Одна дождливая ночь в Сохо

***

Нет ничего лучше дождливого дня в Лондоне. Везде сыро, дороги и здания сливаются воедино в обширные сети бетона и асфальта. Стеклянные здания покрыты каплями дождя и затемнены предупреждениями штормов, их острые углы, разрезающие небо, облака, тёмной гущей покрывающими небо, чтобы сформировать непроницаемую, скорбную завесу, которая размывает даже самые жесткие лучи солнечного света. Оранжевые огни карет, запряжённых лошадьми, и красные лондонские автобусы предлагают только яркие всплески цветов, когда они проползают по бесконечным линиям движениям. Воздух свеж от запаха дождя, который смывает последние намёки на лето, которое пролетело слишком быстро в головокружительной дымке яркого солнца. Облака в небе движутся, словно дементоры над Азкабаном, и Драко подрагивает, обнимая себя, набирает темп, шагая по Пэтерностерской площади, желая скорее добраться до улицы Городских Рабочих. Магглы идут оживлёнными очередями, не глядя друг на друга. Головы вниз — зонтики вверх. Драко проходил мимо человека, продающего дождевики у Собора Святого Павла, приостановившись на минутку, чтобы полюбоваться величественными куполами, которые возвышаются над самым горизонтом Лондона. Люди толпятся под зонтиками у самого основания, у них завязывается неторопливая беседа. Ноги плескаются в лужах на скользком тротуаре, а некоторые магглы используют куртки, газеты и какие-то бумаги, чтобы защититься от ливня, когда бросаются через открытое пространство, чтобы найти убежище в ближайших кафе. Драко благодарен тому, что взял с собой простой маггловский зонтик, поскольку любой шарм будет слишком заметен в таком переполненном пространстве. Он пытается копировать магглов, не отрывая взгляда от пола, когда присоединяется к толпе людей, ждущих когда свет на светофоре заменится на оживлённом перекрёстке прямо перед Флит-стрит, у подножия холма Ладгейт. В конце концов дождь становится слишком сильным, и Драко приходится спрятаться под крышей газетного киоска на Флит-стрит, убирая зонтик и стряхивая лишнюю воду. Когда он был убеждён купить перчатки в Пикетте, длинная ручка зонта из вишневого дерева и простой чёрный стержень казались изящными и приятными. Теперь, используя зонт в качестве палки, чтобы опереться на него, он чувствует себя слишком похожим на своего отца. — Вам идёт, мистер Малфой, — сказала продавщица, — не хотите взглянуть на наш ассортимент оленьих перчаток? Драко избегал чёрного цвета, предпочитая глубокий шоколадно-коричневый, с кашемировой подкладкой, но теперь даже они отчётливо напоминают ему отца. Он поднёс руку к своим волосам, коротко и стильно подстриженным, как у маггла. Это, по крайней мере, отличается. Я тоже другой, — напоминает себе Драко, — другой по вкусу, другой по выбору, другой, потому что я… жив. Ледяной кулак закручивает внутренности Драко, как будто сам Люциус Малфой напоминает Драко о тех частях, которые всегда будут в Малфое. Они — сложная часть Драко, как человека сегодня. Возможно, не совсем хорошего человека, но, безусловно, лучшего. Драко не торопится с выбором газеты, маггловские табло с их сумасшедшими заголовками заставляют его думать о Поттере. Исследование было беспощадным, но без каких-либо официальных заявлений, происходящих откуда-то ни было, доверие Драко и единственные доказательства воображаемой ночи неверности, являющейся несколькими статистическими маггловскими картинами Поттера, тесно танцующего с другим человеком, Драко, откладывают решение на данный момент. Частично, он хочет, чтобы история содержала долю правды. Он не может не чувствовать, что если бы великий Гарри Поттер сам вышел бы из чулана, это могло бы сделать его собственную жизнь более спокойной. Это действительно единственная причина? — Его мозг придирается, — Не будет части тебя, которая думает, что если Поттер гей, и ты гей, то это значит, что… Драко отталкивает эти мысли в сторону, пресекая попытки их развить, и захватывает копию «Файнэншл Таймс» и «Телеграф». К тому времени, как Драко покидает магазин со своими газетами и некоторыми монетками поли, — его новое открытие — дождь стал слабее. Кажется, что спешка в обеденное время сметена с последним сильным ливнем, и улицы стали более тихими, чем прежде. В оживлённых кафе и кофейнях сидят только несколько человек внутри, а длинные очереди в разных магазинах для перекуски почти ни к чему не привели. Когда Драко вышел из дома сегодня утром, он планировал провести день в Королевских Судах. Он делает это в некоторые тихие дни, когда ему требуется отдых от людей, пытающихся разглядеть его (всегда прикрытое) предплечье на любой след тёмной метки или пробормотав вещи, намекающие на Сам-Знаешь-Кого. Только в маггловском мире Драко разрешает себе редкое, незаконное удовольствие носить короткие рукава. Суды предлагают вырваться из рутины города. Есть