Надо отдать должное, в своём профессионализме Габриэля Агреста невозможно было превзойти.
Со времени её звонка он приехал в течении часа, без какого-либо сопровождения, лишь сам. Ни Натали, ни телохранителя не наблюдалось, за что она была безмолвна ему благодарна.
Габриэль въехал на территорию реабилитационного центра, вышел из машины и сразу увидел её. На лице не дрогнуло ни одного мускула, пока она стояла и наблюдала за ним, твердо вышагивающего навстречу.
И, видимо, что-то все-таки было, раз он даже не позволил ей сказать ни слова. Просто схватил и прижал к себе этого бедового ребёнка.
— Сплошная же ты катастрофа, — услышала Маринетт, и осторожно коснулась его спины.
— Эээ…мне жаль? — только и сказала она, не сомневаясь, что большая часть персонала за ними наблюдает, а, значит, ей нужно увести его от линии огня. Только новых сплетен ещё не хватало.
Кажется, дизайнер подумал о том же, потому как быстро отстранился и, подтолкнув девушку, зашагал вперёд.
— Ты заставила нас поволноваться.
— О, ну извини меня. Я не была осведомлена о своем состоянии здоровья, — соврала брюнетка.
— Так и не выяснилось, что стало причиной остановки сердца? — нахмурился Габриэль, — К сожалению, я не могу лезть в твое дело, потому как не являюсь тебе родственником, — и слегка ухмыльнувшись, добавил, — Пока что.
Девушка круглыми глазами уставилась на него. Агрест позабавился.
— Больше всех нас, сам не свой стал Адриан. Не скажу, что меня радуют перемены в его поведении, но…я рад, что наконец он увидел тебя.
Дюпен-Чен пожала плечами.
— Что весьма удивительно.
— Что тебя тревожит?
— Не то, что бы меня это прямо бесило, — начала она, пропуская его в свою комнату, — но эти девушки, что вьются за ним…
— Никто, по сравнению с тобой, — закончил мужчина, располагаясь за столиком и оглядывая помещение. — Пожалуй, я могу признать, что дать тебе показать себя после конкурса, была отличной идеей. Хоть, я никогда не собирался работать со стажерами, в особенности такими юными.
— Да, и теперь ты конкретно обленился, да так, что за две с половиной недели у нас куча работы, — подразнила Маринетт, распаковывая коробку макарон.
Он пристально её оглядел.
— Ты похудела.
И помертвела — хотелось добавить ей.
— Это потому, что я нахожусь здесь, — возразила она, — Но, я чувствую себя намного лучше.
Будем считать, что он поверил.
— Это потому, что ни с кем не общаешься?
Да что б тебя, Агрест.
— Ко мне каждый день наведывается милая мадам, Лили Шан…
— Вообще-то я не об этом, — отбил Габриэль, протягивая руку к сладкому. — Ты не общаешься с родителями, друзьями и даже с Адрианом. Да ты мне позвонила, еле осилив пару фраз по телефону. Ты точно уверена, что все в порядке?
Не осознавая, что делает, Маринетт хлопнула обеими руками по столу.
— Я могу вернутся домой в любой момент, — сказала она, глядя в его непроницаемое лицо, — но я не хочу этого. По крайней мере, я хочу вернуться, полностью уверенная в себе, и контролируя свои эмоции.
Она ожидала любого вопроса, но только не этого.
— В этом есть вина моего сына?
Что?
— Что?
Он не изменился в лице.
Она надеялась, что это будет в последний раз.
— Нет, — она качнула головой.
Не говорить же, что я Ледибаг, и чуть не покончила с жизнью!
Габриэль был прекрасным партнером, её кумиром и другом. Но ему не стоило знать.
— И кстати, — она указала на настенные часы, — У нас не так-то много времени. Рассказывай, что у нас с показом.
***
Да, она разрыдалась прямо при Габриэле Агресте.
Ещё когда-то давно, услышав подобное, она бы испытала сначала неверие, а потом бы смутилась.
Но не сейчас, заливая слезами дорогой пиджак. Впрочем, никаких возражений Агрест не высказал.
Маринетт рыдала, потому что знала, что при друге она может это позволить.
Через какое-то время, когда она успокоилась, он начал:
— Я знал, что не должен был стоять в стороне, но всё-таки смалодушничал.
Потемневшие голубые глаза непонимающе устремили на него взор.
— Твои чувства к нему были для меня очевидны, — признался он, — но, возвращая мне книгу, ты сказала, что его фанатка, и сбежала. Но не каждая фанатка придёт ко мне, чтобы спасти своего кумира от наказания. Это достойный поступок.
— И вовсе нет.
— Ты просто не понимаешь.
— Я понимаю достаточно, чтобы осознать в полной мере, насколько же я низко пала.
— Рассмешила дурака. Ты же его не домогалась, в конце концов.
Светлые брови поползли вверх, когда она затихла.
— Он притворился статуей чтобы меня разыграть! — она виновато вскинула руки, — Откуда мне было знать, что нельзя целоваться со статуями?
— Идиоты, — еле слышно произнёс Габриэль, а потом чуть громче добавил:
— А я чуть ли не приударил за собственной секретаршей.
Теперь темные брови поспешили приподняться.
— Ты что, был пьян?
— Не совсем, — мужчина повёл плечами, — творческий кризис иногда можно скрасить бутылочкой — другой, да ещё и в компании красивой и умной женщины.
— Боги, я не желаю этого слушать, — простонала Дюпен- Чен. — Ладно, давай смотреть эскизы и выметайся отсюда, пока по твою душу не явилась весь батальон полицейских под предводительством Натали.
Габриэль довольно поднялся с дивана.
— Кстати, где твои эскизы? — спросила Маринетт, доставая папку. — Ты их в машине оставил?
— Нет, — просто ответил он, — я вообще ничего не нарисовал.
— Как это?
— Ну знаешь, — он притворно-мечтательно закатил глаза, — Парижский закат, «Шато Лафит» и жгучая брюнетка в обтягивающем кост…
Он улыбнулся, глядя на её
кислое лицо.
***
Уже вечером, когда Адриан отправился спать, а Натали убиралась в гостиной, он перелистывал аккуратные рисунки, пока не наткнулся на нужный.
— Что-то не так, хозяин? — тоненько пискнул Нуруу.
— Я думаю, Маринетт не была до конца честна со мной, Нуруу. Ты что-нибудь уловил от неё?
Квами покачал головой.
— Только печаль и тоску. Сердце Маринетт пронизано бесконечной грустью.
Габриэль нахмурился.
— И в чем же причина?
Нуруу склонил голову. Ответа он знать не мог.
***
Свесив ножки с крыши и глядя на отель Гранд, Ледибаг усмехнулась. В руках, обтянутых красным костюмом, лежал новый номер журнала с ослепительным блондином на глянцевой обложке.
С ослепительным блондином, что наконец забылся сном, не подозревая, что у его спокойствия есть спутница.
Госпожа Удача.