Добрый доктор

      «Как там было у белковых? Безумство храбрых, тыр-тыр-тыр…» — Нокаут залег в трубе, достаточно широкой, чтобы некрупный меха мог протиснуться, прижав броню. Тянуло гарью; издалека доносились грохот, лязг и бессвязные выкрики. Голос Прайма — Мегатрон молчал, и это обнадеживало, поскольку местный Мегатрон имел дурную привычку посреди боя не к месту заводить бессмысленные речи. Бессмысленные в плане призывов к миру и спокойствию.       Его прежний лидер тоже порой в бою принимал красивую позу, изрекая что-нибудь хлесткое. Но обычно, это было в более уместных ситуациях, и работало на отвлечение противника, а не себя самого. Так может быть, теперь лидер действительно принял решение…       Услышав особенно громкий скрежет, медик страдальчески поморщился, воображая, как ему придется вновь чинить того, кто был совсем недавно починен. Конечно, к такому положению дел он давно привык, но порой все равно… раздражало.       Сколько он вообще тут лежит? Джоор уже прошел, наверное. Но проверить хронометр Нокаут не успел: грохот внезапно пропал, и тишина в трубе, прежде вибрирующей от шума, почти оглушила.       Все, что ли? Надо бы узнать, кто кого. Чтоб понять, что делать: бежать куда подальше, или первую помощь оказывать.       Выкрутив на максимум чувствительность аудиосенсоров, десептикон различил в отдалении тяжелые шаги. Прайм или Мегатрон? Учитывая, что у последнего после апгрейда изменилась походка…       — Нокаут! — тихо и хрипло окликнул голос лидера и одновременно активировалась внутренняя связь, подтверждая личность говорившего. — Ты здесь?       — Здесь, — так же тихо отозвался медик. — Помощь нужна?       — Мне? — кажется, Мегатрон задумался. — Нет. Я… не очень пострадал, сам справлюсь. Мне надо, чтобы ты добрался до зала Всеискры и предупредил команду о том, что… опасности больше нет.       — Ты его…       — Не до конца, — через связь вождь сбросил ему картинку: Оптимус Прайм в луже энергона прибитый к полу обломанным клинком. — Им придется выбираться другой дорогой — двери я заварил.       Облегчение, окатившее искру, оглушило и снесло бы с ног, если бы он уже не лежал. Невероятно... из глубины от призрака прежней личности пришел восторженный писк-отклик. Победил! Мегатрон победил и даже остался цел... причем, вот так — в одиночку и окончательно. Тот бирюзовый кон, погибший в ущелье, не помнил таких моментов — когда враг действительно полностью повержен и им не надо в спешке отступать.       Невероятно, да. От прошлого гладиатора Нокаут мог ожидать подобного, но от нынешнего?..       «Правы те белковые, всё что нас не убивает, действительно делает нас сильнее...» — цинично подумал медик и выдохнул.       — Хорошо. Я передам, — он зашевелился, прикидывая в какую сторону ползти, и добавил. — Я бы еще советовал вытащить из Прайма Матрицу. Этот шлак имеет тенденцию реанимировать нашего автоботского маньяка с удивительной скоростью.       — Нечего вытаскивать, — отозвался Мегатрон. — Она сгорела, когда я пробил его клинком. Целил в искру... а оно вот как вышло.       Краткое холо по связи: клинок всажен в грудь упавшего врага, косо, под черные стекла — брызги искр и едкий пар от смазки и энергона — и вдруг вспышка и взрыв, отшвырнувший Мегатрона и разворотивший Прайму почти всю грудную секцию. Новый кадр: закопченная дыра и оплавленные остатки ручек в креплениях. Что ж… Нокаут уже исследовал Праймовы потроха, тогда, в прежнем мире, когда вождь притащил потерявшего память врага на Немезис. Тогда Матрица выглядела обесточенной, но целой. А здесь…       — Ладно, — ответил он после кликов раздумий. — Я пойду, скажу нашим. Выбирайся… и это, не теряй бдительность. Самые большие пакости случаются именно тогда, когда решил, что победа уже в руках.       — Спасибо, — тепло откликнулся лидер. — Главное, сам не наткнись на какую-нибудь дрянь…       — Да уж постараюсь, — проворчал медик, и осторожно пополз вперед. Если он не ошибся в ориентировании по старой карте, дронов лаз доведет до верхнего уровня зала Всеискры, а там можно выбраться на галереи, выбив закрывающий выход щиток.       