ДайРёшные драбблы

Непривычно обветренные губы, будто шелуха семечек неприятных на ощупь, сжаты в полосочку, прикусанные зубами изнутри. После, губы нехотя приоткрываются, впуская в легкие чуть больше воздуха, почти не двигаясь. Непривычно шершавые щеки, потеряв свое юное озорство, стали похожи на иссохшую землю. Кожа будто состарилась на несколько десятков лет. Оморщинилась раньше времени. Но Дайки тянет свою ладонь к щеке Рё, поглаживая ее. Хоть ему и неприятно касаться кожи. Непривычно сухие ладони, руки которых так хаотично раскинулись на полу, словно упавшие листья осенью, все время подгоняемые непослушным ветром. Когда Дайки дотронулся до ладони, его передернуло, а в глазах появился страх. Непривычно ощущать то, что рядом находится тело, которое не двигается и просто лежит на полу. Дайки становится на колени и наклоняется. Лицо Аомине приближается к лицу Сакурая. Он увидел подрагивающие ресницы, и ему кажется, что у Рё уже нет сил. У Рё уже нет сил… Уже нет сил… Нет сил… … Непривычно видеть на лице Дайки смесь ужаса, осознания и отчаяния. Судорожные движения, словно землетрясение, резко поглаживают тело в разных местах, трогая шею, плечи, уже не вздымающуюся грудь... Рука дергается так, будто Дайки касается чего-то по-настоящему мертвого. Непривычно видеть то, как Дайки играет на публику. Непривычно наблюдать Рё в парике. И в небесно-голубом платье. С нарисованными стрелочками на глазах и тенями. - Джульетта! Джульетта! Любимая… * * * - Хули я Ромео, а он накрашен?! Почему ОН Джульетта?! – орет Дайки после выступления на школьном фестивале в гримерке, указывая пальцем на Рё, который снимает с себя влажными салфетками слой тонального крема. Сакурай, вздрогнув, косится на Аомине и подает голос: - П… прости меня… Это все я… я виноват… Я… - Потому что Имайоши с Сацуки внезапно заболели! – перебивая, отвечает Косуке недовольным голосом. - Ладно, с Имайоши понятно… А почему Рё – Джульетта?! У нас в классе девчонок полно! - Ни одна из них текст не знает, болван! - Чё сказал?! - Эй, успокойтесь!.. Кха, бля… - охрипшим голосом говорит Шоичи, кашляя. – Рё, все нормально, снимай макияж дальше… * * * - Ну, и чего у нас тут? – Дайки подходит к Рё со спины, огибает, берет его ладонь и осматривает. Они стоят в пустом классе. Фестиваль закончился, и все уже давно ушли. Сакурай очень долго смывал с себя боевую окраску в туалете, а Аомине ждал его. - Все нормально, Дайки, спасибо. – Рё тепло улыбается. - Я им припомню… Чтоб тебя… Джульетта, бля… - Парень всматривается в руки и не видит больше никакой косметики. Уголки губ приподнимаются. - Нет-нет-нет! Не надо, - заверяет его Рё. Аомине тем временем трогает шею. Затем щеки. Осознает, что кожа мягкая. – Это же для класса. Я рад, что у нас первое место. Дайки улыбается своему парню. Молчит. Берет в руки вторую ладонь. Смотрит на нее. Сакурай наблюдает за действиями Аомине и хочет отдернуть руку, словно тот может ее съесть. - Знаешь… А ты… ты так хорошо играл… – восхищенно произносит Рё, поджимая губы. Стесняется. И голову опустил, потупив взгляд где-то в расщелинах деревянных досок на полу пустого кабинета. - ...я не играл... - шепчет Дайки, дразня Рё, ухмыляясь. Сакурай, вздрогнув, в удивлении поднимает голову и смотрит в мутно-синие глаза. Его рот приоткрывается, и он только и может произнести: - Что?.. - Что слышал. Дайки приобнимает Рё за сжавшиеся плечи, наклоняется к нему, чтобы поцеловать в мягкие губы. Привычно.