your last letter from the Lady

Рыжеволосая уборщица Элли Шан привычным стуком нарушила покой хозяйки комнаты. Крайне тихой и воспитанной девушки, которой она начинала симпатизировать. Дверь распахнулась, и она оказалась в просторной палате. Впрочем, от неё было лишь одно название, — комната была окрашена в пастельные тона, в центре располагалась уже застеленная кровать, телевизор, шкаф. Девушка в столь ранний час сидела к входящей спиной, темные короткие волосы скрывали почти всё девичье лицо. Она, прекрасно зная вошедшую, даже не повела бровью, полностью увлеченная своим делом. — Доброе утро, мадемуазель. Девушка кивнула.  — Утречко, мадам Шан. Вам нужна помощь? Немолодая женщина покачала головой. — Нет-нет, дорогая, благодарю. Девушка, увлечённо рисующая в своём толстом розовом блокноте, мягко улыбнулась уборщице и, подхватив карандаш, активно продолжила. Спустя какое-то время, когда мадам Шан протирала пыль с батареи, она взглянула на хозяйку палаты. — Так ты художница? — откашлявшись, просила женщина. Она усиленно кого-то ей напоминала. Может, актрису? — Нет, я не настолько талантлива. Я дизайнер. — Дизайнер одежды? — Да, именно так. Некоторые вещи, сделанные мной, можно уже найти в бутиках одного известного бренда. — Такая юная, а уже известная. Брюнетка рассмеялась. — Нет, что вы. Известен дизайнер, с которым я в хороших отношениях, и я выиграла его конкурс. С тех пор мы общаемся и создаем новые коллекции. На языке мадам Шан завис вопрос: «И почему она здесь?». Эта милая особа не казалась больной, её руки не дрожали, она никогда не повышала голос на персонал, была невероятно тиха и скромна. Как жаль, что задавать подобные вопросы она не имела права. Темноволосая красавица слегка улыбнулась и продолжила прорисовывать линии черного мужского костюма. На следующее утро мадам Лили вновь оказалась на уборке. Прелестница, сидя в окружении искусственного сада, писала, причём, довольно долго. Волосы она завязала в два коротких хвостика, завязав алыми ленточками. Рядом с ней лежала стопка новых розовых конвертов. — Ого, вы пишите письма? — удивилась уборщица. — Нынешная молодежь не особо жалует, предпочитает электронную почту и соц.сети. — Вы абсолютно правы, мадам, — ответила она, смахнув со лба темную чёлку, — Я пишу своим друзьям. — Так они тоже любители эпистолярной переписки? Право, вы такая удивительная, мадемуазель… — Маринетт. Меня зовут Маринетт. Голубые глаза с легкой искоркой непонятной энергии уставились на свою собеседницу. — Письма отправляю лишь я. Вы ведь знаете, что контакт с внешним миром рекомендуется. Маринетт шумно выдохнула. — Но, — она лукаво улыбнулась, — я уверена, моих посланий они ждут с большим нетерпением.

***

Как только дверь за уборщицей захлопнулась, из-под горы сладостей из пекарни «TS» выглянула маленькая красная мордочка, чуть не уронив приглашение от бренда «Gabriel». — А эта дама довольна настырна. Маринетт усмехнулась. — Обычная женщина, Тикки. В любом случае, какое нам до неё дело. — Уж очень ты её заинтриговала, Маринетт. Нужно быть осторожнее, по всей видимости, что-то она в тебе увидела. Отложив ручку и письмо, девушка обратила взор на квами. Игривость исчезла, голубые глаза серьезно смотрели на Тикки. — Думаешь, она разнюхала, что я исчезаю по ночам? Она не может догадаться, что я Ледибаг, — с сомнением сказала Дюпен-Чен, доставая смартфон, что не укрылось от малышки. — Ничто не мешает тебе позвонить, — осторожно начала квами. — Я думаю, многие бы обрадовались, услышав твой голос. Ледибаг повертела гаджет в руках. — По правде говоря…я скучаю. Больше, чем когда-либо, но…я не могу этого сделать. — Но почему, Маринетт? — Несмотря на то, что всё закончилось, и я смогла совладать с силой…я смогла остаться Ледибаг. Теперь мне окончательно нужно отказаться от прошлого и отречься от той Маринетт, которая вечно злилась, доводила людей до акуманизации. Той Маринетт, которая безбожно любила человека и умирала, видя его с другой. — Адриан — это Кот Нуар! И он не встречается с Кагами, он любит тебя, — фыркнула Тикки, откусывая пирожное. — И твои друзья, даже Хлоя, они невероятно преданны тебе. Париж нуждается в тебе. — Париж, — грустно протянула девушка, прикрыв глаза. Маринетт могла врать себе сколько угодно, бежать от проблем сломя голову, но одного она сделать не могла никогда. Отказаться от Парижа и своего Кота. Такова была их судьба. Кот Нуар и Ледибаг были единым целым, и оба нуждались друг в друге. Кот не мог жить без своей Леди, также как и Леди не могла дышать без своего Кота. Она вспомнила их первую встречу, первое сражение, первый каламбур этого безумца. Первый поцелуй. И первый школьный день. Дождливый вечер, черный зонт и яркие, сверкающие глаза и смех, в который она влюбилась. Впервые за долгое время она счастливо улыбнулась. — Ты права, Тикки. Я слишком долго оставалась в тени. Она взяла в руки приглашение на показ. Квами заинтересовано подлетела к хозяйке. — Что планируешь делать, Маринетт? — Для начала позвонить одному другу. Как никак скоро показ новой коллекции, а я уверена, Габриэль Агрест точно к нему не готов, — она хитро подмигнула Тикки. — К его счастью, у меня приступы вдохновения и полная папка готовых эскизов. — До показа две с половиной недели, — протянула квами. — Ты уверена что успеешь? У тебя нет даже тканей. Маринетт рассеянно кивнула, разблокировав телефон. — Ну, думаю, это дело можно быстро решить, — сказала она, набирая номер своего первого посетителя.