что-то успокаивающее в том, чтобы быть где-то настолько погружённым в маггловскую правовую систему, о которой Драко ничего не знает. Это напоминает ему, что даже в таком относительно небольшом местечке, как Лондонская Зона номер один, есть гораздо большие вещи, чем сам Драко и его тёмное прошлое. Он пьёт в доказательство долгой истории, иногда проскальзывая в смотровые галереи, а в других случаях просто блуждая по холодному, каменному пространству с его запутанными резными фигурками и показами судебных одежд, которые не походят на обычный волшебный наряд. Всё же есть что-то увлекательное для Драко в обстоятельствах адвокатов, в их париках и платьях, окружённых грудами книг и документов, поскольку они обрабатывают сложные технические аргументы «за» и «против». Его отец всегда делал магглов такими маленькими, такими несущественными. Драко не думает, что когда-нибудь простит себя за легкость, с которой он в это верил.       В какой-то момент Драко решил пройти через администрацию и интенсивный период обучения, который дал бы ему квалификацию, необходимую для продолжения карьеры в маггловском мире. Идея работы в юридической профессии, когда волшебный мир будет издеваться над идеей Малфоя в магических правоохранительных органах, была заманчивой, но в конечном счёте не более, чем фантазия ленивого дня. Драко перебирает палочку в руке в своём кармане, и струйка магии согревает кожу. Полное отступление к Миру магглов никогда не было реалистичной возможностью. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на понимании отношений между Маггловскими и волшебными финансами. Он был бы увлечён работой в Гринготтсе, если бы не его имя, и на этом этапе он собрал достаточный опыт для поддержки любого приложения для работы на безумных торговых площадках в инвестиционных банках в Кенери Уорф или одном из прославленных хендж-фондов Мейфэр. Тем не менее, он предпочитает не делать этого шага, предпочитая вместо этого управлять своим собственным сочетанием магических и маггловских инвестиций и наблюдать за всем остальным издалека. Ему нравится быть хозяином своей судьбы, и он не может избавиться он постоянного чувства, что стать частью богатой элиты города будет соответствовать типу, давая скептикам больше боеприпасов к утверждению, что деньги и статус являются основными задачами Малфоя.       В конце концов Драко решает не ходить на суды, более беспокойные, чем обычно, в этот момент днём. Зуд под кожей усилился в последние недели, как электрическая близость воздуха до грозы. В какой-то момент он перестал хвататься за дни руками и жил каждый с дерзкой целью. Теперь его бесцельное блуждание по улицам Лондона — это лишь способ скоротать время в ожидании, что что-то произойдёт, постоянно на пороге этого неизвестного события, ожидая хлопка грома и первой вспышки молнии, чтобы развязать бурю. Набирая темп, Драко продолжает движение по улице и пробирается в туристический центр лондонского Вест-Энда. Даже во время дождя есть люди, носящие плащи в автобусах с открытым верхом, фотографируя достопримечательности. Яркие знаки театрального района кричащие и манящие, а огни от фар автомобилей добавляют дополнительные пятна жёлто-белого тепла к тёмному полудню. Драко оставляет основной участок движения, шума и людей позади, скользит по небольшой боковой улице, убирая зонтик и открывая дверь в небольшой бар, расположенный в кирпичной кладке. — Добрый день, — привлекательный официант широко улыбается Драко и хватает меню, жестикулируя перед ним, — обычный стол? — Прекрасно, — Драко следует за официантом, задаваясь вопросом, действительно ли он настолько предсказуем. А в то время дождь снаружи снова разыгрался не на шутку.       Редкость — найти место в Лондоне, чтобы и достойное, и относительно не открытое, даже при том, что город, кажется, делает бизнес из мест в основном скрытых от общественного внимания, спектакли, клубы участников, секретные кинотеатры и всплывающие бары на крошечных крышах музеев или растянутых по бетонным автостоянкам. Очарование эксклюзивности и обещание раскрыть скрытые вещи означает, что большинство из этих мест постоянно полны людей. Это отчасти их кэш, к которому трудно найти или получить доступ. Из уст в уста — мощная реклама. К счастью, слово, похоже, ещё не появилось в Шалфее&Тимьяне, крошечном баре с изысканным выбором вина и длинным списком коктейлей, наполненных травами, специями и ароматическими веществами. Днём приличные бутерброды и обширное кофейное меню предлагают широкий выбор для постоянного посетителя, и бар достаточно тих, что Драко может коротать время со своими бумагами или сидя за книгой. Иногда он пытается выяснить, как использовать мобильный телефон маггла, в который он вложил деньги, чтобы вести свой редкий бизнес с магглами, но без контактов, которые он мог бы назвать друзьями в своей адресной