Хогвартс: Дополнительные материалы

Платформа 9¾, как всегда, оглушала шумом. Сотни детей, подростков и их родителей галдели, перекрикивая друг друга и голосистых лавочников, которые из кожи вон лезли, чтобы снабдить юных волшебников перекусом в дорогу, свежими газетами и журналами, всякой мелочевкой из «Зонко»… Люциус положил руку на плечо сына. Маленький Драко тут же перестал вертеть головой по сторонам и вспомнил, что Малфою пристало держаться невозмутимо и с достоинством, а не глазеть, как какой-нибудь магглорожденный, на самые обыкновенные чудеса… Впрочем, в его возрасте Люциусу, чтобы взять себя в руки, тоже понадобилось отцовское напоминание. Наверное, подумал он, это свойственно всем родителям: впервые провожая детей в школу, вспоминать свой собственный первый день… Уж Люциус точно знал: даже самые потомственные из потомственных аристократов все равно испытывают это сладкое волнение, когда шагают в новый, еще не изведанный мир… Сумеет ли Драко там освоиться? «Ну конечно, сумеет, — одернул себя лорд Малфой. — Он же мой сын. Я его с пеленок к этому готовил!.. Да он, пожалуй, не только одногодок, но и кого постарше за пояс заткнет! А к выпуску… нет, уже к пятому курсу будет на Слизерине юным королем…» Губы тронула невольная улыбка — как всегда, при мысли о будущем его ребенка внутри Люциуса поднималась такая невыразимая нежность, что полностью скрыть ее не удавалось даже сейчас, спустя одиннадцать лет после его рождения. Люциус помнил, как впервые взял сына на руки… и если б он был светлым, то именно это воспоминание, наверно, помогло бы вызвать Патронус, способный затмить своим сиянием сам Трифорс. Порой Люциус боялся, что его любовь пойдет во вред Драко: разбалует его, сделает слабым и бесхарактерным… Но судьба оказалась милостива, одарив лорда Малфоя женой из рода Блэк. Обычно ласковая и уступчивая Нарцисса, видя, что муж не способен ни в чем отказать их ребенку, в первые годы взяла воспитание на себя, сумев привить малышу сдержанность, упорство и трудолюбие. Поначалу она вообще жестко ограничивала их с отцом общение, что приводило Люциуса в ужас и даже служило предметом очень неприятных ссор… Однако Нарцисса была непреклонна, и очень скоро муж понял: такое обращение — не блажь молодой матери, а строгая необходимость. По правде сказать, сам бы Люциус до этого не додумался — во всем, что касалось Драко, у него просто сносило крышу… А поскольку к жене он прислушаться отказывался, возвращать крышу на место пришлось Северусу. Внушение было грубым, но крайне эффективным. Старый друг, не мудрствуя лукаво, показал в думосборе, в кого вырастают такие вот «золотые мальчики», если их с детства будут «так облизывать, как это делал бы ты, если б не Нарси». А примеров у Снейпа, благодаря преподаванию, накопилось изрядно… Зато теперь, после всех душевных страданий, Люциус точно знал: они воспитали сына правильно. Драко вырос прекрасным, умным, способным мальчишкой — а если уж и Северус это подтверждал, пусть и нехотя, значит — для Люциуса его сын самый красивый, самый умный и самый талантливый. И достоин в этой жизни самого лучшего. — Как ты думаешь, папа, — вырвал его из раздумий умилительно-серьезный голос Драко, — с кем мне стоит познакомиться в первую очередь? Тот ответил, поспешно собираясь с мыслями: — С большинством детей наших друзей ты уже знаком… Остальные же, кто захочет твоего общества, полагаю, найдут тебя сами. — А что насчет… Гарри Поттера? Мальчика-который-выжил? Он ведь тоже едет в Хогвартс в этом году. Я бы хотел с ним встретиться… — Не вижу в этом ничего дурного, — пожал плечами Люциус. — Выбирай товарищей по своему усмотрению, Драко. Порой… самые неожиданные люди могут оказаться самыми надежными друзьями. Нарцисса, поймав его взгляд, чуть улыбнулась. Она сразу поняла, кого муж имеет в виду. Она хорошо помнила, как много лет назад Слизерин вовсю недоумевал, почему наследник Малфой оказывает покровительство какому-то полукровке, во всех отношениях неприятному и, к тому же, нищему. Признаться, сама Нарцисса тоже считала Северуса Снейпа совершенно неподходящей компанией для безупречного будущего лорда — он казался ей противным прилипалой, соблазнившимся чужим богатством… Потом, конечно, она изменила свое мнение. Когда увидела во всей красе ту самую «подходящую компанию», Нарцисса поняла: ни высокое положение, ни внешний лоск вовсе не гарантируют того, что человек будет способен на настоящую верную дружбу… — Папа прав, — сказала она мягко, пригладив и так тщательно уложенные волосы сына. — Главный советчик в таких делах — твое собственное сердце. — И голова! — важно добавил Драко. — И голова, — согласилась Нарцисса, с улыбкой обнимая его и затем чуть подталкивая вперед. — Будь умницей. Мы с папой будем очень скучать по тебе. …Они еще какое-то время стояли, глядя на удаляющийся Хогвартс-экспресс. Нарцисса держала мужа под локоть, уже предвкушая первое письмо сына из школы, а Люциус мысленно смаковал грядущие проверки, которые он будет регулярно устраивать на правах члена Совета Попечителей, чтобы чаще видеться с Драко. И следить, в каких условиях он учится. Что бы жена ни говорила насчет закалки характера, лорд Малфой все равно собирался на этих проверках зверствовать больше, чем во все предыдущие годы, вместе взятые, потому что… просто потому что. У него нет и не будет детей, кроме Драко. Они с Нарциссой много раз пытались, но… Сын был выстрадан чередой неудачных беременностей, а после его рождения — целители только разводили руками: больше зачать ребенка не удастся. Генетика. И ничего с этим не поделаешь, абсолютно ничего и ни за какие деньги. Эльфийская кровь сыграла с Малфоями злую шутку: в семье почти никогда не рождалось больше одного ребенка. Были, конечно, редкие исключения, и Люциус до последнего надеялся, что станет одним из них… Не повезло. Зато Драко был здоровым и сильным. Он вырастет и станет самым богатым, уважаемым, а главное — счастливым лордом Малфоем, и Люциус в лепешку расшибется, но обеспечит сыну это будущее. И начнет прямо сейчас, со школы.

