Добрый доктор

      Нокаут знал по опыту: чем больше непрофессионалов будет привлечено для ловли умелого бойца, тем больше дезактива окажется в итоге. И дело даже не в том, что десептиконы не умели драться, нет, умели и многие — весьма хорошо. Но внутренней готовности убить и изувечить им не хватало, а именно это в бою с автоботами и было решающим. Местные десептиконы всегда старались в первую очередь обезвредить, чем и пользовались враги, и, если он сейчас вызовет поддержку, она будет только мешать, и хорошо еще, если сама не поляжет.       Нокаут еще раз просканировал пространство. Пусто; никаких следов, но магнитный замок на двери отключен, а запорные механизмы разомкнуты. Как вариант: это сделал Рикошет, и тогда он либо сбежал, сумев деактивировать бомбу, либо затаился поблизости…       Или это кто-то другой.       У автоботов хватало хорошо обученных диверсантов. Но пойти на риск, пусть даже ничтожный, без приказа могли немногие — рисковать же ради соратника… в новом мире Нокаут такого не встречал и не слышал о таком — разве что, в случаях, когда от этого напрямую зависела жизнь. А значит, если это все же не Рикошет… медик активировал фильтры против звуковой пушки и двинулся вперед. У него, если подумать, шансов поймать Джазза больше, чем у всей базы — хотя бы потому, что в решающий момент не дрогнет рука.       Но этого не понадобилось.       Помещение карцера выглядело так, будто в нем взорвали баллон с энергоном — брызги широкими плямами украшали стены и потолок, на полу собираясь в лужу. А посередине лежали… скажем так, две жертвы стаи бешеных турболис. По крайней мере, за всю свою практику Нокаут не встречал случая, когда подобные повреждения наносили друг другу два меха, быстро уходящие в стазис у его ног.       «Вот и что мне с ними делать?»       Отправив сигнал о проникновении, медик опустился на колени, привычно сканируя, а затем и фиксируя — в первую очередь Джазза, затем и его близнеца. Конечно, при таких повреждениях, которые они нанесли друг другу, продолжать нападать сложно, но — мало ли? От бешеных дуоботов всего можно ожидать… сперва — зафиксировать магнитными захватами на платформе (она большая, оба поместятся), закрыть течи… а потом уже выяснять, что тут творится, и почему два искровых близнеца чуть не убили друг друга…       Рикошет захрипел и дернулся под руками.       — Тихо-тихо, — Нокаут придержал его. — Не мешай себя чинить.       — Он… гх-х-х… хде?       — Здесь твой брат, жив, зафиксирован. Не волнуйся.       — Не-е-е… на… кхххр… до…       — Что не надо? — уточнил десептикон, спаивая крупную магистраль.       — Надо. Убить. — выговорил автобот. — Он… угх… угрожал.       — Надо будет — убьем, — медик не стал возражать — он и правда с большим удовольствием прикончил бы оплавка. — А чем угрожал-то?       Рикошет какое-то время молчал, крупно вздрагивая. И когда Нокаут уже решил, что он либо не понял вопроса, либо не хочет отвечать, выдавил:       — Угрожал. Тебе.       Ему потребовался лишний клик, чтобы осознать прозвучавшее и проверить собственные аудиодатчики. Слишком странным был ответ. В недоумении пребывало даже подглядывающее из искры отражение. «Полихекский синдром...» — мимолётно и рассеяно пронеслось в чужой памяти.       — Ты поэтому на него напал? — осторожно спросил медик, возвращаясь к прерванной от неожиданности работе. Руки привычно действовали, но сам Нокаут смотрел только на Рикошета. Тот отвёл взгляд и пригасил оптику, больше не произнося ни слова. И это сказало больше, чем слова. Эм-поля автобота сжимались, словно стремясь спрятаться от внимательного взгляда медика.       Пришлось усилить вентиляцию, чтобы выиграть лишнее мгновение.       — Знаешь, — начал десептикон. — Я примерно представляю, что ты думаешь о всей этой ситуации. — По корпусу под руками прошла мелкая дрожь, но он предпочел проигнорировать её. — Я благодарен, что ты не попытался напасть вместе с братом. Мне было бы сложно управиться с вами обоими, никого не покалечив. — Нокаут распутал и соединил разодранную проводку. — И всё же, мне странно наблюдать столь сильную ненависть между близнецовыми искрами. Ты ведь понимаешь, что если он умрет, тебе будет намного хуже?       В эмоциях автобота проскользнуло что-то сложноопределимое — словно равнодушное пренебрежение к себе самому. Но ответить он ничего не успел — дверь грохнула и внутрь ворвались Мегатрон с Саундвейвом разом. Нокаут страдальчески скривился — кто ж так влетает в помещение с неизвестной опасностью…       — Я в порядке! — оповестил он, упреждая вопросы. — Тут новый постоялец прибыл, буду благодарен, если его запаяют наскоро и обыщут.       На миг застыв, связист и лидер переглянулись и разделились — Саундвейв обошел платформу с другой стороны и принялся обследовать Джазза, одновременно закрывая пробоины и вскрывая сабспейсы. На пол летели оружие и прочее диверсантское барахло; Рикошет злорадно оскалился, не видя, но явно понимая, что происходит. А Мегатрон тем временем обследовал дверь и сковырнул со стены приборчик, нарушающий работу запорного механизма.       — Странно, — заметил он. — Я знал, что автоботы больные существа, но такие отношения между братьями…       — Кажется, этот его братом не считает, — со странной интонацией сказал Саундвейв. — В его поверхностных мыслях ничего нет о близнеце...       Медик на мгновение даже поднял голову от почти вырванной детали в корпусе его пациента. Что-то крупное сдохло в округе, если их телепат вдруг принялся использовать свои способности.       — Я не лезу глубоко, — смущённо пояснил связист. — Оно всё на поверхности лежит. Что-то ещё про подпорку для искры, но это глубже...       Рикошет зашипел, вздрагивая всем телом. Эм-поле плеснуло яростью, болью и застарелым страхом.       — А ну лежи! — придавил его Нокаут. — А то припаяю тебе что-нибудь не так. Саунд, этот шарк ещё кого-нибудь с собой притащил, или он один? На кой он вообще припёрся?       — За Праймом, — чуть помолчав, выдал кассетник. — Однако по пути он почувствовал искру близнеца и завернул сюда. И он один. Остальные… я читаю сильную злость — большинство, похоже, только радо возможности избавиться от начальства. Хот Род уже назвался Родимусом Праймом и собирает народ для экспедиции за пределы Кибертрона… похоже, собираясь там заняться пиратством. Часть сплотилась вокруг Бамблби, часть перетащил к себе Проул, и они теперь выясняют между собой отношения… Джазз очень ярко ненавидит их всех за измену лидеру.       Нокаут цокнул глоссой.       — С одной стороны хорошо, самоуверенный шлак. С другой, — он бросил острый взгляд на Мегатрона. — Наглядная демонстрация, как у нас все плохо с безопасностью!       Хирург понимал, что требует невозможного — Джазз и в прошлом мире был уникальным диверсантом, а уж в этом отрывался на полную. Требовать чего-то от местных десептиконов было сродни требованию от шарктикона сакральных знаний, но всё равно обидно. В том мире если проникновение и случалось, замечали его очень быстро. Тот же Саунд или Шоквейв. А здесь… чуть ли не проходной двор.       Повезло им еще, что автоботы в этом мире настолько разрозненны — впрочем, это и для прошлого было характерно. Всю эту кодлу борцов за мир объединял только религиозный фактор — священность Прайма. А пропади Матрица — или не будь она найдена — и автоботы бы разделились на, по меньшей мере, три группировки. Часть бывших законников и силовиков, не удравших в пираты, сплотилась бы вокруг Проула, где выродилась бы в подобие террористической организации с тоталитарной структурой. Наиболее религиозные присоединились бы к Кругу Света. Те же, кто хотел просто мирно жить, ушли бы в колонии или основали свою собственную… кто бы стал слушать какого-то там никому не известного библиотекаря, которого сенаторы назначили говорящей головой?       