушителей, и попытку взлома процессора. И контакт с безумным носителем Матрицы. И находил в себе силы бежать — и продолжать безнадежную, почти абсурдную битву.       Но когда он увидел то, что безумная фем сделала со Старскримом…       Он плохо помнил, что было дальше — Искра стремилась к коллапсу, крики и ругань вокруг почти не фиксировались. Пришел в себя уже в медблоке. Рядом был Рэтчет, а еще рядом был Старскрим, насколько смог разглядеть Мегатрон — живой, починенный, и в глубоком оффлайне. И почти сразу появился Прайм. Навис, впившись в броню и шипя: не смей, не смей убегать, не смей умирать…       Это было донельзя странно: Мегатрон глядел на тонкий профиль своего заместителя, Прайм коннектил его, цепляясь за броню, почти как спарк за альфу, Рэтчет, посвистывая, настраивал комплекс поддержки Искры. Пыток и насилия в последующий цикл меньше не стало, но возвращался он не в камеру, а в медблок, где его ждал сикер, живой и почти здоровый. Тогда Мегатрон уверился: какими бы не были цели Прайма, убийства в них точно нет. Отобрал же он Старскрима у своей помощницы…       — Старскрим! — снова позвал Мегатрон. — Отзовись, пожалуйста.       Сикер повернул голову. Тусклая оптика и свежие следы омывателя на фейсплейте.       — Как ты? — мягко спросил лидер десептиконов. — Держишься?       — Держусь… лидер, — слабо улыбнулся его помощник. — Прости.       — За что? Ты ни в чем не…       — Нет, я виноват, — твердо прошептал он. — Я потащил тебя летать в непроверенном месте. Я не осмотрел поверхность перед посадкой. Из-за меня схватили тебя… я виноват, и я за это расплачиваюсь. Но ты…       — Не надо! Не говори так, ты мне разрываешь искру. Просто держись. Нас не бросят, я верю в это… кх-ха… — Мегатрон подавился статикой, когда острые когти впились в шею.       — Молчать, — жутко дохнул над шлемом Прайм. — Молчать и смотреть на меня, если ты хочешь сохранить эту игрушку, — он двинул бедрами, вырывая слабый вскрик. — Не бросят — отлично, я буду рад новым экземплярам в коллекцию…       И что толку в улучшенной броне, что толку в оружии, когда скован? Снова — беспомощен, бесполезен, обуза… Прайм жутко рассмеялся, приподнимаясь, не обращая внимания на то, как в помещении ощутимо скакнула температура — кажется на нижних уровнях начался пожар. Взвыла сирена и под её громовой вопль, дверь в лазарет распахнулась и внутрь влетели две знакомые крылатые фигуры.       Замерли...       Прайм начал поворачиваться…       И Мегатрон рванулся изо всех сил, разламывая блокираторы и вцепляясь в мощные кабели шеи острыми пальцами. Он не ждал — насколько они окажутся острыми. Энергон брызнул фонтаном, заливая оптику, отзываясь на глоссе горько-сладким привкусом, и в тот же миг грохнула звуковая пушка Тандеркракера. Автобот вскинулся, выдираясь из хватки, еще больше разрывая шланги и заливая Мегатрона энергоном. Руки беспомощно царапнули броню, Прайм захрипел, оседая, и наконец распластался на нем, полностью выключившись.       — Лидер! Слава Юникрону, вы оба живы… скорей, надо спешить!       — Подожди, — Мегатрон вздохнул, пытаясь прийти в себя, удивленный собственной силой. — Старскрим, ты сможешь трансформироваться?       — Старс! Праймасовы порты, что с тобой!? — тут же воскликнул подобравшийся к триаднику Скайварп.       — Не важно! — оборвал его Мегатрон, поднимаясь с платформы и спихивая с себя тяжелый фиолетовый корпус. — Старскрим?       — Не смогу, — сикеры вскрыли блокираторы, и его помощник неловко приподнялся, пытаясь укрыть себя изолетиком.       — Так. Скайварп, телепортируйтесь вместе прямо в медблок, надеюсь, Нокаут справится. А мы… Тандеркракер, постой!       — Что? — синий сикер застыл над Праймом — обе изготовленные Нокаутом винтовки был нацелены на искру и шлем. — Ты хочешь проявить милосердие? Даже… сейчас?       — Нет… — признаться, сейчас Мегатрон сам не знал, чего хочет. Да, прежде он без сомнения просто оставил бы Оптимуса на волю судьбы, не став добивать и сосредоточившись на побеге. Но теперь… теперь что-то изменилось. Он по-прежнему не хотел убивать, но что-то не давало просто уйти, оставив ситуацию в неизменности. Пусть он смирился со своей болью, но он просто не имеет права смиряться с чужой.       Да, раньше было так. Теперь все будет иначе.       — Берем его с собой. Мой новый корпус достаточно силен, чтобы с твоей помощью утащить эту груду металла.       Хлопнула телепортация. Зазвенело, осыпаясь, лопнувшее от жара стекло. Тандеркракер долгий миг смотрел ему в оптику, после решительно кивнул, деактивируя оружие.       — Тогда залепим ему шланги, чтоб не выключился раньше времени. Хорошая идея, лидер — для этого шлака будет мало просто уйти в дезактив.