***

Эйфория схлынула очень быстро. Не успел Люциус толком привыкнуть к мысли, что его нежно любимый ребенок теперь учится в Хогвартсе, вдали от дома… как в этом самом Хогвартсе начала твориться небывалая хрень. Разумеется, обычно лорд Малфой не позволял себе так выражаться, однако длительное общение с человеком, выросшим в маргинальном районе, давно наложило свой отпечаток: шагая к замку от линии антиаппарационного барьера, Люциус крыл школу, весь ее персонал и вообще всех причастных такими матюками, каких в приличном обществе не позволяла себе даже эксцентричная Вальпурга Блэк… Беззвучно, конечно — он все-таки шел не один. К тому времени как Люциус добрался до учительской, где заседали прибывшие накануне авроры, он уже накрутил себя до предела. «Если эти сволочи позволяют себе выгнать моего сына и весь его факультет ночью на улицу, то что дальше? Допрос детей под веритасерумом? Или сразу камера предварительного заключения?» Рассудив так, окончательно взбешенный Малфой взял Скримджера за грудки. Фигурально, ясное дело, но видит Создатель: он с огромным удовольствием проделал бы это самым что ни на есть буквальным образом! И не только за грудки бы взял… Опомнился Люциус, только когда осознал, что наезжает уже не на аврора, а на рыцаря-капитана Святой Церкви. Тут-то очко и сжалось… Впрочем, отступать было уже некуда. На смену праведной ярости пришла какая-то бесшабашная лихость, и лорд Малфой с легкой душой взял и поломал стол. Капитан, конечно, обалдел… но, видимо, был и в его муштре какой-то фундаментальный изъян, поскольку после секундного ступора монах этот стол доломал и перехватил инициативу… В конце концов Люциусу хватило ума перестать понтоваться и немного сдать назад, ведь главная цель была достигнута: сэр Резерфорд заимел стойкое нежелание встречаться с «этим бешеным аристократом» еще хоть когда-нибудь, поэтому все произошедшее, как ни удивительно, спустил на тормозах. Выйдя потом из учительской, Малфой затихарился в одном из пустых классов и выкурил несколько сигарет, унимая запоздалую нервную дрожь. Ему, зарегистрированному темному магу с судимостью, вот так бодаться с церковником — это не шутки… «Ладно, — утешил он себя. — Под Лордом не пропали — и тут выстоим».