Но — старый шлак Трион сумел перестроить корпус Ориона Пакса и вставить в него Матрицу. И война перестала быть революцией десептиконов, а стала борьбой праведного воинства против сил разрушения, зла и хаоса… и что там еще придумал автоботский отдел пропаганды? Не иначе, с подачи Пакса, в своем архиве начитавшегося фантастических романов. Новообретенная боевая мощь, плюс сакральность и избранность, плюс загадочность, пафос и речи, на три четверти содранные с ранних работ Мегатрона — вот и готов рецепт клея, соединившего все мелкие группки-по-интересам, которые иначе быстро разлетелись бы по космосу в поисках теплых местечек.       В одном шлаков излучатель оказался полезен — обнажил истинные чувства автоботов, подчинявшихся силе, но — стоило Прайму исчезнуть, как его фракция начала рассыпаться. Похоже, Джазз — единственный, кто остался верен проигравшему лидеру… интересно, по какой причине?       — Я распоряжусь, чтобы тут всё перепроверили с особой тщательностью, — тихо сказал Мегатрон, приблизившись и встав рядом с платформой. — Посадим его в отдельную камеру.       — Сбежит, — отмахнулся медик. — Или дезактивируется раньше времени, — добавил он, окинув взглядом покореженный корпус под руками Саундвейва. — Не дергайся, — пришлось щёлкнуть радостно завозившегося на платформе Рикошета по аудиодатчику. — Сам же загнешься, если этот шлак сдохнет.       — Ну и… пусть… зато сдохнет!       — Сложный случай, — медик аккуратно разомкнул перекореженную грудную броню своего пациента. — Приятель, мне не интересно, кто кому налил отработки в куб. В данный момент ты мой пациент и лучше бы тебе быть послушным пациентом, что означает — делать все для своего выздоровления. Вместо того, чтобы пытаться угробиться наиболее замысловатым образом!       Рикошет захрипел — Нокаут испугался было, но секунду спустя сообразил: этот шлак смеялся. Искренне и весело.       — Какой ты... всё-таки... десептикон...       — Десептикон. А ещё медик, — кивнул Нокаут и прищурил алую оптику, проникновенно обещая. — И если ты не прекратишь трястись, я тебя вырублю.       К сожалению, это лишь сильнее рассмешило автобота, в хохоте которого уже начали проскакивать истерические ноты.       «У него начинается истерика,» — прошелестел в голове бесплотный голос Саундвейва. — «Он впервые победил брата».       Что ж… это объясняло реакцию. Только что теперь с этим делать? Порвали автоботы друг друга на загляденье, так что, держать их рядом явно неразумно, а погрузить Джазза в медицинский стазис, чтоб не удрал и не наделал бед… поддерживающих установок у них всего пять, и одна уже занята Праймом. Случись что — и мест может не хватить своим, ведь конструкция такова, что подключить к поддержке можно за семь кликов, а вот снять с нее — полтора джоора уходит.       Рикошет отсмеялся и утих, изредка вздрагивая. Нокаут быстро закончил работу с самыми крупными повреждениями и переместился к Джаззу — Саундвейв неплохо справился с первой помощью, но… надо было что-то решать.       — Так что мы с ним будем делать, лидер? — спросил он, смутно надеясь не услышать предложений отпустить. И надежда оправдалась — Мегатрон тяжело вздохнул, явно погружаясь в тяжелые размышления. Должно быть, понимание того, что каждое милосердие к врагу оборачивается жестокостью к своим же, все-таки пробилось сквозь его шлем.       — Ты сможешь удержать его в стазисе еще два цикла? — тихо спросил вождь. — Мы не планируем вылазок, а автоботы, как сказал Саундвейв, заняты своими делами…       — Могу конечно, — Нокаут только вздохнул — пусть это хуже предложения отпилить руки и ноги и так оставить, но все же лучше, чем удерживание в камере в ожидании, пока диверсант не сбежит. — У тебя есть какой-то план?       — План? Да, вроде того… мы со Старскримом и Шоквейвом ищем возможность решить проблему автоботов раз и навсегда.