книге, идея обучения тексту нецелесообразна. Пока что достаточно того, что он может позвонить. Драко пролистывает меню, прежде чем сделать заказ на кофе, и извлекает бумагу, открывая её для чтения. Настолько поглощён он особенно громким приобретением, что он почти не замечает очень знакомый смех со стола напротив. Он смотрит вверх, его сердце неожиданно учащённо забилось в груди. Конечно же, здесь Поттер. Перед ним стоит обычный английский завтрак, он сидит и смеётся над тем, что говорит официант. Они по всей видимости знакомы, и это неожиданно ранит. Глаза Поттера яркие, а улыбка такая открытая, чем когда-либо, когда Драко рядом. Гарри Поттер — гомосексуалист. Статья Пророка кружится в голове Драко, когда Поттер продолжать открыто флиртовать. Его рука перекинула на стул, когда он беседует с официантом. В конце концов приходит другой клиент, и официант, явно неохотно, но уходит, но при этом что-то пробормотав на ухо Поттеру, что заставляет того посмотреть вверх, любопытно устремив свой взгляд на Драко. — Вот дерьмо, — Поттер скорчил лицо, — ты, должно быть, шутишь. Драко ухмыльнулся. — И тебе здравствуй, Поттер. Какая неожиданная встреча. Поттер закатывает глаза и агрессивно протыкает вилкой пару бобов: — Какого хрена ты здесь делаешь? — Наслаждаюсь тишиной и покоем. По крайней мере наслаждался, пока не услышал, как ты пытаешься очаровать кого-то своим придурковатым способом. Поттер издаёт раздражённый рык и режет свою колбасу. Драко подозревает, что Поттер представляет, что сосиска — это голова Драко. — Я никого не очаровываю… — неожиданно сказал Поттер. — Не могу не согласиться, — прерывает Драко. Поттер с грохотом бросает нож и вилку на стол, со злостью сжимая челюсти. — Я просто пытаюсь спокойно позавтракать. — Я просто пытаюсь спокойно попить кофе, — говорит Драко, — и я пришёл сюда первым, — всё же в Поттере есть что-то такое, что усугубляет эту детскую раздражительность Драко. — Это кафе не принадлежит тебе одному, — говорит Гарри, прищуривая глаза. — Нет, но это моё место, Поттер, — шипит Драко. Он наклоняется вперёд, чтобы не создавать сцену, — вниз по улице есть ужасный паб, как раз твой типаж. — Ты ничего не знаешь обо мне. Возможно, это то место, куда я люблю ходить. Мысль, что у него с Поттером схожие в чём-либо вкусы — ужасная мысль. — Сомневаюсь, — волнение от воспоминаний о битвах прошлого подстёгивает Драко заговорить прежде, чем он может остановить себя. Даже простой разговор с Поттером становится соревнованием, чтобы увидеть, кто сможет добраться до снитча первым, и, благодаря Пророку, Драко имеет некоторые боеприпасы, которые гарантированно свергнут Поттера с его метлы морального превосходства, — я знаю всё о барах, которые ты часто посещаешь. Думаю, ты пропустил поворот по дороге в Сохо. Поттер вытирает уголок рта салфеткой, прежде чем ответить. Драко не пропускает из виду, как его разгневанное выражение лица заменяется стоическим холодом. — Всё ещё смеёшься над людьми за то, что они другие, Малфой? — Поттер бросает салфетку на стол и отодвигает недоеденный завтрак, — онанист. Чувствовать себя плохо из-за кого-то — не совсем в характере Драко, но наблюдение за тем, как Поттер ищет кошелёк в карманах, посылает странный прилив паники. Правда в том, что Драко скучно тыкать в телефон, всё равно не зная, как им пользоваться. Скучно до смерти читать одни и те же старые маггловские финансовые новости и бесцельно бродить по улицам Лондона. Поттер может и ужасен, но, по крайней мере, он составляет какую никакую, но компанию. — Мне плевать на твою личную жизнь, кроме того, я не привык, что меня называют схожим, — извиниться Драко уже просто не сможет себя заставить, — не будь таким идиотом. Завтракай спокойно, я оставлю тебя в покое. Поттер посмотрел на него недоверчиво, но через мгновение он перестаёт искать свой кошелёк. Он поднимает вилку и притягивает тарелку обратно к себе. Ему бы не помешала приличная еда, по мнению Драко. Его джемпер больше обычного, а глаза обрамлены тёмными тенями. Он указывает вилкой на Драко: — Ни слова больше. — Отлично, — Драко закатывает глаза и возвращается к бумаге. Он бросает взгляд на Поттера, поглощающего свой завтрак, как будто он не ел нормальной еды в течение нескольких дней. Любопытство гнетёт его. Неужели у Поттера всё настолько плохо, что ему больше негде нормально поесть? Драко заставляет себя сделать вид, что читает свою бумагу, хотя предложения сливаются воедино, и он не может сосредоточиться на гораздо большем, чем звон и царапание столовых приборов о тарелку и перешёптывания между Поттером и официантом, которые слишком тихие, чтобы Драко мог разобрать хоть слово. После долгого молчания Драко снова смотрит вверх, чтобы опять начать разговор… Но вокруг больше никого нет. Всего несколько смятых салфеток и пустующее место, где сидел Поттер незадолго до этого.