***

Люциус очень, очень старался не позволять себе упаднических настроений, повторяя это «выстоим», как мантру, но всякому самовнушению есть предел. О Трибунале он узнал от Дамблдора. Точнее, сначала пришло сообщение от Драко о нападении на мисс Найтингейл, и Люциус, бросив дела, помчался обратно в Хогвартс… но не успел. Даже его сын, наловчившийся подслушивать, узнал обо всем слишком поздно, и когда лорд Малфой пробился в кабинет директора, Северуса уже забрали в Казематы. Вот тогда стало по-настоящему страшно. Люциусу было тошно признаваться себе в этом, но за долгие двадцать лет дружбы он до того привык к постоянной и безусловной поддержке Северуса, что уже и не представлял, как будет справляться без него. Дело даже не в помощи по части «бизнеса» и не в качественных зельях — тут при необходимости можно было найти альтернативу… Просто Снейп был единственным человеком в мире, кроме Нарциссы и Драко, кому Люциус безоговорочно доверял. Далеко не каждому аристократу в жизни везло иметь возможность доверять хоть кому-то… И оттого вдвойне погано было понимать, что ничем помочь другу он не может. Зато когда этот засранец вернулся как ни в чем не бывало… И вернулся победителем… И еще заставил помогать ему перетаскивать чертово бревно весом в тонну… Короче, уже поздно вечером, дома, Люциус высказал жене все, что он думает о Снейпе и его шиле в одном месте, а Нарцисса, старательно сдерживая улыбку, гладила мужа по волосам и предлагала каким-нибудь изощренным коварством заставить Северуса жениться на своей студентке, ибо «ничто так не заставляет мужчину быть тише воды, ниже травы, как подготовка к свадьбе». Люциус ворчал, что «скорее случится второе пришествие Создателя, чем удастся окольцевать нашего болвана», но все же эта мысль его успокаивала…

***

Прошло совсем немного времени, прежде чем Люциус и правда начал опасаться второго пришествия. Северус просто не видел себя со стороны, но все, кто был в Больничном крыле в момент «оживления» Лелианы Найтингейл (а это сам Люциус, Дамблдор и сэр Каллен), вынуждены были отбросить последние сомнения: тут все очень серьезно. Нарцисса, которой Люц тайком показал это воспоминание в думосборе, авторитетно подтвердила. Малфой приложил все усилия, чтобы мисс Найтингейл и мисс Фарли покинули страну абсолютно незаметно. Он добыл через десятые руки целую дюжину нелегальных и неотслеживаемых порт-ключей в разные точки мира, чтобы девушки могли на свой выбор воспользоваться любым, и он же придумал эту байку с «похищением», чтобы навести возможных агентов Лорда в аврорате на ложный след, а еще для маскировки исчезновения мисс Фарли поспособствовал отъезду нескольких студентов с семьями… Нет худа без добра: за всеми этими занятиями Люциус теснее познакомился с леди Вассер. Прежде их общение ограничивалось нечастыми светскими раутами и столь же редкой деловой перепиской — хоть лорд Малфой и был членом Визенгамота, орлесианский посол держала прочную связь только с Министром Магии. Зато теперь, когда дело касалось не политики, а ее воспитанницы, леди Сесиль проявила себя с неожиданной стороны: Люциус с удивлением обнаружил, что эта невыносимая женщина способна почти на такую же нежную заботу, как и он сам — в отношении Драко. Пока они занимались формальностями, Люциус осторожно спросил леди посла, доверяет ли та решениям Северуса, на что она с невеселой усмешкой повторила ему слова, которые Снейп сказал ей при первой встрече. «…если она погибнет, я весь мир утоплю в крови». Да уж… За весь мир Малфой бы не поручился, но вот то, что крови Сев способен пролить изрядно, он знал даже слишком хорошо.

***

Известие о смерти Беллатрисы пришло как гром среди ясного неба. Нарцисса плакала весь день, и Люциус не знал, как утешить жену, особенно после письма Андромеды. Та не потрудилась даже изобразить скорбь — напротив, ее сухие соболезнования были больше похожи на злорадные поздравления. Младшую из сестер Блэк можно было понять: они с Беллой не ладили с самого детства, а уж после ее свадьбы с Тонксом Андромеда годами жила в страхе, ожидая, когда сумасшедшая сестрица явится их убивать… Беллатриса действительно несколько раз пыталась это сделать, однако заступничество Ордена Феникса в кои-то веки помогло. Сама Нарцисса тоже всегда побаивалась старшую сестру. Но если Меда была упряма, как носорог, и столь же прямолинейна, то Нарси обладала редкой для Блэков гибкостью характера и умела порой обуздывать даже безумные порывы Беллы, чем завоевала в ее, так сказать, списке приоритетов одно из первых мест. Конечно, заботилась Беллатриса своеобразно: чего стоит хоть то, что она привела Темного Лорда именно в дом Малфоев, считая это великой честью… Конечно, Люциус не стал напоминать обо всем этом жене. В душе он был рад смерти Беллы, и Нарцисса это понимала, а он понимал, что она понимает. Но в то же время лорд Малфой, единственный ребенок в семье, знал: будь у него брат или сестра, какие угодно, он бы тоже плакал, потеряв их. Поэтому он вместе с Нарси помянул Беллу туссентским Эст-Эстом и ни слова против траура не сказал.

