***
Секунды, подаренной Говардом, Тенг Шен хватило, чтобы схватить дочь за руку и побежать. Она не думала, куда и как будет выбираться. Она просто хотела забрать свою Миву из этого места. - Догнать! – рыкнул ей в спину Саки. – А ты, старик, еще заплатишь за это! Она услышала крик, но не обернулась, толкнув двери и бросившись прочь. - Кто ты? – Мива легко бежала рядом с ней, но вырвала свою ладонь из пальцев Тенг Шен. – Что тебе нужно от меня? Снова испытание? Тенг Шен на долю секунды обернулась и посмотрела дочери в глаза. - Мива… я твоя мама… Девочка отскочила от нее в сторону и побежала в какой-то переулок. - Мива, стой! - Я не верю тебе! Не верю! Тенг Шен побежала за ней, успев удивиться тому, что ее малышка так легко и бесшумно перемахнула забор. За спиной грохнули двери, и громкие крики напомнили, что они обе далеко не в безопасности. Тенг Шен перескочила забор следом за дочерью и побежала искать ее, крича на всю улицу: - Мива! Мива, вернись! Она споткнулась обо что-то и ничком свалилась на асфальт, больно ударившись локтями. - Глупая! – прошипел тихий голос из-под пожарной лестницы. – Хочешь, чтобы нас сразу выследили? Тенг Шен увидела среди мешков с мусором Миву, которая ловко спряталась и теперь манила ее к себе, сворачивая ремень которым и захлестнула ее за ногу. - Иди сюда. Забравшись в грязное ненадежное укрытие, Тенг Шен прижала ее к себе и осыпала поцелуями. - Дочка! Родная моя… Мива… -Отец назвал меня Караи, - тихо зашипела девочка, вырываясь. – Так что твой фокус не удался, не старайся… Тенг Шен заплакала, не выпуская ее, и прижала еще крепче. - Мива… я потом все тебе расскажу. Потом. Господи, я нашла тебя… - Т-шш, - девочка зажала ей рот рукой. – Нас найдут. Мимо промчались три ниндзя клана Фут. Мива выждала пару минут, потом выбралась из укрытия и поманила Тенг Шен за собой. - Только тихо, - предупредила она и снова прыгнула через забор. Тенг Шен в душе восхитилась ловкостью своей дочери и последовала за ней. Но когда она уже спускалась по мусорному баку, неосторожно задела крышку и уронила ее. Мива пригнула голову от грохота, успела обернуться и закричать: «Бежим!» Она сама схватила Тенг Шен за руку и понеслась прочь из переулка, а в спину им ударило эхо погони.***
Сплинтер долю секунды всматривался в девочку и женщину, которых преследовали ниндзя. «В Нью-Йорке есть ниндзя?..» Вопрос оборвался сам собой, когда взгляд натолкнулся на вышитые у них на костюмах гербы. Красное снова вернулось. Качнулось и застелило весь мир. На этот раз не виной и не кровью. А яростью и жаждой убивать. Прыгнув с крыши, он снес ближайшего к женщине ниндзя, который уже собирался схватить ее за руку, и точным ударом сломал ему шею. - Добрый вечер, - он обернулся к остальным, поднимаясь во весь рост и набросив на голову капюшон своего плаща. Их не стало быстро. Всего пять. Пять ударов, пять хрипов, пять упавших, как желуди, тел. Все. В переулке повисла тишина. Сплинтер обернулся. Женщина стояла, прижавшись к стене и крепко схватив за плечи девочку, которая застыла в боевой стойке… «Надо же… такая юная, а так правильно держится. Руку заваливает немного, и локоть отставила…» И он поднял взгляд на женщину. Сердце ударило и замолкло, дернулось внутри вхолостую, словно в теле закончилась вся кровь сразу. Прекрасная. Обезображенное ожогом лицо нисколько не изменилось за годы. Ясные карие огромные глаза, все те же губы с легким изгибом, прямой тонкий нос и одна бровь чуть выше другой. Сплинтер шатнулся к ним, протягивая руки. «Шен…» - Спасибо… Вам, - она, дрожа, сильнее сжала плечи девочки. – Спасибо. Вы спасли нас. Это «Вы» вспороло мир вокруг, уничтожив красное и сделанное, и заставив вспомнить. Это Шен нисколько не изменилась, это она осталась прекрасной и чистой, а он… «Крыса! Огромная жуткая мразь!» Сплинтер уронил руки и отступил в тень, боясь, что даже сквозь капюшон она увидит его безобразную морду и мерзкие острые зубы. - Вам лучше уйти. Придут еще, - тихо пробормотал он. – Я провожу. Где вы живете? Шен замотала головой и вдруг заплакала, а девочка нахмурилась, непонимающе глядя на нее. - Я… нам… мы… В переулке снова метнулось эхо шагов. - Идите за мной! – Сплинтер в два прыжка оказался около стены и столкнул вниз пожарную лестницу. Девочка прыгнула за ним, подтянулась и легко забралась наверх, а вот Шен не смогла добраться до перекладины. - Помогите мне! Секундное колебание - и Сплинтер протянул ей руку, дав возможность забраться следом за ними на крышу. - Тут недалеко есть заброшенный дом – переждете опасность там. И побежал вперед.***
