***
Да ничего она не приготовит, она не умеет готовить! Со злости швырнув ложку с миской на пол, Хлоя запричитала: — Не полуууучаааается! Кухня была в отвратительном состоянии. На столах пребывали в весьма грязном виде кастрюли и сковородки, тут и там валялись испорченные и обгорелые куски теста — «самые сладкие булочки Хлои Буржуа» в Париже. У входа за дверью столпилась вся прислуга. Зная о нраве дочери хозяина, войти никто не решался. За исключением самой хозяйки. Одри Буржуа бесцеремонно ворвалась прямо в длинном шёлковом чёрно-белом халате, держа в руках крошечную чашку из-под кофе. — Вы все уволены! Я просила подать кофе в десять часов, а сейчас уже десять ноль три! К слову, получила она такой же бесцеремонный ответ. — У людей есть дела поважнее, чтобы подавать тебе кофе! — заявила наглая блондинка, которая, кстати, ей… — Дочь, — Хлоя никак не отреагировала. — Что за кошмар тут творится? Настоящая помойка! Спрятавшаяся за спиной Поллен что-то зашипела. — Разве не видно, что я занята? — продолжила модный критик. — Работы по горло, мало того, что я ещё остаюсь в Париже, так ещё и кофе выпить не могу. В отеле своего мужа! — Как будто он тебе муж… — буркнула девушка. Она не ожидала подобную реакцию матери. Одри отшатнулась так, словно её только что ударили. Но Хлое было некогда. Её ждали дела. — Жан-Жак! — крикнула она дворецкому. — Будь добр, подай этой женщине кофе. Жан-Жак бросился к бару, впервые услышав достаточно вежливую просьбу из уст хозяйской дочери. Это что-то из рода фантастики. Развернувшись к матери спиной, она презрительно добавила: — Больше на этой «помойке» делать нечего. Тут только простые смертные. Хлоя не моргнула глазом, услышав громкий хлопок двери.***
Поллен еле удалось растормошить спящую хозяйку и вытолкать её из постели в семь утра. Пекарня работала с пяти, так что она надеялась, что ей удастся захватить коробочку макаронов, предварительно сняв упаковку с логотипом. Большой мускулистый пекарь, отец Маринетт, встретил её широкой улыбкой. — Доброе утро, мадемуазель Хлоя! Пришли за свежим утренним багетом? Они только что из печи. Девушка замялась. — Вообще-то мне нужны макароны, мсье… К её ужасу, он вдруг сник. — О, но их только что забрала женщина, которая зашла раньше тебя. Она скупила все макароны. — Да кто же эта дура, что купила все макароны в пекарне, да ещё и в такую рань?! Проклятье. — Как думаешь, все поверят, что это я готовила? — Хлоя окинула сомнительным взглядом сладости, когда шофёр притормозил у здания коллежа. Надо признать, от этих шоколадных круассанов исходил невероятный запах. — Не думаю, что кто-то решит спросить вас об этом. — И то верно, — кивнула девушка и, расправив плечи, вышла из машины. Здесь оказалось довольно шумно и многолюдно. Над крыльцом повесили розовый плакат «Добро пожаловать на родительский день!». — Мама! — крикнула какая-то девочка младше её на год. — Мамочка, ты взяла наши фартуки для конкурса? — Конечно, милая, — ответил ей женский голос, — ты не забыла о лопаточке для помешивания крема? — Нет, ещё я взяла насадки. Слегка поёжившись, Буржуа двигалась по лестнице вверх, в свой класс, стараясь не пялиться на других учеников и их родителей и не прислушиваться к их разговорам. Затея прийти сюда уже не казалась такой отличной. В кабинете царила прекрасная атмосфера. Мамы Сабрины и Роуз помогали распаковать и разложить приготовленную выпечку для предстоящего после конкурса чаепития. Хлоя знала, что не сможет принять участия. — Хлоя! — лучшая подруга наконец заметила её, топчущуюся у дверей. — Я так счастлива, что ты пришла! — Я решила взглянуть на этот ваш праздничек, — громко заявила она, — вполне возможно, что даже буду судьей на этом конкурсе. Её прервал голос Кима. — С чего бы это? Участник не может судить кого-то другого! — Да, Хлоя, — кивнула мадам Ренкомпри и заметила коробку у неё в руках. — Это что, круассаны? Вы принесли так много! Буржуа непонимающе уставилась на жену полицейского и её дочь. — Ч-что? Они махнули в сторону. — Твоя мама приготовила пять дюжин макарон. За её партой величественно восседала Одри Буржуа.***
— Поверить не могу, что ты скупила все макароны в пекарне. Мать шикнула на неё. — Тише! Я провела полночи, пытаясь вспомнить, как пользоваться духовкой. Ужасно, что после замужества я растеряла весь интерес к готовке. — Ты готовила? Одри стянула очки. — Когда училась в университете, полагаться приходилось на себя. И готовить тоже, о дорогих ресторанах в то время не было и речи. Критик замолкла, и Хлоя окинула взглядом класс. Мама Альи Сезер была шеф-поваром их ресторана. Она могла приготовить любое блюдо. — Раньше всегда побеждала Маринетт, — негромко произнесла блондинка. — Они с мадам Чен отлично ладили. — Я видела эту женщину. Сегодня в их пекарне, — подала голос её мать, — я сказала ей, что иду на этот праздник, и она спросила меня, не я ли мама Хлои Буржуа. Я ответила, что она самая. — Она… она говорила плохо обо мне? — «У вас прекрасная дочь, мадам Буржуа. Пожалуйста, уделяйте ей больше внимания. Не допускайте моих ошибок». Она сгорбилась и прикрыла глаза. — Мне вдруг стало стыдно. Эта женщина практически потеряла своего ребёнка и каждый день ожидает её возвращения. А я… Ты тоже уйдешь от меня, да? — вдруг с горечью спросила она. — Обещаю, мы выиграем этот конкурс. У неё хватило сил, чтобы улыбнуться. — Конечно. Иначе, придётся уволить мать Сезер. Обе Буржуа довольно засмеялись, когда к коллежу подъехала тёмная машина, из которой вышли два ослепительных блондина. — Адриан! Мсье Агрест! — мадам Бюстье поприветствовала прибывших. — Я рада, что вы наконец-то решили навестить наше учебное заведение. Класс замер в изумлении. Габриэль сухо улыбнулся. — Благодарю за приглашение. В конкурсе могут принять участие только женщины? Сзади послышался голос Альи. — Только не говорите, что он сюда пришёл… Классный руководитель с нежностью посмотрела на ученика. — С некоторых пор это не только праздник для матерей. И для отцов тоже, так что с этого года коллеж устраивает «Родительский день»! С радостью ждём всех. Раздались жидкие аплодисменты. Хлоя почувствовала, как оцепенела мать. — Что ты задумал, Габриэль...? — раздалось вполголоса. Адриан подбежал к учительнице. — Спасибо, мадам Бюстье. Мы с папой будем участвовать. Челюсти у половины присутствующих одноклассников достигли пола.