***

… — В чем дело? — шепотом спросила Нарцисса, заглянув посреди ночи в свой личный кабинет и кутаясь в халат. С тех пор как она заняла должность преподавателя Защиты, леди Малфой почти не отлучалась из Хогвартса, и муж тоже перебрался ночевать сюда. Сейчас Люциус сидел за ее столом, обложившись пергаментами, и что-то поспешно черкал в них, одновременно озвучивая написанное в переговорное зеркало. Оглянувшись на жену, он жестом попросил подождать и вернулся к своему занятию. Подумав, Нарцисса подошла ближе, села с другой стороны стола и прислушалась. У них не было друг от друга секретов. — …Все, я отключаюсь, — приглушенно донеслось из зеркала какое-то время спустя. — Ну, вы же не побежите сдавать меня властям? Люциус устало хмыкнул и отложил перо. Нарцисса взяла его руку и стала нежно разминать явно затекшие пальцы, задумчиво проглядывая исписанные листы. — Сэр Каллен метко выразился, — зажмурившись от удовольствия, сказал Люциус. — Когда мы думаем, что Северус уже ничем не сможет нас удивить… он берет и делает это. Лорд Гриндевальд, ну надо же… — Ты ведь понимаешь, что этот демарш будет иметь серьезные последствия? Причем в ближайшее время? Тот обреченно вздохнул: — Конечно, понимаю… Видимо, спать мне сегодня не суждено. — Ты спокоен. Северус что-то говорил тебе о своих намерениях? — Нет. Судя по всему, он вытащил Гриндевальда из тюрьмы спонтанно, а это значит… — Что дело касается мисс Найтингейл, — кивнула Нарцисса. — Случилось что-то из ряда вон, и теперь его уже не остановить… Мы должны как-то смягчить удар. Если Северус сейчас вступит в открытую конфронтацию с Церковью, он погибнет. Люциус хмуро потер висок: — Ты права. Я отправляюсь в мэнор, подготовлю убежище на случай, если все пойдет совсем плохо… — Я поддержу здесь. Мы справимся. — В тебе я не сомневаюсь, — серьезно сказал Люциус и, поцеловав жену, принялся быстро собираться.

***

Безумие продолжалось. Темный Лорд Гриндевальд поселился в Хогвартсе, и никто в целом мире, кроме ограниченного круга людей в этом самом Хогвартсе, не знал, что он вообще на свободе. Северус побывал в Бирме и вернулся вместе с девушками, которых уже и не чаяли вновь увидеть в Британии, да еще и захватил Антонина Долохова — одного из самых опасных Пожирателей Смерти. Правда, не прошло и дня, как Долохов скончался на допросе… ну да никто и не стал бы о нем жалеть. После просмотра воспоминаний Северуса многое встало на свои места. Лелиана Найтингейл оказалась носительницей Трифорса — теперь было понятно, почему Снейп так отчаянно пытался ее спрятать: хотел уберечь от участи всех Верховных Жриц, которым выпало сражаться с Лордами Тьмы… — Скажи он мне раньше, я б его отговорил, — мрачно ворчал Люциус. — Бороться с Предназначением — все равно что с… гм, плевать против ветра. — Ты сделал бы для меня то же самое. Тот тяжело вздохнул, обнимая жену за плечи: — Сделал бы. И точно так же бы проиграл. Тягаться с самим Создателем… — Северус еще не проиграл, — возразила Нарцисса. — И его ошибка принесла всем нам больше, чем можно было предположить… — Что ты имеешь в виду? Женщина непонятно улыбнулась, водя пальцем по краю чаши думосбора: — Ты еще не понял? Девушка — целительница… Войдя в полную силу, она, возможно, станет величайшей из всех. Как думаешь, способна она тогда будет… помочь нам? Несколько секунд Люциус, позабыв дышать, в полном оцепенении смотрел на жену… а потом, со вспыхнувшей в глазах безумной надеждой, подхватил Нарциссу на руки и, приподняв, уткнулся лицом в ее живот. Не в силах произнести ни слова, он поклялся себе, что сделает все, от него зависящее, чтобы Лелиана Найтингейл уцелела. Чтобы однажды у них с Нарциссой появился шанс зачать еще детей. Наконец-то, впервые за долгое время, у лорда Малфоя появилась настоящая цель…