- Я спрятал их на втором этаже заброшенного дома, где были окна и дверь. Украл в магазине котлеты и хлеб и принес. Шен упала на старую кровать и заплакала, а Мива вдруг села рядом с ней и стала утешать. Я ушел. Я испугался, что не смогу уйти, если еще хоть минуту останусь с ними и все им расскажу.***
- Вы вернетесь? – Тенг Шен подняла голову и уставилась на силуэт незнакомца в дверях, который уже уходил. – Умоляю, не оставляйте нас. Он обернулся, и лишь на долю секунды сверкнули из-под капюшона глаза. - Вернусь, - после долгого молчания ответил он. – Не уходите. Вас здесь не найдут. Я вернусь к ночи. И за ним закрылась дверь. - Кто ты? – Мива, неловко гладившая ее по голове, вытерла нос кулаком. - Мива, - Шен села и снова обняла ее, прижимая к себе. – Я твоя мама. Я столько искала тебя. Девочка замерла деревянной куклой, а потом вдруг сама прижалась к ней крепко-крепко. - Мама? Мне сказали, что ты умерла…***
Красное было повсюду. Плохо смытое, засохшее… гадкое. Липкое и цепляющее взгляд несмываемой черной виной. Сплинтер долго стоял, рассматривая додзе, потом закрыл дверь и пошел к комнате своих учеников. У него дрожали руки. Он не знал, что им сказать. Он даже не знал, здесь ли они или убежали, пока его не было, напуганные до полусмерти. И жив ли малыш Микеланджело. За дверью было тихо-тихо. Сплинтер постоял минуту, сжал кулаки и уже взялся за ручку, но потом горько усмехнулся в усы и тихо постучал. Они не ответили, и он вошел. На большой кровати среди одеял и подушек лежал Микеланджело, замотанный куском простыни, рядом с ним спал Донателло, прижимавший брата к себе, а в изножье кровати сидел Рафаэль. При появлении Мастера он поднялся и неуверенно сжал кулаки, крепко упершись ногами в пол, словно собрался драться насмерть. - Отойди, - Сплинтер чуть дернул ушами. – Надо посмотреть насколько опасная рана. - Надо? – Рафаэль отступил на шаг, но рук не разжал. Его трясло, но глаза горели зло и ясно. – Зачем Вам это надо, Мастер? Сдохнет и ладно – одной проблемой меньше. - Не говори так, - Сплинтер сел на край кровати и поднял Микеланджело на руки. Малыш оказался неожиданно тяжелым. Сплинтер даже удивился на секунду, разматывая неумело наложенную повязку. - А где Леонардо? -Полы Ваши намывает, - скривился Рафаэль, с тревогой заглядывая ему под руку. – Чтоб не бесить сэнсэя лишний раз бардаком и грязью. Сплинтер сжал руки, в душе злясь на этот грубый тон, но больше сожалея о нем сейчас. - Мы потом с тобой поговорим, Рафаэль, - тихо ответил он. – А сейчас позови своего брата, полы подождут. Принесите горячую воду и чистое полотенце. Рафаэль секунду колебался, потом все же отступил и, с коротким «хай, Мастер», вышел. Сплинтер рассмотрел глубокую рваную рану на затылке Микеланджело, попутно отметив, что тот весь горит. - Заболел, что ли? Или от раны лихорадит? Трехпалая ладошка вдруг нащупала его руку и погладила, больно задев разбитые кровоточащие пальцы. - Мастер, - тихо позвал Микеланджело. – Мастер, Рафаэль не хотел. Не ругайте его, это я темноты испугался. Сплинтер чуть не завыл от этих слов. В нем вдруг взорвалась смертельная усталость, помноженная на осознание того, что встреченная и живая Тенг Шен далека от него, как небеса от грешника, потому что она человек, а он – крыса. И девочка с ней… Пальцы Микеланджело сжались чуть сильнее, а голубые плывущие глаза уставились просительно и жалобно в самое иссушенное несбыточным сердце. - Мастер… - Т-шш, - Сплинтер качнул головой. – Не разговаривай сейчас. Все хорошо будет. Повинуясь горечи, что годами жила в нем, своим несбыточным расколотым сейчас мечтам, лютой вине перед этим существом и опустошающей боли, прорвавшейся из сердца, Сплинтер осторожно и неловко прижал к себе черепашонка и качнул из стороны в сторону. Ему стало легче. Ему стало во сто крат больнее. Они были у него. Они старались для него. Они любили его. И где-то далеко в городе спала его живая Тенг Шен. Живая. Родная. Недоступная. Какой страшной ценой он это понял.