Одной крови, одного духа

Из того, что у Мэйв нет, можно составить книгу, но именно этим утром она понимает, что дверной глазок — на первом месте. Она открывает дверь трейлера, не зная, кто стоит по ту сторону, а если бы знала, то ни за что бы не открыла. — Стой, Мэйв, впусти меня. Попытка придавить старшему брату ногу или руку дверью оборачивается неудачей — навыки военного позволяют ему в пару движений оказаться внутри. Мэйв шарахается от него, как от огня, натыкается на угол стола, шипит рассерженной кошкой и цедит: — Проваливай, Джордан. Чертовски хочется закурить, до зуда в костяшках, но, как назло, сигарет на столе нет — Мэйв копается в куче вещей, в рюкзаке, пока не извлекает на свет измятую пачку. Табак отсырел — вечером она попадает под жуткий ливень, а денег на новый нет. Джордан достаёт из кармана пачку таких же сигарет, и Мэйв, колеблясь всего секунду, хватает её и судорожно закуривает. — Что тебе нужно? — спрашивает она, когда никотин оказывает долгожданное успокаивающее действие — можно говорить и думать, отрицая чувства. — Я потратил много времени, чтобы тебя найти, — устало говорит Джордан, опускаясь на стул. — Ты хорошо постаралась, чтобы скрыться. Даже фамилию сменила… — Я смогла перехитрить суперсолдата? Пора становиться шпионкой, — саркастично цедит Мэйв, панически желая пулей выбежать из трейлера и больше не возвращаться. — Зачем искал? — Зачем? Я волновался за тебя, сестрёнка. От заботы в голосе Джордана в глазах Мэйв что-то предательски щиплет, но она снова затягивается, прикрываясь завесой дыма и сухого кашля, терзающего её лёгкие как старый друг, желающий продраться к её душе. — Не стоило. Как видишь, я умею выживать. — Как и всегда, но тебе не обязательно оставаться здесь. Ты можешь вернуться. — Как ты? Как вернулся ты? Через год, а потом ещё два, а потом ещё один, по контракту, — едко отзывается Мэйв. — Ты оставил меня, Джорди, и не тебе теперь взывать к родственным чувствам. Джордан хмурится, кусает губы, но не уходит — его упрямство нехорошим эхом прошлого отзывается в памяти. Не проходит и дня, чтобы Мэйв не думала о брате — до того, как он появляется на пороге её трейлера, она считает его погибшим во имя страны, которая никогда не оценит его жертвы. — Я думала, ты погиб, — зачем-то добавляет она хрипло и понимает, что это — капитуляция, которую Джордан принимает сразу и без укоряющих взглядов. — Нам не обязательно возвращаться домой, — говорит он, — но я больше тебя не оставлю. — Почему я должна тебе верить? Снова. Просто уезжай туда, откуда приехал. Ты мне не нужен. — Зато ты мне нужна, сестрёнка, — твёрдо отзывается Джордан. — Ты — вся семья, которая мне нужна. Мэйв нервно грызёт ногти, до крови терзая заусенцы, но не сдаётся так просто — в её взгляде то же упрямство, что и у брата. Джордан кивает, понимая всё без слов, и выходит в раннее утро, но, как ни прислушивается, Мэйв не слышит звука заведённого мотора. Чёрный внедорожник выглядит в убогом трейлерном парке бельмом на глазу, но Джордан решает сдержать обещание вернуться и никогда не оставить. Мэйв будет злиться, ругаться и курить больше прежнего, но однажды соберёт малочисленные пожитки в одну сумку, запрёт трейлер на хлипкий замок и сядет в машину к брату. Порой возвращение домой — это путь не обратно, а только вперёд с тем, кто для тебя дороже прочего мира.