***
Они проснулись одновременно. Уже открывая глаза, Рафаэль понял, что Лео тоже не спит, и вскинулся вместе с ним. - Майки! – позвали они шепотом. Постель рядом с Лео была пуста. Рафаэль вскочил первым, ощупью отыскивая под подушкой спички, чтобы осветить комнату, но его остановил звук. - Майки! – Лео скатился с кровати и бросился в угол комнаты, где, свернувшись клубком, дрожал и всхлипывал их брат. С трудом подняв трясущегося Микеланджело с пола, они уселись с обеих сторон, пытаясь согреть его и понять, что случилось. - Раф…Лео… Лео, - Майки вцепился в братьев, крепко зажмуриваясь. – Мне страшно… - Т-шш, - Лео растерянно погладил его по голове и посмотрел на Рафаэля, чей полный тревоги взгляд он ощущал даже в кромешной темноте. – Все хорошо. Ты чего вдруг, а? - Темно-о… - Майки прижался к нему, уткнувшись головой в живот. – Темно и холодно. А я проснулся и вспомнил торт и свечку… Лео, мне так плохо в темноте… Раф горько хмыкнул и покачал головой, тоже скорее чувствуя взгляд брата, чем видя его. Они какое-то время сидели молча, пытаясь понять, что им делать. Майки трясло, он был горячий, как печка, да еще чуть не плакал от испуга. - Я пойду к Мастеру, - Лео с трудом расцепил руки Майки и отстранился. – Раф, побудь с ним. Тот скривился и поднялся, отрицательно мотнув головой. - Куда ты пойдешь? – прошипел он, сузив глаза. – Мастер медитировать изволят. Ему до нас дела нет. Я сам. И быстро пошел к двери. - Укутай его и никуда не ходи. Мик, а ты не трясись так – сейчас будет не так темно. Он выглянул из комнаты и бесшумно выскользнул прочь. Спустя 10 минут, показавшихся Лео вечностью, Рафаэль вернулся, порылся у себя под подушкой и, достав коробок, зажег сразу три свечи. - Вот, - улыбнулся он Майки, поставив их на пол. – Теперь не темно и даже теплее станет. Оказалось, что за время его отсутствия Лео успел завернуть Майки в два одеяла и устроить его голову у себя на коленях, так что на Рафаэля смотрели только нездорово блестевшие глазищи, да едва виднелся нос. - Раф… спасибо. А можно мы в день рождения опять поиграем, а? - Конечно, - Лео улыбнулся Майки и погладил его по щеке. – Только Донни разбужу сейчас. У нас же подарок для тебя есть. Майки восхищенно охнул и сел, а Раф осторожно пихнул Донни ногой. - Эй, - позвал он. – Просыпайся уже. Пора подарки дарить. Спустя час Майки все же заснул в кровати, крепко прижимая к себе уродливого зайца, сделанного из наволочки и набитого перьями. - А я все гадал, куда вы подушку Лео дели, - сонно улыбнулся он, прежде чем провалиться в сон. – Думал, порвали и спрятали, чтобы Мастер не наругал вас. - Так и есть, бро, - проворчал Рафаэль, устраиваясь рядом. – Так и есть. Они заснули, свернувшись одним клубком все вместе, позволив себе оставить гореть одну свечу и укрывшись вперемешку всеми одеялами сразу.***
- Она была очень теплой, та ночь, - Сплинтер опустил голову. Раф незаметно погладил его сжатые в кулак пальцы и прикрыл глаза, а Лео вдруг вскинул взгляд, как будто что-то припомнив, и хлопнул Майки по плечу. - Бро, чайник закипел, поможешь принести чашки на всех? Майки оторвался от игры и посмотрел на часы на стене. - До Рождества пять минут осталось. - И хорошо! – Раф улыбнулся ему и кивнул. – Быстрее пролетят, пока за чашками ходишь, и пора уже будет подарки открывать. Майки просиял, отложил приставку и поспешил следом за старшим братом на кухню. - Он не помнит этого, - Сплинтер опустил голову совсем низко, проводив его взглядом. – И я не хочу, чтобы вспомнил. Донни поднялся с пола и занял место Лео за креслом Учителя, положив руки ему на плечи. Эйприл едва не вздрогнула в очередной раз за этот вечер, поймав в воздухе острое, как запах уксуса, чувство горечи, которая сквозила в голосе Сплинтера, и ту незримую поддержку, которую старались оказать ему его сыновья. Рафаэль сильнее сжал пальцы отца, сплетая со своими, а Донни погладил Мастера по плечам. Эйприл не понимала происходящего. Она чувствовала, что конец истории еще очень далек, но уже не верила в нее. Мудрый Мастер Сплинтер не мог быть таким, как сам о себе рассказывал. Он же справедливый, добрый и очень ласковый… - То, что я расскажу тебе дальше – самая страшная и горькая страница нашей истории, хотя тогда я так не думал. Дня не проходит, чтобы я не раскаивался и не жалел о содеянном. Моя роковая ошибка, за которую сполна расплатились мои мальчики. Он сжал руку Рафаэля сильнее, в этот раз не ища опоры, а словно прося прощения, и поднял голову.***
