Сказки в Заичьей норе и не только

Чон Джэхён недовольно поджал губы, разглядывая розовое мракобесие, украшающее буквально всю школу. С тех пор, как главой школьного совета стала Ким Чону, во время всех мыслимых и немыслимых праздников школьные коридоры и классы терялись за обилием всяческих плакатов, блёсток и гирлянд. И естественно эта девчонка не могла обойти стороной день всех влюблённых. Девочки из совета накануне даже организовали кулинарные курсы, обучая всех желающих готовить шоколадные конфеты, кексы, бисквиты и ещё многое множество шоколадных десертов. Джэхён же этот праздник ненавидел всей душой. И нет, он не был из тех парней, которые в этот день оказывались без внимания прекрасной половины человечества. Ещё в средней школе он вытянулся и стал достаточно привлекательным, чтобы нравиться представительницам прекрасного пола. А милый характер и хорошее воспитание к первому году в старшей школе вообще превратили его в одного из тех парней, с которыми хотели встречаться почти все девочки. Этакий принц из сёдзё манги. Джэхёну такое внимание льстило, правда и смущало при этом сильно. И всё бы ничего, если бы не одно маленькое но. Свою симпатию девочки в основном демонстрировали в день всех влюблённых. Чона заваливали коробочками с шоколадными сластями всех мастей, как и открытками с розовыми и красными сердечками, на которых робко ютились девичьи признания и чаяния. Вот только никто из поклонниц парня так ни разу и не вспомнил, что Валентинов день для Чона в первую очередь день его рождения. Не менее раздражающим было то, что, чем старше они становились, тем сложнее было сходить куда-то отметить с друзьями. В день Святого Валентина гуляли парочками, а компанию парней, отмечающих что-то вместе можно было принять за компанию неудачников, оставшихся без пары. Да и друзья, обзаведясь отношениями, не могли проигнорировать свидания со своими подружками. Они, конечно, поздравляли Джэхёна: либо заранее, либо уже после. Но хорошего настроения это не прибавляло. Собственные отношения Чона всегда рушились именно в этот проклятый день, когда его подружки даже не вспоминали о его празднике и требовали романтики и внимания для себя. В этот раз к четырнадцатому он уже был один. Они с Чону как-то быстро поняли, что общественная деятельность девушку интересует больше отношений, так что решили расстаться ещё до того, как могли бы начаться взаимные упрёки и скандалы. Попытались даже дружить, да только даже на это у Чону времени не оказалось. Поэтому в столь замечательное зимнее утро Джэхён шёл в школу в одиночестве и в самом мрачном расположении духа. К его приходу парта уже была завалена коробочками разных оттенков розового и красного, перевязанными такими же ленточками и разрисованными или оклеенными сердечками. Девчата, хихикая, поглядывали в его сторону из-под ресниц. Кто-то посмелее, под шушуканье других, подходил, чтобы отдать презент лично. Джэхён вежливо улыбался, но ни радости, ни гордости, ни превосходства над другими от обилия внимания к себе не чувствовал. Ему было откровенно паршиво. И обидно. В очередной раз о нём самом никто не думал. К обеду от обилия розового уже было тошно, поэтому Джэхён решил обед в столовой променять на тишину школьной библиотеки. Голодное урчание желудка заглушили шоколадные кексики от едва знакомой парню второкурсницы — единственное из всего подаренного, что можно назвать едой, а не сластями к чаепитию — и купленная в автомате газировка. Мама за такой обед его бы отлупила кухонным полотенцем, а потом бы закормила до смерти. Но мамы рядом не было, как и нормальной еды. Джэхён уже было погрузился в чтение, когда услышал рядом неуверенное покашливание. Вид смущённой донельзя первокурсницы, теребящей обёрнутую красной подарочной бумагой коробочку, заставил Чона пожалеть, что он не забрался куда-нибудь на крышу. От мысли, что сейчас ему подарят ещё порцию сладкого, свело зубы. Но Джэхён всё равно заставил себя приветливо улыбнуться. Девчушка была очаровательной, и не будь парень в таком отвратительном настроении, он бы с ней даже пофлиртовал. А может быть и на свидание позвал, как знать. Девушка заправила выбившуюся чёлку за алеющее ушко и, не поднимая глаз, протянула Джэхёну коробочку. — Я… Меня зовут Джэмин, и… — голос у девчушки был приятным, низким, бархатистым, только прерывался из-за волнения. — В общем… Джэхён-сомбэним, с днём рождения! Произнеся это, первокурсница буквально впихнула коробку в руки застывшего парня и выбежала из библиотеки, прижимая ладони к полыхающим щекам. Джэхён сидел пару мгновений, тупо глядя на место, где только что стояла девушка, пока в голове билось «С днём рождения! С днём рождения… С днём рождения?». Чон встрепенулся, посмотрел на подарок в своих руках. Обёрточная бумага хоть и была красной, но никаких сердечек на ней не было, только смешные нарисованные чёрной гелиевой ручкой хуманизированные персики: обнимающиеся, играющие в снежки и позирующие перед камерой в смешных позах. Джэхён улыбнулся, глядя на рисунки, а потом спохватился, закинул на спину рюкзак, в который буквально швырнул так и не прочитанную книгу, и поспешил на выход, надеясь поймать девчонку в коридоре, чтобы поблагодарить за подарок, пофлиртовать и, возможно, пригласить на свидание, как знать.