Конечно, если ход не разрушен. Тогда придется искать обходный путь…       ...но в этот цикл удача явно перешла на сторону десептиконов. Ход не был завален, не схлопнулся и не деформировался за прошедшее в заброшенности время. Узковато, конечно, и Нокаут уже представлял, сколько царапин останется на его броне, когда закончится это приключение. А сколько времени и сил уйдет на то, чтобы привести себя в порядок!.. Он бы повздыхал об этом, но в процессорной компенсации сейчас нет никакой надобности, да и неинтересно канючить в пространство, когда рядом нет слушателей.       А вот и конец пути.       Прислушавшись, медик различил вдалеке возню и знакомые голоса: Френзи деловито командовал, требуя «прижать покрепче эту шлаковину». Похоже, работа у них в самом разгаре, несмотря на то, что неподалеку страшный Прайм убивает лидера. Нокаут усмехнулся — голос маленького кона не дрожал.       Он с изрядным усилием вскрыл крепления щитка, прикрывающего ремонтный лаз, и аккуратно выбрался на узкий карниз под потолком, украшенный декоративной металлической сеткой, даже на вид ненадежной. Впрочем, в сравнении с тем ущельем, откуда Мегатрон вытаскивал его разбитый корпус, это не высота, да и амортизаторы он себе качественные поставил…       Нокаут спрыгнул вниз, и встав на пол, едва успел шарахнуться в сторону — разряд парализатора взвизгнул и рассыпался искрами по темной стене.       — Это я! — крикнул он, успев заметить за углом руку одного из близнецов-разведчиков. Вместо голосового ответа сперва к нему пришел запрос на связь — похвальная осторожность.       — Нокаут, — Ранамок не торопился показываться из-за угла. — Есть вести от лидера? Шум боя стих.       — Вести есть, и хорошие, — десептикон встряхнулся, проверяя системы после прыжка. — Мегатрон победил, Прайм обезврежен, но двери заблокированы, поэтому придется искать другой путь.       — Ура, — тихо сказал из-за угла Ранбаут. — Ш-шлак, тут связь сбоит. Мне отсюда поорать или сбегать к ним?       — Они все равно скоро закончат и выйдут сюда, — Ранамок, как более осторожный или более хорошо помнящий инструкции, не спешил отправить брата гонцом или выходить из-за угла, продолжая держать оружие на изготовку. Разумно, — оценил Нокаут. Недоверие к товарищу — ерунда, когда за этим товарищем, держа его в прицеле, может пролезть вражеский диверсант… или сам товарищ может оказаться автоботом-шифтером, хоть их и осталось, по последним данным, всего двое, и оба — нейтралы.       — Ну, я тогда тут посижу, — медик оглядел коридор и присел на какой-то декоративный выступ, кажется — постамент когда-то стоявшей тут статуи. Продул вентиляцию, откинулся на стену и ухмыльнулся сам себе. Проявление чужой паранойи приятно согрело искру — наконец-то фракция становится похожа на что-то приличное. Это лилось горячим маслом на его измученную нейросеть, даря облегчение.       Впрочем, может быть, это был просто догоняющий отходняк и осознание... не победы, но поворотной точки. Всё. Как раньше — не будет. И если повезёт, Прайм дезактивируется до того, как придётся его чинить. Всё-таки такой взрыв над искрой...       Что было особенно приятно — внутреннее отражение не спешило укорять или плакаться. Видимо и он, наконец, понял, что врагов жалеть нельзя.       «Теперь война закончится?»       «Может быть. Дел от этого, правда, вряд ли станет меньше,» — откликнулся он на робкий голос. — «А может, всё станет лишь хуже, если вдруг выползет какой-нибудь сенатский шлак. Зачем загадывать? Надо жить настоящим»…       Внезапно картинка перед глазами на клик расплылась, рассыпалась пикселями, точно от удара по шлему. Не совсем удара — Нокаут неуверенно покрутил головой, пытаясь определить, что не так — то ли, что-то появилось в восприятии, то ли пропало…       — Ура, — тихо сказал из-за угла Ранамок. — Они справились.