Сплинтер был в ярости. Заглянув утром, чтобы разбудить учеников, он обнаружил в их комнате на полу огарки своих любимых белых свечей, которые берег для празднования дня рождения Мивы. Первым порывом было ворваться в комнату и немедленно потребовать ответа, но он сдержался. С трудом задавив в себе ярость, он холодно разбудил учеников и сказал, что ждет их в додзе. А после поторопился уйти, пока застилавшее глаза бешенство не вырвалось наружу. «Идиоты мелкие! Чуть не спалили дом и себя заодно вместе с ним! Чем только думают?!! Где мозги вообще?! Так предать мое к ним доверие!..» Он метался по залу до их прихода, так и не найдя в себе сил успокоиться, а лишь распаляясь еще больше. - Сядьте, – сквозь зубы потребовал Сплинтер, когда ученики построились перед ним. – Я хочу с вами поговорить. Черепашата послушно сели в линию и уставились на него немного удивленно и вопросительно. «Еще делают вид, что не понимают, в чем дело!!» - В нашем доме произошло недопустимое, - тихо-тихо, еле удерживая себя, заговорил Сплинтер. – Кто-то научился красть. Воровство, когда это вынужденная мера в вопросе выживания, можно принять как испытание духа. Воровство же в стенах дома, который дал вам приют, пищу и покой – чудовищное преступление. Ученики молчали. Лишь отвели взгляды, уставившись в пол. Сплинтер с трудом перевел дыхание, понимая, что у него дрожат руки от ярости. - И я хочу знать – кто из вас это сделал? Молчание. - Кто?! – голос сорвался на рычание. – Кто посмел пробраться сюда ночью и украсть?! Слабое эхо катнуло отголосок последних слов, заставив черепашат вздрогнуть. - Вы думали, я не узнаю?! – Сплинтер уронил голос до свистящего шипения. – Думали, что можно плевать мне в душу за все, что я для вас сделал?! Кем бы вы были, если бы я вас не подобрал и не выкормил?! Где ваша совесть?! Кто из вас это сделал?!! Ему снова ответило упрямое напуганное молчание, вызверившее окончательно. Они не хотели сознаваться. Более того, Сплинтер не чувствовал ни в одном из них ни капли раскаяния. Страх – да. Даже гнев мелькал. А вот осознания содеянного не было ни капли. - Встать!! Будете весь день отжиматься сегодня. Без обеда! Без отдыха! Пока вору не придет в голову сознаться в своем поступке!***
- Мива!!! Тенг Шен забыла, как дышать, увидев девочку, несмело вошедшую в зал. Ее прекрасные блестящие волосы были коротко обрезаны, под глазом темнел синяк, а взгляд напуганно метнулся от Тенг Шен к Ороку Саки, застывшему посреди зала. - Мива!! – бросившись вперед, Тенг Шен упала на колени и крепко обняла дочь, прижимая ее к себе. – Родная моя! Девочка вздрогнула, но не отстранилась, лишь напряглась, как струна, в руках Шен. - Ее зовут Караи, - Ороку Саки скривился в больной гримасе, глядя на них. – Это моя дочь. - Это моя дочь! – вскочив, Тенг Шен обернулась к нему, загородив собой девочку. – Моя! Моя Мива!!! - Постойте, - Говард постарался вмешаться в конфликт, с ужасом наблюдая за происходящим. Он и в кошмаре не мог представить, что увидит свою воспитанницу в таком виде, но еще больше его напугала та ярость, что вырвалась из Господина Саки, едва прозвучало «Мива!» «Она не его дочь. Она наследница клана Хамато… Господи! Что я натворил, приведя сюда Тенг Шен!» - И она уйдет со мной! Ты украл ее! - Она останется здесь, как и ты, Тенг Шен!! Потому что вы обе – мои! Мои, а не Йоши, будь он проклят!! Это он украл вас обеих у меня! Ороку Саки метнулся вперед, желая схватить Тенг Шен за руку, но Говард бросился ему наперерез, успев крикнуть: - Бегите!!***
- Кто?! Кто из вас вор?! Сплинтер метался по додзе, хлеща хвостом по стенам. Они молчали. Первым не выдержал и заплакал Микеланджело, самый маленький из всех. Еле-еле поднимая корпус на дрожащих руках, он начал всхлипывать и хныкать, что взбесило Сплинтера еще больше. - Не реветь надо, а осознавать свои поступки! Слезы ничего не решают и не исправляют… - Хватит, Мастер!! – Рафаэль вдруг вскочил и уставился ему в глаза, сжав кулаки. – Я это сделал! Я! Довольны?! Украл Ваши свечи, потому что Вы украли у Майки смех! Вор – Вы, а я всего лишь Ваш ученик… Короткий страшный удар швырнул его в сторону. Сплинтер на секунду застыл, а потом метнулся следом. В нем взорвалась алая, уничтожающая все на своем пути волна ярости. - Как ты смеешь?.. - Так же, как Вы?! – слабый, но точный блок был подставлен под следующий удар. - Я твой Мастер! - Трус Вы, а не Мастер! – закричал Рафаэль, согнувшись от удара коленом в грудь. – Трус… Сплинтер схватил его за шею, едва не задушив, и хотел швырнуть в стену, но что-то тяжелое повисло у него на руке. - Мастер, не надо!! Даже не оборачиваясь, Сплинтер отмахнулся от этой тяжести и уставился в глаза Рафаэлю. - Повтори! - Трус… - выхрипел тот, цепляясь за его запястье. – Слепой трус. Майки было плохо… страшно… я взял, потому что… Истошный крик утопил в себе конец фразы, заставив Сплинтера обернуться. Кричал Донателло, упавший у противоположной стены на колени. Там где Леонардо пытался поднять неподвижного Микеланджело…***
- Он ударился головой об выступ стены… Я помню, как сейчас, это красное пятно, ползущее по полу додзе… И тогда я побежал....